Законы шоу–бизнеса.

Лекса села на диван, и строки сами пришли в её голову. Схватив несколько чистых листов, она быстро записала: Я люблю или ревную, Вновь спасая и губя, Ад мы сделали вручную Только сами для себя. Её сжирала ревность. Всегда. Она не ревновала, когда видела Кларк на сцене. Нет. Она была счастлива за жену, ведь любовь слушателей — самое ценное. Вудс дико ревновала к Онтари, и, чёрт возьми, даже к Найле. И к Беллами, мать его, Блейку, записавшему с Кларк два фита. А кто же виноват? Только сама Лекса, захотевшая скрыть их отношения. Она заставила Кларк скрывать! Мы никому не говорили, как жили, и скрыть Сумели всё, что захотели. Ты только прикинь: Лишь ты и я знаем, как это — «не остыть», При этом не касаясь тела, а только руки. Лекса вспомнила их первую встречу. Именно тогда она впервые поняла, что пропала. Момент, когда их руки случайно прикоснулись, Вудс запомнила на всю жизнь. Рука покраснела, словно от ожога. Алексия уже плохо помнит, что ответила, но её тон говорил об одном: «Держись от меня подальше». Так, а не иначе. Собирать сердце по осколкам девушка не хотела — хватило двух раз, хватило двух измен. Проще было сразу оттолкнуть. Лекса не рассчитала одного маленького момента — Кларк уже прочно засела в её сердце, и с каждым годом, проведённым рядом, захватывала его всё больше. Одинокая слезинка скатилась по гладкой щеке, падая на лист и оставляя след. А я навзрыд, а мне стыдно, Но стало крыть. И ясно только то, Что быть не может по-другому. Зачем она изводила Кларк и себя столько лет? Воспоминания медленно возвращались, и Вудс вспомнила практически всё. Вспомнила их первую встречу за пять лет на своём сольном концерте несколько недель назад. Вспомнила их ночь после примирения. Вспомнила, как они хотели жить вместе. Вспомнила свой эгоизм. Почему она поступала так с Кларк? Зачем отталкивала, когда родился Эйдан, причиняя невыносимую боль им обеим? И как добиться прощения у Кларк? Только сейчас Лекса поняла, что могла испытывать её жена. Шатенка закрыла глаза. Разрушила всё сама. И всё строить придётся самой. С самого начала, с основы. Да, Кларк всё ещё любит её, но теперь Лекса постарается не испортить ничего. Хочу, чтоб ты сказала: «Я не сумела забыть». А значит, по-любому Ты должна рядом быть, Ты должна всё простить… Лекса пела и наигрывала мелодию на гитаре. — Новая песня? — Тихий голос Кларк прозвучал в темноте, и Алексия улыбнулась. — Прости, что разбудила. — Вудс положила гитару на край дивана и приподнялась. Её тело качнулось. Кларк быстро подхватила жену за руку. Зелёные глаза утонули в голубом море. — Кларк, прости меня за всё. Я не могу изменить наше прошлое, но хочу с тобой и нашими детьми будущее. Хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, хочу писать тебе песни. Но если только ты скажешь мне, что тоже этого хочешь. — Глупая, — светлые волосы смешались с темными прядками, — я без тебя не могу жить. Когда эта ненормальная тебя… — Тише... — Лекса обняла Кларк, вдыхая аромат тела жены так, словно та была её воздухом. А разве это не так? — Кларк, давай уедем далеко? Бросим всех на несколько дней или недель. Просто забудем весь этот кошмар как страшный сон. — Лекса, врач сказал… — Врач сказал, что мне нужен постельный режим. — И запретил физическую активность. — Придётся некоторое время не носить тебя на руках, но лёгкая физическая активность поможет мне быстрее восстановить организм. Ну и к тому же рядом с тобой я становлюсь послушной. Хитрая улыбка Лексы заставила Кларк согласиться. — Вдвоем? Или… — Все вместе. Ты, я и наши дети. Теперь только так.

***

— Австралия в январе — это рай на земле. — Лексик–кексик, ты пишешь новую песню? — Кларк оставила на щеке жены нежный поцелуй и смущённо покраснела. — Да–да, вы всё правильно поняли. Я и Кларк проводим свой небольшой отпуск вместе. Почему? — Лекса улыбнулась, смотря в телефон. — Потому что мы счастливы вместе, потому что Кларк Гриффин — моя жена уже несколько лет. Кларк отклонила уже пятый вызов от знакомых и друзей. Признание Лексы в прямом эфире Инстаграм станет сенсацией. А разве не этого хотела Кларк? К чёрту всё. Блондинка вернулась за столик Лексы и нежно её обняла. — Я надеюсь, теперь все вопросы по поводу того, кто занял моё сердце, отпадут? Да, любовь моя? — зелёные глаза блестели, глядя на Кларк. — Знаете, для создания семьи достаточно полюбить. А для сохранения — терпеть и прощать. Я желаю вам всем научиться прощать, научиться терпеть, научиться любить, несмотря ни на что. В светлых глазах Кларк сверкнули слезинки, и она, глядя на жену, громко произнесла: — Я люблю тебя, Лекса Вудс, и никому не отдам. Годы разлуки научили их одному: не терять даже секунды. Любовь… она не терпит недомолвок, не терпит лжи. Любовь даже сквозь годы и расстояния способна победить всё, если двое действительно хотят быть вместе.