Hearts Awakened

Как принято считать, люди делятся на жаворонков, склонных просыпаться рано утром и отходить ко сну до полуночи, и сов, предпочитающих вставать ближе к середине дня и засыпать поздней ночью. К кому в детстве относился Сан, он уже не помнит, но сейчас бы определил себя к вампирам, и не потому что пьет кровь или живет тысячу лет, а из-за банального отсутствия сна как такового. — Бля-я-ять, — протягивает парень, пытаясь нащупать звенящий на всю комнату будильник. Несмотря на то, что только восемь утра, ему уже хочется убивать. Вырубая, наконец, этот злосчастный звонок, Сан отворачивается к стене, закидывая руку на свою любимую игрушку Шибера, и морщится от головной боли. Конечно, ведь он пришел домой всего час назад, и вот уже надо вставать и вновь собираться на работу. «Да когда же это закончится» Полежав еще пару минут, парень все же встает и устало протирает глаза. Мир вокруг неприятно кружится, что сильно мешает ориентации в пространстве, но ничего другого, кроме как начать новый тяжелый день, не остается. «Как же эти богатенькие детишки любят веселиться. Никакими судьбами не выставишь. И все им сходит с рук. Привыкли быть хозяевами жизни, черт возьми» ругается про себя Сан. Игнорируя сильную усталость, Чхве все же встает и идет в ванну, однако каждый шаг дается с трудом, ибо тело ноет, а голова раскалывается. По пути он сталкивается с Чонхо, который почему-то все еще не отправился в школу, и делает крайне недовольное лицо, однако младший успевает опередить его в претензиях. — Хён, где ты опять шлялся всю ночь? Выглядишь ужасно. И как ты в таком виде на работу пойдешь? — Гулял с друзьями, — врет Сан, раздраженный наездом. — А ты почему не в школе? Чонхо смотрит удивленно и облокачивается на дверной косяк. — Какой вчера был день недели? — Пятница. — А тогда сегодня? — Суббота. — Верно. Суббота. Сегодня у меня занятия в футбольной секции, с девяти. В отличие от тебя, я стараюсь придерживаться своего расписания и ритма жизни. Сан много чего хочет на это ответить, но все же сдерживается и разворачивается по направлению к душевой. Обидно, но не смертельно. — Кстати, после подработки у меня встреча с другом, буду дома часам к десяти, — кричит вдогонку Чонхо, зашнуровывая кроссовки. Старший заходит в ванную и останавливается у раковины. Зеркало над ней полностью подтверждает слова брата. Вид действительно такой себе: красные глаза с темными кругами и взглядом, наполненным всей скорбью этого мира. Отвернувшись от своего отражения, Сан заходит в душевую кабинку и включает холодную воду. Не то чтобы прохладный душ — его страсть, и даже напротив, парень любит понежиться в горячей водичке, но так есть большая вероятность, что он взбодрится и найдет в себе силы на этот день. Заворачиваясь в полотенце и подрагивая от холода, Сан возвращается к умывальнику и проводит привычные утренние процедуры, стараясь как можно меньше смотреть в отражение. И только закончив их, он находит в себе силы и поднимает голову в надежде увидеть напротив не зомби из «Ходячих мертвецов», а хоть какое-нибудь адекватное подобие двадцатидвухлетнего человека. Внешний вид все же стал получше, однако красные глаза никуда не делись. Измученно выдыхая, парень идет на кухню и делает себе кофе. Крепкий. Черный. Прям как беспросветная тьма задницы, в которой Сан оказался. Братья Чхве стали вторыми несчастными после Сонхва и Ёсана. Сначала их бросил отец, затем спустя совсем немного времени ушла мать, оставив детей на попечение пожилых бабушки и дедушки. Адаптироваться к тяжелым жизненным условиям пришлось с малых лет. Уже в двенадцать Сан искал подработки, чтобы помочь семейному бюджету, так как пенсии на четверых катастрофически не хватало. Когда же ему исполнилось пятнадцать, на помощь пришел Чонхо, и стало немного легче. Но жизнь продолжала испытывать парней на прочность. Первой из жизни ушла бабушка Чхве, и Сану оставалось только молиться, чтобы дедушка продержался как можно дольше и Чонхо не забрали в детский дом. Молитвы его, видимо, были поняты уж слишком буквально, потому что смерть пришла в их дом как раз в двадцать первый день рождения старшего. Что только Сан ни делал после того, как они с братом остались одни, а денег всегда было мало. Он даже пробовал найти родителей, но попытки оставались безуспешными. Сейчас, благодаря каторжному труду Сана, в их доме царит определенная финансовая стабильность, однако, какой ценой она достигается, старший Чонхо не говорит. Пусть младший и дальше думает, что брат получает достаточно денег, совмещая работу официанта и бариста в кафе, а по ночам ведет разгульный образ жизни. Ведь стоит ему узнать правду, как он тут же забросит учебу и футбол, бросившись помогать, чего старший совсем не хочет. Сам же Сан всегда хотел стать певцом и даже имел хорошие вокальные данные. Но откуда же было взять на это время? «Ну, не срослось, так не срослось» всегда думал он, напевая периодически для себя. Немного взбодрившись, Чхве одевается и укладывает волосы. За внешним видом он, кстати, старается следить по максимуму, так как знает, что многие молодые девушки ведутся на красивую внешность и стараются чаще приходить в места, где работают симпатичные парни. Больше клиентов — больше денег. Работу в кафе Сан любит: приятная атмосфера, дружелюбные сотрудники и обычные клиенты, причем и те и другие совсем не похожи на тех, которых парень видит в проклятом ночном клубе. Жаль только, что на такой зарплате нормально не проживешь. Одевшись, старший выходит из дома. На улице только начинает светать, и воздух все еще наполнен сном. Поглубже вдохнув, Сан засовывает руки в карманы куртки и быстрым шагом направляется к месту работы. Сегодня погода кажется ему еще более отвратительной, чем вчера, хоть дождь и не идет. «Это от усталости» решает парень. По улице бредут сонные прохожие, и, когда некоторые из них недовольно косятся на него, Чхве ловит себя на мысли, что слишком открыто и пристально всматривается в чужие лица. Сан будто хочет прочесть в них что-то, чего нет у него самого. Он думает о личной жизни, свободном времени, о друзьях и вторых половинках, которые, скорее всего, есть у многих рядом идущих. Однако Сан не чувствует себя несчастным. Уставшим, да. Но он все же ценит имеющееся и рад тому, что ему есть, куда возвращаться после тяжелого дня. Увлекшись размышлениями, парень не замечает, как доходит до кафе. Свет внутри еще не включен, поэтому Чхве достает свой ключ и открывает заднюю дверь персонала. Внутри тепло и пахнет кофе. Сан оставляет вещи в подсобке и направляется к барной стойке, попутно включая везде свет. Открытие кафе через сорок минут, и у него еще есть время, чтобы многое подготовить заранее для своего удобства. Включив кофе-машину, парень начинает протирать посуду, но слышит стук в заднюю дверь. Привезли выпечку и пирожные. Сан помогает работникам разгрузить товар и постепенно начинает переносить его к витринам. — Подожди! Не делай все в одиночку! — раздается взволнованный женский голос, до смерти пугающий Чхве своей неожиданностью. Нам Миён — повар в кафе, дружелюбная и милая девушка, с которой у Сана очень хорошие отношения. Иногда она, придя пораньше, даже успевает подготовить не только свое рабочее место, но и место Сана, за что тот ей бесконечно благодарен. — Не хватай ничего, — возмущается парень, забирая у сотрудницы ящик. — Что ж я за мужчина, если такая хрупкая девушка помогает мне носить тяжести. Ты даже раздеться не успела. Миён улыбается и, быстро раздевшись, протирает оставшиеся чашки и тарелки, брошенные Саном, а затем уходит на кухню. Разложив все по местам, Чхве падает на стул, проклиная прошлую бессонную ночь, из-за которой от физической нагрузки темнеет в глазах и тело отзывается болью. Ему кажется, что вчера в ограниченном пространстве он намотал сотню километров, разнося заказы и собирая со столиков посуду. Спустя пару минут приходят еще один повар, Су Минхо, и пожилая уборщица, которую все называют бабуля Ван и к которой Сан испытывает особо теплые чувства, из-за чего периодически помогает ей с уборкой. Очень уж эта старушка похожа на его собственную бабушку. В десять часов Чхве открывает парадные двери кафе и рабочий день начинается на полную.

***

— Ты совсем плохо выглядишь, — отмечает Миён, сидя рядом с Саном за барной стойкой. Поток посетителей, наконец, спал, и у сотрудников выдалось время перевести дыхание. Чхве смотрит на часы и с тоской подмечает, что до конца рабочего дня в кафе остается всего полтора часа, а значит скоро ему придется идти в ночной клуб и снова вкалывать чуть ли не до утра. К счастью, завтра воскресенье, а это значит, что в кафе будет не его смена и до вечера он сможет поспать. В клубе же он редко берет выходные. — Да, неделя выдалась тяжелой, — тихо отвечает Сан, но улыбается, чтобы хоть как-то разбавить волнение девушки. Миён смотрит обеспокоенно, но тут оба подскакивают от неожиданности, потому что прям перед ними вырастает клиент, появление которого ни один из них не заметил. — Здравствуйте, могу я сделать заказ? — Да, конечно, я вас слушаю, — Чхве включает остатки обаяния на максимум. — Могу я заказать вас? Сан давится воздухом, а Миён роняет из рук телефон. Оба не находят, что сказать, потому что удивление, смешавшееся с диким возмущением, создает в их мыслях ответы, состоящие исключительно из мата, что находится под строгим запретом на рабочем месте. Даже в такой ситуации. — Простите, я пошутил. Капучино с ореховым сиропом и клубничный чизкейк, пожалуйста, — с улыбкой произносит клиент. — Оплата картой или наличными? — А натурой берете? Чхве поднимает на клиента охуевшие глаза и задается вопросом, какого хера в такой тяжелый день на его голову сваливается этот придурок. «Надо будет сходить в храм и помолиться на удачу». Заметив в руках наглеца карту, он сухо выдает: — Значит, картой. «Придурок» смеется, оплачивает заказ и отходит к столику у окна. — Держись, — Миён возвращается на кухню, сочувствующе похлопав Сана по плечу и напоследок поставив ему на поднос необходимый десерт. Чхве быстро делает кофе и, мысленно досчитав до десяти, относит его вместе с чизкейком клиенту, стараясь не смотреть в это наглое лицо. Поставив заказ на столик и уже собравшись ретироваться обратно к стойке, он вздрагивает от вновь зазвучавшего голоса. — А я вас знаю. Мы виделись вчера в клубе. Сан смотрит удивленно, но память напрягать не собирается. Все люди в том месте для него одинаковые, а с учетом их количества, запоминать кого-либо он смысла не видел. — Меня зовут Чон Уён, приятно познакомиться. — Взаимно, — еле выдавливает из себя парень, а про себя отмечает «да пошел ты». — Сегодня снова будете там? Сан молча кивает, не понимая такого интереса к своей персоне. — Быть может, лучше составите мне компанию в прогулке по парку? Он здесь, недалеко. «Еще чего» думает Чхве. «Кто он вообще такой и зачем ему доебываться до меня». — К сожалению, не могу. Простите, мне нужно продолжить работать. Как раз в этот момент парень видит на другом конце девушку, подающую ему знак с просьбой подойти, и чуть ли не бежит к ней, видя перед собой ангела, спасшего его от напасти. Спустя двадцать минут он бросает осторожный взгляд в сторону окна и видит, как придурковатый клиент встает и уходит, напоследок помахав ему ручкой и улыбнувшись. Сана пробивает холодная дрожь, а на дисплее его телефона светится: «Чон Уён — главный и единственный наследник одной из крупнейших фармацевтических компаний Кореи». «Что ему от меня понадобилось? Надеюсь, что больше он здесь не объявится».

***

Однако Уён объявился. И в понедельник, и во вторник, и в последующие три дня. И все так же с тупыми шуточками, к которым Сан стал относиться уже более пофигистично, и тем же предложением сходить в парк. Однако в определенный момент, когда «придурок» выдает очередную фразу типа «а в сегодняшнем меню десертов есть вы?», Чхве не выдерживает. — Да сколько можно?! Какой идиот может вообще повестись на такой отстой? Парень взрывается и тут же осознает, что только что повысил голос на клиента, да к тому же еще и мажора, по-любому имеющего возможность причинить какой-либо вред. Ну уж слишком он сегодня уставший и несчастный. — А на что вы поведетесь? — Уён будто бы не слышит негодования официанта, продолжая миленько улыбаться. — … — Кстати, сегодня вам все же придется составить мне компанию. Сан ловит себя на мысли, что убийство не так уж и плохо, но старается контролировать свои эмоции. Найти бы еще, что на это ответить. Не успев сформулировать отказ, который бы состоял из «нет» и каких-нибудь извинений за предыдущий порыв, парень слышит то, что окончательно выбивает его из колеи. — В клубе вас сегодня не ждут. Ах, — Уён видит, как резко меняется в лице официант и спешит успокоить его — не переживайте, этот день будет вам оплачен так же, как и всегда. Чхве недоверчиво смотрит, но признаков лжи не ощущает. И, что самое ужасное, он будто бы рад. Ведь в последнее время от такого бешеного ритма жизни у него совсем пошатнулись здоровье и нервы, а прогуляться по воздуху и прийти домой вечером, а не под утро звучит не так уж и плохо. Но чего можно ожидать от этого человека? Не свалятся ли на голову Сана новые проблемы? Пока парень думает и не замечает, как начинает нервно покусывать нижнюю губу, Уён любуется этим зрелищем, радуясь, что непоколебимость официанта дала первую трещину. — Я буду ждать вас у входа в парк. До скорого. Сан вырывается из мыслей слишком поздно, когда отвечать уже нет смысла, потому что за него все решили. «Блять». И что ему теперь с этим делать? Сдаться и поступить, как того желает этот мажорчик? А может, забить и пойти сразу домой? Рискованно, лучше уж потерпеть. До конца смены еще час, и Чхве отвлекается от этих мыслей, погружаясь в работу. Клиентов уже почти нет, поэтому у него есть время, чтобы убрать рабочее место, подсчитать прибыль и расписать, запасы чего надо пополнить. Но дать ногам отдых и просто посидеть он не успевает. Парень выходит на улицу и замечает, что вечер сегодня гораздо теплее предыдущих. В свете фонарей видно, как легкий ветерок гоняет по асфальту последние остатки сухой листвы. Кафе находится в достаточно тихом районе, где не так слышно шум большого города, и Сан впервые за несколько месяцев наслаждается своей прогулкой. Правда, сейчас он один, а через пару минут ему придется столкнуться с неизвестным. К чему вообще стоит подготовиться? А может, этот Чон Уён не придет? Но нет. Уже виднеются ворота парка и стоящая рядом с ними фигура, одетая в точности как этот назойливый клиент. — И еще раз здравствуй, — улыбается Уён, сразу переходя на «ты». — Пройдемся? Сан молча кивает, и они идут вглубь парка. — Сегодня тепло. По крайней мере, лучше, чем вчера, — продолжает говорить Чон, стараясь развязать диалог. А Чхве не очень понимает, что происходит. Его позвали о погоде поговорить? Просто поболтать? Но зачем именно его? — Да, сегодня погода приятная. — Присядем? — Уён кивает на показавшуюся лавочку и, не услышав возражений, направляется к ней. Скамейка прохладная, но ноги Сана настолько устали за день, что он с удовольствием падает рядом со спутником, чувствуя, как с горящих стоп спадает напряжение. Спустя пару минут молчания Чон снова начинает разговор: — Расскажешь, почему так много работаешь? — С чего у тебя вообще такой интерес ко мне? — задает встречный вопрос Чхве, ожидая, что, наконец, узнает причины странного поведения собеседника. — Айщ, нехорошо отвечать вопросом на вопрос. — Нехорошо травить тупые шуточки и подкатывать к незнакомому человеку. — Правда? Уён решает закосить под дурачка и улыбается, а у Сана кровь в жилах кипит и жутко хочется врезать, однако, глядя на дорогую одежду и оценивая возможные последствия, он старается себя сдерживать и даже не хамить. Если человек уже сумел вмешаться в его жизнь, то мало ли, до чего еще сможет дойти. — Не кипятись, это банальный интерес. Ночью я вижу тебя в клубе и уже днем снова встречаю на работе. Знаешь ли, такие переработки до добра не доведут. — Сомневаюсь, что ты заговорил со мной именно поэтому. Какое тебе до этого дело? Своей жизни мало? — А если и так? Уён, вроде и раздражает, а вроде за эти несколько дней Сан уже и привык к его выпадам. Хотя напряжение еще сохраняется. Единственное, что нужно точно знать парню — присутствует ли злой умысел на его счет или нет. — Так все же, расскажешь? Чхве пожимает плечами. — Да мы с братом без родителей живем. Он у меня еще школьник, так что его подработок не особо хватает. — О, так ты у нас герой, — Чон не может удержаться от сарказма, но, когда видит злой взгляд Сана, спохватывается и спешит извиниться. Вообще-то, он уже в курсе. Еще в тот день, когда вышел из клуба и залез в салон автомобиля, Уён отправил запрос на информацию об официанте и получил полный отчет спустя всего несколько часов. И полученное его совсем не впечатлило. Жизнь Сана показалась ему хреновым сюжетом для какой-нибудь мыльной оперы, и парень даже задумался, а стоит ли ему начинать знакомство или лучше просто забить и найти кого-то с меньшим количеством проблем. Но мнение изменилось, когда Уён впервые зашел в кафе и увидел уставшего официанта, гораздо более бледного и понурого, чем накануне ночью. Ничего более умного на тот момент ему в голову не пришло, поэтому ляпнул что ляпнул: «Могу я заказать вас?». Ну, а как начал, так решил и продолжить. — А чем любишь заниматься в свободное от работы время? — Спать. Уён добродушно смеется и любуется профилем собеседника. — Ну еще петь люблю, хотя обычно на это не хватает сил. — Споешь мне? — Да щас. Сан не любит говорить о себе, но сейчас ему особенно спокойно и уютно. Наверное, это потому что его каждодневный марафон на секундочку остановился, и ему даже есть, с кем в этот момент поговорить. А ведь, если подумать, этим мини-отдыхом он целиком и полностью обязан Уёну. На улице становится все тише и прохладнее: люди реже проходят мимо, и слышится лишь шум легкого ветра и покачиваний деревьев. Между парнями совсем небольшое расстояние, так как лавочка маленькая, и они чувствуют боком тепло тел друг друга. Сан очень устал. Его сильно клонит в сон, и глаза становится все тяжелее держать открытыми. Обрывками он слышит слова «придурка», который, кажется, рассказывает о том, как какой-то период своей жизни ходил в музыкальную школу, но совсем не может сосредоточиться. Его постепенно склоняет в сторону, и, спустя какое-то время, Чон вздрагивает от появления непривычной тяжести на своем плече. Уён смотрит на спящее лицо, не заканчивая при этом свой рассказ и лишь делая голос чуть тише. Почему-то он не хочет, чтобы этот момент прекращался. Сонное лицо официанта делает его почти ребенком. Взгляд Уёна прикован к закрытым глазам, обрамленным темными густыми ресницами, и чуть приоткрытым губам настолько, что парень даже забывает моргать. Хочется поцеловать. Очень. Рядом с лаем пробегают собаки, и Сан резко подрывается, заметно смущаясь и выливая целый поток извинений, мол, день тяжелый, ночью не спал и т.д. и т.п., а Уён жалеет лишь о том, что этих чертовых собак еще не пустили на хот-доги. — Ну что, пойдем домой? — Чон расставаться не хочет, но искренне переживает за дикие недосыпы официанта, и потому готов пожертвовать своими хотелками. Чего раньше с ним, кстати, не бывало. — Как, уже? — А тебе меня не хватило? — Пошел ты со своими шуточками. Парни внезапно начинают смеяться и направляются к выходу из парка.

***

— Ух ты, хён, снег что ли пойдет? Ты сегодня рано. — Надеюсь, что тебе за шиворот насыпит. Спокойной ночи. — Спокойной. Чонхо следит за тем, как брат проходит коридор и скрывается в своей комнате, отмечая его явно приподнятое настроение, что в последнее время бывает для Сана большой редкостью и, в основном, лишь по случаю зарплаты.