Наше чёрное небо

Зачем бить всегда по голове? Если берёшься бить — бей так, чтобы уже не было шансов очнуться, потому что это просто невозможно. Не помереть не вылечиться. В голове слегка прояснилось, благодаря холоду, который чувствовал на лбу Натаниэль, но это не убрало тошноту и невыносимую боль, отдающую во все части тела. Глаз омега не мог раскрыть, но слышал запах апельсинов рядом. Постоянно. Что-то мягкое и большое упиралось в бок и спокойно дышало, иногда шипя и рыча. «Глум такой злюка, » — подумал Натаниэль. С охранниками в виде огромной злой пантеры и ошивающегося где-то рядом с Мэзэхико более любвеобильного Глоу омеге вряд ли было чего бояться, поэтому он спокойно лежал на мягкой постели и ждал, когда боль в голове притихнет. Тут он услышал тихий хлопок дверей, а затем шипение со стороны котов. — Они никого не подпускают, — кажется, Мэзэхико? — Я всё сделаю, он сказал им, что я не чужой. Альфа говорил, будто радуясь тому, что Натаниэль позволил своим котикам не съесть его. Конечно, омега бы, наверное, умер в этом лесу, если бы не объяснил, что Мэзэхико можно доверять. — Не обольщайся, — прохрипел он, не открывая глаз. Глум сразу зашевелился под боком и положил свою голову на грудь хозяина, Глоу тоже подошёл, громко цокая когтями по каменному полу и, уперевшись передними лапами на край кровати, стал обнюхивать щёки омеги. Мэзэхико подскочил, расталкивая животных. — Ты слышишь меня? — слишком возбуждённо и громко спросил он. — Ори поменьше, может быть, и не услышу, — раздражённо ответил Натаниэль, морщась от болей. — Прости! Я позову врачей, хорошо? Ты только не теряй сознание! Альфа пулей выскочил из комнаты, оставляя его одного. — Какой крикун… Натаниэль поднял руки и положил их на головы животных, стал чесать их затылки. Коты усиленно мурчали и тыкались мокрыми носами в холодные сухие ладони. Глум шлёпнулся на бок, укладываясь у омеги на плече, и складывая лапу ему на грудь, Глоу забрался на кровать и устроился как пантера, но только по другую сторону. Рядом с мягкими и горячими животными было гораздо лучше, чем одному, поэтому Натаниэль даже почувствовал улучшение в своём состоянии. — Вы уже съели Джастина? — с надеждой спросил он. По бокам послышалось недовольное урчание. — Ну хоть поднадкусали? — снова урчанье. — Ладно, я его сам потом… И шибанули, что характерно, прям по затылку. Лучше бы выстрелили, так бы хоть наверняка,. всему учить. Омега приоткрыл глаза и заметил, что в комнате уже совсем темно. «Я здесь пару часов или уже несколько суток?» Дверь снова хлопнула и пропустила врача в сопровождении Мэзэхико и Тэ. Коты снова угрожающе зашипели. — Глум, Глоу, это врач, — Натаниэль указал на альфу в белом халате. — А это Тэкехико, его можно очень любить, — он указал на старшего принца, который с явным желанием потискать пантеру и пуму глядел на них. Коты, приняв слово «любить» за приказ, сразу подскочили и подошли к Тэ, внимательно обнюхивая каждый его миллиметр. Омега аккуратно протянул руку к Глоу, а зверь тукнулся в неё носом и дал почесать себя. Глум сел сбоку и наблюдал за происходящим в комнате. — Натаниэль, — врач уже оказался совсем близко. — Как Вы себя чувствуете? — У меня немного кружится голова, болит над глазами. — Можете встать? — врач протянул ему руки, чтобы в случае чего помочь. Натаниэль схватился за предложенную ладонь и приподнялся; мужчина помог ему сесть и повернуться к нему лицом. Омега заметил, что какого-то чёрта на нём не было ничего, кроме нижнего белья и не очень длинной футболки. Мальчик слегка смутился своего вида, но потом отогнал все такие мысли. «Это же доктор, всё в порядке». — Итак, попробуйте повернуть голову влево, вправо и опять на меня. Омега выполнил это. Головокружение, видимо, было какой-то обманкой, так как после того, как он поднялся с постели мир перестал раскачиваться. Боли не исчезли, но стало чуть легче. — Ага, повернитесь спиной ко мне, помочь? Натаниэль без труда повернулся спиной к альфе. Мужчина разобрал его волосы, осмотрел ранку, начал вести пальцами по каждому из позвонков. На шее он остановился. — Снимите футболку, пожалуйста, — мягко попросил он. Омега беспомощно оглянулся, ища взгляд Тэ. Старший понимающе кивнул и развернулся к брату. Альфа же понял этот взгляд на свой счёт и, конечно, по-своему. — А можно врача омегу? — тихо спросил Мэзэхико у брата. — Он не твоя собственность, Мэзи. И вообще, выйди, пожалуйста, и не заходи, пока не разрешат. Альфа не спешил покидать комнату, оправдывая своё неповиновение тем, что может понадобиться помощь, вдруг что случится… — Быстро, Мэзэхико, — угрожающе прошипел Тэ. Мужчина, скорчив недовольное лицо, пошёл к выходу. Глум поднялся и лениво пошёл следом, путаясь хвостом в ногах альфы. Тэ, выпроводив их, оглянулся, нашёл уверенные глаза Натаниэля и тоже ушёл. Длинноволосый омега стянул футболку, ещё больше смущаясь своего положения. — Не волнуйтесь, я пошёл работать врачом не для того, чтобы глазеть на молодых омег, — усмехнулся альфа, проводя по каждому позвонку пальцами. — Ваш альфа очень ревнив, — добавил он. — Он не мой. И мне всё равно, пусть что хочет, то и делает, — раздражённо ответил Натаниэль, надевая футболку по просьбе врача. — Извините. У Вас сотрясение мозга и лёгкая простуда. Температуру нужно измерять каждые два часа, инструкции по лечению я оставлю Их Высочествам, — альфа начал что-то быстро чиркать в блокноте, поднимаясь со стула. — Всего доброго, выздоравливайте, Натаниэль. — Доброй ночи, — ответил омега и забрался под одеяло. Через несколько минут вошёл Тэкехико, пререкаясь с братом и активно жестикулируя. Альфа, как только увидел Натаниэля, закутанного во одеяло с ног до головы, сразу умолк и подошёл ближе к постели. — Врач сказал, что ты уже достаточно хорошо должен себя чувствовать. Ты лежишь — что-то болит? — мужчина с испуганными глазами прикоснулся ладонью к холодному белому лбу. — Я лежу, потому что хочу лежать. Я тюлень, понимаешь? — Натаниэль скинул руку со своего лба и укрылся одеялом с головой. — Что ты встал как вкопанный? Будешь сторожить меня или что? Альфа, не ожидавший такого, замялся на месте, понял, что его положение просто смешно, засмущался и подавлено вышел из комнаты, закрывая глаза руками. Тэкехико закрыл дверь за братом и подошёл к Натаниэлю, присел на край кровати. — Ну что ты его так? Сейчас будет один в покоях сидеть и не выйдет, пока не успокоится, — произнёс он, заглядывая в глаза мальчика и поправляя ему волосы на лбу. — Такими влюблёнными глазами на тебя смотрит… Старший омега мечтательно смотрел в глаза Натаниэлю и поправлял одеяло. — Я не хочу об этом говорить, Тэкехико, — резко ответил омега, но, немного подумав, добавил: — Скажи ему, чтоб не обижался — у меня болит всё, и я не могу нежничать. Прости, котёнок, — мягко сказал Натаниэль, садясь в кровати. Тэ нежно улыбнулся, видимо, совсем не обижаясь тону мальчика. У Тэ были такие милые крупные глаза, которые всегда, не смотря на его эмоции, смотрели по-детски. Он всегда держал их широко открытыми — знал ли, что они прекрасны и хотел, чтобы все их увидели, или просто смотрел на мир так, будто ему было интересно всё, но на эти чёрные пуговки было невозможно не заглядеться. Натаниэль улыбнулся его глазам и снова лёг на кровать. — Спи, Элли, — сказал Тэ и чуть слышно хлопнул дверью. «Элли? Мда, сразу понятно, что он сын Джини. Интересно, что там с Джастином, когда начнётся разбирательство? Ну что ж, подождём, что они решат. Вряд ли что-то серьёзное, скорее всего, просто вышлют назад в Сууф. Глупое решение. И Джастин до невозможного глуп — рассказывать такие планы какому-то дурачку, который его сдаст сразу же после того, как выйдет из покоев. Неужели этот рыжий не видел, что Якоб сам не против занять его место? Постоянно такой маленький ангел на фоне Джастина, который только и ждёт, когда Мэзэхико плюнет на Джесс. А тут я неожиданно меняю всем жизнь и карты на руках и в колоде. Все так думают, что я всё изменил. А на самом деле они просто играли с закрытыми глазами. Здесь всё как-то глупо и непродуманно, но я не могу уйти. Ещё немного. Хэндал скоро приедет, тогда можно будет начинать собираться.»