«На свете найдётся немало людей, для которых мёртвый враг испускает благовоние и которые в мести находят мускус и янтарь»
— О, Мерлин, здесь ученица, — с ужасом воскликнула Минерва, врываясь в полуразрушенный туалет. — Северус, это Гермиона! Тот вошёл, оттолкнув Квиррелла, который загородил ему путь. От ужаса у МакГонагалл лицо стало белее мела. Снейп склонился над Гермионой, прощупывая пульс. Тот был, но слишком слабый; из носа текла кровь. — Её нужно отнести в больничное крыло, — прошептала Минерва. — Я оповещу других учителей, — пискнул Квиррелл и скрылся в проёме разрушенной стены. Снейп быстро поднял Гермиону на руки и помчался в больничное крыло. Там их уже ждала Помфри, подготовив всё необходимое. — Кладите её сюда, — она указала на койку. Снейп опустил маленькое тело на кровать. — Подождите за дверью, — сказала целительница и принялась колдовать. Пять минут спустя она выбежала с кровью на руках и криком: — В Мунго её, срочно! Когда колдомедики забрали Гермиону, Помфри тихо шепнула Минерве, что девочка, скорее всего, не выживет. — Поппи, о чём ты говоришь? Неужели всё настолько плохо? — дрогнувшим голосом, спросила МакГонагалл. — У неё внутреннее кровотечение, причём очень сильное. Я не знаю, что могло привести к такой обильной кровопотере, — Помфри промокнула глаза платком. — Будем надеяться на лучшее, Минерва.***
Драко вернулся в школу ближе к ночи. Он надеялся, что его не потеряли, иначе было бы сложно объяснить своё внезапное исчезновение. Дракон, с которым он улетел, отнёс его на безлюдный скалистый остров посреди океана. Там, после небольшой стычки, Малфой смог подчинить его своей воле и заключить магический контракт. Когда их души соединились, он узнал его имя. Несущий смерть. Контрактом являлось установление ментальной связи между человеком и драконом. Связь эта была пожизненной. Если Драко призовёт, тот прилетит, где бы он ни был. Дракон по просьбе Драко отнёс его прямо в Запретный лес, а уже оттуда пришлось топать на своих двух. Путь из чащи занял не так много времени, как он рассчитывал, и никаких проблем по пути к Хогвартсу не возникло. Около полуночи Драко стоял возле хижины Хагрида, глядя на спящий замок. Он был горд собой: впервые за долгие годы у него получилось что-то, чем можно было гордиться. Несмотря на усталость и боль во всём теле, он был счастлив: ему удалось заполучить дракона высшего уровня, таким владел разве что только сам Салазар. Довольная ухмылка не сползала с его лица до самых подземелий. — Драко! — к нему кинулся Забини. — Где ты был всё это время? — Что случилось? Почему никто не спит? — спросил он. Малфой сделал вид, что не расслышал вопроса Блейза, ему совершенно не хотелось отвечать. — Мы ждём, когда вернётся профессор Снейп с новостями, — тихо шепнул ему Забини, садясь рядом с одногруппниками. Почти сразу вслед за Драко в гостиную ворвался профессор. Волосы были взъерошены, лицо мертвенно-бледное. — Почему студенты не в постелях? — рявкнул он на Джемму. — Они хотят знать, что случилось с Гермионой, — ответила староста Слизерина, глядя на декана. Драко сглотнул. — Она была доставлена в больницу Святого Мунго, сейчас целители борются за её жизнь. Завтра станет известно, что будет дальше, — сказал он немного севшим голосом. Кашлянув, Снейп снова рявкнул своим обычным голосом: — Марш в кровати! Все начали расходиться по спальням. Никому не хотелось получать нагоняй от декана. В ту ночь Драко лежал в своей постели — сна не было ни в одном глазу. Только под утро он забылся тревожным сном. Ему снилась мама, и тёмная камера Азкабана, в которой он увидел её. Он бежал за Гермионой, но никак не мог догнать. Она не умрёт… просто не может умереть…***
На следующее утро Малфой проснулся в половине шестого. Несколько секунд пролежал неподвижно, чувствуя, как мысль о Грейнджер наполняет каждую клеточку мозга. Потом, не в силах больше это терпеть, рывком встал и сел за уроки. Но не школьные, а их с Грейнджер по невербальной магии — нужно было чем-то себя занять. За завтраком слизеринцы пришли в подавленном настроении, они то и дело бросали потерянные взгляды на место, где всегда сидела Гермиона. — Она ведь поправится? — тихо спросила Дафна, уставившись в свой бокал с томатным соком. — Когда уже появятся новости? — Да, поправится, — холодно ответил Драко, даже не притронувшись к еде. Только паники среди первокурсников ему не хватало. Грейнджер ему за это спасибо не скажет. Он кинул взгляд на Поттера с Уизли, те сидели, мрачные и не выспавшиеся. Видно, тоже переживали. Драко перевёл свой взгляд на стол преподавателей. Дамблдор читал какую-то записку, нервно бегая глазами по строчкам, после чего передал её Снейпу. На лице у крёстного пробежала тень ужаса… или тревоги? Или облегчения? Эмоции Снейпа прочитать было невозможно, ведь обычно его лицо имело несколько выражений: презрения, злой насмешки и чистого злорадства. Дамблдор поднялся со своего места. Все мигом замолчали, обратив на него свои взоры. — Думаю, что многие из вас слышали, что произошло вчера с ученицей Слизерина. Хочу развеять ваши беспокойные мысли, мисс Грейнджер поправится, худшее уже позади, — сказал он коротко и сошёл с помоста для выступлений. Многие слизеринцы тяжело выдохнули и даже немного повеселели. Только Драко знал, что Дамблдор врёт, он прочитал это в его взгляде. Он что-то скрыл от учеников и Драко выяснит что.***
После уроков Малфой отпросился у Снейпа, сославшись на то, что хочет навестить отца. Тот отпустил его, но только до вечера. «Этого времени более чем достаточно», — подумал Драко, исчезая в зелёном пламени камина. Минуту спустя он уже стоял в камине своего дома, набрал ещё одну горсть пороха и, кинув её, твёрдо произнёс: — Атриум! Через несколько мгновений он вышел из одного из множества здесь расположенных позолоченных каминов. Драко стоял в конце очень длинного, великолепного зала с тёмным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. Здесь всё было совсем как тогда, в день, когда его приговорили к пожизненному за пособничество Тёмному Лорду. Драко сильно зажмурился, пытаясь отогнать наваждение. Сотни волшебников и волшебниц шли из дальнего конца атриума, где виднелись золотые ворота. Время обеда. Многих из них он знал, ведь он — сын Люциуса. На ходу они здоровались с ним, учтиво спрашивая: как дела? «Паршиво», — так и хотелось крикнуть ему, но он, натянув маску безразличной вежливости, здоровался в ответ. В их глазах Драко был маленьким мальчиком, который потерял мать, но они не знали и не могли знать, что это происходило с ним уже дважды, и он уже давно не мальчик. Малфой быстро пересёк атриум и спустился на нижний этаж. Без труда найдя нужный ему кабинет, он постучал в дверь. — Войдите, — крикнули изнутри. Драко вошёл и закрыл за собой дверь. Амбридж сидела в своём кресле и проверяла какие-то документы. — Я могу вам чем-то помочь? — спросил Грин-де-Вальд, с интересом рассматривая мальчишку. — Я знаю, что вы Грин-де… — начал было Драко, но продолжить не смог. Грин-де-Вальд, в обличии Амбридж, прислонил указательный палец к губам и улыбнулся. Драко потрогал свой рот — тот оказался зашит. — М-м-м, — промычал мальчик. «Он наложил на меня чары онемения! На меня?!» — думал Малфой, не на шутку разозлившись. — Тише, дитя, у стен есть уши, — он опять улыбнулся, и чары расселись. — Ну и методы у вас, — пробормотал Драко, усаживаясь в кресло напротив его стола. — Верно Грейнджер говорила. — А вы, позвольте узнать?.. — Грин-де-Вальд вопросительно выгнул бровь. — Драко Малфой, — ответил он, рассматривая розовый кабинет. Почти точная копия кабинета Амбридж во времена её царствования в Хогвартсе. — Ах, сын Люциуса, — Геллерт сомкнул руки в замок и посмотрел Драко в глаза. — Кажется, я догадываюсь, что привело вас сюда. — Я хочу знать, что произошло с Грейнджер. Дамблдор сказал, что беспокоиться не о чем, но я ему не верю. Зная ваше прошлое, могу предположить, что у вас повсюду есть свои люди, — он нахмурился. — Я правильно понимаю? — Друзья никогда не будут лишними, — Грин-де-Вальд улыбнулся. «Друзья, как же», — подумал Драко, поджав губы. — Что с Грейнджер? — повторил Малфой. Он не был сейчас настроен вести светскую беседу. Грин-де-Вальд взмахнул палочкой, накладывая заглушающие чары. — Она в коме, — ответил он, удостоверившись, что их никто не услышит. — Врачи полагают, что у неё случился выброс неконтролируемой магии, из-за чего открылось внутреннее кровотечение. Не успей ваша медсестра вовремя остановить кровь, Гермиона, скорее всего, умерла бы. Её внутренние органы превратились в кашу. Чудо, что она продержалась так долго. — Чёрт! — Драко ударил кулаком по подлокотнику. — Сейчас ей что-нибудь угрожает? — Не совсем… — ответил тот, глядя куда-то в сторону. — Что вы имеете в виду? — спросил Малфой, напрягшись. — Её магия… она исчезла. — Что? — Драко вскочил. — Что значит — исчезла?! — Так сказали врачи. Я не могу дать полную картину, потому что сам ещё не видел её. — А что вы тогда здесь расселись? — крикнул мальчик, не в силах контролировать внезапно подступившую ярость. Почему? Почему это происходит с ними? Мало им было в прошлой жизни? Грейнджер потеряла всех: друзей, родителей, а теперь ещё и магию? Если и существовала судьба, то она явно была к ним неблагосклонна. — Я как раз туда собирался, — он встал и вытащил из шкафа розовое пальто. — Я с вами, — твёрдо сказал Драко. Грин-де-Вальд усмехнулся и закатил глаза к небу. Кого-то это ему напомнило. Ах, да! Он же сам так постоянно делает. — Как ты себе это представляешь, Драко? — впервые обратившись к нему по имени, спросил волшебник. — Я пойду, вне зависимости от того, возьмешь ты меня или нет, — Малфой перешёл на «ты». И плевать ему, что это Грин-де-Вальд. В этой жизни он не будет пресмыкаться ни перед кем. — Похвально, — Грин-де-Вальд улыбнулся: ему нравилась смелость этого мальчишки. — Хорошо, я возьму тебя с собой. Драко просиял. Грин-де-Вальд наложил на мальчика чары невидимости и, крепко схватив его за руку, трансгрессировал. Они стояли перед старым кирпичным универмагом «Чист и Лозоход лимитед». Дом был запущенный, невзрачный, в витринах — несколько облупленных манекенов в съехавших париках и нарядах, лет десять как вышедших из моды. На пыльных дверях большие вывески: «Закрыто на ремонт». Волшебник подошёл к витрине, где стоял одинокий и очень уродливый манекен женского пола. Искусственные ресницы отклеились, а из одежды был только зелёный нейлоновый фартучек. Геллерт посмотрел на манекен, наклонившись к витрине вплотную, так, что от дыхания запотело стекло. — Стрём, — сказала лже-Амбридж. — Я к Янусу. Манекен чуть заметно кивнул, поманил суставчатым пальцем. Амбридж и схватившийся за её пальто Драко вошли прямо в стекло и исчезли. Пройдя сквозь что-то, похожее на холодную водяную завесу, сухие и тёпленькие, они оказались внутри. Ни безобразного манекена, ни самой витрины не было и в помине. Они очутились, судя по всему, в приёмном отделении, где на шатких деревянных стульях сидели рядами волшебники и волшебницы; иные, совершенно нормальные с виду, читали старые номера «Магического еженедельника», иные — с неприятными уродствами, вроде слоновьего хобота или лишней руки, торчащей из груди. Между рядами сновали волшебники и волшебницы в лимонных халатах, задавали вопросы и делали записи в больших отрывных блокнотах, как у Амбридж. На груди у них Драко увидел вышитую эмблему: скрещенные волшебная палочка и кость. Сквозь толпу пациентов, которая стояла в очереди к пухлой блондинке — волшебнице, сидевшей за столом с табличкой «Справки», они прошли к лифту. Поднявшись на третий этаж в отделение экстренных волшебных случаев, невидимый Драко и Грин-де-Вальд в обличии Амбридж подошли к палате №368. Геллерт осторожно постучался и заглянул внутрь, в палате было пусто, лишь на большой белой койке лежала Гермиона. К ней были подключены разные трубки, по которым струились зелья. — Почему здесь никого нет? — спросил Драко, приближаясь к её кровати. — Я подготовился к своему приходу, её родители у главное целителя, заполняют документы. — Грин-де-Вальд запер дверь и принял своё настоящее обличие. Драко увидел его в этом облике впервые, но ему было некогда рассматривать волшебника, всё его внимание было сосредоточено на Грейнджер. Он коснулся её руки, та была холодной. Волшебник подошёл с другой стороны и поджал губы. — Бедное дитя, — он провёл рукой по её лбу, убирая непослушные волосы. — Мне нужно время, чтобы всё проверить. Драко, постой настороже. — Хорошо, — недовольно буркнул Малфой и прошёл к двери. Через маленькое окошко в нём он мог наблюдать за происходящим в коридоре. Там было пусто и тихо. Грин-де-Вальд вытащил палочку и провёл над телом Гермионы, шепча заклинания. В районе сердца кончик палочки загорелся красным. Он ещё немного поколдовал, но ситуация уже становилась ясной. — Ну что там? — нетерпеливо спросил Драко, глядя на них. — Лучше, чем я думал. Магические каналы просто заблокированы, пройдёт некоторое время, и они восстановятся. Видимо, её тело не выдержало того объёма магии, которым она обладает, поэтому каналы лопнули. — Такое вообще бывает? — озадаченно спросил Малфой, хмурясь. — Бывает, но очень редко. Это похоже на магию, с которой я сталкивался раньше, но она, в отличие от той, разрушительна только для своего хозяина. Гермионе надо будет тренироваться, чтобы контролировать потоки магии. — Ей станет лучше? — поинтересовался мальчик, подходя к кровати. — Да, — ответил Грин-де-Вальд, отворачиваясь к окну. — Когда она очнётся? — снова задал вопрос Малфой, глядя на спящую Гермиону. — Не знаю, может, завтра, а может, через несколько лет, — коротко ответил волшебник, снова принимая облик Амбридж. — Нам пора уходить. — Хорошо, — Драко быстро снял с шеи цепочку с фамильным гербом Малфоев и надел на неё. — Пусть знает, что я был здесь, когда очнётся. Грин-де-Вальд усмехнулся. «Вроде бы взрослые, но всё ещё такие дети».