Наше чёрное небо

      Ненависть к допросным комнатам у Натаниэля имелась с детства, и он старался их избегать как можно чаще.       Но это чёртово убийство во дворце перебило череду удачных откосов от нахождения в тёмной комнате со светильником на столе.       Омега сидел на жёстком до боли в пояснице, неудобном стуле и откровенно скучал. Он выстукивал ногтями какую-то мелодию — нескладную, но весёлую — пока дверь наконец не приоткрылась и не пропустила младшего принца, который пощеголял к стулу напротив.       Мэзэхико зачесал свои чёрные волнистые волосы назад и уставился на Натаниэля, явно недовольного всем происходящим. — А в чём смысл допроса? Я не понимаю, — начал омега, ставя локти на стол. — Позвольте задавать вопросы мне, мистер Рэнард.       Натаниэль раздражённо закатил глаза и откинулся на спинку стула.       «Вот как повезло же тебе, принц, — думал омега, обращаясь к Мэзэхико в уме. — Терплю всё это только из-за того, что ты пахнешь апельсинами».       Он мило улыбнулся, давая понять, что готов слушать и «сотрудничать». — Где вы были вчера с одиннадцати часов вечера до часу утра сегодняшнего дня? — начал альфа, открывая узенькую папочку. — Я был с принцем Тэкехико, — пожал плечами мальчик. — О, можно закурить?       Мэзэхико нахмурился, больше не веря тому, что этот маленький омежка курит. Принц слегка кивнул альфе рядом, и тот предложил Натаниэлю пачку, видимо, своих личных сигарет.       Омега с нескрываемым отвращением взглянул на самого мужчину и пачку в его руках. — Какая мерзость, — проговорил он, поворачивая лицо назад на принца. — Вы полагаете, что мне нравится травить себя смесью из сушёных крысиных хвостиков, или из чего там делают вот эту гадость? — Это лучшая марка сигарет во всех государствах! — вскрикнул владелец табака. — Убеждайте себя в этом дальше, я не осуждаю, — Натаниэль помахал ручкой, как бы желая, чтобы этот назойливый мужчина отстал как насекомое. — Хотя нет, осуждаю, честно. Лучше бросьте курить вообще.       Мэзэхико был недоволен этим всем. Этот мальчишка был ещё более избалованным и заносчивым, чем кто-либо. К сожалению, это перекрывала его красота, в которой омега был уверен на сто процентов с лишком. — А до встречи с моим братом? — он решил замять это дело. — До встречи с вашим братом я был в уборной — пытался привести свой костюм в порядок. И это никто не может подтвердить. И да, меня больше никто и никогда не видел, да, может быть, я приехал из северного королевства, чтобы убить вашего политического деятеля, да, у меня нет никаких доказательств невиновности, — он постоянно не давал Мэзэхико подать голос, потому что, как только принц открывал рот, Натаниэль снова начинал говорить. — Вы же понимаете, что работаете против себя? — спросил принц, наконец улучив момент тишины. — И что же? Посадите меня? — как будто с надеждой спросил омега. — А вы хотите этого? — хитро произнёс принц, придвигаясь ближе. — Мне похуй, если честно, — Натаниэль закинул руки за голову и расслабился.       Глаза принца округлились, альфа рядом заметно напрягся. — Дзуки, а давай-ка мы его запрём в подземных тюрьмах, чисто для профилактики! — весело сказал Мэзэхико, вставая.       Альфа ухмыльнулся и попытался схватить Натаниэля за тонкое запястье. — Не смей прикасаться! — пронзительно крикнул омега, одёргивая руку. — Я пойду сам. — Какой послушный, — мурлыкнул Мэзэхико и приоткрыл дверь.       Подземные тюрьмы были невыносимо сырыми и мрачными.       Натаниэль поморщился от затхлого омерзительного запаха.       К удивлению, многочисленные заключённые не примыкали к прутьям решётки и ничего не кричали, а только тихо вошкались в своих тёмных заплесневелых углах. — А у вас здесь спокойно, — заметил омега, пытаясь разглядеть людей в камерах. — Это пока я здесь, а только останешься один — советую не стоять близко к прутьям, — хмыкнул Мэзэхико, открывая скрипучую решётчатую дверь и пропуская туда Натаниэля, спокойного как маленький удав.       Омега вошёл в свою одиночную камеру и огляделся под звуки запирающегося замка. — Ну всё, сиди, дорогой. Может быть, к вечеру выпущу, — принц мило улыбнулся и обратился уже к альфе рядом. — Не выпускать его ни при каких условиях. Если что-то случится — сначала сообщить мне.       Омега проследил за тем, как Мэзэхико вышел; недолго думая, ушёл и второй альфа, которому поручили следить за Натаниэлем.       Мальчик относительно расслабился. Ну посидит здесь до вечера и что?       В забытьи он облокотился спиной о железные прутья, ограждавшие его от соседней клетушки.       Сильные руки почти мгновенно обхватили его талию и прижали к металлу. — И как же ты сюда угодил? Какой-нибудь принц поди? А если и не принц, то точно благородных кровей, — послышался хриплый и неприятный голос за ухом. — Надеюсь, вечером тебя не заберут, ведь завтра нас перевозят в нормальную тюрьму — повеселимся, милашка. — Обрубки убрал, — прошипел Натаниэль, даже не прикасаясь своими ладонями к чужим рукам. Бета не послушал его и только сильнее сжал талию омеги. — Какой ты дерзкий. Не капризничай, — типа «сладко» прошептал мужчина. — Я что, непонятно тебе сказал? — Натаниэль легко развернулся лицом к заключённому. — Или мне на понятном тебе языке объяснить, да? Хорошо, — он набрал в грудь побольше воздуха. — Рожей ты не вышел, чтобы свои культи ко мне тянуть, поэтому вали в свой угол и не подходи даже, иначе мы уже разговаривать точно не будем.       Бета не отошёл, но его руки переместились на территорию его камеры. — А что ты мне сделаешь-то? — недоверчиво спросил он.       Омега, под недоумевающие взгляды уже абсолютно всех ближайших заключённых, стал снимать кеды. Он поднял ногу, показывая ступню.       Сначала была полнейшая тишина, и многие даже стали посмеиваться, но Натаниэль знал, что через несколько секунд они смеяться перестанут.       Из самого тёмного угла раздался оглушающий вопль.       Заключённые переместили своё внимание туда. Кто-то пытался расшатать омегу средних лет, сидящего на полу, с круглыми от ужаса глазами. — Демон! — он лишь указывал пальцем на Натаниэля и кричал. — Дьявол! Чёрный дьявол! Нет!       Пепельноволосый омега весело надел обувь и слегка поправил волосы. — Чёрный дьявол? — раздавались шепотки. — Я знаю…       Абсолютно все в темнице потеряли интерес к Натаниэлю, чему омега был несказанно рад.       «Теперь тысячу лет придётся отмываться от этого отброса, а одежду, наверное, сжечь. Жаль, она мне нравилась», — беззаботно думал он, пытаясь сообразить, как бы ему прилечь и уснуть.       Дверь темницы снова отворилась. Омега уже успел подумать, что это прибежали на крик, но это было совсем не так.       Рядом с его решёткой появился высокий рыжий омега с самодовольным лицом.       Натаниэль мигом повеселел и оживился. Он, наверное, не сказал Тэ при знакомстве, что он ещё и любит издеваться. — Вот ты наконец-то там, где должен быть, — начал Джесс.       Натаниэль подошёл к решётке и ухватился за прутья, повиснув на них. Омега надул губки, выражая будто сожаление о чём-то. — Джастин, я, конечно, понимаю, что существ Вашего вида тянет в тёмные и сырые места, но Вы бы хоть постыдились что ли, жених принца всё-таки.       Глаза рыжего омеги сузились, губы сжались. — С принцем ты не будешь, понял? Он мой.       Натаниэль издал тихий смешок, кладя подбородок на железную жердь. — Я не продажный мальчик, чтобы спать со всеми, кто пальчиком поманит, поэтому твоё место не займу, не бойся. — Да как ты… — Джастин просунул руки через решётку и схватил Натаниэля за грудки.       Омега сразу поменялся в лице. — Это как ты смеешь ко мне прикасаться? Ты возомнил себя королём? Думаешь, ты лучше меня? Поверь, скоро мы поменяемся местами, поэтому наслаждайся, — Натаниэль грубо оттолкнул от себя принца и отвернулся.       Джесс ещё немного помялся, не находя, что ответить. — Какой же ты жалкий, а я думал, что-то стоящее. Пустое место, а строишь из себя хуй пойми что, — разочарованно добавил длинноволосый.       Джесс ушёл, зло топая ногами, а Натаниэль остался снова один, если не считать попрятавшихся заключённых.       Умение сохранить себя и характер даже в самой дерьмовой ситуации было привито с самого детства, точнее просто впитано от папы, который никогда и ни за что не изменял себе и своим принципам. Это пригодилось в двенадцать лет и не остаётся без использования по сей день.       «Так, составим планчик, так как я не знал, что увлекусь этим делом. Во-первых, надо что-то сделать для Тэкехико. Есть у меня один вариант… Во-вторых, придумать что-нибудь насчёт Джесс, в-третьих, этому принцу напакостить — это дельце неотложное, ну и мелкие делишки, которые планировались изначально», — быстрый список дел был составлен, и омега спокойно выдохнул, не представляя, что ему делать ещё пару-тройку часов.       Самое грустное — захотелось есть, ведь ему не дали даже позавтракать. А здесь вообще кормят?       В коридоре снова раздались тихие шаги, а после и звук поворачивающегося ключа в замке камеры Натаниэля.       Омега обернулся и увидел фигуру в тёмном плаще, с закрытым лицом. — Выходите, господин, — тихий знакомый голос. — Что за конспирация? А ладно, не отвечай. Выходи ты, а я через минут десять, — сразу приказал маленький омега.       Фигура в плаще склонила голову и прошла на выход.       Натаниэль вышел, как и обещал, через десять минут, хотя, может, и не через десять — часов нет, извините!       Он быстро пошёл по коридорам, пытаясь вспомнить план замка, но, приближаясь почти к финальной точке, он услышал быстрый топот маленьких ножек.       Навстречу омеге бежал маленький милый мальчик с пухлыми щёчками и губами.       Натаниэль присел на одно колено и поймал ребёнка, заключая его в свои объятия. — Что такое? Ты потерялся или испугался чего-то? — обеспокоено спросил он, сразу понимая, чей это сынок. — Там дедушка, он заставляет меня есть кашу, представляешь? Я не могу её терпеть! — отрешённо ответил ребёнок.       Старший омега понимающе поджал губы и кивнул. — Фе, каша. Тоже её ненавижу, поэтому, собственно, я ростом метр в кепке. Но ты ведь сбежал от твоего дедушки, он же расстроится, малыш. Дедушка тебя любит, а ты вот так с ним. А папа? Он ведь тоже волнуется.       Мальчик как-то грустно посмотрел в серые глаза омеги, осознавая свой «непростительный» поступок. — Давай, я тебя отведу к ним, а ты, в знак извинения, естественно, съешь эту злосчастную кашу, доказав ей, что ты не из ваты сахарной, а из железа? — преувеличенно театрально предложил старший, меняя интонации подстать разговору с таким впечатлительным ребёнком.       Маленький омежка счастливо закивал головкой и схватил Натаниэля за руку. — Меня зовут Джуни, — представился он с улыбкой. — А меня Натаниэль.       Омеги уже приготовились идти к «напрочь расстроенным» дедушке и папе, как позади раздался знакомы и бесячий, для Натаниэля, голос: — Да, только сначала разберёмся, как ты сбежал.