Удобный случай

Я подпрыгнула на месте от неожиданного снегопада, свалившегося на меня крупными белоснежными хлопьями. Резко обернулась и увидела, как парень выпустил из пальцев ветку дерева, которая и запустила механизм под названием «снежное безумие». — Напугал! — воскликнула и прижала ладони к груди, ощущая, как лихорадочно колотилось сердце. — Извини, я думал, ты слышала мои хромые шаги. Нет, не слышала. Я погрузилась в гнетущие мысли и ничего, кроме протяжного воя не слышала. Адриано спрятал руки в карманы куртки и неустойчиво переминался с ноги на ногу, заставляя меня запоздало спохватиться: — Твоя нога! Почему ты не в медпункте? — Потому что это просто ушиб, — устало пробормотал парень и, стоило мне только открыть рот, чтобы настоять, как резко перебил. — Мне по горло хватило Бьянки! Пожалуйста, хоть ты не зли меня с этим медпунктом. Опять этот тон, и я опять растерялась. Просто не привыкла слышать из уст парня резкие и даже агрессивные ноты, которые явно контрастировали с его привычным дружелюбием. — Не хотела тебя злить, — отчего-то прошептала и, откашлявшись, спросила. — Почему ты пошёл на северный склон, а не присоединился к нам? — Вы были против, а мне хотелось его опробовать. Первый заход прошёл на «отлично», но на втором заходе неудачно приземлился. Кивнула, как если бы мне всё стало понятно, и больше вопросов не было. Вновь посмотрела в сторону заходящего солнца и поджала губы, чувствуя неудовольствие от всей ситуации. Хоть Бьянка и высказалась о поступке парня, и, судя по его раздражённому настроению, она не скупилась на эмоции, однако и меня распирало от невысказанных слов. Адриано поступил слишком безрассудно, отправившись на спуск для фристайла. Это слишком опасно. Слишком глупый поступок. Однако я молчала, и не потому, что боялась разозлить парня, а потому что не имела права так резко реагировать. Моё молчание — верное решение, и я его придерживалась. На этот раз услышала позади себя хруст снега и замерла. Широко распахнутыми глазами смотрела впереди себя, уже не замечая прелесть заходящего солнца. — Здесь пахнет так же, как в твоей машине, — голос Адриано послышался слишком рядом, слишком близко, и я ощутила, как запылала кожа на затылке даже сквозь ткань куртки и шарфа. — Хвойным лесом, — улыбнулась, вспоминая наш странный разговор в машине. — Ты хотел здесь побывать… — … с тобой, — добавил парень, и я, не веря в услышанное, повернула голову в его сторону. Оказывается, он стоял не просто близко. Он стоял очень близко, запредельно близко, стерев мои личные границы в пыль. Наши взгляды встретились, и я впала в контузию, слыша только шум циркулирующей по венам крови и видя только тёмно-карие глаза. Его чёрный взгляд опустился ниже уровня моих глаз, обжигая вниманием румянец на щеках, покрасневший от мороза кончик носа, и остановился на приоткрытых губах. Это нормально, что губы резко закололи, а в горле пересохло? Нет, это неправильно. Он не должен так смотреть, и уж тем более не должен поддаваться вперёд, в нескрываемом намерении… поцеловать? Я быстро отстранилась от молодого человека, делая огромный шаг назад, и поморщилась от столкновения с шершавой корой дерева. Куртка смягчила столкновение, но я осознанно прижималась к стволу теснее и теснее, желая слиться с деревом. Адриано улыбнулся: — Это было лишним, да? — Да. Только и смогла выдавить из себя, потому что на большее была не способна — голос предательски дрожал, а губы нещадно кололо. Как долго эта аномалия будет продолжаться? Хотелось прикоснуться пальцами и унять приятное покалывание, но карий взгляд не позволил пошевелиться. Карий взгляд пристально смотрел в упор, и я чувствовала себя не иначе, чем под дулом пистолета. Адриано приблизился ко мне ровно на то расстояние, на которое я отпрыгнула от него, точно ошпаренная. Едва уловимо нахмурил брови от боли в ноге, но глаз не отвёл. Я всё поняла. Он тоже читал меня, как открытую книгу: знал, как мои губы реагировали на его горячее дыхание, и как оглушительно грохотало сердце. Иначе было не объяснить то, с какой уверенностью он вновь и вновь нарушил мои личные границы. — Думаю, нам надо сразу прояснить ситуацию, чтобы ты меня не избегала. Надо что-то сказать. Срочно, надо не молчать! — Всё нормально! Просто забудем об этом, — рвано улыбнулась и скрестила руки на груди, что было довольно нелепо из-за болоньевой куртки. — Может, вернёмся к ребятам? Адриано не подумал помогать выбираться из поглотившей нас неловкости. Напротив, он всё усложнил одной улыбкой. Точнее, её отсутствием. — Я хотел тебя поцеловать ещё на дне рождения Эйтона, когда ты застала меня с Ингрид, — признался парень, даже не подразумевая, что это был контрольный выстрел в моё лихорадочное сердце. Оно вовсе остановилось. — Я смотрел на тебя и… Слушай, мне даже не пришлось заниматься с ней сексом, потому что кончил я сразу, как только увидел тебя. В ужасе от услышанного откровения и пошлости прижала ладони к пылающим щекам. Мокрые перчатки неприятно охладили кожу, но только на мгновение, а после моментально возгорелись, как и я. — Что ты-ы-ы… Господи, это, наверное, моя ошибка… — сбивчиво забормотала, смотря куда угодно, только не на стоящего передо мной парня. — Я, наверное, как-то повела себя неправильно, что ты подумал, будто можешь со мной так разговаривать и-и-и… Стало настолько жарко, что захотелось расстегнуть куртку и снять шапку. И если первое мне не удалось из-за перчаток, то шапка оказалась где-то у моих дрожащих ног. — Я не Ингрид, с которой ты мог бы развлечься на выходных, — выдавила из себя прежде, чем вновь посмотреть на притихшего Адриано. Наверное, это было моей ошибкой, потому что он вновь улыбнулся. — Конечно, ты не Ингрид, — как само разумеющееся подтвердил и приблизился на последний шаг, отделяющий нас друг от друга. Я тут же выставила руки вперёд, отчего мои локти упёрлись в мужскую грудь. Адриано склонил голову на бок, не думая щадить своим тёмным взглядом: — Ты какая-то волшебная, Эмили. Я таких светлых людей никогда раньше не встречал, — проговорил, пятернёй забирая мои выбившиеся на глаза локоны волос, и я позволила это сделать. — Такая добрая, ласковая, нежная… Наклонился ближе, обдавая горячим дыханием мои скулы: — Но трахнуть тебя хочется очень жёстко. Резко дёрнулась в его руках, чувствуя, как все органы, все кости внутри отплясывали чечётку то ли от возмущения, то ли от… нет, конечно, от возмущения! — За такие желания можно пощёчину получить! — просветила парня и упёрлась локтями в его грудь, ощущая бесполезность своих слабых сопротивлений. Происходящее так неправильно, но я снова и снова шла на поводу этой ненормальности. Путаясь в липучках, стянула перчатки. Наверное, хотела пригрозить пощёчиной не на словах, но горячее дыхание на самых губах испарило все мысли. Вместо того чтобы встретить ладонь с щетинистой щекой парня, я запустила пальцы в его волосы на затылке и позволила горячему дыханию заменить кислород. Тонкие губы безжалостно сминали мои губы, а холодные пальцы сомкнулись на скулах, заставляя шире приоткрыть рот. Может, он хотел меня проглотить, целиком и полностью вобрать в себя, чтобы я забыла о собственном существовании? Скулы болезненно заныли, что было для меня в новинку. Но я не испугалась, потому что шершавый язык во рту орудовал слишком ловко и слишком головокружительно, чтобы я концентрировалась исключительно на болевых ощущениях. Я никогда раньше так не целовалась. Меня никогда раньше так не целовали. Такой напор, такая грубость, такая власть… Воспользовалась секундной передышкой, вбирая в лёгкие кислород, и негромко вскрикнула, когда спина с ощутимой силой встретилась со стволом дерева. Снежное конфетти сорвалось с пушистой верхушки дерева и накрыло нас с головой, но не остановило. Что-то могло остановить это безумие? Ладонь Адриано сместилась с моих скул на шею, минуя сползавший шарф, и пальцы заскользили по коже, ощутимо смыкаясь в кольцо. Ничего не осталось: улетучился воздух, только губы и язык. Мои лёгкие горели огнём, буквально разрывали внутренности на части, отчего я громко застонала и отстранилась. Ладонь исчезла с шеи, чтобы перехватить дрожащие пальцы моих рук. — Стало тяжело дышать, — прикрыла глаза, ощущая прикосновение холодного лба парня к моему. — И жарко. — Очень жарко, — согласился он, и я приоткрыла глаза, чтобы увидеть его длинные ресницы, чёрную радужку глаза, которая слилась со зрачком. Завораживающее и пугающее одновременно. Происходящее слишком неправильно, и эта неправильность длилась дольше, чем «сейчас». Она длилась с момента, когда я имела неосторожность подкрасться на цыпочках к не своей комнате, заглянуть внутрь и… «Я не Ингрид», — хотела повторить, но не решилась. Однако отстраниться от парня удалось, как и удалось устоять на дрожащих ногах и даже подобрать перчатки и шарф. — Пора возвращаться к ребятам, — пробормотала, не позволяя себе вновь взглянуть на Адриано. Это было бы неправильно, даже если мне очень хотелось.