Удобный случай

— Эйтон всерьёз собрался уезжать? — спросил Адриано, уместившись на пушистом ковре перед камином. Его спина касалась мягкой обивки дивана, а ноги вытянуты вперёд, отчего ботинки касались железных ставней камина. — Он настроен решительно, — с грустью согласилась, подмечая подавленный вид парня. Ему не к лицу грусть. За окном и так сгущались серые тучи, за снежной бурей не было видно красоты гор, так ещё от расстроенного Адриано вовсе становилось зябко. Присела рядом с ним и подобрала под себя ноги, внимательно разглядывая яркие языки пламени в камине. Хотелось как-то выразить поддержку, вновь добиться тёплой улыбки, от которой на душе становилось радостно, но не находила слов. Неожиданно Адриано спросил: — Что значит «заклятый друг»? — видя моё непонимание, вздохнул. — Гэйб назвал Эйтона своим заклятым другом, а я немного подзавис над его мудрёным английским. Как друг может быть заклятым? — Заклятый враг, — поправила парня и сочувственно поджала губы. — Думаю, Гэбриел неспроста выразился таким завуалированным способом. Адриано что-то пробормотал на родном языке и, потянувшись к столику, взял упаковку маршмэллоу. Нежно-розовая долька оказалась зажитой между его большим и указательным пальцем, и Адриано задумчиво смотрел на сладость. — Сладкое всегда поднимает настроение, — улыбка коснулась его губ, и я поддержала минутный порыв. — Хочешь? Опустила взгляд на протянутую упаковку и покачала головой. На самом деле я очень сильно хотела есть. Хоть маршмэллоу, хоть авокадо, хоть что-нибудь. — Хоче-е-шь, — протянул Адриано, не поверив в мой неуверенный кивок головы. — Давай, Эми, поддержи меня. Мы с тобой между двух огней, поэтому надо держаться вместе. Глухо посмеялась и, помявшись, взяла из упаковки одну дольку. Мягкая, немного липкая и вкусная. Не успела поднести к губам, попробовать, а во рту уже скопился сладкий вкус с кисловатыми нотками. — За хорошее настроение! — провозгласил Адриано, как если бы в его руках было не кондитерское изделие, а бокал красного вина. Вновь не удержалась от глупого хихиканья, позабыв об обещании самой себе вести себя разумно в компании парня, и поддержала забавную затею. Намеривалась попробовать дольку, но громкое восклицание остановило: — Постой! Замерла с маршмэллоу у самых губ и выжидающе уставилась на затейливого парня. — Давай на брудершафт? В моей голове слишком медленно перерабатывался вопрос — я попросту растерялась, поэтому упустила момент, когда Адриано оказался непозволительно рядом и перехватил губами дольку из моих пальцев. — Твоя очередь! Опустила взгляд на пальцы, ощущая, как кололи их подушечки. Странная реакция, парализующая меня уже не первый раз. К такому сложно привыкнуть, потому что каждый новый раз — сильнее и чувствительнее. — Нет-нет, — затараторила я, отказываясь пробовать сладость из рук парня. Это же так…неправильно. Нет, я не могла. — Да, брось, — притворно нахмурился Адриано, приближая ко мне дольку. — Кормить тебя, как маленькую? Кстати, ты, когда кормишь свою дочку, изображаешь из ложки с пюре самолётик? Да, я действительно так делала на первых этапах. Вспомнила и посмеялась: — Когда Ханна была малышкой — да, а сейчас она кушает самостоятельно. — Ого-о, какая умница! Широко улыбнулась, чувствуя приятное тепло, разливающееся по телу. За окном пурга? Неужели? Ведь на сердце вдруг стало так тепло и приятно. Адриано воспользовался моментом и вплотную приблизился маршмэллоу к моим губам, отчего я была вынуждена приоткрыть их и вобрать в рот дольку. Тут же отстранилась и прижала пальцы к губам, быстро пережёвывая сладость. Почему же так неловко перед ним? Почему не могла побороть слабость? Адриано тем временем принялся активно поедать дольки, задумчиво созерцая огни камина. На его губах играла лёгкая улыбка, и я не могла не порадоваться, что хоть немного, но поспособствовала её появлению. Положил между нами упаковку, чтобы мне было удобнее брать маршмэллоу, и внезапно спросил: — Ты же останешься? Непонимающе уставилась на него и вспомнила о реальности за пределами этой уютной гостиной. С одной стороны извергался ругательствами Эйтон, а с другой стороны Гэбриел залечивал раны и раздумывал над планом мести. Вздохнула и пожала плечами, как если бы не знала ответа. Конечно, знала, поэтому не стала обнадёживать парня: — Я вернусь с друзьями в Нью-Йорк, — опустила взгляд, не в силах выдержать внимания тёмно-карих глаз. — Очень жаль, что всё так сложилось… и что тебе не удалось собрать компанию со дня рождения Эйта. — Эмили. То, с какой серьёзностью произнёс моё имя молодой человек, заставило тут же вскинуть голову. — В мои планы не входило повторять успех дня рождения Хилла. Я пригласил его и Франческу только для того, чтобы ты согласилась приехать и чувствовала себя комфортно. С каждым услышанным словом мои глаза расширялись до несоизмеримых размеров, и в какой-то момент я поймала себя на том, что не моргала. Просто смотрела на Адриано, позволяя мыслям совершать акробатические трюки в голове. Он хотел, чтобы приехала именно я? Только я? — Понятно… Ничего не понятно! Я совершенно отказывалась понимать и всячески отрицала приходившие на ум догадки, запрещая себе сопоставлять поведение парня и флирт. — Оставайся, Эми, — продолжал настаивать Адриано, развернувшись ко мне корпусом. — Гэйб и Бьянка — отличные ребята! Обещаю, вы поладите! В неуверенности поёрзала на полу, не имея понятия, как правильнее отказать парню, и действительно ли я хотела уезжать. Мне нравилось здесь. Хотелось подольше посидеть у камина, есть маршмэллоу и прислушиваться к размеренному дыханию Адриано. Мне хотелось кататься на лыжах, любоваться горами, зарядиться энергией перед тяжёлой неделей, перед судом… — Надо будет поговорить с друзьями, — нашлась с ответом, не оставляя сомнений о своём положительном решении. Адриано искренне улыбнулся, отчего грусть, притаившаяся на глубине глаз, вовсе исчезла без следа. Неожиданный шорох за дверью заставил нас вздрогнуть и одновременно обернуться в сторону номера Франчески и Эйтона. Они не заставили себя долго ждать: первым вышел мужчина с сумками в руках, а следом за ним поспевала подруга, натыкаясь на нас взглядом. — Он упёртый баран, — закатила она глаза, приблизившись ко мне достаточно близко, чтобы Эйтон не услышал. Но он услышал: — Значит ли это, милая Фанни, что у тебя зоофилийские наклонности? Спрятала улыбку, поспешно поднимаясь на ноги, и вместе с друзьями вышла из гостиной. Эйтон пошёл дальше по коридору, а я удержала подругу около двери, предварительно плотно закрыв её. Франческа выглядела озадаченной, наблюдая, как в неуверенности я мялась: — Значит, твоё обучение откладывается? — К сожалению, — кивнула подруга и с любопытством оглядела меня. — Ты остаёшься, не так ли? Это так…странно. Странно осознавать, что люди читали меня, как открытую книгу, но при этом я была уверена, что держалась молодцом. Видимо, мне никогда не научиться скрывать свои истинные эмоции от близких людей. — Ты знаешь, как я люблю горы и снежные склоны, — пробормотала, ощущая себя предательницей. Друзья навряд ли оценят моё желание остаться в компании их недоброжелателя. Да я сама, буквально полчаса назад, не могла заставить себя остаться в этом отеле. Сейчас же не могла представить, как уезжаю. — Конечно, знаю, — на удивление улыбнулась подруга и коснулась ладонью моего предплечья. — Оставайся и хорошенько отдохни. Мы медленно двинулись дальше по коридору, и я неустанно терзала свои пальцы на руках, закручивая их в подобие морских узлов. Но боли не чувствовала, потому что сильнее одолевали противоречия. — Или мне лучше уехать с вами? Франческа странно поглядела на меня: — Только ты знаешь, Эми, что лучше для тебя. — Разумеется, просто-о… Не хотелось бы, чтобы эта поездка стала камнем преткновения. Подруга резко затормозила на повороте, отчего мы чуть не столкнулись с вышагивающим на встречу гостем отеля: — Это поведение Эйтона натолкнуло тебя на подобные мысли? Эми, даже не думай волноваться, особенно из-за Эйтона. Он всегда так: вспылит, а потом жалеет. Уверена, проедет полпути и начнёт бурчать, почему я не настояла, чтобы мы остались в отеле? Усмехнулась и посторонилась ближе к стене, уступая дорогу потоку гостей: — И почему же ты не настояла? — Им, правда, не стоит пересекаться. Наблюдала, как друзья загрузились в автомобиль, как после он скрывался вниз по серпантину, и обхватила плечи руками. Волнение никак не сдавало позиций, водрузившись на моё лихорадочно колотящееся сердце. Наконец, стоять в холе около дверей, которые то и дело открывались и закрывались, стало слишком холодно. Поёжилась от морозного воздуха и двинулась обратно в номер, морально приготовившись встретиться с Гэбриелом, с его подружкой и с Адриано. Удивительно, но факт: всего лишь за несколько часов именно Адриано стал тем человеком, в котором видела негласную поддержку. Как он сказал? «Мы между двух огней и должны держаться вместе», — именно поэтому я спешила в номер. — Давай, помогу, — вызвался Адриано, которого заметила на нашем этаже. Он стоял около лестницы и, не дождавшись согласия, взял мою сумку. Эйтон оказался джентльменом, раз вместе со своими чемоданами прихватил и мою сумку. Надо отдать ему должное — он не стал высказывать своего неудовольствия, узнав, что я остаюсь. Просто поинтересовался, уверена ли я в своём решении, а после обнял на прощание. — Подъём в девять утра, — оповестил парень, когда занёс сумку в мою комнату. — В десять часов будем выдвигаться на северный склон. Одарил напоследок заразительной улыбкой и поспешил покинуть комнату, не желая мешать обустраиваться в номере. — Адриано, — позвала парня, хватаясь за дверную ручку прежде, чем дверь закрылась за ним. Он заглянул в комнату всё с той же улыбкой, наверное, поэтому мой голос понизился до шёпота: — Эм-м, что приготовить на завтрак? Прислонился головой к дверному косяку, не отрывая от меня своего тёмно-карего взгляда, так напоминающего крепкий кофе. — Я хочу-у-у… — задумчиво протянул, беспощадно поглощая в тёмную бездну своих глаз, — …чтобы ты выспалась, была в хорошем настроении и встретила меня в кухне своей очаровательной улыбкой. Тихонько рассмеялась, чувствуя, как закололи щёки от назойливого румянца, и закрыла за парнем дверь. Глупая улыбка никак не покидала губ, да я и не пыталась с ней справиться. Впервые за последние полтора месяца ощутила, как болели щёки не от жгучих слёз, а от улыбки.