Искаженный Мир (Книга 1)

Лютер Темные тропы посреди бескрайней черноты, где нет ни верха, ни низа. Они сплетаются перекрестками, перекручиваются и расходятся. Дорога, по которой мы идем, лишь немного темнее черноты вокруг. Тьма владеет здесь всем, она так густа и тягуча, что я практически не вижу своей спутницы, только ощущаю ее мертвенно холодную руку, сомкнувшуюся на моем запястье и совсем далекий топот наших ног. Что-то в этом мраке кажется мне неуловимо знакомым, но чувство это так туманно и размыто, что я даже не пытаюсь за него ухватиться. Порой мы пробегаем по надписям светящимся фосфорным светом, язык их чужой и незнакомый, я не могу разобрать ни слова. Иногда я вижу двери, они почти всегда не похожи друг на друга и возникают тогда, когда до них остается всего пара метров. Пробегая мимо одних, я услышал запах морского бриза, а за другими что-то тихо выло или мне это только показалось? Нечто во тьме зовет меня, шепчет о том, что было или будет, а может быть о том, чего никогда не было и не будет. Я чувствую, что хотел бы пойти на этот голос, но не могу. Не сейчас. Я не знаю, куда ведет меня моя новая знакомая, я не смогу ответить, почему я согласился следовать за ней, и даже не надеюсь представить, что ждет меня там, куда она меня ведет. Поворот, прямая еще поворот, моя спутница на мгновение замирает, будто к чему-то прислушивается, а потом пускается в бег. Я не чувствую здесь усталости, не знаю ничего о времени, прошло пару минут или пару столетий? Мы пробегаем по очередной надписи, и перед нами появляется дверь. Я даже не успеваю ее разглядеть, Аннет толкает ржавую створку, врываясь внутрь, и меня ослепляет яркое солнце. Я ничего не вижу и отчаянно тру глаза, пытаясь прийти в себя. Но тут в мой нос пробивается ужасный запах, он душит меня и, кажется, заполняет все мои легкие, выгоняя оттуда последний свежий воздух. Я еще не вижу и не понимаю, откуда он исходит, но по моей коже бегут мурашки, а предчувствие уже шепчет, что это запах разлагающихся тел. Теперь я вижу туманный силуэт моей спутницы и пытаюсь сфокусироваться на ней. Отгоняя жуткие мысли и боясь начать видеть. - Где мы? – спрашиваю я, почти задыхаясь, мои легкие отказываются перекачивать воздух, который так пропитан смертью. Желудок сжимается жутких судорогах. Может оно и к лучшему, что со вчерашнего обеда у меня там пусто. - Мы стоим на поле брани, – говорит она, правильно поняв мой вопрос. – Здесь должен быть лагерь моей подруги, она защитит нас, хоть ее и будет довольно сложно уговорить взять тебя. Но это уже мои проблемы. Я наконец-то прозреваю, и теперь прикрыв нос и рот рукавом раззираюсь по сторонам. Вокруг меня холмистая плоскость выжженной земли, побитая какими-то кратерами, как от взрывчатки. Затянутое перистыми тучами цвета ржавчины небо, а на земле везде лежат изуродованные, разбитые и истерзанные тела людей и чего-то, что людьми не является, запекшаяся кровь на их доспехах и одеждах. Лучше бы я этого не видел. Волосы мои шевелятся на голове и хочется закричать от ужаса. Мой желудок силится вывернуться на изнанку и я закрываю глаза, пытаясь остановить эту пытку, но даже с закрытыми глазами вижу их. В никуда смотрят остекленелые глаза покойников, я почти ощущаю их присутствие, но все они молчат и эта мертвая тишина мучительней любой пытки. - Что с тобой? – участливо интересуется Аннет, в ее голосе нет удивления или испуга, она абсолютно спокойна и безразлична к ужасу вокруг, как будто мы с ней стоим в каком-то парке и смотрим на деревья с цветами. - Мне жутко... – хрипло отвечаю я, не узнавая свой голос. - Они уже ушли, никого из них здесь нет, только их разбитые оболочки. Это пройдет, подумай, что они к тебе не относятся. Ведь это не твои родственники или друзья. Просто тела, которые здесь лежат и тихонечко разлагаться, ничего больше. - Л-легко сказать, – нервно отвечаю я, и понимаю, что весь дрожу, не только от страха, но и от напряжения, свалившегося на меня за это время. При мысли о разложении на меня снова накатывает тошнота. Это место давит и убивает меня. - Нам нужно идти дальше, здесь мы отличная мишень, – терпеливо и даже почти ласково повторяет она несколько раз, прежде чем смысл ее слов доходит до меня. Надеясь, что идти все же хоть немного лучше, чем стоять посреди поля заваленного телами я усилием воли начинаю переставлять ставшие вдруг ватными ноги, двигаясь за ней. Кошмар не проходит, он приобретает какую-то еще более странную сюрреалистическую форму. Мы идем по этой земле смерти, среди тел, я и почти незнакомая мне мертвая то-ли девочка то-ли девушка. Я точно знаю, что эта картина надолго засядет в моей голове, и опять тишина еще более жуткая и тяжелая окружает меня. Я бы охотно заговорил с Аннет о чем угодно, лишь бы не было так тихо, однако почему-то не мог. Не смел. Где-то неподалеку раздается хриплое и неестественное ржание лошади, Аннет оборачивается и беззаботно сообщает: - Кажется, у нас появился транспорт. И смотря на это миловидное лицо с большими изумрудными глазищами, улыбающееся мне сочувствующе и утешительно, я постепенно теряю всякую связь с реальностью. Потом девушка закрывает глаза и отворачивается, издав протяжный толи вой то ли стон. Звук был настолько высоким, что казалось, от него вибрировал воздух. В ответ опять прозвучало ржание и топот копыт. Вскоре из-за одного из холмов появилась лошадь, сначала я подумал, что выглядит она худой и довольно изможденной, но когда она прискакала к нам, и моя спутница ловким движением руки схватила ее за уздечку, я понял, как я ошибся! На меня смотрели злые воспаленные глаза, кожа на ней висела клочьями, кое-где проглядывало полусгнившее мясо, внутренности, а то и белела кость. Я отшатнулся и чуть не упал споткнувшись о чью-то руку. - Она мертвая? – почему-то спрашиваю я, понимая, что это просто идиотский вопрос. Конечно она мертвая! А какой может быть лошадь с отсутствующей половиной брюха и характерным ароматом? Очередной приступ тошноты подкатил к моему горлу. В какой-то момент я даже подумал, что умереть от того огромного тесака было не так плохо, по сравнению со всем этим, но тут же отмел ее как неподходящую, сам же с ней пошел. Тогда последовать за Аннет казалось мне отличным планом. Теперь я понимал, что полный отстой был мой план, но деваться все равно было некуда. - Естественно, живая бы на зов не прибежала! – вздохнула миниатюрная девушка, тряхнув рубиновыми волосами. – Взбирайся на нее, не бойся, я крепко держу, она на тебя не набросится. - А что она может? – сиплю через рукав я, настороженно поглядывая на монстра, которого она обозвала лошадью. - Ну, да… Она же мясом питается… - рассеянно пожимает плечами Аннет, как будто бы это самая естественная вещь на свете. Ха-ха все лошади питаются мясом, вместо того чтобы мирно щипать травку. Потом она хмурится и добавляет: – Ну давай, чего стал? - Боюсь, – все так же сиплю я. Она удивленно хлопает пушистыми темными ресницами, потом внимательно смотрит на меня, потом на лошадь потом опять на меня, хмурится, а потом вдруг произносит: - Чего боишься? Довольно глупый вопрос, разве это не очевидно? - Того, что она на меня бросится, – отвечаю я, закрыв глаза и пытаясь привести свои мысли в порядок. Выходит совсем хреново. - Бессмыслица, я же сказала, что тебе нечего боятся, так как я ее держу, – отвечает она немного растеряно. Видимо не очевидно, можно подумать, что она чего-то своего не боится… К примеру - этих самых своих крестоносцев! - Ну а вдруг, – говорю я, приступы тошноты мне кое-как удалось унять, - а вдруг уздечка оборвется или она решит меня прибить копытом. “А еще хуже и то и другое сразу”, – думается мне. На лице Аннет отражается растерянность и непонимание, а потом глубокая задумчивость. Спустя некоторое время следует ответ: - Просто сделай это. Лошадь это отнюдь не самое страшное для тебя в моем мире, хочешь выжить, придется с этим смириться. Против такого аргумента не попрешь, но боятся этой твари я не перестал. Парнокопытное очевидно, это превосходно понимало, так как мне даже кажется нехорошо так ухмылялось, буравя меня своими злыми, глазищами пока я обходил ее. Я мог бы с точностью до последней запятой сказать, что думает обо мне это чудище на четырех костях со столбиками гнилых желтых зубов, которые хищно клацнули, тогда, когда я почти оказался в пределах досягаемости. Но дальше того дело не пошло, так как Аннет вдруг жутко и угрожающе зашипела, и это существо покорно замерло, чтобы мне было удобнее взбираться. Да от такого шипения я бы и сам в землю закопался бы, если бы мог, но вместо этого лишь перекинул ногу. Хм, странно, я не помню, чтобы когда-то ездил на лошадях, но почему-то понимаю, как это делается. Не успел я даже рта раскрыть, как одним прыжком моя спутница оказалась в седле передо мной. - Держись за меня крепче! – скомандовала она и дернула поводья. Лошадь сорвалась с места с такой силой, что мне больше ничего и не оставалось, как намертво вцепится в мою спутницу и молить всех богов на свете, дабы остаться в седле. Ибо если на такой скорости фокус у меня не удастся, я навсегда присоединюсь к лежащим внизу. Может, стоило остаться там, на месте и не следовать за ней? Но вспомнив то существо в белых доспехах я снова отогнал от себя эту мысль. Мимо проносились холмы, нежить везла нас с невероятной для лошади прытью. Моя спутница была мертвенно холодна и казалось даже не чувствовала как, сильно я в нее вцепился. Хотя сейчас мои пальцы, наверное, не смог бы разжать никто. Впереди замаячил лагерь и меня скрутил очередной приступ тошноты, когда мы пронеслись мимо ряда колов, на которых были насажены люди в забрызганных кровью священнических рясах, а кое где как гирлянды болтались связки отрубленных голов. Но вот мы остановились и тяжелые унизанные шипами ворота с пятнами запекшейся крови распахнулись, впуская нас. Запах, к которому я уже будто бы начал привыкать, ударил в нос с новой силой, и у меня потемнело в глазах. Лошадь остановилась и какое-то мгновение девушка просто выскользнула из моих рук, будто бы, я и вовсе за нее не держался. Что происходило дальше, я не видел, только слышал рычание бульканье вой и шипение, будто бы кто-то, о чем-то спорил, говорил или совещался, но в этом полилоге не было ничего человеческого и уж тем более приятного слуху. Из небытия меня вывел странный, довольно мягкий, переливчатый голос внезапно прозвучавший в этой какофонии: - Что это значит, Аннет, объяснись. Ты привезла в лагерь живого человека, и он не пленник, не некромаг и не служитель. И ты просишь для него защиты и покровительства? Я открываю глаза, и вижу перед собой, почти точную копию эльфийки о которых в книгах пишут. Невысокая, очень изящная, в прекрасных тонких серебристо зеленоватых доспехах, у нее длинные чернильно-синие волосы и аквамариновые глаза, довольно нежные черты лица и заостренные уши. Хотя в том, что она мертва никаких сомнений быть не может, ее очевидно некогда жемчужная кожа приобрела серо-зеленый оттенок, а голова просто-напросто покоилась на плече, так как шея была перерезана и вывернута под отнюдь не естественным углом. Как она при этом говорила, было совершенно непонятно. По моей коже снова побежали мурашки, похоже, что здесь и сейчас решалась моя судьба. А я даже и предположить не мог, что меня будет судить девушка со свернутой шеей в окружении мертвого воинства. - Он друг, он никогда не был против мира мертвых, а еще он мне помогал скрываться от Крестоносцев, – ответила Аннет и судя по тону серьезно вознамерилась отстоять мою скромную особу любой ценой. - Так вот что тебя заставило ослушаться отца и бежать из мира живых, – говорит мертвая эльфийка. Потом ее лицо хмурится, и она добавляет: - Но это совсем не оправдывает того, что ты притащила к нам живого! - Шафо, - почти умоляюще заговорила Аннет, – он друг, за ним охотятся Крестоносцы, ему нужна помощь, а кроме меня помочь некому… Вот будь он хотя бы вампиром, ты бы мой поступок не осуждала. Некромаги и служители тоже живые, но их мы не в чем же не обвиняем? Они часть нашего сообщества, как и все прочие. Ну и что с того, что в его груди бьется сердце, ты тоже была когда-то живой, но это же не значило, что мой отец бросал тебя в беде только потому, что тогда ты еще не умерла! На какие-то пару мгновений эльфийка закрыла глаза, видимо речь моей спутницы попала в точку. Потом ее тонкие брови почти сошлись на переносице, и она произнесла: - Ну, даже если так, как ты будешь объяснять это своему отцу, я себе и представить не могу! И еще одно, мне праздно шатающийся по лагерю живой не нужен, пока он будет полезен, его будут защищать, если же от него не будет проку, пущу на запчасти для зомби, – грозно говорит она, сжав ладонь в латной перчатке в кулак, и я нервно сглотнул почти представляя как захрустели бы в такой хватке мои несчастные хрупкие косточки. И тут, позади эльфийки, среди кучки белоснежных скелетов поднимается какое-то движение, после чего они расступаются, пропуская вперед древнего старца. Хотя это весьма странный человек, я точно даже не возьмусь определить, жив он или мертв, кожа у него была какого-то дымчато-серого цвета, покрытая паутиной тончайших морщин. Сам он был среднего роста, в черной мантии, расшитой серебристыми знаками, с копной седых, средней длины, волос. Губы его были хоть и не тонкие, но искривленные, а глаза темные и хитро сощуренные. Взгляд их был тяжелым и всепроникающим. Я поежился, когда он взглянул, а меня, мне даже показалось, что он оценивает, какой из меня получится скелет или зомби. Шел вперед этот человек, уверенной походкой, отнюдь не присущей старцу, с расправленными плечами и гордо поднятой головой. Почему-то мне сразу подумалось, что это без сомнения может быть только некромант. Он поравнялся с той, которую звали Шафо и заговорил, голос его был негромким, но твердым и убедительным: - Что ж это ты так гостью неприветливо встречаешь, или не подруга она уже тебе? Приветствую тебя, Антуанетта Лилитиен Шедоусонг, дочь Сиверина Шедоусонга. Безмерно рад тебя видеть вновь в наших рядах. И рад, что твое состояние снова вернулось в норму, после полученных повреждений. Не тревожься за человека, я к себе его заберу в помощники, вот и полезен он будет. В одно мгновение лицо Аннет посветлело, и она улыбнулась, я чуть с лошади не упал от этого удивительного зрелища. Девушка и до этого пару раз пыталась изобразить улыбку, но тогда она получалась то лукавой, то какой-то натянутой. А теперь все было иначе, ее изумрудные глаза радостно заблестели, искренняя улыбка отдавала теплым светом, и как бы паршиво себя не чувствовал, на душе стало как-то легко и приятно, и мир вокруг казался не таким гнетущим, и жутким. Мне оставалось замереть, и затаив дыхание, удивляться, откуда в таком странном, мертвом существе может быть столько тепла и света не уничтоженного этим ужасным и безумным миром. Миг и девушка преодолела расстояние и с радостным визгом: - Ксесл! – повисла на шее у некроманта, тот слегка покачнулся, крякнул, но устоял: – спасибо! Спасибо тебе большое! Я тоже рада тебя видеть! - Бери своего нового друга, и пойдемте ко мне, – произнес он, бережно ставя миниатюрную девушку на землю. Пару команд лошади, я спущен наземь и уже иду вслед за ними, осторожно оглядываясь вокруг. Мимо меня проходят разные существа и мало кто из них кажется мне сносным на вид. Большинство из них настолько ужасны, что поле брани, по сравнению с ними, уже не выглядит таким жутким местом. Шугаясь от каждого шороха и движения я все время старался держаться поближе к Аннет, а вот она наоборот то и дело приветствовала какого-нибудь из этих умертвий и чудовищ. По пути мы встретили еще двоих некромантов, они держались прямо и гордо, поприветствовали Аннет с Ксеселом и подались по своим делам. Потом мимо нас просеменили несколько странных людей закутанных в черно- лилово-зеленые рясы, из которых выглядывали только кончики пальцев и из темноты капюшона сверкали глаза. Этих почему-то все игнорировали. - Аннет, кто это такие? – не могу не удивится я, на призраков и тех обращают больше внимания, чем на этих людей. - Служители. Этот мир должен был стать доменом их бога, но они не смогли его отстоять. Приходится нам, – хмыкнул некромант, – фанатики их лучше вообще не трогать. Не знаю, чего они здесь ждут. Их богу нет до них никакого дела. За исключением тех моментов, когда нужно пушечное мясо, а они тем и рады. Даже подогнали под это собственную философию. Держись ка ты парень от них подальше. Мне оставалось только рассеянно кивнуть, так как я совершенно ничего не смыслил в устройстве и иерархии мира мертвых. И уж тем более о каких-то там местных богах. Мимо меня отряд зомби проволок огромный каменный блок, а скелет впереди командовал, куда его нужно доставить. Нигде не было праздношатающихся существ, все были заняты и что-то делали, смута, вызванная нашим приездом, пропала, будто бы ее и не было. Огромные каменные существа ковали оружие, военный лагерь жил своей четко распланированной и точной, как часы жизнью. Вся эта жуткая чужеродность была словно подчинена какой-то мощной воле, направляющему импульсу. Моя душа не могла этого принять, и наверное уже не примет до самого конца, но все же был в этом какой-то намек на великолепие, которое я просто не мог осмыслить. Уж слишком для моего скромного человеческого воображения были ужасны его разлагающиеся составляющие. Некромант завел нас в один из шатров и я раскрыл от удивления рот, но потом, поняв, как глупо выгляжу, захлопнул его. Внутри небольшой и невзрачной на вид палатки находилось целое небольшое здание! Это были две больших комнаты-коробки без окон, поставленные друг на друга и соединенные одна с другой винтовой лестницей в самом дальнем углу. Нижняя, представляла собой нечто вроде лаборатории, разделенной на несколько частей тяжелыми черными шторами, там с одной стороны на столе и в шкафу стояли какие-то колбы и пробирки, с другой размеренно булькал средних размеров котел, от него шел очень пряный запах. Рядом лежало несколько книг и банок с травами и чьими-то лапками. Все вокруг освещалось несколькими свечами, которые светились почему-то таким же зеленым светом, как и та которую я увидел в окне дома Аннет. В этом странном свете поблескивал хрустальный шар, на высокой подставке. - Ну, с работенкой тебе, парень, не позавидуешь, для новичка в нашем мире это просто адский труд. Но, увы, ничем более помочь не могу, с вакантными должностями для простого человека у нас тут напряженка, – вдруг заговорил некромаг, подойдя к котлу и помешивая зелье. - А что делать? – предусмотрительно интересуюсь я. - Тела сшивать, – просто отвечает он, – потому и не буду кормить тебя сейчас, хоть само собой понятно, что ты очень голоден. Я согласно киваю, хотя от голода почти готов завыть, не говоря уже о вселенской усталости, которая тяжелым грузом давит меня к земле, кажется, что несколько часовой сон на кладбище совершенно не пошел мне на пользу. Но с другой стороны вряд-ли в этом месте хоть сколь бы то ни было хорошая еда полезет мне в горло. - Вот видишь, маленькая, все образовалось, а то Шафо нашумела на тебя ни за что, – кивнул Ксесл. - Ну, ее тоже можно понять, у нее работа такая, тем более, что она очень дорожит доверием отца. - Все мы дорожим, иначе нас бы здесь не было, – ответил он, а мне с каждой минутой все больше и больше хотелось узнать об этом таинственном Сиверне, хоть я и чувствовал что это чревато. Аннет открыла, было, рот чтоб сказать что-то еще, но тут затрубил рог и она, кивнув нам с некромантом, кинулась наружу. - Враги идут, возможно, они следовали до лагеря за вами, – пояснил мне он, – пора приниматься за работу. Он отодвинул одну из штор, за которой оказалось подобие хирургического стола, в который уже давным-давно въелась запекшаяся кровь. Теперь ее уже невозможно было очистить никакими способами. Рядом в воздухе висела подставка, на которой лежал моток черных толстых ниток, с десяток разных игл пилка для кости, наверное, и два ножа, один из которых широкий мясницкий, а другой узкий и казалось, сделан не из металла, а чего-то другого. Мне снова поплохело от одного только вида этих инструментов. - Сейчас тебе кто-то начнет приносить тела, а порой просто какие-то части, руки ноги и прочее. Тебе из этого всего хлама предстоит сшить некое подобие человека, как только склепаешь, говори мне. По-началу будет худо, если поймешь, что уже совсем невмоготу, сделаешь глоток из этой фляги. Запомни один глоток и не больше, не злоупотребляй этим зельем, а то загнешься, держись без него до самого последнего, пока можешь. Внутренности и прочий хлам бросай на пол, потом уберется, и будь осторожен с ножами, они режут даже камень. Все понял? – строго спросил он. Я с готовностью кивнул, хотя все во мне сжалось от ужаса, я смотреть на покойников без содрогания не могу, а тут сшивать трупы…. Ксесл развернулся и подался к котлу. Через какое-то время в шатер ввалился скелет, лязгая по каменному полу костями и волоча на себе чье-то тело. Он небрежно бросил его на стол передо мной, у этого человека был вспорот живот, из которого вываливались внутренности, и не было двух пальцев на левой руке. В глазах сразу потемнело, и мне сделалось дурно, желудок опять настоятельно попросился наружу. Кровь сочилась из тела, постепенно заливая стол, я попятился, пытаясь убедить себя в том, что это только очень длинный дурной сон, а раз это мне снится, то почему бы не принять условия игры и спать себе дальше. Не получалось. Меня сильно встряхнули, я открыл глаза и увидел перед собой Ксесла. - Очнись! – скомандовал он и принимайся за работу. Это – произнес он, указывая на внутренности, – убрать и сшивай ему брюхо. Живо! Я вздрогнул, понимая, что это был приказ, которому я не мог сопротивляться, мои дрожащие руки потянулись к ножу и принялись за работу. Стежок… Еще стежок… Большая часть меня была в неописуемом ужасе, от которого люди седеют или на худой конец становятся психами. Я обрезал нитку и отсутствующим голосом молвил «Все» или мне только показалось, что я это сказал? Но некромант услышал и подошел к телу, что-то начертил у него на лбу и произнес, и оно встало. Двигаясь словно кукла на невидимых нитках это что-то пошло на улицу. Скелет, который, как оказалось, никуда не делся, выбрал другое тело из небольшой кучи, которая уже организовалась возле стола, и бросил его предо мной. У этого не хватало руки и части лица. Рубашка прилипла к моей спине, я обливался холодным потом, мои дрожащие руки были перепачканы в крови, сознание отказывалось здраво воспринимать все происходящее. А потом, что-то во мне оборвалось… лопнуло и все. Внезапно на смену этому безумию пришло полное безразличие. Очевидно, мое сердце просто не могло вынести больше этого ужаса, и вместо него пришла пустота, холодная и липкая… - Дальше сам справишься? – спросил Ксесл, в его голосе, наверное, проскользнула тревога. Я кивнул, выбирая подходящую руку. Страха не было… Боли не было… Ничего не было… Только монотонные однотипные команды, отдаваемые мозгом. Стежок… Стежок… Обрезать нитку… Сказать некроманту… Новое тело… Я сам был пустой куклой, дергаемой за нитки своим собственным сознанием. Наверное, там, на улице кипит бой, но я не слышал никаких звуков. Пред моими глазами тянулась бесконечная вереница искалеченных тел. Без рук, без ног, без голов, с дырами в животах, с отрубленными пальцами, с отсутствующей частью лица. Бесконечный конвейер смерти. Я их всех сшивал, латал, штопал, поломанных и продырявленных. Одного за одним, одного за одним… Если бы я чувствовал, то проникся бы вселенским уважением к этим бесстрашным некромантам, которые занимались подобными делами всю свою жизнь. Я весь был перепачкан в чужой крови, но это меня не беспокоило, меня ничего сейчас не могло побеспокоить. Мое сердце не сжалось и не дрогнуло даже тогда, когда скелет положил предо мной юную изуродованную девушку. Мне было абсолютно все равно кто она, и почему оказалась здесь. Я не знаю, сколько я простоял за этим столом, час, два, десять? Время тоже не имело для меня никакого значения. Но вот мой стол вновь опустел, но и другое тело на него не положили, я посмотрел в сторону и не увидел ни тел, ни скелета, только натекшую лужу свернувшейся крови. Я опять посмотрел на стол, он был пуст, а потом поднял к лицу свои окровавленные руки. В какой-то миг все чувства сразу вернулись ко мне, вместе с ними вернулся и ужас который порождал в моем сознании бесконечный поток изуродованных тел. Я закричал, и мой крик прорвал беззвучный купол, который окружал меня до сих пор. В мой мир бесцеремонно ворвался целый поток разных звуков, но своего голоса я среди них не слышал, и чем отчаяннее я кричал, тем быстрее таяла моя надежа себя услышать. Когда в легких кончился воздух, земля подо мной вдруг закачалась, и я упал в объятья обжигающей темноты, и уже сквозь ее спасительную пелену, почувствовал, как меня подхватили чьи-то руки, и холодные пальцы коснулись моего пылающего лба… Возвращался я из небытия долго и мучительно, я что спал? Как долго? Удивительно, но виденные ужасы меня почти не беспокоят… Будто бы очень далекое воспоминание о чем-то свершившемся почти целую вечность тому назад. Произошедшее тревожило меня не больше, чем полузабытый сон. Или оно им и было. Я чувствовал себя живым, здоровым, и на том спасибо. Зашевелившись я открыл глаза. Это была не больница, не съёмная квартира, не сторожка смотрителя кладбища. Хотелось приподняться, чтобы лучше осмотреть помещение, но сидящая, на краю кровати Аннет легонько толкнула меня обратно. - - Лежи смирно, тебе нужно отдыхать, Ксесл сказал, что от всего пережитого у тебя был очень сильный стресс. Еще не хватало, чтоб ты испортил все труды по твоему исцелению, – проворчала она. - А что, произошло? Я что спал? - спросил я. - Ага, тогда когда ты потерял сознание, тебя долго лечили, и Ксесл придумал зелье, которое поможет тебе жить в мире мертвых, по крайней мере, теперь в твоих глазах все это будет выглядеть не таким ужасным. Думаю оно подействовало, и ты пришел в себя, – развела руками она. - Хм, а я то думал, почему я свою работу теперь воспринимаю, как давно пережитый плохой сон… - ответил я, нескромно пользуясь позволением повалятся еще немного в кроватке. Хоть выспался нормально. Я заворочался, устраиваясь удобнее, а потом спросил: - А что тогда битва была? И кто победил? - Да была, – гордо произнесла она, а потом добавила. - Ну если ты еще жив и я сижу тут значит - наши! А еще мы с Шафо хороший подарок отцу, когда он сюда прибудет, нашли. - А? – любопытствую я и в очередной раз понимаю, что ох зря я это сделал! Она порылась в каком-то рюкзаке, что стоял на полу у кровати и извлекла оттуда – голову! Мама!!!! По-моему в последнее время я вижу отрубленные головы слишком часто. Мало того, что в мою душу закралось противное ощущение, будь то этот человек при жизни был просто омерзителен, так еще и передо мною, ее держали, за слипшиеся от запекшиеся крови волосы. Я накрылся одеялом с головой и простонал: - Аннет я понимаю, у твоего народа другое отношение к смерти и все такое, но где ты нашла эту гадость, он же при жизни таким монстром был, каким сейчас выглядит внешне! Сумка зашуршала обратно, а потом она стянула одеяло с моего лица и спросила: - А ты что это чувствуешь? Ну ведь хорошенькая же, изумрудные глаза, слегка курносый нос кнопкой, но вот эти вот ее странности типа подарка для папочки точно сделают меня седым раньше времени. Я презрительно скривился: - Еще бы, такую гадость! Брр! – я повертел головой оглядываясь, это был второй этаж жилая часть, так как тут была кровать, стол, шкаф, сервант, пару стульев, скромненько, но со вкусом, очевидно здесь во время походов жил Ксесл. Меня бесцеремонно пихнули в бок, чтоб я подвинулся, правда кровать была не маленькой, особо жаловаться было не на что. Аннет удобнее уселась на освободившееся место, по-турецки сложив босые ноги. - Когда он был жив, то звали его Амин Женеска, – священник и почетный рыцарь Света. А на самом-то деле, и к своим он относился не менее лестно, чем к моему народу, долгие годы он мучил людей на подчиненных ему территориях, захватывал города, убивал женщин и детей, не говоря уже о том, что беспощадно губил мой народ. Все это время мой отец охотился за ним, чтобы прибавить его голову к своей коллекции, и остановить это безобразие. - Ах вот оно, что… - понимающе кивнул я, – твой отец и вправду собирает коллекцию голов священников? Прям фильм ужасов какой-то! Караул просто! Надеюсь, я в нем не второстепенный персонаж, которого через полтора дня сожрет какой-то глупый монстр? - Нет, не священников, точнее не только священников, а вообще своих врагов. Что-то вроде одного из его хобби. Превращает их в черепа и хранит в подвале, зачем, ума не приложу, но пополнение коллекции его почему-то радует, – пожала она плечами. Ничего себе у дядьки хобби! Ладно, я передумал, я больше ничего не хочу о нем знать. - Тогда я точно никогда не даже и не подумаю стать врагом твоего семейства, – улыбнулся я. - Нет только папы и меня, всех остальных, пожалуйста, - вздохнула она. - Но почему? - У меня есть братья и сестры, дети моего отца, в их жилах течет его черная кровь, и практически у всех из них такое же, как кровь черное сердце. Они чудовища. Не знаю почему они настолько бессердечные, но когда-то давно отец от них отказался, кого-то убил, а кто-то успел сбежать прочь. Похоже, я единственная кого он принял, любит и о ком заботится. Почему так получилось я и сама не знаю. Вот оно как. За ней охотятся ее же родственники… - Ты извини, я не знал… - говорю я, видя, как она прямо на глазах погрустнела. - Ничего все нормально, - ответила она вздохнув. Теперь у меня возникло странное чувство, что я ее знаю, но не потому, что она снилась мне, и теперь мне кажется, что таких снов я видел гораздо больше чем тот один, просто вспомнить о них не могу. Хотя важно было другое – она мой друг. Если бы я хоть что-то мог, то сделал бы все, чтоб ей помочь. Хоть помнил и не так уж много, но я чувствовал, что Аннет это первое существо, которому я мог полностью довериться. Несмотря на то, где я оказался, и как сложились обстоятельства, она делала все, что было в ее силах, чтобы помочь мне. Пусть не всегда получалось так хорошо как хотелось бы, но... Все подозрения и страхи разом куда-то делись, на душе сделалось тепло и уютно. Вот я на пике таких чувств ляпнул: - Знаешь я даже немного рад, что попал в такую передрягу, ведь познакомился с тобой. - И тебе все равно, что я нежить? Я пожал плечами: - Ну, у меня было немного времени, чтоб подумать над этим, и я решил, что кто ты там не имеет никакого значения, куда более важно, что ты делаешь, и как относишься к другим. Она задумалась. - Что ты делаешь и, как относишься к другим… - повторила она. А потом опять улыбнулась и весело заявила: - здорово, тогда я могу рассчитывать на то, что у меня есть друг из живых?! - Разумеется, - кивнул я. - О, вижу, твой знакомый уже очнулся и чувствует себя весьма неплохо, – произнес Ксесл, поднимаясь по ступеням. - Благодарю вас, не знаю, что вы мне дали, но чувствую я себя намного лучше, – молвил я. Он только загадочно улыбнулся и сказал: - Это все так, детские игры, по-настоящему твоя судьба будет решаться через час. - А что случилось? – интересуется Аннет - - Шафо когда связывалась с Сиверном, доложила ему, что ты у нас, после чего некромаг сообщил, чтобы мы ждали его, а еще она добавила, что выглядел он крайне недовольным. Девушка грустно опустила голову и произнесла: - Если папа ВЫГЛЯДИТ недовольным, то это может означать только одно, пора начинать паниковать и просить пощады, – вздохнула она, слегка покачиваясь и нервно тарабаня пальцами по кровати. У меня снова появилось нехорошее предчувствие, что моя жизнь опять меняется самым, что ни на есть крутым образом, и я никак не могу на это повлиять. Обстоятельства будь то вынуждают меня плыть по течению. Может это от того, что я ничего не понимаю? Ну, хоть увижу ее отца, о котором тут ходит столько легенд. Может все обойдется, и он будет и не последним, кого я увижу вообще? - Неужели все так плохо? - спрашиваю я, пытаясь узнать от них еще хоть что-то. - Ну, как тебе сказать, у него чертовски тяжелый характер, и если он что-то для себя решит, наверное, никто в целом мире его переубедить не сможет, – заговорил Ксесл, – еще он, зачастую, не слишком дружелюбен, довольно подозрителен и весьма расчетлив. - И живых, наверное, он не очень любит? – тоскливо предполагаю я. - Нет не все так плохо, - с загадочной улыбкой отвечает некромаг, - но и причин их любить, у него не слишком много. Мне остается только кивнуть, и признаться самому себе, что таким образом я все равно не смогу узнать, что меня ждет. Они все знакомы с ним, и всех этих намеков им достаточно, а вот я его не знаю и понять их не могу, так что лучше вообще не беспокоиться по этому поводу. - Ну да ладно, может все обойдется, – заявляет Аннет, сползая с кровати. – Мой папа конечно не подарок, но он и не чудовище, чтоб причинять вред беззащитному человеку, который никому здесь не желает зла. - Что ж в этом ты права,– покачал головой некромаг. Девушка пнула кроссовки, в которых была до этого, далеко под кровать, потом проверила, чтоб их не было видно, облегченно вздохнула. А потом как заправский фокусник взмахом руки, добыла себе симпатичные и удобные черные сапоги, как раз в комплект к остальной одежде, которую она носила сейчас и серьезно произнесла, обращаясь к старому магу: - Ксесл, кроссовок ты на мне не видел. Тот в ответ понимающе кивнул, подался к шкафу и достал оттуда вещи для меня. Они были точной копией тех, в которых я сюда прибыл, правда, эти были совсем новые. - Оденешься, подходи к нам есть, - сообщил старик и вместе с Аннет подался к тому краю комнаты, где было некое подобие кухни. “Вот я выспался, познакомился с интересными личностями, сейчас меня еще покормят, и я буду самым счастливым живым в этом краю. А все остальные проблемы будут решаться потом”, - подумалось мне, и я решил, что все вокруг меня фантастично но, пожалуй, не так уж и плохо, как казалось в самом начале. Окружение было настолько реально, и не привычно, что сложно было уличить его в том, что это порождение моей больной фантазии. Хотя кто ее знает эту больную фантазию… Об этом я предпочел не думать и переодевшись со спокойным сердцем уселся за стол. Еда на нем не блистала кулинарными изысками, но в тот момент мне показалось, что ничего вкуснее я в жизни не ел! Некромант с легкой иронией в глазах наблюдал, как я пытаюсь набить свой давно пустующий желудок. Аннет с восклицанием: «Вкусненькое!» принялась поглощать содержимое тарелки с пирожными, которые стояли тут же на столе. Я даже и подумать не мог, что мертвая так сильно может любить сладости! А тем более уплетать их в таком количестве!!! Ксесл все добавлял и добавлял еду в тарелку, каждый раз через несколько мгновений та оказывалась девственно пуста!!! Хотя я и сам не отказался бы от пары пирожен. Аннет словно прочитав мои мысли, протянула мне одно, я благодарно кивнул, и приговорил эту вкуснятину. На ступеньках послышались легкие шаги и тихий звон доспехов, в комнату вошла обладательница эльфийской внешности и свернутой шеи, я поперхнулся, и некромант заботливо похлопал рукой мне по спине. - О, я вижу, человек тут неплохо устроился, – произнесла она, и я так и не понял по ее тону, она за то, что я тут неплохо живу или против. - Хей! Пусть он хоть поест нормально, – ответила Аннет, помахав рукой эльфийке, попутно наминая остатки вкусностей. Мертвая женщина взяла стул и села рядом с нами, странно, но это никак не повлияло не то что на мой аппетит, а вообще на мое состояние. Хорошее зелье, всегда бы так. - Хм, значит, он уже вошел в список твоих друзей, раз ты так о нем говоришь, – молвила та, которую звали Шафо. - Угу, – с набитым ртом ответила девушка. - А я думала ты живых боишься и недолюбливаешь… - полушутливо протянула она, и разом перестала мне казаться такой жестокой и беспощадной мадам. - А он исключение, – промямлили в ответ. - Да я вижу, что он вроде бы ничего, но все хотела спросить, почему так внезапно? – сказала эльфийка. Аннет пожала плечами, и тут прозвучал, казалось бы, заполняющий все окружающее пространство раскатами грома, поражающий своей глубиной потусторонний бас. У меня мурашки пошли по коже от этого звука, голову дам на отсечение, что больше никто в мире не может обладать столь текуче-рокочущим голосом. Невидимый пока обладатель говорил не громко, но звук казалось, вибрировал и растекающейся волной шел сквозь тебя, порождая невольную дрожь.