Leave Out All The Rest

      makeitdouble@shmoogle.com прислал вам e-mail!              Мадам Разз, несмотря на свой почтенный возраст (настолько почтенный, что многие просто не верят, что она все еще жива), прекрасно умеет пользоваться компьютером, смартфоном, и даже снимать видео для своих соцсетей, поражая новых подписчиков магией монтажа, и каждый раз удивляя старых подросшим уровнем обработки, поэтому когда приходит уведомление о новом письме, она в пару кликов открывает письмо, поправляет очки и начинает читать.              Уважаемая Мадам Разз. Я — пиар-менеджер небезызвестной в наше время группы Fright Zone, которая, как вы знаете, чаще всего появляется в новостях и трендах бок о бок с вашими протеже — Bright Moon. Вы, конечно же, следите за всеми трендами и течениями, и не могли не заметить, что между солистками наших с вами подопечных групп присутствует некая, как бы правильно выразиться, связь. Ни в коем случае не говорю, что нам нужно вытащить все их старое белье наружу, но я думаю, вы прекрасно понимаете, что если правильно разыграть эту карту с их прошлой дружбой, мы сможем заинтересовать гораздо больше потенциальных фанатов. Думаю, вы и сами понимаете, что соперничество групп — это всего лишь их личная игра, никак не влияющая на популярность их по отдельности. Все же, они поют в очень разных стилях. Если вы позволите мне изложить идею, которая пришла мне в голову, я буду бесконечно признателен.       С уважением, Дабл Трабл, пиар-менеждер Fright Zone.              Мадам Разз откидывается на кресле и довольно улыбается. Она помнит его, как очень экстравагантную, хитрую, но крайне сообразительную личность. Если у него есть какой-то план, стоит как минимум его выслушать.              oldbutgold@shmoogle.com прислал ответ на ваш e-mail!              Добрый день. Я вас слушаю.              ***       Когда телефон настойчиво звонит в четвертый раз, Анджела все же вылезает из душа чтобы заткнуть назойливый рингтон, но когда видит, кто звонит, чуть не роняет телефон на кафельный пол ванной комнаты. За все время, Мадам Разз звонила ей всего единожды, и то, чтобы уточнить какие-то мелкие детали, но раз сейчас она упорно дозванивается практически в полночь, значит дело серьезное, и Анджела дрожащими пальцами нажимает на «ответить».              — Привет, дорогая, разбудила?              Голос Мадам Разз звучит настолько бодро, что Анджела поначалу не узнает ее и не успевает ничего ответить.              — Завтра в десять ребятам нужно будет явиться в студию, я прислала тебе на почту адрес и условия. Через шесть дней будет запись токшоу, а с завтрашнего дня они начнут репетировать.              Анджела, конечно, всегда понимала, что занимается продюссерством для Bright Moon на любительском уровне, и что детям явно нужна более жесткая и профессиональная рука, но чтобы так?              — Извините, Мадам… Эм… Простите, но разве не нужно сначала согласовать с ними? Вдруг они…              — Не спорь со мной, детка, я в этом бизнесе была еще до того, как ты впервые узнала, что такое музыка. Завтра в десять, не опаздывайте. Я поговорю с ними, если будут брыкаться. Спокойной ночи! ~              Слышатся гудки. Анджеле остается только вздохнуть, накинуть на себя махровый халат и набрать номер дочери, чтобы сообщить ей хорошую, а может и не очень новость.              ***       — Как, мать твою зеленую, я еще должна тебе вывернуться?!              Катре сложно в этом признаться самой себе, но последние несколько дней она откровенно скучает по Хордаку, который ни разу не явился даже посмотреть, чем они тут занимаются и на что их подписал Дабл Трабл. Уж Хордак бы наверняка объяснил ему, как правильно работать с Катрой, и чего точно не стоит требовать, но Хордак сидел в своей норе, а Дабл Трабл развлекался, как мог.              — Страсть, детка, нужна страсть, сколько можно повторять? Вот так, смотри~              С этими словами Дабл Трабл делает настолько гибкие и плавные движения всем телом, что у Катры начинает дергаться глаз.              — Адора, солнышко, а ты двигайся, как привыкла, не думаю, что у тебя так выйдет.              Адора хлопает глазами и чуть склоняет голову набок.              — Да я и не пыталась. Катра, мне кажется, что если ты сделаешь, как он скажет, весь зал просто умрет и больше не встанет.              Катра закатывает глаза, но отмечает про себя, что наверняка это был комплимент от Адоры (которая не поняла, что это он и был), и поэтому на Адору она не огрызается, и честно пытается повторить движения за Дабл Траблом, хотя ей очень хочется запихнуть микрофон ему куда-нибудь под хвост.              В конце концов, запись уже завтра вечером, а репетиция уже подходит к концу и страдать остается не так долго. Зато песня, которую выбрали продюсеры шоу, точно зайдет зрителям: она популярная и запоминающаяся, и хотя Катра не очень любит петь чужие песни, эту она иногда напевает себе под нос дома, когда занимается уборкой.              Через час мучения Катры заканчиваются, и Дабл Трабл, все еще недовольный результатом, отпускает их на все четыре стороны до завтрашнего вечера, напоследок выбесив Катру еще большей порцией «жду от тебя страсти завтра». Скорпию и Энтрапту он при этом не трогал вообще, да еще и отпустил их пораньше, чему те несказанно обрадовались и свалили вместе с Эмили и остальными инструментами, оставив Катру отдуваться за всех троих. Боу и Глиммер тоже довольно быстро смылись, сославшись на семейный ужин с отцами Боу и Анджелой, и Катра с Адорой уходят из студии последними: Адора в приподнятом настроении, а Катра… как Катра.              — Ну что, может, поедем ко мне? — предлагает Адора, когда они уже идут на остановку. Общественный транспорт — не то, где им стоит часто появляться, но вызванивать Хордака Катре не хочется, а Адора просто любит кататься на автобусах и смотреть в окно, махая ладонью случайным фанатам, которые ее узнают. — Тебе нужно ещё попрактиковаться, чтобы ваш пиарщик был доволен. Я запомнила, чего он от тебя хотел, и могу последить, чтобы у тебя правильно получалось.              — Слушай, мне нужно время, я так не могу! Этот придурок хочет от меня невозможного! Я уже неделю бьюсь, угх… — Катра чувствует раздражение. Адора наседает, а она рассчитывала сделать перерыв и продолжить в одиночестве, чтобы никто не видел, как она пытается изогнуться, будто в ее спине вообще нет костей.              — Но у нас нет времени…              — Угх, этим ты не помогаешь!              — Ну так я пытаюсь! Ты сама согласилась петь со мной, а теперь огрызаешься!              — Это просто выводит меня из себя, — Катра хватается за голову.              — Если ты не можешь решать проблему цивилизованно, я ухожу, — говорит Адора, плотнее перехватывая ремень от сумки и быстрее шагая к остановке. Она просто хочет помочь, но если Катра намерена огрызаться и рычать, стоит дать ей остыть. Она успокоится и тогда разговаривать с ней станет намного проще.              — Да, давай, вали. У тебя отлично получается давать по съёбам, когда у кого-то проблемы, — выпаливает Катра, смотря куда-то в сторону. Она слышит резкий вздох Адоры, и только когда её слова повисают в воздухе, Катра осознаёт, что именно сказала. Она резко разворачивается, смотря на Адору. На лице Катры нет и тени прежнего раздражения, только паника и страх. Уши прижимаются к голове, а хвост замирает.              — Нет, я не…              — Достаточно, Катра, — прерывает её Адора, едва выговаривая слова.              Её голос срывается, произнося имя, а на лице проступает столько боли, что Катра готова сжаться от одного вида, а от осознания, что это из-за неё, ей просто хочется удавиться. Страх так сильно сковывает, что она даже не может пошевелиться, так и стоя с рукой, тянущейся в сторону Адоры.              — Какая же я дура, — полушепчет Адора, отводя взгляд в сторону. — Я надеялась, что теперь всё может быть иначе, но, видимо, нет.              Последнее слово тонет в судорожном вздохе. Она разворачивается и делает пару шагов к подошедшему автобусу, замирает на мгновение, будто сомневаясь, но заходит и остаётся стоять спиной ко входу. Обычно широкие, гордо расправленные плечи Адоры теперь выглядят поникшими. Катра в ужасе смотрит на эту спину, она хочет что-то сказать, но горло пересохло, и она может только часто дышать от нарастающей паники. Она хочет пойти за Адорой, ухватить её за руку, вывести из автобуса и отчаянно просить прощения, но ноги будто налились свинцом и приклеились к земле. Она не может ступить и шагу, пока двери не закрываются перед её носом. Автобус уходит, увозя Адору, и лишь спустя пару мгновений Катру отпускает оцепенение и начинает трясти. Всё тело будто утыкано иголками изнутри. Ей страшно и больно, мысли путаются, она не знает, что делать. Первой мыслью было просто рвануть вдогонку за этим автобусом, но это пустая трата сил. На остановку приезжает другой и Катра не раздумывая запрыгивает в него. Этот номер проезжает лишь часть расстояния до дома Адоры, сворачивая за три квартала до него. Но и это уже лучше, чем ничего. Остаток пути Катра бежит задыхаясь, перебирая в голове все возможные варианты извинений, которые может придумать. Лишь бы у неё был шанс их озвучить.              Когда она добирается до квартиры Адоры, то слышит как из-за двери доносится какая-то мелодия, по ту сторону играет музыка. Катра зажимает дверной звонок, но никто не открывает. Она звонит ещё несколько раз, но точно так же ничего не происходит. Тогда Катра в отчаянном жесте стучит. Это вряд ли эффективнее звонка, но это всё, что ей теперь остаётся. Она стучит кулаком и прислоняется лбом к двери.              — Адора, это Катра, открой!              И снова тишина. Она разворачивается и, прислонившись к двери спиной, сползает на пол.              — Адора, открой. Пожалуйста…              Катра подтягивает ноги к себе и, обхватив колени руками, прячет в них своё лицо. Отчаяние затапливает её с головой, изливаясь слезами. Она снова всё испортила. Ей дали второй шанс и она бездарно его потеряла. Она сама всегда разрушает любой шанс на собственное счастье. Адора всегда шла ей навстречу, всегда прощала, чтобы она не говорила, какими бы словами не кидалась. Адора никогда не сдавалась на её счёт. Но даже у ангельского терпения есть конец. И Катра умудрилась исчерпать весь лимит. Ей очень давно не было настолько плохо, и она очень давно не плакала так отчаянно. Слёзы душат, заставляя дышать слишком часто и слишком резко. Катра зажимает рот рукой чтобы не завыть, как малое дитя и от этого начинает задыхаться ещё больше. Боль такая сильная, что хочется просто перестать существовать. Как можно было всё испортить одной фразой? Своё счастливое будущее, о котором она мечтала перед сном, Катра перечеркнула в одно мгновение. Она столько лет пыталась выбросить Адору из головы и не могла, а когда осознала свои чувства, приняла их и получила шанс, то спалила его собственными руками, дотла.              Катра не знает сколько точно так просидела, но слёзы уже почти успели высохнуть, и лишь резкое дыхание напоминало о том, что было, когда на площадке послышались шаги и чьё-то тихое «ой», а потом звук ключа в замке и открывающаяся дверь в паре метров от неё. Катра не обращает на это внимания. Ровно до тех пор, пока шаги не приближаются к ней и она не слышит, как кто-то садится напротив. Катра приподнимает голову, чтобы встретиться взглядом с молодой женщиной с круглым миловидным лицом и пышными розовыми волосами.              — Тяжёлый день, да? — спрашивает та и смотрит сначала неё, потом на дверь Адоры, и снова на Катру.              Катра молча опускает голову обратно. Чужая показная жалость это последнее, что ей сейчас нужно.              — Ты должно быть Катра? — не успокаивается незнакомка.              Катра вскидывает ухо и снова смотрит на женщину.              — Откуда вы меня знаете? — её голос звучит тихо и хрипло. В горле всё пересохло.       Женщина улыбается очень мягко и с какой-то особой аурой понимания.              — Я соседка Адоры, меня зовут Спинерелла, — она представляется, проигнорировав вопрос. — Проку здесь сидеть немного, пойдём к нам, умоешься, чаем напою, расскажешь, что случилось.              Она поднимается и делает пару шагов к своей двери, махая рукой, подзывая. Катра не знает как лучше поступить. Домой она точно не хочет. Сидеть здесь? А что ей ещё сейчас остаётся? Возможно сидеть за стенкой и выговориться совершенно незнакомому человеку тоже подходящий вариант. Приняв это решение, Катра поднимается и идёт следом за новой знакомой.              — Мы живём здесь вместе с женой, Нетоссой, она вот вот должна вернуться с работы, не удивляйся, — Спинерелла оставляет сумку в прихожей и уходит на кухню.              Катра в ответ только кивает и стоит с потерянным видом в прихожей. Зачем она вообще пошла? Странный импульсивный поступок.              — Ну что ты там, проходи, — выглядывает из кухни хозяйка. — Ванная по коридору и налево.       Но отступать уже поздно и Катра послушно идёт сначала умываться, а потом на кухню, по привычке забираясь на табурет вместе с ногами. От щелчка дверного замка она вздрагивает, но Спинерелла нежно улыбается, смотря в дверной проем, и Катра понимает, что скорее всего это ее жена вернулась, и все хорошо.              — У нас гости? — вскидывает брови Нетосса, замечая Катру, которая вжалась в стул так, что ее легко можно было не заметить. — Кто на этот раз?              Спинерелла улыбается, ставя на стол горячий чайник.              — Это Катра. Помнишь…              — А, та самая.              Катра не знает, может ли сжаться еще сильнее. Та самая? Какая? Откуда они ее знают? Адора рассказала? Если да, то в каком контексте?..              — Не бойся ты так, — хмыкает Нетосса. Катра чувствует знакомую ауру: такую же, как рядом с Мермистой, и немного расслабляется, приподнимая уши. — Мы не обидим. Просто попьем чай, расскажешь, в чем дело… Уж поверь, мы со Спинереллой уже столько навидались, и столько раз сами приходили к друзьям в слезах и обидах друг на друга… Не сосчитать. Зато теперь мы душа в душу уже очень много лет. Так что…              Она наливает в кружку кипяток, а Спинерелла ставит перед Катрой по меньшей мере десяток разных маленьких баночек с чаем на выбор.              — Расслабься и расскажи, что произошло. Крестные феи тебе помогут.              ***              Спустя час Адора снова слышит стук в дверь и снова не реагирует. Ещё стук. Адора косится на дверь. Она и не думала, что Катра будет столь настойчивой. Адора твёрдо решила ей не открывать, но когда она представляет себе то, что сейчас происходит за дверью, её сердце предательски дрожит, а решительность тает.              — Адора, это Спинерелла, — приглушённо доносится с той стороны.              Адора удивленно вскидывает брови и тут же подрывается к двери. Значит, Катра всё-таки ушла. Ну да, разумеется. Адора все еще слишком хорошо о ней думает. Когда она открывает, то видит на пороге мягко улыбающуюся Спинереллу, которая держит за плечи Катру. Катру, которая имеет жутко скорбный и жалостливый вид, которая едва посмотрев ей в глаза, тут же отводит взгляд в пол, и одной рукой вцепилась в собственный локоть так, что костяшки побелели.              Адора хмурится и хочет что-то сказать, но Спинерелла успевает первой:              — Впустишь нас, пожалуйста?              Из-за двери выглядывает Нетосса.              — Выпьем чаю, поболтаем? Глиммер сказала, что везёт гостинцы от Анджелы, они скоро будут.              Адора вздыхает, но отходит, пропуская всех в квартиру. Катра замирает в прихожей, неловко потирая одной рукой локоть, разминая то место, которое случайно передавила. Адора замечает, что её руки дрожат. Это вызывает прилив жалости и желания защитить, но она давит в себе это чувство, потому что Катра сегодня перешла черту, и Адора обещала себе проявить стойкость. Она устала плакать из-за нее.              Спинерелла и Нетосса по-свойски проходят сразу на кухню.              — Мы поставим чайник~              Адора закрывает дверь, старательно игнорируя присутствие Катры, и собирается идти следом, как вдруг Катра хватает её за руку.              — Адора, постой.              Адора закрывает глаза, с шумом выдыхая, демонстрируя своё отношение к этому жесту, но Катра спускается по руке к ладони и раздражение на лице Адоры сменяется удивлением. Она переводит взгляд с рук на Катру, и видит насколько уязвимой она сейчас выглядит. Адора не помнит, когда Катра себе такое в последний раз позволяла. Наверное, в глубоком детстве. Это заставляет её повернуться лицом к лицу. Катра полностью открыта перед ней. Адора видит, какие красные у неё глаза, из-за того, что Катра плакала, и судя по всему, долго. Сердце начинает биться быстрее, когда она осознаёт это.              — Я разозлилась, — начинает Катра. — Мне всё ещё сложно контролировать эмоции. Я была не права. Мне жаль. Очень жаль. Пожалуйста, прости меня.              От того, каким чуть хриплым и очень тихим голосом она это говорит, у Адоры мурашки пробегают по руке вверх. Катра никогда ни перед кем не извинялась. Что бы она ни делала, Катра не просила прощения.              — Я причинила тебе много боли, — продолжает она после небольшой паузы. — И я больше не хочу. Мне правда очень жаль, Адора. Я стараюсь стать лучше. Но, я знаю, что одно «прости» ничего не исправит и, если ты захочешь, чтобы я ушла, — она судорожно вздыхает, — я уйду.              Когда рука Адоры выскальзывает из её, Катра зажмуривается, резко вздыхая, и уже почти чувствует острую боль потери в груди, но в тот же момент её окутывает тепло чужих рук. Адора обнимает её, осторожно прижимая к себе. Она давно не держала Катру в своих руках вот так, и теперь руки слегка дрожат уже у неё.              — Я не хочу чтобы ты уходила, — наконец говорит Адора, крепче обнимая её. — И никогда не хотела.              Катра едва может дышать, она сначала робко обнимает в ответ и только когда понимает, что это реальность, крепко вцепляется в рубашку на спине Адоры и утыкается носом ей в шею. Она чувствует, как рыдания снова подкатывают к горлу и не может спокойно вздохнуть. Адора проводит ладонью по спине Катры вверх вниз и неосознанно чуть покачивается из стороны в сторону, успокаивая.              Спинерелла и Нетосса выглядывают с кухни, умилённо улыбаясь и заходят обратно, а затем начинают ненавязчиво звенеть кружками и хлопать дверцами шкафов, а также позволяют чайнику дойти до кипения и подать сигнал о готовности, чтобы аккуратно напомнить о себе.              Адора дёргается на звук чайника и начинает отстраняться.              — Пойдём пить чай?              Но её голос звучит иначе из-за слёз, которые она вытирает краем рукава и неловко улыбается. Катра сама стоит с мокрыми глазами и когда видит лицо Адоры, не может удержаться от смешка.              — Дурашка, почему ТЫ плачешь?              Она зажмуривается, осторожно прижимается своим лбом к чужому и начинает тихо мурчать. Это то, что всегда успокаивало Адору и она делает это для неё не задумываясь. Помимо этого она сама сейчас так счастлива, что мурчание само рвётся наружу. Адора смеётся и нежно проводит рукой по волосам Катры, заводя прядку за ухо, поглаживая там, где ей нравится.              Когда раздаётся лёгкий звон ложечки о чашку, Катра отстраняется, закатывая глаза с улыбкой.              — Ладно, пошли. Эти намёки не могут быть ещё более явными.              Адора смеётся и соглашается, снова вытирая уголки глаз. Они вместе заходят на кухню, где уже налит чай во все чашки. Адора удивлённо поднимает бровь. Их четверо, а чашек шесть.              — Глиммер написала, что они уже подходят, — поясняет Нетосса.              — Окей. Так что… — Адора с озорной улыбкой складывает руки на груди. — Вы хотели о чём-то поговорить?              Спинерелла и Нетосса с улыбками переглядываются.              — Мы просто нашли у тебя под дверью одного очень грустного брошенного котёнка, — говорит Спинерелла.       — И хотели сказать, что бросать котят нехорошо, — заканчивает за неё Нетосса.              Адора поворачивается чтобы посмотреть на Катру, увидеть её реакцию на то, что её назвали котёнком. И она удивлена. Адора ожидает увидеть раздражение, но вместо этого видит робкую, немного смущённую улыбку и полуопущенные уши, и её сердце как-то странно ощущается в груди в этот момент, оно будто подпрыгивает. Она мягко улыбается Катре, выгибая брови домиком.              — Не волнуйтесь. Этот котёнок больше не будет брошен.              — Вот и славно, — говорит Спинерелла.              Раздаётся дверной звонок.              — Я открою! — хором говорят Спинерелла и Нетосса и, засмеявшись, обе идут открывать, шутливо пихая друг друга по дороге.              Катра смотрит им вслед, а потом поворачивается обратно к Адоре.              — Обещаешь? — тихо спрашивает она.              Адора смотрит удивлённо, не сразу понимая, про что она, но как только понимает и хочет ответить, Катра вдруг вскидывает руки.              — Нет, не надо, не отвечай. Я не хочу заставлять тебя давать какие-то обещания, которые могут быть вообще невыполнимыми.              Из коридора слышатся голоса приветствий.              Адора будто не замечает их. Она порывисто делает шаг вперёд, оказываясь прямо перед Катрой и кладёт руки ей на плечи, пытаясь поймать её взгляд.              — Я обещаю, — говорит она с улыбкой.              Катра удивлённо вскидывает голову, и её взгляд тут же смягчается, когда она понимает, что сейчас услышала. Она успевает только коснуться руки Адоры на своём плече с благодарным взглядом, как на кухню вваливается куча народа. Здесь явно больше шести человек и Катра с удивлением замечает длинные фиолетовые хвостики прежде чем её вместе с Адорой стискивают в крепких объятиях две клешни.              — Привет ребята! — салютует Скорпия.              — Эй, откуда вы здесь взялись?! — Катра безуспешно пытается выпутаться из объятий.              — Нам позвонила Глиммер и сказала, что у вас вечер с вкусняшками!              — Глиммер? — Адора переспрашивает с удивлением.              — Адора, мама надавала нам столько скоропортящихся пирожных, что одни мы бы не справились! — оправдывается ввалившаяся в квартиру Глиммер с пакетами в руках. — Ты же не против?              Адора смеётся.              — Нет конечно, но вам придётся принести кружки из своей квартиры, у меня столько нет.              — Я принесу! — Боу ставит остальные пакеты на стол.              — И тарелки! — напутствует ему вслед Глиммер.              Когда все рассаживаются, Катра понимает, что пока она помогала раскладывать пирожные, свободных мест не осталось.              Не долго думая, она подходит к креслу Адоры и заваливается ей на колени.              — Катра! Тебе обязательно сидеть здесь? — пытаясь изобразить раздражение, но не очень-то убедительно, спрашивает Адора.              — А что? Тут больше некуда, — с хитрой улыбкой отвечает Катра, поигрывая хвостом у неё перед носом. — Ты против?              Адора пытается недовольно отмахиваться от хвоста, но улыбка выдаёт её с головой.              — Глиммер, может быть у вас есть ещё стулья? — спрашивает Энтрапта, стараясь быть хорошим другом.              — Нет, больше нет, — с каменным лицом отвечает Глиммер.              — Погоди, кажется в кладовке был, — припоминает Боу и тут же морщится от боли.              — Ты забыл? Он сломан, — с нажимом проговаривает Глиммер, только что пнув его под столом.              — Ах да, точно. Сломан, — соглашается Боу и пытается незаметно потереть ушибленную голень. — Ты права.              — Может у вас есть? — Энтрапта поворачивается к Спинерелле, и та видит, как за её спиной Глиммер состроила страшное лицо, качая головой.              — Эээ, — медлит она.              — Они тоже сломались! — отвечает за неё Глиммер.              — Что все? — удивлённо поворачивается Энтрапта.              — Да, представляешь, какая незадача! — у Глиммер на лице написано, что она выкручивается, как может, но Энтрапта пожимает плечами и делает вид, что верит ей.              — Окееей, — тянет она.              — Да всё в порядке, — заявляет Катра самодовольно. — Да, Адора?              — Будешь вертеться, я тебя защекочу, — с лукавой улыбкой отвечает она.              Катра резко меняется в лице.              — Ты не посмеешь!              — Проверим?              Адора обхватывает Катру руками и та уже готова завизжать, но вдруг понимает, что её не щекотят, Адора просто обняла её. Катра выдыхает и приглаживает шерсть на хвосте, не обращая внимания на поднявшийся смех.              — Не делай так, — тихо ворчит она.              Адора смеётся вместе со всеми, и Катра тоже начинает улыбаться. Ей нравится улыбка Адоры. Она сама не замечает, как снова начинает урчать. За столом довольно шумно и вряд ли это слышит кто-то кроме Адоры, но Катру не заботит, что подумают другие. Сейчас она очень счастлива.              Глиммер восторженно смотрит на Адору и Катру, волнительно вздыхая и чувствует, как Боу похлопывает её по плечу. Она поворачивается и видит протянутый экран телефона. Боу делает это осторожно, чтобы другие не увидели. Там она видит фото того, как Катра сидит на руках у Адоры и они смотрят друг на друга. Ей приходится собрать всё своё самообладание чтобы не завизжать. Она смотрит на Боу и он выглядит точно так же. Одними губами они проговаривают друг другу «наши девочки».