Удобный случай

Нанесла персиковый бальзам на губы и не нарочно облизнула их, съедая всю сладость. Второй слой постигла та же участь, и я с горечью отбросила тюбик бальзама на кровать. Прижала пальцы к губам и вновь, поддаваясь внутренним, ещё неизведанным мною мотивам, искусала их до болезненных цепок. — Спокойно, — пробормотала своему отражению, разглаживая пальцами волосы. — Ничего страшного не произошло. Всё хорошо. Я успокаивала себя всё утро. Я успокаивала себя весь вчерашний вечер, не выходя из номера под предлогом дикой усталости. Как бы не старалась, какими бы словами не утешала себя, я не могла справиться с гаммой противоречивых эмоций. С одной стороны мне было неловко, волнительно и даже страшно, но с другой стороны — испытывала приятное покалывание на губах, точно безумная ощупывала пальцами шею и скулы, будто было под силу вновь ощутить горячие прикосновения парня. Я боялась встречаться с Адриано, и я жаждала увидеть его улыбку. Я боялась того, что он мог сказать, и жаждала услышать то, что вчерашним днём ввело меня в состояние минутной контузии. Такие противоречия буквально разрывали голову, и, чтобы не сойти с ума, быстро покинула комнату. — Доброе утро! Бьянка встретила меня с улыбкой и протянула тост с джемом, от которого я с осторожностью отказалась. Не хотелось её расстраивать, но она и не расстроилась, сочувственно встречая брови на переносице: — Всё ещё плохо себя чувствуешь? — предположила она. — Может, сходить с тобой в медпункт? От подобной заботы, я бы сказала, неожиданной заботы, стало тепло на душе. — Мне намного лучше, — заверила, доставая из холодильника бутылку воды. — Видимо, вчерашняя активность с непривычки подкосила меня. — А я говорила, давай притормозим! Негромко рассмеялась и сделала глоток воды, увлажняя пересохшее горло. На удивление мне не хотелось есть, а вот пить — очень хотелось, отчего осушила всю бутылку за считанные секунды. Горлышко бутылки замерло у самых губ, когда в кухне показался Адриано. Он не сразу заметил меня за дверь холодильника, тщательно заворачивая тарелку в фольгу. Я наблюдала, как посторонилась Бьянка, пропуская парня в кухню, и, не догадываясь о моём душевном раздрае, покинула помещение. Так и хотелось что-то крикнуть, ляпнуть глупость, чтобы привлечь её внимание. Чтобы она осталась со мной, а не оставляла наедине с Адриано. Адриано тем временем оторвал взгляд от тарелки и в упор уставился на меня, которая так и не успела слиться с дверцей холодильника. Холодильник вовсе зашёлся протяжным плачем, заставляя захлопнуть дверцу прежде, чем наши ушные перепонки лопнули. — Ты сегодня поздно встала, — прищурился Адриано, подходя ко мне достаточно близко, чтобы наклониться и коснуться горячими губами моих губ. — Привет. — Привет, — прошептала, понимая, что от колющих ощущений на губах так просто не избавиться. — Я отложил для тебя панкейки, — поднял на уровень наших глаз тарелку и усмехнулся. — Мы с ребятами обчистили ресторан на втором этаже. Кстати, он довольно неплох. Можем поужинать там. Взяла тарелку, намеренно выставляя её между нами, и почувствовала щекотку под носом. Это очень и очень мило с его стороны. Подобная забота обескураживала и заставляла почувствовать себя значимой, хотя бы в пределах этой кухни, в радиусе стоящего передо мной Адриано. — Спасибо, — прошептала, поспевая к столу, и принялась распаковывать тарелку. Панкейки сохранили тепло благодаря предусмотрительности Адриано, и это тепло передалось моему сердцу. Я не могла оставаться равнодушной, мне хотелось обернуться к нему, обнять и с большей благодарностью прошептать «спасибо». Спасибо за внимание, от которого успела отвыкнуть. Отломила половину панкейка, оказавшегося внутри с начинкой — нутеллой, и попробовала. Всё равно на диеты, я бы не посмела проигнорировать заботу Адриано и отправить завтрак в мусорное ведро. Однако кусок застрял в горле, когда мужские руки обвились вокруг моей талии и притянули ближе к горячему телу. Почувствовала на затылке прикосновение губ и на мгновение прикрыла глаза, растворяясь в этих ощущениях. Сжала в пальцах панкейк, чувствуя, как шоколадная паста измазала руки, и резко распахнула глаза. Они неприятно защипали. — Что-то не так, — это был не вопрос, а констатация факта, и Адриано отстранился. — Обсудим? — Это неправильно, что ты меня целуешь, — пробормотала, смотря на кашу в своих пальцах. — Наш поцелуй — это ошибка. — Почему? Растерялась от подобного вопроса. Разве не очевидно? — Ты молод и импульсивен… Адриано громко усмехнулся: — А ты, значит, старая. — Нет, но… — запуталась в собственных мыслях, отчего лихорадочно принялась заламывать пальцы рук. — Ты не против романтических приключений на выходных, но мимолётные связи не для меня. Следила за парнем, который присел за стол и внимательно слушал, позволяя мне окончательно собраться с мыслями. Я планировала речь целую ночь, и он, на моё счастье, не спешил перебивать. — Ты выбрал не ту девушку, Адриано. Со мной всё сложно, потому что… У меня маленькая дочь, развод на днях, и я полностью разбита. Мне бы не помешало разобраться в себе, понять, как жить дальше без мужа, потому что за три года брака я, признаться честно, отвыкла быть одна. Проморгала слёзы, пообещав себе не плакать хотя бы в присутствии парня. Сейчас выскажусь, познакомлю Адриано со своими тараканами, увижу ярко сверкающие пятки, уносящие его дальше от меня, запрусь в комнате и уже тогда расплачусь. Пока рано. — И сколько ты собираешься разбираться в себе? Непонимающе уставилась на молодого человека, который очередным вопросом выбил почву из-под ног. А ещё смотрел так пристально, подперев щёку ладонью, и гипнотизировал чёрными глазами. — Неделю? Месяц? Может, год? — перечислил он, так и не дождавшись от меня вразумительного ответа. — Не знаю, — честно призналась и, уловив своё поплывшее состояние, тут же взяла себя в руки. — И всё равно, я не рассматриваю краткосрочные отношения. Мне это не нужно. А для тебя, в двадцать три года, самое то. Адриано неожиданно улыбнулся, только глаза оставались серьёзными: — Значит, ты девушка для серьёзных отношений: ждёшь взрослого мужчину с серьёзными намерениями. С готовностью кивнула и, поколебавшись, решилась поправить: — Я никого не жду. — Всё понял, — поднялся из-за стола и опустил глаза на мои пальцы, не пощадившие панкейк. — Не волнуйся, Эмили, я не буду больше тебя донимать. Вздрогнула, почувствовав его руки на своих пальцах. Первый порыв — отстраниться и прижать испачканные ладони к груди, но вовремя удержала себя от глупости. Адриано разжал мои пальцы, отчего несчастный панкейк, превратившийся в кашу, упал в тарелку. — Ты обиделся? — спросила и наблюдала, как он взял тарелку и отправил кашу-панкейк в мусорное ведро. — Я не хотела обидеть. — Я не обиделся, Эмили, — отчеканил Адриано и вновь нарушил личные границы своим горячим телом и резким тоном, к которому сложно привыкнуть. — Я зол на тебя. Опешила от подобного удара в лоб и неверующе переспросила: — Зол? Адриано насмешливо приподнял брови: — Представь себе. Зол. Ты с такой уверенностью говоришь, что лучше для меня, а что нет. Разглагольствуешь тоном типичной мамаши, которая всегда знает, как правильно для её бестолкового двадцатитрехлетнего ребёнка, — пальцы сжались на моих скулах, как тогда, в лесу, но на этот раз боль не компенсировалась страстным поцелуем. — Расслабься, Эмили. Как уже сказал, донимать своей компанией не буду. Я осталась одна в кухне. Без чувств опустилась на ближайший стул и уставилась на свои измазанные шоколадом пальцы. Я же сказала правду и вовсе не хотела обидеть Адриано. Не хотела, ведь за несколько дней он подарил мне столько улыбок и эмоций, сколько я на протяжении года не добирала. И теперь вновь осталась одна: без панкейков, без дружелюбного парня, без улыбки на лице. Я будто вернулась в недалёкое прошлое, когда моими спутниками были мысли об одиночестве и разводе. Громко всхлипнула и замерла, боясь быть услышанной ребятами. Поступать правильно — это самое мучительное, что я делала в жизни. Но именно так, а не иначе, я жила двадцать восемь лет.