Завтра придет счастье

Родоначальником Югославии являлся город Косово, поэтому при распаде Сербии правительство Югославии не пожелало отделять от себя республику, ныне известную как страна Черногория. Между Югославией и Черногорией произошла неумолимая война, в течении которой Европа неоднократно пыталась ее остановить, обвиняя Югославию в жестоком обращении с военнопленными. Все попытки были тщетны, и битва за Косово продолжалась. В результате против Югославии выступило НАТО – союз стран Европы и США. С 24 марта по 10 июня 1999 года по Югославии проходила бомбежка, в течении которой в страну был занесен вирус. После выше описанных событий НАТО и Югославия подписали договор о завершении войны. Вирус не слишком распространился по Югославии, но заболевание им было ужасно. Вирус уничтожал в крови больного гемоглобины, от чего несчастный начинал страдать анемией. Организм был не способен бороться с вирусом, и от безобидной простуды человек просто погибал. Переливание крови и прочие методы не помогали – вирус не уничтожался, а чем дольше он прибывал в организме, тем быстрее он развивался. Иногда больные страдали ожирением, потому что при ней в крови также содержится нехватка гемоглобинов, как и при анемии. Методы против ожирения также плохо действовали, от чего состояние больного становилось еще более плачевным. Врачи и ученые были не в состоянии создать лекарство, существовали лишь отсрочки, как при болезни СПИДом. Именно таким вирусом и заразился Ростислав. *** Острие ручки медленно ползло по строкам, изредка проводя тонкую черную линию. Сухие потрескнувшие губы что-то беззвучно шептали. Их обладательница быстрым движением языка облизнула их и утерла тыльной стороной руки, снова подпирая ладонью голову. Черные ресницы мелко дрожали, полуприкрывая усталые глаза с резко выделяющимися капиллярчиками и бездонными зрачками, медленно плывущими по строкам испещренной буковками бумаге. Прядка черных волос сползла на переносицу и расщепилась на множество волосков под теплым дыханием, умышленно направленным вверх. В приоткрытом ротике блестел влажный язычок, подскакивая к небу и бесшумно выговаривая слова. Резкий телефонный звонок прервал давящую тишину рабочего кабинета. Женщина выпрямилась, доставая телефон, и, прочитав номер, с дрожью поднесла трубку к уху, нажимая на кнопку вызова. Последние десять дней господжо провела невыносимо тяжко. Близость смерти сына угнетала ее, и она не находила выхода своим сбивчивым мыслям. На работе ей было трудно сосредоточиться, ее голова думала лишь о спасении сына, но никогда не находила способа вылечить его, что приводило ее в отчаяние. Своим горем она делилась лишь с мужем, и то удавалось это редко, так как часовые пояса были настолько различные, что разговаривая с друг другом они лишь вредили работе. Своей пожилой матери Шум не могла рассказать о трагичности положения младшего сына, боясь потерять еще одного близкого человека. Перед старшим сыном Анджела боялась показаться слабой, и ей приходилось держать себя твердой и решительной, вынужденная давать ему пример в связи отсутствия отца. С подругами и друзьями она не могла быть слишком откровенной, а на работе старалась придать себе спокойствие. Врач не давал никаких надежд, и сердце матери разрывалось от невыносимой боли. – Здравствуйте, господине* Илич, что случилось? – женщина внимательно вслушивалась в каждое сказанное слово, лелея надежду. Шум в мгновенье побледнела. – Что с Рости... – голос прервал ее, после чего она взволнованно проговорила, – да, я уже еду. До свиданья! Что же случилось? – уже шепотом добавила она, с беспокойством вглядываясь в пустой экран телефона. Анджелу бросало в жар и холод от догадок, исходивших из обрывистого разговора с доктором. Собравшись, она немедленно покинула рабочее место и направилась к зданию городской больницы. Отдав в гардероб пальто, господжо Шум быстрым шагом подошла к вахте уточнять местоположение доктора, попутно надевая стерильный белый халат. Получив сведения, она поспешно поднялась по лестнице и постучала в гладкую поверхность двери, на что сразу же получила в ответ сухое "Войдите". С трепетом в сердце она резко распахнула дверь и, также резко прихлопнув ее, стремительно прошла вглубь кабинета. – Садитесь, – тихо проговорил господине Илич, указывая кивком головы на свободный стул. Садясь, господжо метнула взгляд черных глаз в сторону крепкого мужчины на соседнем стуле. Он был ненамного старше нее. Здоровый загар покрывал его тело, на лбу выступали глубокие морщины, седые волосы покрывали районы около висков и затылок, короткая челочка была зачесана набок. Прямой взгляд карих глаз неподвижно следил за доктором. Жесткие брови нависли над глазами, хмурясь. – Я вызвал Вас по очень важному делу, господжо Шум, – начал доктор, – мой коллега, надеюсь я могу его так называть, приезжает в Югославию каждый год, чтобы увезти с собой добровольцев, заразившихся вирусом, – доктор кивнул в сторону мужчины. – Он рассказал мне, что он смог за долгие годы своей работы подойти к совершенству и создать фаги, противостоящие данному вирусу, но он не может еще с полной уверенностью дать гарантию о действенности его открытия на все диагнозы вируса. Поэтому он просит Вас отдать мальчика ему, для излечения организма и приведения его в полную работоспособность. Извините, что не представил Вас сразу, – спохватился доктор. – Моего коллегу зовут Ганс Вольф, он из Германии. Вы знаете немецкий язык? – Нет, – растеряно произнесла господжо, пытаясь осознать минусы этого предложения, теряя разум от счастья. – В таком случае Вы можете говорить с господине Вольф на английском, – с улыбкой произнес Илич. – Вы можете обдумать это предложения, мы даем Вам два дня, не более. – Что Вы, что Вы! – вскричала Шум. – Ни в коем случае! Я согласна, конечно, я согласна! – А как же Ваш муж? – Я поговорю с ним, но, я уверена, он тоже согласен. – Хорошо. Вы должны подготовить документы о Ростиславе, ознакомиться с договором, поставить свою подпись в знак согласия и... у Ростислава есть заграничный паспорт? – глаза доктора вопросительно смотрели на женщину. – Да, – быстро ответила Анджела. Когда Ростислав был младше, родители частенько возили их с братом по Европе, поэтому единственное за что волновалась Шум, это о сохранности документа, так долго лежавшего в потайном ящичке. – Хорошо, Вы свободны. Господжо выпорхнула из кабинета. *** Как и ожидала Шум, муж был согласен. Все документы были собраны и подписаны, и Ростислава благополучно отправили в Германию. Единственное, что он взял от себя, это маленькую зеленоватую книжечку с изящным замочком. *Господине – уважительное обращение к особе мужского пола в Сербии.