Hearts Awakened

Казалось бы, обычный ночной клуб в центре города: танцующая молодежь, алкоголь, музыка, свист, взвизгивания. Ничего необычного, в принципе. И только секьюрити на входе и ценники в баре говорят о том, что это место, где собираются отпрыски самых влиятельных и богатых людей если не всей страны, то Сеула уж точно. Именно здесь сегодня проводят свой вечер Хонджун и Уён, опрокинувшие уже не один бокал, но все еще не опьяневшие и скучающие. Слишком громкая музыка бьет по ушам, из-за чего двум сидящим рядом парням приходится почти орать друг другу в лицо, чтобы хоть что-нибудь услышать. Периодически к ним подходят знакомые и просто заинтересовавшиеся девушки, желающие вытянуть этих двоих на танцпол, но последним совсем нет до них дела, ибо, по их мнению, или конкретнее по мнению Уёна, танцы в таком месте больше похожи на «припадок эпилептика, случайно попавшего в ритм дабстепа». — Так что, говоришь, мы здесь забыли? — кричит Хонджун на ухо Уёну, ставя очередной бокал на столик. — Тс, подожди. Скоро появится. — Появится? Это ты про официанта, о котором ты говорил на той неделе? Который еще «сексуальный такой, прям пиздец»? Уён либо не слышит, либо решает оставить вопрос Хонджуна без ответа, продолжая высматривать в беспросветной толпе объект своего интереса. — Смотри мне, если его личико не стоит потраченного тут времени, убью тебя голыми руками. Очередной выпад Хонджуна остаётся без ответа, потому что Уен окончательно выпадает из реальности, расстроенный отсутствием в поле зрения ожидаемого официанта. Недовольно фыркнув, он берёт со стола рандомный коктейль, но стоит ему сделать первый глоток, как рядом откуда не возьмись появляется молодой человек. — Извините, могу я это забрать? — официант указывает на пустые бокалы, а Уён бегло принимает в диванчике вальяжную позу, мол, абсолютно не взволнован, и вообще никого тут не ждал, и сейчас вовсе не подавился. Хонджун присвистывает при виде подошедшего к ним парня. На вид ровесник, может, на год-два младше. Но очаровательный безусловно: каштановые длинноватые волосы, зачёсанные назад, открывают красивое лицо; черная рубашка с закатанными по локоть рукавами подчеркивает красивые плечи и руки, а чуть подведенные лисьи глаза в сочетании с легкой улыбкой обращены к клиенту совершенно без страха, как это обычно бывает у здешних работников. Однако когда Ким переводит взгляд на друга, то не сдерживает случайный смешок. Уж очень нахохленным выглядит «незаинтересованный» в происходящем Уён. — Да, можете забрать. Тяжелая смена сегодня, не так ли? — улыбается и спрашивает Хонджун. Вообще Ким Хонджун умеет быть обворожительным и притягательным, но только если речь идет не о делах группировки, главой которой он является. В преступном мире, несмотря на свой возраст, молодой мафиози уже отличился хладнокровием и устрашающим дьявольским оскалом. — Обычная, — отвечает официант, пожимая плечами и ставя бокалы на поднос. «Чхве Сан» успевает прочитать на бейджике Уён, до того как этот самый Сан отходит от их столика и скрывается в толпе. В прошлый раз Чон был слишком пьян, чтобы запомнить это имя, но теперь-то он его не забудет. Этого вполне достаточно, чтобы по щелчку пальцев достать всю интересующую информацию. — Мда-а, — протягивает Хонджун, наблюдая за другом. — Симпатичный, не поспоришь. А как давно ты того, по парням? — Пошел ты, — огрызается Уён. «По парням» сказано уж слишком громко. Ну, заинтересовался, да. Ну, может, переспит пару раз. Но не больше. Постоянностью Уён никогда не отличался, а о том, чтобы влюбиться, и думать не хотел. — И все же, ты мог узнать его имя, банально запросив инфу у владельцев. Неужели я и правда проторчал здесь битых два часа ради одной этой несчастной минуты. Чон Уён, не испытывай мое терпение. — Не испытывай мое терпение — передразнивает Уён. — Что ж, пошли. Сегодня здесь слишком уж людно. На самом деле, обычное количество народу для вечера пятницы, вот только Уён привык к еще более элитным тусовкам, а аренда этого клуба или подобных ему является для него совершенно обычным делом. И да, он пришел ради одной этой несчастной минуты. Мало ли, вдруг красота этого официанта привиделась ему лишь по пьяни. Выйдя на улицу, парни вдыхают прохладный ноябрьский воздух, остужающий их разгоряченные духотой и алкоголем тела. Моросил мелкий дождь, и Уён недовольно зарывается лицом в воротник пальто. — Посмотрите на него, какая неженка, — усмехается Хонджун, пародируя друга, до безумия схожего с нахохлившимся воробьем. Уён ничего на это не отвечает, продолжая молча стоять. Водитель должен уже вот-вот подъехать. Хонджун же предпочитает водить сам, поэтому остаётся, чтобы проводить Чона, а затем двинуться на парковку. Осень — его любимое время года, поэтому он закрывает глаза и наслаждается погодой. Шумно выдохнув, Ким спрашивает: — А как твой старикан-то? Получше? — Да, врачи расписали хорошее лечение, и он уже идет на поправку. Восстановление проходило бы быстрее, если бы он поручил все дела мне и нашим юристам, но нет же. Сам да сам. Хонджун тихо усмехнулся. — Да, в этом весь мистер Чон. Машина, наконец, подъезжает, и Уён, пожав другу руку, быстро в неё ныряет, с удовольствием располагаясь на комфортном теплом сидении. Хонджун же медленно бредёт к своему автомобилю, думая сразу о многом и одновременно ни о чем. Уён в последнее время кажется ему слишком встревоженным и невнимательным. Оно и понятно, отец пережил второй инсульт и уже почти на грани, а о здоровье своем совсем не думает: все хочет с делами разобраться и проблемы уладить, чтобы компанию сыну передать со спокойной душой. Киму такая родительская любовь и забота незнакомы. Его родители были крайне жестокие люди, которые воспитывали сына в соответствии со своими садистскими убеждениями и с раннего детства подготавливали его к управлению бизнесом в условиях криминального общества. Однако Хонджун вырос не такой уж и сволочью, как мог бы. Конечно, крепкую хватку он впитал с молоком, а хладнокровием с ним и труп бы не посоревновался, но было в нем что-то от природы мягкое. И, конечно, Ким умел дружить. Вот почему, несмотря на неодобрение дружбы Уёна с ним, мистер Чон все же сдался и даже стал относиться к Хонджуну снисходительно. Также молодого главу волнуют и собственные проблемы. В последнее время на его пути постоянно оказывается группировка Юн, требующая определенных обязательств со стороны Хонджуна, связанных с экспортом и импортом товаров через их людей. «Оккупировали таможню, блять» думает парень, совсем забыв, что идет в достаточно людном месте, где стоит бы быть повнимательнее. А ведь действительно стоит. — Черт, — ругается какой-то парень, в которого Хонджун неожиданно для себя врезается. Ким вырывается из своих мыслей и смотрит перед собой. Перед ним собирает рассыпавшиеся покупки молодой человек, примерно его возраста, разве что, повыше, и недовольно бурчит себе под нос о неуклюжести причины (Хонджуна) этого столкновения. Судя по одежде, парень из не очень обеспеченной семьи, но выглядит достаточно хорошо. Черные волосы и брови, идеальные черты лица. Прям как айдол, сошедший с обложки. — Так и будешь пялиться? Мог бы и помочь, — рявкает незнакомец, от чего Хонджун впадает в ступор. Не привык он к такому фамильярному общению с чужими людьми. Обычно все, кроме пары-тройки людей, перед ним стелются и всячески заискивают, а тут гонор так гонор. Еще и тембр голоса такой приятный. Баритон, как Ким и любит. Незнакомец поднимается, и свет с вывесок и фонарей наконец полностью освещает его лицо. — Фига, — неожиданно выдает Хонджун — да ты на Беззубика похож. — Чего? — Ну из мультика этого… Ммм… «Как приручить дракона», вот. — Чокнутый, — бросает парень и старается обойти Хонджуна, но тот внезапно для себя хватает его за предплечье. — Да что с тобой такое?! — Ну ты же сам сказал, что я чокнутый, — обворожительно улыбается Джун. — А вообще я просто извиниться хочу. Задумался, вот и получилось так. — Что ж, извинения приняты, может, отпустишь меня теперь? Хонджун замечает, что все еще крепко сжимает чужое предплечье и резко отпускает. — Прости… Парень хмыкает и проходит мимо. — Подожди, — окликает Ким уже несколько отошедшего незнакомца. — А как тебя зовут? Не подумай, просто смешной случай в моей жизни. Хочу запомнить его. — Пак Сонхва. — А я Ким Хонджун. Ну пока, — машет он, улыбаясь своей обескураживающей улыбкой. «Какое интересное завершение дня» мелькает в мыслях Джуна, когда тот садится в машину. «И угораздило же меня. Что я там ляпнул? На Беззубика похож?». Глава смеется своей оплошности и поворачивает ключ зажигания. Домой. Надо выспаться перед завтрашними делами.

***

Тем временем сбитый с ног Хонджуном Сонхва идет по безлюдным переулкам, переваривая сложившуюся ситуацию. Беззубик. Хотя он видел этот мультик только на постерах, но определенное представление об этом персонаже имеет. «Капец» думает парень и берет пакеты с покупками поудобнее. Надо же было нарваться на такого придурка, да еще и в конце такого хренового дня. До дома осталось совсем немного, и Сонхва уже предчувствует уют и вкусный ужин с дорогим для него человеком. Вот таким должно быть окончание дня, а не столкновение с каким-то полоумным наглецом. И, между прочим, все зубы у него на месте. И очень даже ровные, красивые. Но жизнь решает подкинуть Сонхва еще пару неприятностей на закуску — в кармане не оказывается ключей с магнитным замком. «Неужели выпали, когда столкнулся с тем идиотом?» На всякий случай и с немалой долей надежды Пак все же проверяет все места, где они могли бы находиться, но ничего не обнаруживает. Тяжело выдохнув, он достаёт телефон и набирает номер: — Ёсан, ты уже дома? Да? Ты не мог бы открыть мне дверь? Я, кажется, ключи потерял. Спустя полминуты тяжелая железная дверь медленно приоткрывается, и из-за нее появляется русоволосый парень, одновременно взволнованно восклицающий: — Хён! Ты совсем промок! Сонхва улыбается брату и входит в подъезд, стряхивая с пальто еще не впитавшиеся капли дождя. — Неужели так трудно было взять с собой зонт? Ты ведь смотришь прогноз погоды каждое утро, — продолжает негодовать Ёсан уже на пороге квартиры, попутно помогая Сонхва снять мокрую одежду. — Ты просто горе, а не хён. Еще не хватало, чтобы ты заболел. Иди давай в душ, я сам приготовлю ужин. — Сам? А я могу быть уверен, что твои кулинарные способности не отправят нас потом в больницу? — Не язви. Ёсан берет пакеты с продуктами и отправляется на кухню, пока старший берет из шкафа полотенце и устало бредет в душ. Вообще эти двое не являются кровными братьями. Годовалый Ёсан появился на пороге дома семейства Пак совершенно неожиданно. Из приложенной записки и документов выяснилось, что отец Сонхва был не очень то верным супругом и нашел «на стороне» любовницу, с которой вскоре расстался, так и не узнав о ее беременности. Мать же устроила настоящий скандал, грозила разводом и затаила глубокую обиду на мужа, однако мальчика приняла и полюбила всем сердцем, заботясь как о родном. Даже будучи не очень обеспеченной, семья была счастлива, и Сонхва не мог себе представить, что однажды этому придет конец. Два года назад оба родителя погибли в автокатастрофе, а Ёсан получил серьезные травмы, из-за которых тоже чуть не лишился жизни. Старшему брату, можно сказать, повезло, ведь как раз в тот день он проспал университет и остался дома. Но потом его жизнь превратилась в настоящий ад на земле. Чтобы спасти младшего, Сонхва пришлось бросить учебу и срочно устроиться на работу. Денег на оплату лечения не хватало, приходилось пахать днем и ночью, без выходных и в нескольких местах. Лишь спустя два месяца Паку удалось найти источник хорошего заработка, хотя многие дни после этого были для него все еще ужасно стрессовыми. И вот однажды Ёсан пошел на поправку. Так как Сонхва был уже совершеннолетний, то младшему позволили остаться на его попечительстве, и вскоре он вернулся в опустевший с их братом дом. Привыкать жить без родительской любви было тяжело. С каждым днем братья все сильнее сближались, становясь друг для друга поддержкой и опорой, и постепенно все же привыкли. Сонхва ерошит мокрые волосы полотенцем и, переодевшись в домашнюю одежду, выходит из душевой и двигается на запах еды. Пахнет яичницой. — Хён! — начинает возмущаться Ёсан, стоило только брату переступить порог кухни. — Как ты мог купить устрицы? Ты же знаешь, что я их терпеть не могу. К тому же они ужасно дорогие. — Не ругайся, мне дал их коллега по работе. Я сам их съем, а тебе вот купил твою любимую курочку, чтобы не обидеть. — Ты бы и не обидел, не обязательно было тратить деньги. Садись, уже все готово. Сонхва садится за стол, и младший ставит перед ним на удивление аппетитно выглядевшую яичницу с овощами. На вкус она оказывается тоже очень даже ничего. Не прошло и ста лет, как Ёсан все же продвинулся в навыках готовки. — Как прошел день? — спрашивает он, когда старший уже доел и поставил посуду в раковину. — Не нужно, я сам помою. — Спасибо. Чертовски тяжелый, на самом то деле. Пришлось побегать, а по пути с работы меня еще какой-то полоумный сбил с ног. Представляешь, еще и Беззубиком обозвал. Ёсан молчит несколько секунд, а потом заливается громким смехом, еле выдавливая из себя слова: — Ахахаха, ой… А я-то все думаю, кого ты мне напоминаешь. Ой не могу… — продолжает хохотать младший. Нахмурившись и подождав, пока этот фонтан наконец закроется, Сонхва решает, что настала его очередь задавать вопросы. — Как твои дела? Как в школе? — Нормально, даже сдал на высокий балл тест, — вытерев выступившие слезы и подойдя к раковине отвечает Ёсан — Вот как. Я рад. Если ты сам помоешь посуду, то я пойду спать. Очень устал. — Хорошо, хён, спокойной ночи. — Спокойной. Суматошный день все же подходит к концу, и даже отчасти приятному.