Pride and prejudice in Saintfour

      Сара стояла перед зеркалом, проводя пальцами по кружеву, что облегало ее плечи. Бежевый валансьен был искусно сплетен, едва показывая бледную кожу под ажурными стяжками. Атласная материя, расшитая замысловатыми узорами, идеально сидела на теле девушки, расходясь вниз от бедер, словно раскрывшийся бутон тюльпана. Лишь длинный шлейф, что так мешал передвижению, был явно лишним, портил всю нежность платья, утяжеляя образ юной невесты.       Оставалось не больше семи часов, как она предстанет перед гостями, поклянется в вечной любви и верности графу и обретет статус жены. Волнение окутывало ее со светлой макушки до кончиков пальцев, а предрассветные сумерки были молчаливыми наблюдателями томительного ожидания.       Неожиданный в столь ранний час стук в дверь заставил девушку отскочить от своего отражения, с опаской глядя на запертые створки.        — Минуту, — предупредила она, стягивая с себя наряд и накидывая домашнее платье. О неприбранных волосах, которые хаотичными волнами рассыпались по ее плечам, Сара не беспокоилась, торопливыми движениями откидывая крючок вверх и впуская гостя.        — Юная Сара, я не потревожил ваш сон? — Эдвард стоял на пороге, самолично держа поднос с чайником и чашками в своих руках.        — Нет, что вы! Я проснулась с час назад, — отходя в сторону и освобождая столик, уверила она его.        — Хотел предупредить, мне нужно срочно покинуть поместье, я вернусь через пару часов, — он вдруг ухмыльнулся и добавил: — Отправлю к вам помощницу. Одной справиться с нарядом и прической будет сложно.        — Я думала, моя сестра приедет раньше и поможет.        — Нет. Все наши гости прибудут ровно в срок. Не будем их утруждать прогулками до церкви.        — Хорошо, — расстроено протянула Сара, берясь за ушко заварочника и тут же роняя его на пол. Пальцы пронзила острая боль, а кожа приобрела розоватый оттенок.        — Ох, Сара! Вы обожглись? — граф подскочил к девушке, перехватывае ее ладонь и дуя на поврежденный участок кожи, его губы слегка касались нежного покрова, а глаза смотрели обеспокоенно, словно выискивая на ее лице отголоски боли.        — Все в порядке, почти прошло, — отдергивая свою руку, прошептала она, и, перешагнув через фиолетовое пятно, что словно уродливая клякса покрыло ковер, наклонилась к чайнику, поднимая уже едва теплое серебро.        — Распоряжусь, чтобы у Вас убрались и немедля принесли новый чайник, — с едва заметным раздражением сказал Эдвард, выходя вон.       Сара неподвижно сидела на краю кровати, уставившись пустым взглядом на остывшую кружку с чаем вот уже час. Радостное предвкушение предстоящей свадьбы стало сменяться тянущей тревогой в груди. Снова появлялись эти смутные мысли о правильности ее решения, словно она ныряла в озеро с головой, каждое утро видя все сквозь мутную воду, но, как только ее голова оказывалась на поверхности, чтобы сделать вдох, вся иллюзия рассыпалась, как карточный домик, возвращая здравый разум своей хозяйке.       Дверь с противным скрежетом несмазанных петель отворилась, впуская непрошенного гостя. В первую секунду Саре показалось, что галлюцинации опять ворвались в ее сознание, но чем ближе странный человек с неестественно выгнутыми конечностями подходил к ней, тем реальнее это становилось.        — Что Вам здесь нужно? — даже не пытаясь скрыть своего страха и отвращения, крикнула Сара, залезая с ногами на кровать.        — Хозяин велел помочь, — прошипело нечто, с ехидной улыбкой подходя вплотную к девушке и окидывая ее надменным взглядом.       О’Нил замерла, разглядывая чудика в ответ. Теперь она понимала, что перед ней находится явно женщина: черные, остриженые до середины скул волосы, глубокие темно-карие глаза и губы, тронутые сливовой помадой, рост необычной гостьи был около 55 дюймов, а слишком длинные, относительно тела, руки, были выгнуты словно от судороги.        — Вы одна из тех людей, кому помогает граф? — наконец-то вернув себе дар речи и нарушив затянувшееся молчание, произнесла Сара.        — О, да, — вдруг расхохоталась она, запрокидывая голову и обнажая кривые, желтые зубы. — Хозяин помогает нам. Делает нас теми, кем мы должны быть.        — Мне нужно готовиться к свадьбе, — медленно обходя монстра, словно боясь, что та может броситься на нее, как дикий зверь, прошептала Сара. — Не могли бы Вы выйти?        — Хозяин сказал, что я должна помочь, — упрямо сказала она.        — Мне не нужна помощь. Я все сделаю сама, — пыталась избавиться Сара от неприятной компании.        — Ты мне не нравишься, — прошипела женщина, сузив глаза и посмотрев на чашку, закричала. — И не смей это пить! Ты не достойна его! — скинула она со стола чайные принадлежности и резко посмотрела в сторону. Взгляд ее стал грустным, карлица, словно забыв, что в комнате кто-то есть, выгибая свои конечности в разные стороны, медленно подошла к картине, ласково проводя пальцами по рисунку Жози.        — Я была красивая, — губы ее скривились в улыбке, а из голоса исчезли скрипучие нотки. — Он хочет, чтобы я забыла, но я помню.       Сара наблюдала за ней все больше убеждаясь в том, что сходит с ума. А может, нет? Странная догадка мелькнула в ее голове и, чтобы проверить ее правдивость, О’Нил спросила:        — Ты Жози? — голос ее дрожал, и в глубине души Саре не хотелось слышать положительный ответ.        — Жоз-зииии, — жалобно протянула девушка, всхлипывая и обхватывая себя за плечи. Она снова провела рукой по рисунку сестры Хилла и, обернувшись к Саре, воскликнула. — Ты должна бежать отсюда. Не верь ему. Не слушай его. Не трогай морозник!        — Что? Кому не верить? Какой морозник? — совершенно не понимая, что имеет в виду чудик, вопрошала Сара.        — Он идет. Поздно. Надевай, — стягивая с тремпеля свадебное платье и распуская корсет, сказала она.       Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали. Жози проворно отворила створки, запуская Харвуда в комнату и тут же опуская глаза в пол.        — Моя дорогая Сара, что-то Вы бледная, еще не готовы? — он ухмыльнулся, мельком посмотрев на своего чудика и возвращая взгляд на О’Нил.        — Просто волнуюсь, — она судорожно продумывала в голове план, как незаметно покинуть дом. О том, что граф может дать согласие уйти просто так, уже не могло быть и речи. — Скоро буду готова.        — Тогда не буду Вам мешать, — грубо выталкивая за дверь Жози и выходя следом, сказал он.       Сара металась по комнате не зная, что ей делать. Теперь стало предельно ясно, что все это время она была подвластна колдовству. Туманная дымка рассеялась, и разум вновь мог думать четко. Все ее чувства к графу — мастерский обман, даже желания и мысли были чужим влиянием.       Тихо ступая по лестнице, она прислушивалась к шуму первого этажа. Заветный выход был уже близко. Главное — не попасться на глаза графу или кому то из прислуги. То, что они все за одно с Харвудом и не позволят ей сбежать, было ясно, как белый день.       Как только лица коснулись лучи солнца, а легкие ощутили свежий воздух, Сара, выдыхая с облегчением, закрыла дверь и устремилась к воротам, держа в руках мешающий шлейф.        — О, моя дорогая, Вы уже готовы? — Эдвард показался из-за экипажа. На его губах играла улыбка, но глаза отливали холодной сталью. Он приблизился к Саре и протянул руку, перехватывая ее запястье и с силой сжимая. — Смелее, любовь моя. Нас уже все ждут.        — Я никуда с Вами не поеду, — отступая на шаг назад и вырывая свою руку из крепкой хватки, прошипела Сара. — Вы опоили меня! Заставили испытывать ложные чувства!        — Какой вздор! — по его лицу пробежала легкая рябь, а в следующую секунду Сара увидела его истинный облик обезображенный шрамами от ожогов.        — Вы! Вы не человек! — отходя все дальше от наступающего на нее мужчины, шептала она.        — Не человек? А кто же тогда, юная Сара? — настигая девушку и обхватывая руками ее лицо, спросил Харвуд.        — Вы монстр! Страшнее тех, кто скрыт в ваших комнатах. Вы страшны не своим лицом, а своими действиями, недостойными человека!        — Вот как? — его бровь взметнулась вверх, а пальцы сильнее сжали подбородок Сары, приподнимая голову. — Я был с Вами предельно вежлив и ласков, но, коли уж для Вас я перестал быть человеком, то время скинуть все маски, показать и Ваше истинное лицо, юная Сара, — рассмеялся он, подталкивая девушку ко входу в дом.        — Нет! Я не хочу! Немедленно отпустите меня!        — Леди сказала, чтобы Вы ее отпустили.       Сара еще никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас, когда услышала знакомый хриплый голос, увидела черные глубокие глаза, что с яростью смотрели на графа.        — Ах, мистер Хилл, — Эдвард отпустил свою добычу, разворачиваясь к Аарону. — Вы слишком часто являетесь в мои владения. Кажется, я уже предупреждал, чем может закончиться такой визит?        — С радостью послушаю еще, — подошел он почти в плотную к Харвуду и, взглянув на Сару, сказал: — Уходи!       Когда ворота остались позади, а поместье уже скрылось от глаз в густых ветвях деревьев, Сара остановилась и опустилась на траву, пытаясь перевести дух. Ее гложили сомнения о правильности поступка. Должна ли она была просто убежать и оставить мистера Хилла одного с этим чудовищем? А если бы осталась, чем бы она помогла? От переживаний за Аарона и злости на свой страх, что позволил ей так просто уйти, из глаз потекли слезы, застилая все пространство перед собой. Она плакала во весь голос от своего бессилия, вцепляясь пальцами в пожухлую траву и выдирая растения из земли, пока до ее слуха не донесся топот копыт. Испугавшись, что граф пустился в погоню за беглянкой, Сара вскочила на ноги, пытаясь скрыться в лесу.        — Сара! Остановитесь! — голос Хилла, словно мед лился по ее венам, заставляя обернуться, и, удостоверившись, что ее разум не играет с ней снова, О’Нил кинулась к мужчине.        — Вы в порядке? — наплевав на все правила, нырнула она в его объятья, утыкаясь лицом в грудь Аарона.        — В порядке. Все хорошо, — гладил он ее по растрепанным волосам. — Нам нужно уезжать. Харвуд так просто нас не отпустит. Я отвезу Вас в Лондон, — сказал Хилл, помогая девушке сесть в седло.        — А если он найдет нас и там? — прижимаясь к его спине и пытаясь перекричать ветер, спросила Сара.        — Тогда поплывем в Америку, и…       Договорить он не успел, лошадь словно ударилась о невидимый барьер, вставая на дыбы и скидывая наездников. Сара кубарем скатилась в овраг, ударяясь спиной о дерево. Аарон же сразу вскочил на ноги, удивленным взглядом провожая лошадь, что умчалась в обратном направлении.        — Сара! Вы целы? — обеспокоенно склоняясь над девушкой, Аарон проверял, нет ли травм.        — Да. Слегка ушиблась, — опираясь на подставленную руку, уверила О’Нил, стиснув зубы и пытаясь не выдать, как ей в действительности больно.        — Через лес быстрее выйдем к городу, — Аарон взял ее руку в свою, уверенно двигаясь среди деревьев. Шлейф платья постоянно цеплялся за упавшие ветки и торчащие коряги, тормозя беглецов. Сара уже выбилась из сил, борясь с природой.        — Мне нужно передохнуть, — прислоняясь к дубу, тяжело дышала она.       Аарон молча остановился, окидывая ее взглядом и наклонился, разрывая ткань. Шлейф, что превратился в грязную тряпку, упал к ногам девушки, словно флаг поверженных врагов.       — Боже мой! — воскликнула она, прижимая руки к щекам. — Моя семья и гости! Что они подумают? Я опозорила всех!        — Не беспокойтесь. Мистер Эванс отличный дипломат и сможет сгладить ситуацию. Мы обязательно осветим эту ситуацию и восстановим справедливость.        — Мистер Хилл, — закрывая глаза и сжимая руки в кулаки, решилась Сара рассказать о утренней встрече. — Я видела Вашу сестру.        — Жози? Она в поместье? — потрясено выдохнул Аарон.        — Да. Я видела ее сегодня утром, но.        — Что? Говорите, Сара.        — Она выглядит не совсем так, как раньше.        — Что Вы имеете ввиду? Он бил ее? Истязал?        — Нет. Не думаю.        — Тогда что?        — Я просто показал ее истинное лицо.       Граф появился настолько неожиданно, что Сара подскочила на месте, испуганно взирая на мужчину и, видимо, на всех его подопечных уродцев, что плотным кольцом обступили Сару и Аарона.        — Уведите его, — лениво махнув рукой в сторону Хилла, сказал Харвуд, равнодушно отворачиваясь и не обращая внимания на крики мужчины и попытки вырваться. — А с Вами, моя дорогая, мы еще потолкуем.        — Нам не о чем говорить. Вы мне омерзительны.        — Я это уже слышал.        — Заставите меня выйти за Вас? Будете держать взаперти и принуждать любить?       — Не вижу в этом смысла, — улыбаясь, протянул он руку в карман, доставая что-то. — У меня есть хорошая черта, что я приобрел за век. Я умею ждать.       Разжав ладонь, в которой лежали сухие лепестки, граф Харвуд, снова улыбнулся, медленно поднося ко рту руку и резко выдыхая. Сару окутала фиолетовая дымка, мир вокруг стал расплываться, унося ее в глубокую дрему. Последнее, что она успела услышать — слова графа, что звучали прямо у нее в голове, растягиваясь словно карамель.        — Встретимся через сто лет, юная Сара…

***

      За окном автомобиля проплывали невзрачные улочки. Сара наблюдала за этим унылым пейзажем, с грустью осознавая, что теперь этот чертов городок под названием Сентфор, стал ее домом.        — Мам, я прогуляюсь, — крикнула она миссис О’Нил, не дожидаясь пока родители достанут из машины все многочисленные коробки с прошлой жизнью.       Остановившись на перекрестке, что так символично намекал ей о развилке собственной жизни, внимание Сары привлекла доска обьявлений с портретами пропавших детей. Девушка удивлялась, как в таком захолустье может быть настолько развита преступность. Мимо промчались два байкера, обдавая девушку смесью выхлопных газов и пыли, Сара закашлялась, с раздражением смотря в след мужчинам, один из которых притормозил, снимая шлем и внимательно вглядываясь в белокурую незнакомку своими темными очами. Сара настороженно смотрела в ответ, смутно ощущая, что видела его где-то раньше.       «Наверняка в сводке криминальных новостей» — подсказал ехидный внутренний голос, но О’Нил отмахнулась от него, как от назойливой мухи, что целыми днями жужжит у нее в голове.       Сильный порыв ветра поднял вверх листовку, кружа ее по земле и останавливая аккурат напротив некогда белоснежных кед. Сара отвела свой взгляд от мужчины, что все ещё стоял у дороги, что-то говоря своему кудрявому другу и кивая на девушку. Она наклонилась, поднимая брошюру, но, развернув, тут же выронила из рук. Крупная дрожь пробила тело девушки, что так и осталась стоять, смотря на листовку сверху. «Все на шоу» — кричал слоган цирка уродов, а главное, центральное место во всем этом хаосе занимал он, человек из сущих кошмаров Сары, тот, из-за которого она просыпалась с криком по ночам — Человек в маске.