Наше чёрное небо

      Натаниэль каждый раз чувствовал себя странно, когда просыпался и видел Мэзэхико, вперившего взгляд в недавно спящего омегу. Сейчас, как и обычно, мальчик, с трудом разлепив всё ещё сонные глазки, тут же нашёл взгляд принца, направленный на него.       Омега улыбнулся и через секунду кокетливо подмигнул мужчине настолько привлекательно, насколько позволял ему внешний вид заспанного милого ребёнка.       — Мэзэхико, я хочу к тебе, — сказал Натаниэль и протянул руки в сторону альфы.       Мэзэхико лучезарно улыбнулся в ответ, отложил все свои бумаги и прошёл из кабинета в спальню. Он присел на край кровати и тут же оказался в оковах: худенькие белые руки обвили его талию и сжали так крепко, что принц насторожился, не в состоянии совместить хрупкого мальчика и такую силу.       Большая ладонь альфы легла на кудрявую головку Натаниэля. Омега, подражая коту, двинул шейкой так, чтобы рука Мэзэхико сдвинулась.       Принц прижал к себе мальчика, завернутого в одеяло, и поцеловал его потемневшую макушку.       — Что будем делать сегодня?       — Я обещал тебе вчера, что расскажу о себе. Давай мы покушаем, я выпью лекарства, и потом ты сможешь спросить у меня всё, что захочешь, — очень тихо проговорил Натаниэль.       Альфа кивнул. Во всяком случае, теперь перед ним наконец откроется та самая перламутровая ракушка, которая всегда нетерпеливо защёлкивалась, прищемляя пальцы принца.       Натаниэль бодро вскочил и стал носиться по покоям, приводя себя в порядок. Мэзэхико рассеянно рассматривал комнату. На небольшом круглом столике, перед дверью на балкон, стояла ваза с ветвями белых акаций. Цветы уже подсохли.       — Может быть, сменим? — спросил мужчина, когда наконец поймал омегу за руку. — Какие ты хочешь?       Мальчик задумчиво посмотрел на букет. Вдруг он повернулся к Мэзэхико, глаза его загадочно блеснули.       — Ветви амброзии. Я хочу сменить акации на амброзию.       — Это те жёлтые цветочки?       — Да, те жёлтые цветочки, — согласился Натаниэль. — А эти я заберу — оставлю для гербария в университет.       Мэзэхико ухватил омегу за обе руки и прижал их к своим губам.       Мальчик удивлённо посмотрел на альфу, но принц не поднимал глаз.       — Тебе так нравятся мои руки? — спросил омега, насмешливо сощурившись.       Мэзэхико с тяжёлым вздохом прислонил теперь ладони Натаниэля к своему лбу.       — Это всё, к чему я могу прикасаться, почти не думая, что делаю тебе неприятно.       Мальчик дёрнул острым подбородком в сторону. Такой жест означал то, что сейчас в омеге сдерживается издёвка. Красивые губки сжались в линию, чтобы совсем предотвратить лишние обидные слова.       Вдруг вместо насмешки Натаниэлю в голову пришли другие мысли.       — К чему бы ты хотел ещё прикоснуться? — спросил он, освободив одну свою ладонь.       Тонкая рука с маленькими пальчиками резко ухватила подбородок принца, заставляя мужчину поднять непонимающие чёрные глаза и посмотреть на строгое лицо омеги. Взгляд серебристых глаз был холоден.       Мэзэхико хотел начать говорить, но его губы будто онемели, и так и остались полуоткрытыми. Он всё ещё смотрел дико на Натаниэля, но понемногу начинал понимать, что за игры с ним затевают.       — Ну так что?       «О ангелы, мне уже плохо», — думал Мэзэхико.       Мысли мужчины плыли так же, как и его тело. И это было отнюдь не от элиодорской жары. Эта властная часть Натаниэля, которая на какое-то время отворачивалась от альфы, снова была здесь и вероломно брала верх над чувствами принца. Эти надменно опущенные уголки пухлых слегка фиолетовых губ, глаза, смотрящие сверху вниз, тонкие пальцы, сжимающие подбородок — это всё мгновенно подействовало на Мэзэхико.       Альфа резко отстранился, упал на спинку кресла, сложил одну ногу на другую и прикрыл ладонью глаза так, чтобы и пылающие щёки закрылись.       Когда все процедуры по сокрытию реакции на воплощение тайных желаний были завершены, он сосредоточенно прочистил горло и сказал:       — Натаниэль, пожалуйста, не мог бы ты пойти первым?       — Не хочу, — капризно ответил омега. — Тут явно интереснее — вон как у тебя щёчки да ушки покраснели.       Мальчик подошёл совсем близко, но и этого ему показалось мало для того, чтобы вывести альфу из себя — он совсем потерял страх и забрался к мужчине на колени, заставив его поставить обе ноги на пол.       — Ловишь кайф, когда тебя подчиняют? — с улыбкой спросил омега, попытавшись заглянуть в глаза мужчины. — Я знал, конечно, что ты частый гость в том месте, но я думал, ты… Ах, хорошо, — произнёс вдруг Натаниэль и слегка рассмеялся. — А я люблю, когда мне подчиняются.       Омега уже перестал быть маленькой звёздочкой. Сейчас дикая кошка вышла на охоту. Продолговатые серые глаза смотрели так колко, что только этим взглядом можно было проткнуть грудь. Натаниэль слегка поёрзал на своём месте. Упругие мышцы под ним сжались до предела.       — Как давно ты воздерживаешься? Чуть больше месяца, да? У вас, альф, от такого ничего не отваливается, м?.. Ладненько, я пойду — сидеть неудобно, а ты позаботься о себе, а то засохнет что-нибудь там у тебя.       Мальчик поднялся, поправил свои лёгкие голубые брючки, одёрнул рукава блузы, убрал кудрявую прядку за ухо и отвернулся от Мэзэхико, но вдруг его личико снова обратилось к принцу.       — Раз уж я решил сегодня рассказать о себе, то вот тебе тайна, которая раскроется первой, — омега даже прикрыл кулачком рот, сдерживая смешки. — Мне нет даже шестнадцати.       Под свой громкий смех Натаниэль покинул покои, даже не взглянув на реакцию альфы.       «Наверное, не поверил, а жаль — это правда. Мне всего пятнадцать, принц Ай. Смиритесь с тем, что Вы возбуждаетесь, когда видите ребёнка», — думал мальчик, стараясь уже сдерживать смех.       Каблучки на белых туфельках весело застучали по мраморной коридорной дорожке, пышные кудри на чудесной головке пружинили за каждым шажком. Перед каждым огромным окном омега останавливался и обращал своё белое личико к жаркому солнцу.       Вдруг мальчик заметил Фредерика, выходящего из покоев Тэ: мужчина аккуратно и тихо прикрывал дверь. Каблучки застучали быстрее, и Натаниэль настиг альфу, когда тот уже успел отойти на несколько шагов от покоев старшего принца.       Мужчина обернулся. Его голубые безмятежные глаза так ласково посмотрели на маленького омегу, что Натаниэль не смог не улыбнуться в ответ.       — Доброе утро, дитя, — проговорил Фредерик, сдвинув свои белые брови к переносице.       Омега сцепил руки в замок за спиной.       — Здравствуйте, — смеясь сказал мальчик. — Почему Вы один?       Фредерик спокойно сложил руки на груди и хитро посмотрел на Натаниэля.       — Тэкехико устал — он ещё спит.       — Ваша заслуга? — снова улыбнувшись, спросил Натаниэль.       — Не слишком ли Вы юны, чтобы спрашивать такое?       Маленький омега опять рассмеялся, заставив и мужчину напротив улыбнуться.       — Вы правы, — ответил он.       — А Вы где потеряли своего вечного стража?       — Я думаю, с минуты на минуту прибежит, — посмотрев по сторонам, сказал мальчик.       Натаниэль не стал дожидаться Мэзэхико — он просто схватил за локоть светловолосого альфу и пошёл вместе с ним в столовую, подшучивая и смеясь.       Младший принц пришёл уже в середине завтрака, всполошив немного этим короля Джилиана. По этому красивому восточному лицу было понятно, что мужчина абсолютно не в настроении.       Мэзэхико большими шагами направился к спокойному и невозмутимому Натаниэлю. Прямо перед омегой он остановился, но мальчик не выказал ему не то, что должного, а вообще хоть какого-либо внимания — он продолжал есть свои оладьи и даже не поднял глаз на вошедшего. Принц рассержено уселся на стул и молча принялся есть, смешив при этом всех людей в столовой: дело в том, что рассерженное лицо Мэзэхико, конечно, выглядело устрашающим, но, когда мужчина злобно жевал оладьи, выглядел он не очень грозно. Тем более, рядом с маленьким изящным омегой, который даже и при общем веселье не подарил принцу и единого взгляда серебристых глаз, он совсем потерял свой образ.       Старший принц так и не явился. Король Джилиан аккуратно и немного смущённо спросил Фредерика об этом. Альфа ответил так же, как и Натаниэлю раньше.       После завтрака маленький омега нерасторопно поднялся со своего места, с секунду подождал Мэзэхико. Альфа достаточно быстро бросил свой недопитый кофе, схватил мальчика за руку и вывел из общей столовой.       До самых покоев мужчина шёл в тишине, волоча за собой безразличного омегу.       Зайдя в спальню, Мэзэхико тут же подошёл к прикроватной тумбе, достал оттуда все нужные лекарства, налил воду в стакан, указал Натаниэлю место на постели и, как только омега присел, протянул ему таблетки и воду.       Мальчик принял всё это.       — Ты хотел мне ещё что-то рассказать? Давай начнём с самого начала, — предложил принц, сев рядом.       — С самого-самого? — переспросил омега. — Если с самого-самого, то тебе лучше прилечь.       Мэзэхико скептично поднял брови и, приняв эти слова за небольшое преувеличение, остался сидеть в ожидании.       — Я серьёзно, тебе нужно лечь, — повторил Натаниэль.       Мужчина со вздохом лёг и сложил руки на груди.       — Я хочу вернуть тебе кое-что твоё, — с лёгкой улыбкой сказал омега и наклонился к лицу принца. — Прикрой глаза.       Мэзэхико послушался.       Натаниэль на цыпочках прошёл к шкафу и нашёл одну из своих сумочек. В ней лежал обычный тканевый мешочек, перетянутый тонкой голубой лентой. Омега вернулся к мужчине, снова сел на край кровати.       — Ну-ка, открой рот.       Мэзэхико хотел возмутиться, но только его рот открылся, туда попал какой-то гадкий порошок.