***
В столовой все молчали. Дети уже были там вместе с двумя королями, а Тэкехико и Фредерик ввалились в комнату со смешками гораздо позже Натаниэля и Мэзэхико. Джин, увидев старшего сына, перестал поклёвывать носом и оживился. Джуни соскочил с колен сонного Коти, заставив вздрогнуть вообще почти спящего рядом Джеймса, подбежал к Тэ и Фреду, но прямо перед ними задумался — к кому запрыгнуть на шею? Фредерик сориентировался быстрее своего омеги, поэтому быстро подхватил ребёнка на руки. Тэ расцеловал обе щеки сына. Светловолосый альфа поместил Джуни на его место за столом, потрепал по волосам Коти, оживил Джеймса поцелуем в веснушчатый загорелый лоб. Тэкехико стеснительно коснулся плеча каждого мальчика, досадливо поджал губы, и они с Фредом наконец уселись. Мэзэхико наблюдал за Натаниэлем, поэтому заметил, что омега смотрел с нескрываемой улыбкой на всю семейную сцену, развернувшуюся перед ним. Мальчик сидел тихо и не разговаривал. За прошедшую половину завтрака омега съел половину варёного яйца и сделал пару глотков воды. Альфа потихоньку перебросил из своей тарелки в его самый большой кусок мяса и несколько кусочков овощей. Натаниэль недовольно на него посмотрел, но всё же стал медленно жевать свою еду. Движения мальчика становились какими-то резкими: то его тонкая рука с вилкой замирала рядом с плотно сжатыми губами, то резко падала в тарелку, звякая по серебру. Маленький кулачок сжался. — Тебе нехорошо? Натаниэль? — Мэзэхико настороженно коснулся худенького плеча, развернув немного омегу к себе. Лицо Натаниэля было зеленоватым, в затуманенных глазах мука. Мальчик пошатнулся. — Меня сейчас вырвет, — предупредил он, схватившись за локоть Мэзэхико.28. Приоткрыть
13 марта 2022 г. в 19:04
Прежде, чем очнуться от своего не совсем здорового сна, Натаниэль несколько раз поморщился, что-то несвязно простонал — это Мэзэхико приметил особенно, потому что был настолько близок к лицу мальчика, что чувствовал его ровное тёплое дыхание на своих щеках. Длинные чёрные ресницы омеги задрожали, слегка воспалённые от слёз веки раскрылись, показались серые радужки и затуманенные зрачки.
Наблюдавший давно Мэзэхико сначала растерялся, но тут же нагло посмотрел в глаза мальчику. Натаниэль, вопреки ожиданиям принца, не раскраснелся, а спокойно прикрыл глаза и прижался к груди мужчины ещё сильнее, забросил руку ему на шею и, кажется, снова заснул. Но это было далеко не так. Сердце омеги бешено стучало, вколачиваясь в рёбра Мэзэхико и сбивая ритм его собственного сердца, которое билось, по сравнению с Натаниэлем, будто раз в час.
Альфе вроде бы и было, что сказать, но язык во рту присох к нёбу. Мэзэхико, раздосадованный своей смешной трусостью, невесомым жестом убрал серебристые волосы омеги с одной половины с виду спокойного личика, провёл кончиком носа по макушке омеги. «У него волосы отрастают? Чёрные. Он забыл высушить голову, и теперь он кудрявый-кудрявый», — думал альфа, безнадежно разглаживая седые длинные волосы. Мэзэхико аккуратно приподнял свою голову, наклонился над Натаниэлем и совсем слегка прикоснулся губами к нежной коже за ушком омеги. Прямо на месте поцелуя альфа заметил тоненький уже побелевший шрам, которого и не было видно.
— У тебя здесь шрамик, звёздочка, — сказал он и провёл пальцем по белому бугорку.
— Мне тогда ухо хотели отрезать, — совсем не сонно ответил омега. — Щекотно, — предупредил он и повёл плечом, когда рука Мэзэхико случайно съехала к шее.
Глаза альфы снова распахнулись настолько, что человек, посмотревший бы на него сейчас со стороны, обеспокоился бы, не порвётся ли кожа вокруг глаз. Мужчина замер, рука его рядом с шеей Натаниэля дрогнула.
Омега поднял голову, перевернулся на живот, опёрся на локти и уставился на резное изголовье кровати. Мальчик долго смотрел вперёд, будто собираясь мыслями. Его чёрные не очень густые бровки часто дёргались то к переносице, то вверх. Вдруг он резко повернулся. Пару секунд он ещё смотрел на достаточно испуганного уже Мэзэхико.
— Ты меня любишь? — неожиданно по-детски спросил мальчик, сложив свои брови в грустный домик.
Альфа ничуть не смутился и не замешкался.
— Да, я люблю тебя, — ответил он и с улыбкой приложил свою ладонь к бархатной щеке Натаниэля.
Омега тоже улыбнулся, прикрыл глаза и прижал щёчку к большой горячей ладони. Когда серые глазки снова раскрылись, Натаниэль вскочил с постели, выдвинул верхний ящик своей тумбы, нашёл свои пастилки, которые ему нужно было принимать перед едой, отправил одну в рот.
Мэзэхико молча наблюдал за ним.
Мальчик теперь стоял у шкафа, выбирал одежду, после ускользнул в ванную и появился только через час, но уже полностью одетый в лёгкую белую блузу, заправленную в кремовые бермуды, расчесанный — волосы он не выпрямлял, они так и остались сильно кудрявыми, только омега стянул их сзади в низкий хвост — и свеженький.
Мэзэхико к этому времени оделся, кое-как, передвигаясь на ватных ногах, застелил постель и теперь сидел в своём кресле. Блокнот в кожаном переплёте покоился на его коленях, открытый именно на той странице, какую последней увидел Натаниэль ночью. Рядом с креслом, на полу, лежал изящный и тонкий чёрный стилет. Его рукоять, явно сделанная для одного человека, была украшена драгоценными камнями: сапфирами, гранатами и изумрудами.
Омега тихо подошёл сзади к Мэзэхико. Принц повернулся к нему с доброй зовущей улыбкой и такими же глазами. В королевской семье было принято считать, что младший альфа — копия отца, но, на самом деле, хитрости и притворства в принце было ничуть не меньше, чем у его обворожительного папы.
Натаниэль по влюблённой глупости шагнул к альфе, смело уселся к нему на колени, смахнув случайно незамеченный блокнот. Стилет на полу недовольно звякнул.
Омега рассеянно посмотрел на пол, с обидой уставился на Мэзэхико и молчал. Натаниэль смотрел как ребёнок, уличивший родителя в общем-то безобидной лжи.
Альфа аккуратно придвинул к себе мальчика ближе, обхватил его за тоненькую талию.
— Звёздочка, — начал мужчина нежным тихим голосом. — Помнишь, как я не стал тебя спрашивать, прости, что вспоминаю, о том бете, о внезапном исчезновении Джастина?..
Натаниэль поёжился, руки его сжались в милые кулачки.
— Прости меня, но сегодняшней ночью, если ты помнишь, что произошло, мне было по-настоящему страшно. Да, можешь считать меня трусливым, но…
— У меня шизофрения, — перебил спокойно омега. — Острая стадия. Уже давно.
Натаниэль поднял глаза, ожидая увидеть отвращение в глазах альфы или хотя бы страх. Но принц сначала смотрел прямо перед собой, челюсти его пару раз дёрнулись, а потом его чёрные глаза посмотрели на мальчика с пониманием и даже принятием. Альфа медленно притянул к себе голову Натаниэля и несколько раз мягко поцеловал его лоб и виски.
Омега удивлённо принял ласку, а после уткнулся носом в грудь мужчины.
— Она наследственная?
— Приобретённая. Я стал слышать голоса с тринадцати лет, а потом ещё начал видеть тени, образы, какие-то странные вещи. Я не принимал таблетки вчера, поэтому у меня был приступ ночью.
Натаниэль замолчал, чувствуя, что говорит слишком много. Мэзэхико запрокинул голову назад. В его голове крутилось одна мысль, одно обстоятельство, не дававшее ему покоя. Принц всё думал, подходящий ли сейчас момент, но, решив, что дело наконец дошло до откровений и нужно вытягивать из Натаниэля хоть что-то, он всё-таки сказал:
— Звёздочка, я больше испугался не твоего поведения, а беспокоился о твоём здоровье. Тем более, до этого у тебя тоже были приступы, но кое-что ещё меня интересует. Если ты болен, то только ты ведь должен слышать голоса, правда? Я же не должен?
Омега, насторожившись, поднял глаза. Его нижняя дрожащая губка немного накрыла верхнюю.
— Я слышал отчётливо голос ночью. Такой, как из фильма ужасов. И я уверен, что мне не послышалось, ведь ты отвечал и делал то, что тебе говорили.
Натаниэль ещё пару секунд посмотрел в глаза принца, потом опустил голову. Через мгновенье омега вскочил, зло взялся за свою голову, уже хотел провести коротенькими ногтями по коже головы, но Мэзэхико быстро перехватил маленькие ручки и прижал их к своим губам.
— Знаешь, что? — начал бодро альфа, заглядывая в серые глазки. — Нам нужно позавтракать, да? Давай покушать сходим. А потом в саду погуляем или поедем в город, ладно? А то живём с тобой как затворники.
Натаниэль как-то удивлённо посмотрел на мужчину. Мэзэхико весело и по-доброму смотрел в ответ. Омега снова опустил голову, задумчиво закусил сначала нижнюю, потом верхнюю губу.
— Да, — согласился он.