***
Неделя. Кларк буквально живёт в больнице всё это время, изредка уезжая в квартиру Лексы и Эйдана принять душ и переодеться. Самое страшное, что Лекса не приходила в себя. Её организм всё ещё был очень слабым, и врачи приняли решение ввести девушку в состояние искусственной комы. Но Кларк всё равно сидела рядом с Лексой. Она держала её за руку, шептала слова любви, едва сдерживая слёзы. Густус приходил каждый день. Поиски таинственной женщины продолжались. — Кольцо. Я видела это кольцо, — бормотала Кларк, уснув в очередной раз в кресле рядом с кроватью Лексы. — Кларк? Что ты здесь делаешь? — Лекса удивлённо смотрела на блондинку. Гриффин подпрыгнула на кресле и нажала на кнопку вызова медсестры. — Лекса, любимая! — Гриффин нежно смотрела на жену. — Кто? О чём ты, Кларк? Мы расстались пять лет назад. — Лекса, мы помирились несколько недель назад. Мы… ты и наш сын вернулись в Лос-Анджелес. — Я живу в Нью-Йорке. И у меня концерт в Лос-Анджелесе через месяц... — договорить им не дали вошедшие в палату врачи и медсёстры. Кларк медленно приближалась к дверям. Её предупреждали, что Лекса может не вспомнить события нескольких дней или месяцев. Так часто бывает у людей, вышедших из комы. Но забыть, что они помирились, — казалось для Кларк страшным сном. Она отказывалась верить в это. Не помнить их. Лекса действительно посмотрела на Кларк так, словно в её сердце не осталось никаких чувств. — Кларк? — Густус, находившийся рядом все эти дни, окликнул блондинку. — Она забыла! Лекса меня забыла. — Как же ты ошибаешься, девочка. Она не смогла тебя забыть все эти годы. Думаешь, что так легко выкинуть из сердца человека, которого любишь? — Мужчина почесал свою густую бороду. – Хотя, может, и хорошо, что Лекса пока ничего не помнит. У меня есть план. Пойдём, Титус расскажет обо всём.***
— Завтра Анья объявит всем о потери памяти у Лексы, и ты вернёшься в Нью-Йорк. Кларк, ты можешь отказаться! — Нет. Я уверена, что смогу это сделать. — Тогда это билеты на ближайший рейс, — Титус протянул билет на самолёт. — Спасибо за всё, мистер Вудс, — Кларк с улыбкой смотрела на отца Лексы. — Я готов на всё ради своей дочери и признаю, каким глупцом был все эти годы. Она и Эйдан — самое ценное в моей жизни. И раз уж… У него твои глаза, Кларк. Давай остановим эту сумасшедшую, пока можем. Гриффин кивнула. Она устала, но ради Лексы была готова на всё. Даже пожертвовать их счастьем.***
Нью-Йорк встретил Кларк проливным дождём. Её душа находилась в смятении: улыбаться сквозь слёзы, врать ради будущего. Гриффин натянула улыбку и помахала толпе папарацци, что дежурили у выхода из офиса. Октавия шла рядом, помогая открыть дверцу машины. — Едем в клуб. К Онтари — скомандовала блондинка, и Окти удивлённо приподнялась. — Куда, Кларк? Ты же… — Я хочу помириться с ней. С Лексой — это всё прошлое. Знаешь, я только вчера поняла: мне просто было жалко, ведь её чуть не убили. — Альфред, останови, — попросила Октавия и, сжав губы, процедила: – Ты сука, Гриффин. Просто последняя тварь. Громко хлопнув дверью лимузина, Октавия вышла под проливной дождь. — Так надо, Окти, — прошептала Кларк и написала сообщение для Октавии. «Ты уволена».