Наше чёрное небо

flashback Поздний вечер. Осенние голые деревья уже сплелись в устрашающие тени за окном. Маленькая стрелка часов приближалась к полуночи. В полутьме одной из комнат небольшого дома стоял совсем молодой мужчина. Его потускневшие от усталости голубые глаза наблюдали за младенцем на руках. Ребёнок уснул около часа назад. Только мужчина решился уложить сына в кроватку, как он вновь проснулся, заплакал, закричал, что есть мочи. Альфа положил его на свою большую кровать, отыскал бутылочку с детской смесью и предложил её сыну. Мальчик не стал есть, но плакать продолжал. Мужчина поднял его на руки и стал тихонько покачивать. — А, я знаю, что ты хочешь, милый, — сказал Фредерик. — Совсем не ешь смесь. Ты хочешь, чтобы папа покормил тебя? Было бы хорошо ещё знать, где он. «Коти, должно быть, проснулся, » — пронеслось в голове у мужчины. Он стал чаще качать младенца и вышел из спальни в гостиную, приоткрыл дверь детской. Старший мальчик тихонько спал в кроватке. — Может, мой Джеймс хочет со мной поработать? У папы много дел. Только перестань плакать, я прошу. Мальчик ещё поскуливал и шмыгал намокшим носом, но заметно увлёкся, когда его родитель уселся на пол и стал вытаскивать из рюкзака большие книги и тетради. Фредерик разложил перед собой тетрадь с заданиями. Он учился сразу на двух факультетах — менеджмента и бизнеса. — Заканчивать второй курс не так уж и сложно, сынок, — сказал альфа, а сам чуть тут же не свалился на ковёр от безысходности. — Прости, наверное, я плохой отец, если делаю свои задания с младенцем на руках, но… когда-нибудь мы будем жить очень хорошо, и я буду заботиться о тебе и Коти больше всего. Фредерик читал что-то про экономику. Длинная глава. Всё так тянется. Этот год так растянулся, что мужчине казалось, будто он прожил уже лет сто. Только утихомирился Коти, так появился Джеймс — такой капризный, но и его можно понять. Что делать малышу, когда с ним постоянно либо дедушки, либо отец? Мальчику нужен папа. Он хочет, чтобы его прижимали к тёплой сладко пахнущей груди, кормили обычным молоком, которым кормят всех таких малюток, как он. А ребёнок сначала плохо ел смесь, а потом и практически вовсе перестал. Фредерик всерьёз стал боятся, что Джеймс может не справиться и погибнуть. Волновались об этом и родители мужчины. Но было одно существо, которое абсолютно не беспокоилось о таких глупых мелочах, как смерть ребёнка. «Я не ненавижу его. Я не ненавижу его, » — постоянно повторял в мыслях Фред, прижимая к груди голодного и слабого ребёнка. В гостиной послышался звук открывающегося замка входной двери. Джеймс спал. Мужчина уложил ребёнка в кроватку и вышел в узкий коридор. В темноте шубуршился невысокий силуэт. Альфа опёрся спиной о стену и сложил руки на груди. Молодой парень с холодными руками подкрался к нему совсем близко. Омега чуть ли не навалился на мужа и потянулся к его губам для поцелуя. «Как же от него несёт, » — с отвращением подумал Фред и отвернул голову. — Не нужно меня целовать этими губами, — сказал он и отнял от себя омегу. — Никогда больше, Агний. «Агний — какое ироничное имя для него. Агний — чистый и непорочный. А на деле?» — мужчина ушёл в гостиную и снова сел на ковёр с учебником. Омега пошёл за ним и сел напротив. Его тёмно-русые волосы были в небольшом беспорядке, а приятное лицо, украшенное карими глазами выражало лёгкую усталость, когда Фреда украшали лишь чёрные мешки под глазами и серый тон кожи. — Что такое? Фредерик молчал. В голове проносилось только: «не люблю, ненавижу, предатель, бессовестный». Глаза мужчины съехали на дорогие часы на запястье Агния. — У тебя нет ни стыда ни совести — вот что. Тебя абсолютно не волнует, что ты приехал домой к часу ночи, причём с другим мужчиной, что ты даже не скрываешь его подарка, не пытаешься оправдаться? А тебе без разницы, что у тебя две метки от разных мужчин, м? Может быть, тебя беспокоит твой больной ребёнок? Или, может, ты задумываешься о том, что твой младший сын недоедает, когда ты трахаешься с другими мужиками? Бесспорно, ты об этом думаешь постоянно, да? Я уже не говорю о том, что ты замужем, потому что твоё отношение ко мне стало очевидно ещё полгода назад. Агний закатил глаза и равнодушно выдохнул. Его лицо не выражало никакого раскаяния, а он только хотел, чтобы от него поскорее отстали. — Мне двадцать и я не собираюсь сидеть с твоими детьми целыми днями, как наседка, — ответил он. Сердце Фредерика болезненно сжалось. Разве дети только его? — Знаешь, я прошу тебя только кормить Джеймса. Как только ему исполниться год — я подам на развод. Хватит мучать меня и детей. — Не буду я его кормить, — насмешливо произнёс Агний. — Ещё чего? Я не собираюсь грудь себе портить. Лицо Фредерика на секунду исказилось гримасой боли, но практически сразу же вернуло себе усталый вид. — Тогда выметайся. — Что? — ошарашено переспросил омега, абсолютно не ожидавший от мужа такой резкости. — Я сказал, что ты можешь валить из этого дома прямо сейчас. Агний подскочил с места и сжал кулаки. — Да как ты смеешь… Фредерик тоже подскочил и зажал рот омеге, который перешёл на высокий тон. — Закрой рот. Ребёнок спал сегодня только два часа, а ты разорался. Иди туда, откуда пришёл. Вещи я передам. Только потрудись сделать так, чтобы глаза мои тебя больше не видели. К детям можешь приходить, хотя я сомневаюсь, что в тебе ещё проснётся родительский инстинкт. Фредерик отпустил его и отошёл. Агний с секунду постоял на месте, схватил свою сумку. — Да нахуй мне не нужны твои дети! И ты тоже, неудачник! — вскрикнул он и через минуту уже хлопнула входная дверь. Фред сразу же закрыл ладонью глаза. За рёбрами и в горле так жжёт… Этим огнём выжигают сердце и душу, да? Всё в груди ссыхается и вымирает — так больно! Внутри что-то шевелится, царапает лёгкие. Как же больно. — Папочка? — раздалось тихое рядом. — Папочка, — детский голос дрожал. Ребёнок тянул отца за край футболки. Фредерик отнял руку от лица и посмотрел на старшего сына. У мальчика на глазах были слёзы. — Мы с братиком не нужны ему, да? И папочка не нужен? Фредерик прижал к себе сына, поцеловал его мягкую тёмную макушку. Мужчина не отвечал. — А папочке мы нужны? — тихо-тихо спросил мальчик. Альфа погладил ребёнка по плечикам и поцеловал обе щеки. — Вы две моих драгоценности. Я вас больше всех люблю. Вы мне нужны очень-очень. Коти сам уже прижался к отцу и долго не отходил. Его тело отдавало не спавшим жаром. Мужчина скормил сыну лекарства, которые он впервые принял с абсолютной послушностью, и уложил спать. Фред снова сел на пол. «Я должен стать самым лучшим для тех, кто у меня остался». end flashback Тэкехико крепко прижался к груди альфы и утёр скатывающиеся слёзы. — Ну вот тебе-то зачем плакать? — улыбнулся мужчина и потрепал его по волосам. — Коти тогда услышал, что сказал Агний? — спросил Тэ, подняв на Фреда раскрасневшиеся глаза. — Он до сих пор ненавидит его. Коти сам сказал, что не хочет больше видеть Агния. А Джеймс… он считает, что никогда и не было в его жизни папы. Были только я и Коти. В дверь постучали. Выглянул Коти. — Пап, мы погуляем с Джуни? Заодно Рекса выгуляем и Джеймса проводим на тренировку. Тэкехико тихонько прошептал: «Пускай идут». Фредерик кивнул сыну, дверь тут же захлопнулась назад. — Я, конечно, не хочу давить, но свою часть уговора я выполнил. Твоя очередь. flashback О красивой и уютной семейной жизни Тэкехико перестал мечтать лет с шести. Такие сочетания слов, как: «найти хорошего мужа», «счастливо жить в браке», «рожать детей» — исчезли из головы, практически не появляясь. Ему абсолютно не мешало единолично шататься по всем злачным местам столицы, ни с кем не встречаясь и не влюбляясь. Хорошая жизнь ему представлялась свободной от отношений, детей и проблем. Но всё переменилось так быстро, неожиданно, а главное — в неприятную сторону. Тэкехико встретил альфу. Он ждал у входа клуба в очень дорогом костюме, когда омега выскочил оттуда с новым мальчиком на одну ночь. Тяжёлая рука остановила молодого принца, а парень рядом тут же был бесцеремонно отодвинут в сторону. Пьяные глаза Тэ в ярости уставились на здоровенного мужчину. — Эй, уёбок, ты что творишь? Альфа слегка улыбнулся и сжал плечо принца. — Ваши родители попросили меня присмотреть за Вами, — ответил он и тут же направил сопротивляющегося омегу к машине. Несмотря на то, что Тэ через полчаса отнёсся к мужчине более благосклонно и в итоге ночь провёл с ним, осадок неприятный от встречи остался. Утром омега оставил этого, да он даже не знал, как его зовут, в постели, а сам собрался и поехал во дворец, потом в университет, снова вернулся в свои дворцовые покои и готовил чертежи к зачёту. Неожиданно влетел Аризу. Тэ закатил глаза, но молча встал и поклонился. Омега абсолютно не имел желания разговаривать с трёхсотлетним, как ему казалось, представителем династии. — Милый внук, — начал он. — Как твоя учёба? Устраиваешь свою жизнь? Тэ шлёпнул папки с рисунками на стол, опёрся о него костяшками и взглянул на дедушку. — Что Вам нужно, дедушка? Я очень занят. — Завтра во дворце будет обед с приглашёнными гостями. Ты должен будешь присутствовать, — мило ответил Аризу. — К Вашему сведению, я буду в университете. И я обедаю в столовой универа. Знаете, котлетки с рисом, компот, два порционных куска хлеба — что-то в этом роде. Аризу поморщился и отвернулся. Он немного постоял лицом к стене с двумя портретами — Рэя и Джина. — Ты пойдешь на этот обед, — заключил старший омега и вышел из покоев. Ну отлично! Ещё это пришили. Теперь рядиться, как клоун, в кимоно и сидеть с невозмутимым видом, слушая разговоры о политике и экономике. А потом, будь добр, спой что-нибудь гостям, сыграй, станцуй-ка! Ты же обезьянка безмозглая. Всё-таки Тэ на следующий день натянул парадное золотое кимоно, выпрямил и уложил волосы и, по указке папы, подкрасил глаза. В столовой была не то, чтобы совсем неприятная компания, но и приятной её назвать решительно было нельзя: вся семья, тоже в золотом кимоно, какой-то мальчишка лет пятнадцати с рыжими-рыжими волосами, и, о ангелы, тот самый «надзиратель по просьбе родителей», который забрал вчера Тэ из клуба. Тэкехико натянуто улыбнулся и сел на колени за низенький стол, который использовался только для таких вот приёмов, как и кимоно. — Наконец все в сборе, — начал Аризу и выразительно посмотрел сначала на Тэ, потом на Мэзэхико. Тэкехико стал соображать, что происходит, и его ноги дёрнула судорога. Рыжий омега. И этот здоровый альфа. Два принца. Вся семья в сборе и при параде. Омега быстро посмотрел на папу. Тот виновато глянул в ответ. — Вы подобрали нам женихов? — быстро спросил Тэ, чтобы сбить торжественный и аккуратный тон. Аризу зло уставился на внука. Мэзэхико случайно шаркнул ногой по полу и посмотрел на рыжего омегу, мальчик смущённо отвёл глаза. Этот «женишок» для Тэ усмехнулся. Родители схватились за руки. — Я рад, что это выяснилось с самого начала. Я как раз успеваю на последние две пары, — старший принц поднялся с колен и поклонился родителям и Аризу. — Тэкехико, сядь немедленно. Ты выставляешь себя в невыгодном свете, — сказал Аризу, озираясь на гостей. — Это просто обед. — Принц Сууфа и какой-то, не сомневаюсь, военный или важный дядька пришли просто поесть. Интересная компания, никак не связанная друг с другом. — Сынок, это уже правда невежливо, — добавил папа. — Как жаль, что мне всё равно! Тэ развернулся на носках и устремился к дверям столовой. Омега слышал, как кто-то встал вслед за ним и неторопливо шёл позади. Старший принц выскочил из столовой и уже хотел действительно пойти и собраться в университет, как его схватили за руку и развернули назад. То был как раз тот посватанный. — Как невоспитанно и некрасиво, — сказал он без тени шутки. Тэкехико хотел выдернуть руку, но чужие пальцы сильнее сжали запястье. — Отпусти! Мне больно, отпусти! — сразу закричал омега. Чёрные глаза напротив приблизились к самому лицу Тэ. Колючий взгляд прошёлся по губам и щекам принца, телу. Тэкехико хотел дёрнуться назад, но сам тоже прошёлся глазами по мужчине: довольно накаченное тело, высокий рост, приятное, но слишком мужественное лицо, чёрные обыкновенные миндалевидные глаза и такие же рядовые чёрные волосы. В общем, какой-то сиволап. — Вы же знаете, что выйдете за меня? — спросил он, чуть скалясь. — С какой такой радости? — передразнил его улыбку Тэ. — Какой-то чурбан, а мне за него замуж? Я принц, ясно тебе? И не какой-то там страшненький, что мне уж деваться некуда. Мужчина сжал его щёки между пальцев и вгляделся в наглые глаза. Тэ раскрыл их сильнее. — Мы истинные. Тебе действительно некуда деваться. *** Как-то день за днём Тэ пообвык с этим мужчиной. Звали его, кстати, Макото. Он был генералом в армии королевства. Правда, он был на целых четырнадцать лет старше Тэкехико, то есть, ему сейчас было тридцать шесть, а омеге двадцать два. В целом, он не такой уж и плохой. Да, Тэ вышел за него замуж, даже забеременел. Всё было хорошо. Семья сложилась обычная, такая как у всех. Тэ часто что-то готовил, ездил в больницу, к брату, к родителям, выбирал вещи для будущего малыша. Муж его часто баловал, уделял много внимания, ласки. Всё было прекрасно, пока у Тэкехико не родился чудесный сынок омежка. Вся семья приехала в больницу, чтобы посмотреть на малютку. Папа ходил вокруг Тэ и постоянно спрашивал, как он себя чувствует, прикладывал ладонь к его побледневшему лбу и целовал щёки. Отец и брат нянчились с ребёнком, попутно нахваливая его и Тэкехико, соревнуясь между собой, кто скажет больше приятных слов. Старший принц наблюдал за тем, как его сына передают туда-сюда и, при каждом мгновении малейшей заминки, вздрагивал и протягивал руки к завёрнутому в пелёнки младенцу. Видя всё это, папа вернул внука сыну, а остальные собрались вокруг и глазели на Тэ. — Это выглядит так комично, — улыбнулся Джин. — Мой сынок ещё год назад вопил на каждом углу, что не собирается выходить замуж и рожать детей, а сейчас он самый сидит и стережёт своего сына. Тэ смущённо улыбнулся и поправил край пелёнки на шее мальчика. — Макото сказал, что приедет вечером. Он в другом городе сейчас. Кто ж знал, что ты так быстро родишь, — прибавил Джилиан. Принц поджал губы. Он хотел, чтобы первым сына увидел Макото, а он приедет только вечером. Это расстроило омегу, но он лишь кивнул в ответ и снова перевёл глаза на малыша. Прошло некоторое время, семья уехала. Близился вечер. Тэкехико пару раз даже покормил ребёнка, отметив, что это не так уж и больно. Омега совершенно не выпускал сына из рук, даже не давал менять пелёнки чужим. Он снова сидел, прижав свою кроху к груди, и тихонечко покачивался, напевая какую-то свою мелодию. В дверь постучали, она открылась, и вошёл Макото. В руках у него был букет из красных тюльпанов. Он подошёл к мужу, долго целовал его. Тэ сам не заметил, как вместо ребёнка в его руках оказались цветы, а в руках мужа — сын. Альфа долго всматривался в круглое розовое личико ребёнка, похожее на лицо Тэкехико. — Я придумал ему имя — Сёнджун. Это значит — справедливая война, — произнёс он. — Я думаю, ему подойдёт больше перевод этого имени на другом наречии. Сёнджун — доброта и счастье; ребёнок, несущий свет. Он ведь омега. Альфа быстро повернул голову к Тэ. Он подошёл ближе к кровати. Тэкехико улыбался. — Он — омега? — переспросил Макото. — Ну да. Наш сын — маленький золотой омежка. Макото быстро всунул ребёнка назад в руки Тэ и вышел из палаты. Тэкехико посмотрел на сына: красивый ребёнок с огромными глазами, аккуратным носиком и милыми губками. Он посмотрел на закрытую дверь. Снова на ребёнка. — Я что-то не понял, милый, нас что сейчас бросили? *** На выписке Макото не было, как и в другие дни, когда Тэ лежал в больнице. Грудное молоко безнадёжно пропало после ухода мужа, и малыш стал постоянно капризничать, не наедаясь смесью. Тэкехико приехал домой, готовясь к объяснениям от мужа, и как раз застал его в гостиной. Омега, не говоря ни слова, поднялся на второй этаж, уложил ребёнка в кроватку и спустился вниз. — Ты ахренел? Оставил меня и ребёнка, не явился на выписку. Мы тебе что, чужие? — начал он. — Ты, будто какую-то мерзость, сына от себя откинул! Макото встал с кресла, в котором сидел всё это время. Он подошёл так близко к Тэ, что они чувствовали, как стучат их сердца. Тэкехико ждал. Ждал, когда перед ним объясняться. Но это было наивно до крайней степени. Глаза мужа загорелись злобой и ненавистью. Вместо объяснений Тэ прилетела пощёчина, не очень сильная, но ощутимая. — Ты знаешь, какое это оскорбление, что у меня родился сын-омега? — закричал мужчина. — У меня просто не мог родиться омега. Тэ тоже разозлился. Он замахнулся и влепил пощёчину мужу. — Ты что, забыл с кем разговариваешь? Я и мой сын — королевская династия, а ты — кто? Раз у генерала не может родиться омега, то он не твой. Макото практически не почувствовал удара, но разозлился ещё больше. Он схватил Тэкехико за грудки и поставил на удобное место. Альфа снова хлестанул ему по щеке, но с такой силой, что Тэ на секунду показалось, будто его шея сломалась. Лучше бы это было так. — Так ты ещё об измене заговорил? Долго будешь кичиться своим титулом? Ни короны, ни власти нет, а он только и делает, что кричит: «Я — династия!». Династия изменят мужу и даже не стыдиться! Тэ почувствовал, как из носа потекла кровь, испачкав лицо и подбородок. — А! Династии нельзя портить личико, правда? Решение есть! Мужчина схватил омегу за волосы и поволок за собой по полу. — Отпусти, психопат! — кричал Тэ, стараясь вытащить волосы и спастись, но ничего не выходило. Тэкехико пару раз ударился коленями и локтями о мебель и стены, прежде чем оказался в кабинете Макото. Альфа швырнул его в угол. Принц ударился головой о стену, но не очень сильно. Он сжался и закрылся руками. Это впервые, когда омега испытывает такой сильный страх. Тэ не знал, что будет дальше, но понимал, что надеяться на то, что это был розыгрыш не стоит. Он попытался закрыть глаза, но от этого становилось ещё страшнее, да и наблюдать за Макото тоже было ужасающе. По щекам потекли слёзы, а спина съёжилась от холодного пота. — Отними руки, — еле услышал он. Омега замер. Даже перестал дрожать. Он тихо сидел, закрывшись руками, и не двигался, боясь даже выполнить приказ. — Отними. Свои. Руки. После каждого слова на омегу обрушивалось по удару твёрдого прута. Руки принца автоматически спрятались, открыв всего его. Тэ в слезах посмотрел на Макото, стараясь хоть этим привести его в чувства, но ничего не вышло. Мужчина снова дёрнул его, поднял на ноги и развернул спиной к себе. Тоненькая рубаха Тэ была стянута с него. — Пожалуйста, не надо! Я прошу, не надо! — отчаянно закричал омега. — Смотрите-ка! Династия просит плебея остановиться! Тэ слышал звук рассекающего воздух прута будто в замедленном формате. Он плохо помнил, сколько раз его кожа расползалась под ударами, как кровь текла по ногам. Он не знал, что может биться в такой истерике, что может терпеть такую боль и не терять сознание, что всё это случится с ним. Омега очнулся на кровати в спальне. Он лежал на животе. Спина болела невыносимо. Тэ попытался дёрнуться, но лишь заскулил и замер. Принц судорожно соображал, что делать. Уйти? С такой спиной далеко он не уедет. Сказать родителям? За дверью спальни раздался детский плач. Тэ вздрогнул. Он знал, что никто не укачает и не покормит сына. Омега упёрся ладонями о постель и попытался оторваться от кровати, но этого не получилось, а новый приступ боли захлестнул его сознание. Дверь открылась. Принц услышал шаги. Звук плача приближался. Перед глазами Тэ возникло обеспокоенное лицо мужа, от которого омега мгновенно отодвинулся и закрыл глаза. — Тэкехико, прости, я не знаю, как его кормить, — сказал виновато Макото. — Оставь ребёнка и иди вон. Макото не послушал, положил сына на кровать рядом с омегой и подложил руки под грудь и живот Тэ, приподнял его, усадил на колени и придерживал спереди. — Отойди от меня, прошу, — прошептал омега. Альфа прикоснулся губами к его холодной щеке, к месту рядом с губами, к ним самим. Тэ молча смотрел в стену напротив и ждал, когда его губы перестанут терзать. После того, как это прекратилось, в руки Тэкехико попал его малыш. Омега самонадеянно приложил его к груди, надеясь, что молоко появиться хоть из-за инстинктов, но ребёнок закапризничал сильнее, и от груди его пришлось отнять. — Иди разведи смесь. На коробке всё написано. Муж ушёл, а Тэкехико прижал сына к себе сильнее и заплакал вместе с ним, только совсем беззвучно и без слёз. *** Тэ ещё не раз получал билет на «аттракцион воспитания» от мужа, но уже не так были серьёзны повреждения. Собственно, омега, к своему ужасу, снова привык. Швы на спине затянулись, и беспокоили только шрамы на белоснежной коже. Сегодня Тэкехико был у брата. Мэзэхико нянчился с племянником, не уставая, а Тэ мог спокойно заканчивать последний курс университета. Макото постоянно был на каких-то советах и приходил поздно, когда и омега и малыш уже спали. Длинные брюки и глухая водолазка скрывали синяки и ссадины на коже, поэтому Тэ не беспокоился об этом. Но… — Тэкехико, — сегодня начал брат. — Как у вас дела в семье? Омега напрягся и случайно повёл карандашную линию на бумаге не туда. Его чертёж теперь был подпорчен. Руки старшего принца затряслись. «Если я хоть что-то скажу, то Мэзэхико больше не выпустит меня из дворца. Если нет, то он пойдёт говорить с Макото, » — судорожно соображал Тэ, забывая дышать. — Как у нас может быть что-то плохо? — с улыбкой спросил омега. — Мне очень нравится семейная жизнь с моим мужем. — Не знаю, вы так редко видитесь последнее время… Вы ведь забыли уже, как Макото выглядит. «Это мне и нужно», — заверил Тэ. — Вы давно вместе куда-то выбирались? — Ну да, — не думая, ответил старший принц, но тут же поспешно добавил: — Это потому, что у нас ребёнок. Мэзэхико с улыбкой посмотрел на мальчика на своих руках. Тэ просидел до вечера у брата и отправился домой. Он уложил сына, сам начал готовить ужин. Входная дверь распахнулась и пропустила мужа. «Бес тебя так рано принёс», — подумал омега и повернулся лицом к входу на кухню. Макото с улыбкой зашёл к нему, приблизился. «Нет, он зол», — догадался Тэ. Он, не задумываясь схватил за спиной нож. — Мы так давно не были вместе, — сказал альфа, складывая руки на талии Тэкехико. — А ты сразу хватаешься за нож! Он выдернул вооружённую руку Тэ из-за его спины и выхватил нож. — Опять ты за своё! Мы же жили счастливо, а ты снова начал себя так вести! — закричал мужчина. Волосы Тэ опять оказались зажатыми между чужими пальцами. — Что, династия? Не хотите ничего? Ты такой же дипломат, как твои сладенькие влюблённые папочки? Такой же соплежуй, как брат? А за нож хвататься — первый! А сам ножом не получал ни разу? От последних слов все внутри омеги сжалось от страха, и теперь он уже понял, что будет дальше. Кожа на бедре, разрезанная глубоко, в точности над артерией, заживала долго, особенно без медицинской помощи. Тэ стал ещё реже пересекаться с мужем, практически перестал выходить из дома, боясь дать хоть малейший повод. Он каждый день засыпал с человеком, которого ненавидел всей душой, а близость с ним доводила до тошноты. В один вечер, омега, как всегда, ходил по гостиной на первом этаже дома и убаюкивал двухгодовалого сына, который не любил засыпать без тёплых рук папы. На плечах омеги был накинут халат с длинными полами, а под ним только нижнее бельё и шрамы. Что-то за входной дверью заскреблось. Тэ тихо подкрался к дверному глазку, но не успел глянуть, как дверь распахнулась. Перед ним предстали трое мужчин: сам Макото и ещё двое каких-то альф. От них несло алкоголем. Сердце Тэ бешено застучало. «Надо спасти ребёнка», — пронеслось у него в голове. Он сорвался с места, на котором стоял, под общий смех мужчин, и побежал к лестнице. За ним тоже кто-то следовал. Тэ пробежал уже половину ступеней, когда его дёрнули за полу халата, и он упал на колени. Не оборачиваясь, омега сбросил единственную одежду, прикрывавшую его тело, выбросил вперёд ногу, которая стояла дальше другой, поднялся и снова убегал. Ребёнок на руках окончательно проснулся, когда Тэ уложил его в кроватку. — Сиди тихо, милый, и не волнуйся о папе. Спи. Тэкехико улыбнулся напоследок и закрыл дверь в детской — единственную, запирающуюся на ключ. Он спустился на первый этаж, подняв халат со ступеней. Скрываться смысла не было — так хоть будет меньше шума. — Здравствуйте, — сказал он, увидев мужчин в гостиной. Они все улыбались. Тэ снова стало тошно. — Садись, Тэкехико, — Макото похлопал по месту на диване рядом с собой. Тэ покорно сел и опустил глаза. Между мужчинами завязался какой-то разговор, в который омега не вслушивался. — Говорят, что сейчас двое омег из правящей семьи Ай — самые красивые омеги в мире. Эти слова вывели Тэ из состояния сна с открытыми глазами. — Его Величество король Джилиан и принц Тэкехико. Макото, ты видел всех. Скажи, кто красивее? Муж Тэ улыбнулся. Он поднялся с дивана, протянул руку омеге, приглашая его тоже встать. — С королём вы встретитесь на следующей неделе. Альфа подвёл Тэ к друзьям и встал за его спиной. — На него можете посмотреть сейчас, потом сравните, — руки мужчины развязали пояс халата. Тонкая ткань съехала с плеч Тэ, оставив его только в нижнем белье. Совсем незнакомые руки прикасались к нему. Омега ни о чём не молил. Он боялся разбудить и напугать сына. Хотя сложно было не вскрикнуть, когда с тобой тешатся какие-то мужчины. Тэкехико терпел и думал, что это должно прекратиться. Когда-нибудь это должно кончиться. *** Неожиданно для Тэ, жившего затворником, пришла новость, что Сууф развязал войну с Элиодором. Это значило, что Макото поедет туда и оставит Тэ в покое. Омега на время уже перебрался по дворец. Полгода, пока муж был на фронте и не появлялся в столице, прошли для принца будто сказка. Но всему хорошему приходит конец. Макото вернулся и был очень недоволен, увидев, что Тэ живёт во дворце. Тогда-то Тэкехико понял, что альфу не остановит ни то, что они находятся не дома, ни присутствие ребёнка. Он бил омегу даже когда Джуни умолял не делать этого. Ребёнок защищал грудью папу, но всегда отталкивался в сторону без внимания. Повторный отъезд мужа заставил Тэ шевелиться. «Он не должен вернуться назад», — каждый день думал омега, наблюдая, как сын играет в детской. В его голове давно был план, как совершить то, что принесёт покой ему и его ребёнку. Он решил, что необходимо действовать, что он не хочет больше терпеть боль и унижение. Найти нужных людей в Сууфе не составило труда — все ненавидели генерала. Принц без колебаний отдал приказ и ждал новостей. Тэкехико каждый раз вздрагивал, когда в дверь стучали, останавливался тоже, когда слуги кланялись ему, надеясь на письмо. Но оно никак не шло, и омега всерьёз начал задумываться о том, что нанятые люди просто не добрались до Макото, или он уехал раньше… или, ужаснее всего, они попались в руки альфы, и он выпытал, кто отдал приказ. Через какое-то время Тэ доставили письмо с фронта, но не с тем содержанием, которого он ожидал. Какой-то чересчур преданный (то ли государству, то ли самому принцу) солдат с особой горячностью расписывал, как «дорогой и любимый», а на самом-то деле бесчестный муж принца, наплевав на честь семьи, предавался разврату с молодыми новобранцами и военными врачами. «Как интересно, пиздец. А главное — неожиданно до вскрика! Лучше бы воевал, чем такие письма строчить», — думал омега, глядя, как бумага тлеет в куче красных искр камина. В пучине ожидания, томлений и страха, Тэкехико не выдержал и слёг. Разговаривал он слабо; старые шрамы стали ныть. Принц не вставал с постели. Сил у него хватало только изредка поесть что-то в роде бульона и снова в беспамятстве лежать на кровати, чувствуя, как сбоку прижимается тёплое детское тело, а рядом постоянно ходят родители и брат. Врач говорил, что принц болеет грустью из-за отсутствия мужа, и настоятельно рекомендовал вернуть Макото с фронта. Но в одно утро Тэ сам встал с постели, поцеловал спящего Джуни, поговорил о чём-то с братом и даже отправился в сад. Он тихо сидел на лавочке под престарелой ивой. Впереди принца раскинулось маленькое искусственное озеро, в котором плавали карпы кои. Тэкехико опустился на колени, запустил две руки в холодную воду. Рыбки подплыли, увидели, что ничего в его руках нет, и отправились дальше. Однако, одна задумчивая рыбка чёрного цвета с лиловыми пятнами на боках грациозно очертила круг своим хвостом, покружилась рядом с руками омеги, позволяя дотрагиваться до своей чешуи, и вдруг резко отпрянула, испугавшись. Тэкехико оглянулся. Сзади стоял запыхавшийся слуга. — Ваше Высочество, Вам письмо с фронта! Он быстро поклонился и протянул невзрачную бумажонку. Тэ аккуратно взял её, начал разворачивать, глянул на стоящего рядом слугу. — Ты можешь идти. — Король Джилиан и Король Рэйден приказали всё время быть рядом. Тэ выдохнул, прикрыл глаза и произнёс сквозь сжатые зубы: — Пошёл вон немедленно. Слуга поспешно поклонился и убежал, через шаг чуть ли не теряя сознание от страха. Тэ опустил глаза на листок жёлтой папиросной бумаги, исписанной мелко и криво. «Господин, Ваш приказ выполнен. Стегали розгами, прокалывали соски, резали ноги, жгли руки кипятком. К изнасилованию приступить не удалось — цель погибла преждевременно. Об этом никто не знает. Все сообщники мертвы, и я умираю в след за тем, как отправлю это письмо.» Тэкехико умиленно прочёл это. Он будто стал задыхаться. Принц не понимал, что происходит, но из его груди вырвался до одури счастливый и громкий смех, а из глаз потекли крупные слёзы. Он сгрёб пальцами землю и улёгся на спину прямо на холодной траве. end flashback Фредерик зажал рот рукой и закрыл глаза. Тэ спокойно выдохнул, оглянул всю комнату, пытаясь запомнить все. — Жаль, — только произнёс он. Фредерик схватил его руку и притянул к себе, всё ещё не сказав ни слова. Он крепко прижал к себе омегу, аккуратно его погладил по спине и мягким волосам. — Я люблю тебя, — прошептал мужчина. Эти слова казались ему сейчас самыми нужными и правильными. Тэ поднял на него чёрные удивленные глазки и, вместо ответа, получил поцелуй в лоб, щеки, нос и губы. — Я бы сам его убил. Это… Тэкехико, прости меня. Я буду лучше, честно. Для тебя, для Джуни. Я буду стараться. Фред держал голову Тэ перед собой и его взгляд бегал по глазам омеги. Тэкехико с каждым словом всё сильнее осознавал, что нашёл что-то большее, чем просто любовь. Это не унизительная и рабская истинность, не глупая влюблённость и не такая любовь, как у всех. Такое чувство омега никак не мог описать, но остро ощущал его в груди и горле, в голове и ногах. Он весь будто был наполнен чем-то сладким, как шоколадные эклеры. Пока омега летал где-то в мыслях, пытаясь подобрать слова, чтобы описать то, что у него внутри, Фредерик достал из своей прикроватной тумбы маленькую чёрную коробочку, повертел в руках и положил её за свою спину. Он тоже чувствовал сильный жар в груди, от которого краснело лицо и дрожали руки. — Фредерик, — жалобно позвал омега. — Жжётся. Он указал на свою грудь и прижал к ней ладонь. — Больно? — Нет. Так сладко. Хочется застонать, — признался Тэ и слегка улыбнулся. — Я тоже чувствую. Фред прислонил руки омеги к своей груди и смотрел на розовое сосредоточенное лицо напротив. — Хочешь узнать, что это? — шёпотом спросил мужчина. Тэ кивнул. — Это узы. Вторая истинность. Настоящая… любовь. Тэкехико приоткрыл рот, и слёзы снова хлынули из глаз. Он то улыбался, то снова рыдал. Фред нащупал позади себя коробочку и выставил руку с ней перед глазами омеги. — Я хотел обстановку романтичную, но лучше этой пока не представилось, — объяснил он ничего не понимающему Тэкехико, который лишь глядел то по сторонам, то на коробочку, то на Фреда. — Выходи за меня, принц Ай. Тэ снова растерялся, но быстро одёрнул себя и усиленно закивал. Потом утёр мокрый нос и щёки, пару раз шмыгнул. — Я выйду. Я согласен. *** В слабо освещённой комнате на невысоком пьедестале стояло что-то на подобие трона: с чёрной игольчатой спинкой и бархатными подлокотниками. На нём поперёк лежал человек в чёрной мантии, которая, спадая, открывала белую ножку до самого бедра; лицо его было скрыто серебристой пустой маской с одним маленьким отверстием для глаза. Он мял в руках красный мяч, который помогал справляться со стрессом. Сбоку от трона стоял ещё один, тоже в плаще и маске, но последняя была белой с нарисованными на ней, будто кровью, сумасшедшим оскалом и глазами-крестиками. Напротив них расположился ещё один мужчина — в таком же наряде, только его маска была чёрной с хитрыми глазами и улыбкой. — Дайте мне убить его! — вновь закричал он. — Мы убиваем не просто так, а ради идеи, понимаешь? — скучающе ответил лежащий на троне человек. — А он?! — человек в чёрной маске указал на другого в белой. — Он старше. Тем более, когда это он последний раз кому-то отрезал голову за так? Кстати, там по приказу нужно это оформить. Займись. Человек в белой маске поклонился и исчез в тёмной пелене. — А ты успокойся. Не хватало тебе ещё потерять моё расположение. Трон вдруг опустел, оставив разъярённого мужчину в одиночестве.