***
— Святая Мария, ну и чудище… — критически проворчал я, глядя на своё отражение в зеркале в домике у Славяны. Видок у меня и правда был так себе. Осунувшийся, похудевший на пару кило, весь в шрамах. Полу-седая всклокоченная шевелюра довершала этот образ узника Бухенвальда. Да и комбез был местами порван. Ткань номекса уберегла меня от ожогов и мелких осколков, а вот броника я не обнаружил, видимо Руслан взял на починку. Славя, посмеиваясь, возникла за моей спиной, обняла, положив голову мне на плечо. — А по-моему, ты красивый. — Да, только дурак маленько. — Почему? — удивилась девушка. — Славя, в тот раз, в подземке, я крупно налажал. Не заметил вовремя численность врага, прошляпил оставшихся, оставив тыл без присмотра. В итоге подставил нас под удар. — Что было, то было… Девушка отпрянула и развернула меня к себе лицом. Она привстала на носочки и потянулась, одарив ласковым, продолжительным поцелуем. Многие скажут, что такие «сопли» неприемлемы для людей моей профессии, но я отвечу — пошло оно всё к чёрту. Я впервые, слышите?! Впервые почувствовал себя ЧЕЛОВЕКОМ, являющимся для кого-то по-настоящему ценным и нужным. Славя хихикнула и поправила волосы, наблюдая за моей реакцией на её поступок. В её глазах зажёгся озорной огонёк. — Чёрт, не привыкнуть бы к такому. — ухмыльнулся я и вновь привлёк Славяну к себе. Дальнейшие события произошли сами по себе. Просто в одно мгновение мы, ни о чём не сговариваясь, заперлись в домике.***
Дин залёг в густом кустарнике за периметром старого корпуса и в прицел своей SR-25 наблюдал за обстановкой. Всё спокойно, за восемь часов ни одного движения. Рядом расположился Джимми, так же наблюдавший за лагерем, вооружившись армейским биноклем. Изредка наёмники тихонько перешёптывались. — Не нравится мне всё это, друг. — мрачно поделился переживаниями Шепард, не отрываясь от наблюдения за точкой. — У меня плохое предчувствие. — Не бойся, у нас всё схвачено. — весь на позитиве ответил старший наёмник. — Правда, если они и придут, то обоим сторонам придётся туго. — Ты чёртов оптимист, Майки… Эй, что за херня? На одиннадцать часов, первый этаж. Сталкера что-то привлекло и он направил туда прицел, увеличил кратность. Майк же в бинокль увидел яркую вспышку сквозь пустые рамы первого этажа. «Голубоватое свечение… похоже на сработавший телепорт…» — подумал мой наставник, озадаченно почесав затылок. — Три контакта, всё так же на одиннадцать. Монолит, все вооружены. Похоже на передовую группу рекогносцировки. — Надо сообщить Алексу. — ответил Майк, поднимаясь. — Оставайся здесь, связь по кодированной волне.***
Славяна мирно посапывала у меня на груди, а я без толку пялился в потолок, прокручивая в голове последние события. Как так получилось? Четвёртый… или пятый? Короче, знакомы без году неделю, а уже в одной постели. Как? Или это действительно та самая «любовь»? Славя первая, кто рассмотрела во мне Человека, а не парня, способного решать проблемы с оружием в руках. Безусловно, с парнями я был не разлей вода, но мы лишь друзья, коллеги, команда. А тут… Девушка, по-настоящему в меня втрескавшаяся. По уши. Славя поёжилась, видимо от холода, и сильнее прижалась ко мне. — Что теперь будет? — прошептала она. — Мы найдём «гостей» и надерём им жо… задницы, то есть. — ответил я, понимая, что бой будет трудным и выживут не все. — А потом… Потом посмотрим. — С тобой всё будет хорошо, правда?.. — она с надеждой и мольбой во взгляде, посмотрела мне в глаза. — Конечно, малая. Ведь я же профессионал. — хмыкнул я, перебирая в руке косу Славяны. — Не хочешь прогуляться?***
Майк лёгкой рысцой бежал к лагерю через лесополосу, когда шорох в кустах привлёк его внимание. Наёмник замедлил ход и, вытащив Глок из кобуры, медленно двинулся к источнику шума. Он раздвинул ветки кустарника и в свете подствольного фонаря предстала ладная девичья фигурка в коротеньком красном платье. Она сидела на большом валуне и с интересом осматривала моего учителя. Вот только что-то насторожило моего наставника в тот момент. Майк присмотрелся. Точно! Уши! Уши и хренов хвост! — Ты кто, мать твою?! — прикрикнул наставник и взял девушку на прицел. — Отвечай, тварь! Майк рявкнул на английском и реакция незнакомки его удивила. — Не стоит так кричать. — поморщившись, ответила кошко-баба на чистейшем английском, глядя на отвисшую челюсть Майка. — Опусти оружие, я не причиню тебе вреда. — К-кто ты?.. — зло прохрипел Майк, но Глок убрал. — Ты меня понимаешь? Как тебя зовут? — Зовут? — девочка удивилась и задумалась. — Как это «зовут»? — Ну… Имя, позывной, номер… Что там у тебя? — А. Ты про это? Семён меня Юлей назвал. И ты зови. — Ю.лей? — сразу видно, Майку тяжело давались русские имена. — ОК, а кто ты? Что тут делаешь? — Я тут в лагерь за сахаром хожу… Ну и запасы на зиму делаю. А ты? — Запасы?.. Какого чёрта ты несёшь, девочка? — Ну… Запасы. На зиму. Грибы, орехи, сахар там. Вот. — девочка улыбнулась и в её руках сверкнул мешочек. «Сахар» гласила надпись на нём. Майк присвистнул. — Мародёрствуешь? — Что? Что это значит? — Воруешь? Ладно, проехали. Так кто ты? — Я -Юля. — Логично… — проворчал Майк. — А КТО ты? Я имею ввиду, ты местная или как? — Сейчас разговор не об этом. — кошко-девушка вдруг стала серьёзной. — За этим местом присматриваю Я, а сейчас появились вы. Мне это интересно. Кто вы? — Всего лишь скромные солдаты, попавшие сюда по воле случая. — ответил Майк, не переставая удивляться уровню владения английским новой знакомой. — Сами не ведаем, как очутились тут. И давно ты за нами наблюдаешь? — С момента вашего появления. — неведомая баба улыбнулась. — Пару раз меня чуть не раскрыл твой друг. — Алекс? Наблюдательный сукин сын. — Да. И я хочу узнать, что за люди пришли в мой дом? В старом корпусе. — А, эти?.. Это наши старые знакомые. Ты их видела? Их много? — Я насчитала три десятка. Они рассредоточились по всему зданию и подвалам. — девушка погрустнела. — Мне нужно встретиться с… Алексом.***
Темнело. Славя вела меня под руку по центральной площади лагеря. У самого памятника Генды мы уселись на лавке, где к нам присоединился её отряд. Моя провожатая беспокойно оглядывалась по сторонам, осматривая опустевший лагерь. — Ты думаешь, что-то будет? — с лёгкой ухмылкой спросила Алиса. Сразу видно, что это напускное — боится рыжая. — Те ребята не оставляют дела незавершёнными. Так что да, с вероятностью в 80 процентов они нападут как только представится возможность. — ответил я. — А сколько их? — поинтересовался Шурик, своим излюбленным жестом поправляя очки. — Дохрена. — подтвердил мои опасения появившийся из-за спины Майк. Я обернулся к нему и за спиной наставника рассмотрел низкого роста девчушку. Чёрт… Уши и хвост. Моя рука на автомате потянулась к кобуре, но Майк жестом остановил меня. — Не стоит, она с нами. Кошко-баба вышла из-за спины Майка и кивнула всем присутствующим, пялищимся на неё глазами, размером по пять копеек. Её же одновременно пугающий и притягивающий взгляд кошачьих глаз устремился на меня, от чего меня невольно передёрнуло. Было ощущение, будто она заглянула ко мне прямо в остатки души. — Алекс, я полагаю? — она продолжила, увидев мой подтверждающий кивок. — Мне нужны объяснения по тем людям, что заняли мой ДОМ. Кто они и что им нужно? Вместо ответа я присел на скамейке и задымел сигаретой, приготовившись выложить всё, что знал сам.***
Через полчаса задушевных разговоров, я собрал свой отряд и девушек в здании склада. Расстелив на столе подробные карты местности, «светлые умы» военного совета приступили к разработке плана. Помните, как в той песне? «Нам предстоит завтра бой, жестокий и роковой, и будет вновь наша кровь проливаться рекой». Так вот у нас так же. Бой обещал быть не особенно длительным, учитывая численное превосходство атакующих фанатиков. Потягивая никотин очередной сигареты, я обнародовал некоторые соображения. — Дима сообщил, что сейчас наша главная задача это разнести их командный пункт. Там есть такая хреновина, что-то вроде точки выхода. Но для верности надо уничтожить всё оборудование, до которого дотянемся. — А что представляет собой враг? — на лице Виолы не осталось и следа от её повседневной насмешливой улыбки, девушка была серьёзна как никогда. — Что они будут делать? — Они будут мочить всё, что движется. А что не двигается — будут двигать и мочить. — со вздохом ответил Руслан. — Не хотел бы я с этими уродами встречаться, да видно не судьба. — Что-то вроде отряда зачистки. В открытом бою нам с ними не выстоять — на их стороне преимущество в плане оружия и численности. — дополнил я. — Чем встретим? — удивлённо спросила Ольга, поглядывая на Майка. — Свинцом и кровью. — я рявкнул это с таким выражением и взглядом, что все девочки разом отодвинулись от меня. — А сейчас, господа, мне нужно чтобы вы решили для себя: вы со мной? Если кто-то не желает — уходите с девочками после отмашки, а я с добровольцами останусь прикрывать отход. — Не пори ерунды, командир. — ответил за всех Влад после нескольких секунд всеобщего молчания. — Мы ВСЕ останемся здесь. А девушки пусть уходят. — Добро. Мы остаёмся. Но всё-таки идти в логово врага неразумно. Лучше встретить их тут. На раз. — отчеканил Майк. — Как это остаётесь?.. — глаза Славяны заблестели. — В-вы… не с нами? — Пойми, этих гадов нужно порешать, иначе они приступят к… Захвату сей области. Но на всякий… Прощайте. Снова всхлип. Тот же самый, что я слышал от неё ещё тогда, у ворот, когда она прижалась и обняла меня в поисках защиты. Сейчас она снова прильнула ко мне, её плечи дрожали, а по шее за шиворот стекали слёзы. — Всё будет хорошо, родная. — прошептал я ей на ухо и попытался улыбнуться. Что-ж, попытка стоила того. Её улыбка смогла растопить моё насквозь промёрзшее сердце и подарить ему доселе невиданное чувство.***
Возведение обороны двигалось полным ходом. Запряжённые по самое не балуй пионеры таскали на себе мешки с песком, разные обломки и вообще всё, что могло пригодиться для баррикад. Моя группа была занята копанием окопа прямо на пути атакующих монолитовцев. Заострённые колья на манер оных в Баре были воткнуты плотными рядами после колючей проволоки, которая благополучна была спионерена с забора. Чёрт, да этому «чуду» фортификационного искусства позавидовал бы сам товарищ Сталин. Под боком то и дело возился дедок в шапке-ушанке, как выяснилось — сторож всея лагеря. Местный Шериф, ага. Он помогал бойцам и пионерам в обустройстве оборонительной траншеи, то советом, то делом. — Ну как окоп, сынок? — спросил он, встав рядом со мной. — Хорошая работа. Раскатаем супостатов. — я поделился с ним сигаретой. — Теперь ждём их шага. — Что-ж… Видимо, такова судьба наша. А вы, ребята, чьи будете? Слышал я, как вы на иностранном шпрехали. — Есть такое, отец. Не местные мы, слышал, небось. — Да какая разница, какие вы. Вона сколько добра сделали нам. А то, что эти припёрлися за вами, так это судьба, видать такая. — дедок улыбнулся и смешно пошевелил пышными усами. — Самое запоминающаяся смена получалась, благодаря вам. — Ваши слова, батенька, да Богу в уши… — со вздохом изрёк умную фразу я.***
— С тобой ведь всё будет хорошо? — спрашивала Славя, держа меня за руку. Я промолчал. А что мне было отвечать? Правду сказать, мол, Славка, ты извиняй, но возможно мы там все подохнем под градом пуль. Так? Да и понимала она это, собственно, как никто другой. Знала откуда-то, что война — тётка злая и стервозная. Не всех своих мужиков отпускает. Сейчас перед воротами лагеря собрались оставшиеся обитатели: персонал, вожатые, да отряд Слави. С серьёзными выражениями мосек были даже рыже, держащие в руках сумки со своими пожитками. Собирались второпях, потому как не было особо времени — Шеп доложил о поползновениях Монолита в нашу сторону. Так что настало время прощаться. — Ты вот что… Традиция у нас есть — свой именной жетон дарить на память ближнему перед уходом на опасную работку и забирать… если вернёшься. Добрая примета. — я вложил в ладошку Слави жетон с выгравированными инициалами и позывным. — Если вдруг чего — не стесняйся, он для меня как талисман. А теперь он твой, милая. На голубых глазках девушки вновь проступили слёзы. Она смотрела мне прямо в душу, будто желала узнать насколько я везуч и сумею ли избежать смерти. Но, что-то мне подсказывало, что этот бой будет последним в моей жизни. Тишину нарушил прибывший автобус и мы начали прощаться. На моих губах снова оказался сладкий и полный нежности поцелуй девушки, которую я с уверенностью мог назвать «своей». Любящей и ценящей меня девушки. — Пора. — я вытер её слёзы с лица, боковым зрением наблюдая за подобной сценой Майка с Ольгой. — Мы ещё обязательно увидимся, родная. В темнеющее небо за спиной со свистом взлетела красная сигнальная ракета, озарив нас кроваво-красным светом, в котором взгляд Майка на мне выглядел зловещим. — В автобус, живо! — рявкнул он на толпу. — Валите отсюда! Отпустив ладошки Славяны я развернулся и на пару с учителем помчался на позицию, под аккомпанемент отдалённых выстрелов. Ещё плохо зажившие раны давали о себе знать тихой, тупой болью, а мы бежали на помощь своим друзьям, уже ведущими бой. Чёрт! Надеюсь, мины успели заложить. Перемахнув несколько баррикад второй линии, мы свалились в окоп, приземлившись рядом с наёмниками. — Добро пожаловать на вечеринку, парни! — с хищным оскалом поприветствовал нас Джимми, усердно пытающийся выбить застрявшую гильзу. — Итак, у нас тут полный набор: трое клоунов в экзе, вооружены лёгкими ЭрПэ, остальные чисто пушечное мясо, даже не адепты. Лёгкое стрелковое. — Принято. Прикажи Дину и Чарли сосредоточить свой огонь на «танках», остальные на нас! — я заметил Влада, вытаскивающего кольцо из лимонки. — Лейтенант! Метай как можно дальше, не мешкай! Пальба вокруг нарастала с каждой секундой, пули свистали над головами словно мы враз оказались под Сталинградом. Фанатики пёрли как и подобает фанатикам, ложась пачками под пулемётными очередями Дэвиса. Их туши разной степени изувеченности и прожаренности валялись тут и там, а новые уроды всё поступали, подгоняемые речами своих «проповедников». Ничего, нормалёк! Прорвёмся! — Не подставляться! Работаем, парни! — проорал я в микрофон, методично посылая пули калибра 5.56 в головы тупых болванчиков, напарывающихся на острые колья и минные заграждения нашей обороны. Чёрт! Да тут теперь будет плодородная почва — такое месиво уже было, что УХ! — По отморозкам огонь! — рычал Сидоров, который с момента знакомства малость отъел харю и поднатаскался под предводительством Руслана. — Вали гадов! Быстрым, отточенным движением поменяв магазин в немецкой машинке, моё внимание привлёк силуэт справа, у самой кромки леса, сидящий в кустах. Я хлопнул Майк по плечу, призывая взять мой сектор и пригнувшись пополз проверять. Моему удивлению не было предела, когда я увидел знакомую рожу под капюшоном монолитовского комбеза. Семён, провалиться мне на месте! Ну иди сюда, ублюдок. Я по-пластунски подкрался к засранцу со спины и, зажав его рот ладонью, быстрым взмахом клинка перерезал уроду глотку. Вот и всё. Прощай, мой глупенький дружок. Свидимся в аду. — Хей, я вижу как некоторые монохромные падают замертво не от наших пуль. — доложил Дин со своей позиции. — Постойте-ка… Эй, да нам помогает наша ушастая подруга! По полю, по которому наступали фанатики, размытым силуэтом мелькала Юля, однако каким способом она умерщвляла солдат Монолита — неизвестно. В один миг она оказывалась за спиной своей жертвы и та падала замертво, будто подкошенная. А до меня вдруг дошло, что моего плитника на мне нет! Твою мать! Вот это прокол, за который можно здохнуть, загнувшись от простреленного брюха. Громко матерясь, я на карачках пополз обратно на позицию. — Спёкся Сёмка наш, примкнул к фанатикам. — доложил я. — Видел. — коротко ответил Майк. — Смотри-ка, ублюдкам всё нет конца. — Всего полчаса воюем, не бойся, командир. Прорвёмся! — проорал Руслан, посылая фанатикам очередной подарок в виде ВОГа из своего подствольника. — Ага! Разлетелся голубчик! — Ты поосторожнее с этой хреновиной, не зацепи нашу кису! — отвлёкся на Руслана Джимми. — Норма-а-ально! — был ему ответ. — Меня засекли, меняю позицию. У вас не будет снайперской поддержки две минуты. — доложил матерящийся как сапожник Шепард. — ОК, вы его слышали. Всем сосредоточить огонь на возможных полевых командирах! Вычислить полевого начальника фанатиков было несложно. Обычно они шли в первых рядах, мотивируя таким образом своих адептов идти в бой. С одной стороны правильно — показывать пример своим бойцам, но не в этом случае. Промытые мозги новоиспечённых адептов были неспособны воспринимать большой поток сложной информации, потому и действовали все на остаточных рефлексах и навыках. А ты поди, разбери, кто кем был при прошлой жизни. Обычным сталкером или первоклассным спецназовцем из ВСУ. А «сержанты» их выглядели смешнее некуда. Надели опскоры* на бошки и считают себя крутыми операторами мега-тактического подразделения. Толку от лёгкого шлема в открытом бою? Прошьёт его Руслан из своего калаша и привет! Хотя, надо признать, их мозги были почти в целости и не подвергались такому зомбированию, как обычные бойцы, посему и действовали младшие командиры более умело. Прятались за укрытиями, пользовались складками местности и даже умели отдавать команды своим младшим братцам. Однако это уже не тот Монолит, что долгое время держал север Зоны под контролем вплоть до конца 2012 года, когда знаменитый Меченый (либо же Стрелок) не без помощи других группировок, сумел разнести Центр управления О-Сознания. Тогда же Монолит пошатнулся. Только истинные адепты и мастера сумели скрыться и потихоньку налаживать дела в секте. Однако прежней идеи — «Сила в единстве» — уже не осталось. Всё это рассуждение пролетело у меня в голове за долю секунды и поэтому я успел заметить, как две пули монохромных достигли тела моего друга. В левое плечо и верх груди Бобби прилетели вражеские привет, снёсшие его с ног. Гук застонал, зажимая кровоточащую рану. — Боб ранен! Джимми, сюда! — проорал я в микрофон. — Эй, статус?! — В руку, босс, навылет. — вяло прокашлял наш медик. — Броник не пробит, но не исключаю наличия заброневого воздействия. Я ввожу обезбаливающее и накладываю жгут. Нужно отводить его на третью линию, Алекс! Проматерившись от души, я увлёк на своё место Сидорова, а сам принялся ассистировать Джимми. Он профессионально наложил жгут и продезинфицировал раневой канал, заткнув медицинской губкой, впитывающей кровь. — Какого… У него шок, нужно срочно эвакуировать! — орал мне на ухо Джимми, на что я лишь кивнул. — Внимание! Всем отходить на вторую линию! Майк, Влад — уносите Боба за третью линию! Вперёд! — отдал я приказ, затем продублировал его по рации Шепарду. Смещаться под плотным огнём было не очень удобно. Пара пуль едва не пробила мне череп, когда я передвигался к следующему окопу. Наши гости всё наступали, хотя по моим самым скромным подсчётам мы выкосили человек двадцать. Тут я уже всерьёз почувствовал себя будто под Сталинградом. А что?.. Вон эти, монохромные, такие зверства творят с «неверными», что нацисты ангелочками покажутся. К примеру, любили они отрезать нижние конечности жертв и насаживать бедолаг на колья вокруг своих лагерей. Немудрено, почему после таких «перфомансов», ни один сталкер, ни одна группировка в Зоне не испытывала к фанатикам Монолита никакой жалости и сострадания. Выработалось чёткое и жёсткое правило — бойцов секты живыми не брать! Близким взрывом меня отбросило от основной группы. Как же звенело в башке. Твою мать, гранаты теперь мой нелюбимый вид оружия! «В этом аду утопали войск, наша победа — смерть для врага!» Отступать было поздно, да и не по-нашему. Любое дело Синдикат доводит до конца! — Алекс! — крик Шепарда по рации. — Ты цел?! — Хреново… Остальные? — Вижу что некоторых посекло. Прикрываю отход, ты как выбираться будешь? — Придумаю. — в этот момент я принял решение. — Я отрезан. Майк, бери командование, я их задержу. Уходите! Ублюдки подступали всё ближе и теперь находились в метрах двадцати от наших позиций. В голове будто взорвался фугас. Болело всё, плюсом навалились новые касательные «царапины» поверх старых осколочных ран. Они ещё даже не зажили! На правую ногу я ступать не мог, бегло осмотрел, заряжая новый магазин в ХК, рассовываю по нагруднику. Ясно… Осколочное слепое проникающее ранение правого бедра с незначительным повреждением тканей. Не очень серьёзное повреждение, но довольно болезненное и долгозаживающее. Стимулятор был введён в ту же минуту, чуть повыше раны. Этот стимпак был недавней разработкой американских коллег. По сути это смесь обезболивающих и лечащих веществ, вводимых внутривенно и помогающее «забыть» о ране в непосредственном огневом контакте. — Уходи! Куда прёшь?! — заорал я на Майка и Руслана, буквально ввалившихся ко мне в окоп. — Всё под контролем, не бросать же тебя, придурка! Сдохнешь ведь без меня! — Майк улыбался даже в такой ситуации. — Ладно, фанатики уже в двадцати метрах от нас. Гранаты кидают, прижимаем их к земле. Работаем! Следующие два часа боя прошли как в тумане. И вот у меня остался последний магазин и к тому-же, Майку пришлось волочить раненного Руслана за третью линию. Я опять остался один. Фанатики уже стояли в предыдущем окопе, а моём теле появились ещё две лишние дырки. Мои бедные многострадальные ноги… И опять касательные! Чёрный Сталкер мне сегодня благоволит. Но вот встать я уже не мог. Жгуты, стимпаки и граната, прикрепленная кольцом к лямке разгрузки. Сами знаете, зачем… Выстрелы почти стихли. Троица фанатиков попыталась окружить меня, но получили по себе очередь, разом потеряв двоих. — Думали так просто?! Хрен вам, твари! — рявкнул я, понимая, что мои шансы выйти из боя стремительно падают. Живым захотели взять… Ага! Попробуйте! Магазин опустел на половину, но застрявший патрон мешал вести огонь и я отбросил бесполезную винтовку. Приплыли, Сашка… Пятеро фанатиков уже стояли надо мной, нацелившись в голову. В голове за долю секунды пронеслась вся моя жизнь. Детдом, вечерка-ШРЭМ, армия, контракт, Зона, Французская Гвинея… Руки сами по себе потянулись к гранате, кольцо осталось висеть на лямке разгрузочного кармашка. — Stirb! [Здохни! (нем.)] — прохрипел я, почти отпустив рычаг лимонки. Серия громких хлопков привела меня в чувства. Монолитовцы упали словно подкошенные, откуда-то позади слышался шум двигателей. Мою руку с гранатой сжали чьи-то сильные ладони. — Уже не надо, брат. — произнёс знакомый голос. — Мы здесь. Я узнал его. Это был майор Миронов, облачённый в полевую форму советской армии, периода 70-80 годов прошлого века, за его спиной висел АКМ. По полю, наступая на оставшихся фанатиков, бежал Майк, ведя за собой бойцов внутренних войск СССР. За ними след в след двигались два БТР-70, ведя прицельный огонь короткими очередями из своих ПКТ. Пальба была такая, что я на некоторое время потерял возможность слышать, зайдясь в кашле. Майор аккуратно вынул гранату у меня из руки и вставил кольцо на место, убрал к себе в разгрузку. — Вы справились, мужики. — Миронов свистнул и к нам в окоп спустился боец с опознавательными знаками полевого фельдшера. — Извини, задержались немного. Всё теперь будет хорошо.***
Следующие полчаса солдаты занимались ранеными, своими и нашими, помогали, перевязывали и перетаскивали в лагерь. Молодой лейтенант, видно взводный, доложил, что все силы врага в этом районе уничтожены. Майк проконтролировал чтобы оборудование телепорта осталось не тронутым и мы могли вернуться домой. Руслан и Бобби были ранены и находились в руках медиков, коих в здешнем ВВ было много и были они настоящими мастерами своего дела. Я курил, привалившись спиной к стене домика Ольги, когда услышал громкий, срывающийся крик. До чего же знакомый голос, голос полный нежности, сопереживания и страха. Со стороны площади, расталкивая солдат, к нам бежали девочки. До чего же неприятно, когда тебя видят слабым, как я сейчас. Я даже встать не могу без помощи, да и нельзя… Хотелось бы чтобы сейчас всё закончилось и мы, словно по щелчку пальцев, отправились домой. Где нет места чувствам и переживаниям, а только смерть, холод и безысходность. Да, брат, война для солдата удачи ремесло. Бизнес. К которому ты уже привык и считаешь его частью себя, кто бы что не говорил. Джимми, Чарли и остальные перенесли нашего раненного Чикатило поближе ко мне (Руслан притопал сам, мужик в целом был в нормальном состоянии, правда потерял два пальца на левой руке) и я, натянув улыбочку, наклонился к Бобу. — Ну что, маньяк, как оно? — Ещё повоюем, командир. — прохрипел он. — Рёбра в трещинах, сквозное… А так готов к бою. — К чему ты там готов, придурок? Тебе ещё месяц лежать! — проворчал Джим, записывая что-то в свой блокнот. Все были так или иначе пострадавшими, однако боеспособность потерял только Бобби. Вдруг на шею мне кинулся кто-то. Славя. Её-то я ни с кем не спутаю, даже с закрытыми глазами. — Как ты?! С вами всё хорошо?! — чуть ли не плача, ворковала она надо мной, обеспокоенно оглядывая со всех сторон. — Как же я переживала! — Жить буду. — хмуро ответил я, стараясь вырваться из её цепких объятий. — Честно, со мной всё хорошо. Я все ещё отходил после боя, холодный расчёт ещё занимал мой разум. Майк откуда-то приволок старую, проржавевшую бочку и с помощью вояк развёл в ней огонь. Добивавшие остатки фанатиков бойцы, стягивались к костру. Алиса притащила гитару и без разбора всучила мне в руки. — Спой что-нибудь. — промурлыкала Славя, устраиваясь у меня под боком. Спеть? И почему «рыжий» всегда я? Ай, ладно, хрен с вами. Боль в ногах ушла под действием медикаментов, так что получайте. Я завёл знакомую всем пацанам, прошедшим конфликты на Кавказе тему. — И снова солнца закат я вижу перед собой, И не орет наш комбат и не зовет идти в бой. Я вырезаю ножом на деревянном бруске Имя твое. — на этом моменте я украдкой поглядываю на все ещё пускающую слёзы Славяну. Заслышав песню, к нашему костру стягиваются ещё больше вояк Миронова, рассаживаются вокруг меня. Даже Боб зашевелился, привстал на локтях и прислушался. А Руслан так вообще расплылся в мягкой улыбке, задумавшись о чём-то своём. — Мы с пацанами сидим на рыхлой, черной земле И вспоминаем друзей, павших на этой войне. И думаем об одном что у кого то из нас Будет пуля в виске. Я сделал жест рукой Воронину, мол подпевай. И в два голоса мы завели припев. — Война, бесконечная стрельба над головой И лежит в сырой земле товарищ мой. Талисман сжимаю крепко я в руке, Тихо плача при луне. Постепенно солдаты ВВ во главе с майором подучили слова песни, до выпуска которой ещё больше десяти лет, и к концу песни у нас был целый хор. — Прошу тебя я, пойми, что нет моей здесь вины, Что нет назад мне, пути я сам хотел бы уйти. И я прошу об одном, о самом дорогом — Любовь мою сохрани! Нам предстоит завтра бой серьёзный и роковой, И будет вновь наша кровь проливаться рекой. А если переживу, то ожидает меня Дорога домой — Война, бесконечная стрельба над головой И лежит в сырой земле товарищ мой. Талисман сжимаю крепко я в руке, Тихо плача при луне. Конец песни ознаменовали громкие аплодисменты и одобряющий свист собравшихся у костра. — Саш, можно тебя на пару минут? — внезапно попросила Ольга. С усмешкой, я отдал гитару Мику и она заиграла что-то весёлое, а Майк помог мне подняться и поволок мою тушу за Ольгой. Славя увязалась за нами. Отойдя на безопасное расстояние, я опёрся на дерево и Ольга наконец спросила. — Семёна я так и не досчиталась. Ты не знаешь, где он? — Спёкся ваш Сёмка. Примкнул к фанатикам и был убит. — ответил я, безразлично смотря вожатой в глаза. Обе девушки синхронно ахнули. — Я ничего не мог поделать, ему промыли мозги. — Это правда, Оль. Он напал на нас, Алекс защищался. — подтвердил Майк, украдкой укоризненно глянув мне в глаза. — К-как же так? Что я скажу его родителям? — пролепетала побелевшая вожатая. — Да нихрена ты не скажешь. — мой холодный тон заставил её поёжиться. — Твой Семён попал сюда так же как и мы, то есть не принадлежит он вашему миру, понимаешь? Как он вообще оказался в лагере, да ещё и в качестве пионера? — Он приехал по путёвке, как и все. — ответила Славяна. — Странно всё это. — Боже, Славя, оглянись! — вспылил я. — Позади нас лежат трупы уродов из нашего мира! Да на нас глянь! Мы тоже здесь чужие! — Я так не считаю. — тихо прошептала она и схватила меня за руку.***
Трупы убрали быстро. За пару дней уже начинающую вонять массу из тел фанатиков сожгли в том самом бункере, и запах жареной человечины разлетался на многие сотни метров бесконечных коридоров. Командный пункт, как оказалось бомбоубежища, монолитовцы и сделали выходной точкой. Майк и остальные часто туда наведывались, пока мы с Бобби отлёживались и зализывали раны. Три долгих недели я гостевал у Славяны и на любую попытку встать слушал отборный американский мат Джима, либо же жалобные просьбы девушки оставаться в постели. А отказать ей я, как вы понимаете, не мог. Бобби же выздоровел раньше и мог передвигаться без опаски словить ободряющий подзатыльник от Виолы или нашего полевого фельдшера. Что касается нашей маленькой пострелушки, то майор обещал обо всём позаботиться и уже через два дня лагерь и его окрестности объявили временно непригодной для проживания из-за просадки грунта, так что на территории остались только мы да четыре девушки, наши боевые подруги, как сказал Руслан. Пару раз меня навещал Шухов и во снах объяснял мне как работать с аппаратурой телепорта, так что осталось мне только долечиться… Но дальнейшая судьба Слави не давала мне покоя. Миронов пробил нашего Сёмку по своим каналам и, как оказалось, не существует такого человека как Семён Николаевич Персунов. Вообще, это не может не радовать. Будь он настоящим пионером, то по факту его смерти началось расследование, осмотр места… А оно нам надо? Ведь по бумагам сейчас в лагере никого нет, и живём мы здесь на птичьих правах. Благо продовольственный склад и прочие системы жизнеобеспечения работали и мы могли автономно существовать как минимум до начала зимы. Спустя три недели, под середину месяца июля, Джим и Виола осмотрели меня со всех сторон и дали добро на самостоятельную ходьбу. Влад вручил мне палку, которую я использовал заместо трости — ходить без опоры было ещё трудновато. Я часто гулял по лагерю в сопровождении наёмников или Слави, забредая иногда гораздо дальше старого корпуса. Как оказалось, лес вокруг Совёнка не такой уж и большой и при желании его можно преодолеть буквально за десять-пятнадцать минут лёгким бегом.***
Закат. Красивое оптическое явление. На небе, далеко за горизонтом, разливалось яркое оранжевое пятно. Пение птиц и плеск воды, донельзя непонятные и непривычные ушам сталкера мирные звуки, наводили на светлые и позитивные мысли. Хотелось забыть про прежнюю жизнь, полную смертей, крови и жестокости, и просто раствориться в этом прекрасном закате. — Ты чего застыл? — до боли знакомый и столь милый для меня голос молодой девушки отвлёк меня от раздумий. Мы находились на пристани лагеря, прямо у кромки воды. Вечерние посиделки здесь в команииСлави уже стали для меня традицией за долгие дни реабилитации после ранения. Я всегда занимал место на краю мощёного досками пирса и просто смотрел на закат, погружаясь в собственные мысли и переживания. Девушка же в этот момент пристраивалась рядом, либо сидела на ящике, напевая себе что-то под нос. Сейчас мне не давал покоя вопрос, что будет с ней, когда мы уйдём? Взять её с собой? Да не сможет она в Зоне… В другом мире, в конце концов. А родители, семья? Что скажут они? Что скажут легионеры Синдиката, увидев её? «Уууу… Гляньте, братцы, какой артефакт Зона Алексу подарила!» Я развернулся к девушке и улыбнулся ей. — Спасибо тебе. — За что? — удивлённо спросила она. Я приблизился к ней, крепко обнял. Удивлённо пискнув, она покрепче прижалась ко мне и потёрлась щекой об мою щёку. — За то что научила быть человеком. — прошептал ей на ухо. Вместе с ней время для меня летело просто с бешеной скоростью. Мы могли просидеть на краю пирса до самого утра просто разговаривая обо всём и одновременно ни о чём целую ночь напролёт. Да, братцы-сталкеры, нашёл я артефакт красоты доселе невиданной. А вот что делать с ним дальше я не знал. Не знал и боялся узнать что будет с ней дальше, когда мы уйдём. И сегодня, глядя на закат, родилось оптимальное решение всей этой ситуёвины. — Славя, ты пойдёшь со мной? — неожиданно выпалил я. — Что? Куда? — она удивилась, привстала с ящика. — Уходим мы, родная. Скоро. — коротко ответил я. — Контракт все ещё не выполнен. — А как же мы? — нахмурилась Славя. — Мы… Я бы хотел, чтобы ты отправилась со мной. Я могу уйти в отставку, если захочешь. Заживём мирной жизнью. Настоящей жизнью. Несколько минут Славяна пристально смотрела мне в глаза, практически не моргая. — Я согласна. — прозвучал наконец ответ. — Я пойду с тобой.***
— Вот и всё… Дышим глубже… — простонал Влад, падая под стеной на задницу. Два часа мы потратили на то, чтобы отпереть гермодверь, ведущую в центр управления бункера, где расположилась выходная точка телепорта. Майк с бойцами Миронова додумались, блин, на «всякий пожарный» закрыть дверь, которая проржавела насквозь и, кажись, заклинила. — Ну вот надо было тебе её закрывать, идиот? — проворчал я, хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. — Доволен? Лишние два часа псевдопсу под хвост. — Не бойся, стажёр, дойдём до темноты. — с ухмылкой ответил наставник. — Сейчас покурим и отправимся. По логике вещей мы окажемся в той самой шахте в Рыжем, откуда до базы часа четыре через Лиманск. — Твои бы слова, да Шухову в уши. Под общее ржание я наконец закурил, расслабленно упав рядом с лейтенантом. — Смотрю на вас, мужики, и диву даюсь. Ещё пару недель назад я б в такое ни за что не поверил. — говорил Миронов, оглядывая поочерёдно каждого члена группы. — Но, видно, чудеса случаются. — Это ещё цветочки по сравнению с тем, что происходит в их мире, товарищ майор. — промурлыкала Юля, материализовавшись из темноты коридора. — Наследили тут ваши гости, ой наследили. Запасы мои раскидали… — А вот к тебе я никогда не привыкну! — пробормотал ГБист, отходя на пару шагов от кошкодевочки. — Хозяйка подземелий, блин горелый… — А ты взамен возьми у них что-нибудь. Всё добро их мы скинули у выхода. — засмеялся Боб. — Ладно, хватит болтать. Майк, Джим, разберитесь с аппаратурой, всем остальным приготовиться. Не знаю, что нас ждёт на той стороне. Названные наёмники подхватили свои пожитки и прошли в центр управления. Ну как центр. Небольшая комнатушка, примерно три на три метра с множеством непонятных совдеповскихкомпьютеров на полстены и прочей аппаруторой. Сразу справа от двери стояла двухъярусная кровать, шкафчики и ещё одна дверь, наглухо запечатанная. Посреди комнаты стоял аппарат, с виду напоминавший портал из «Звёздных врат», только поменьше размером, с рост взрослого человека, к которым от генератора тянулись многочисленные провода. Я зашёл следом за наёмниками, опираясь на свою импровизированную трость, и оглядел машину. Уууу, блин, умеют же фанатики делов натворить. Стоит такая важная, гудит. Только бы получилось выйти. — Вот так вундервафля… — присвистнул майор, встав рядом со мной. — И как она работает? — На аномальной энергии, получаемой из аномальной зоны нашего мира. Ну, судя по документам, что мы нашли у фанатиков. — ответил Джим, с бумажки вводящий код активации портала. — Ну дела… — озадаченно протянул Миронов. — И как вы? Навсегда мою сестру забираете? Ах, да. Ольга идёт с нами, ну, точнее с Майком. А я что? Я не против, однако головной боли будет побольше. Сейчас обе наши пассажирки были облачены в снятые с трупов фанатиков комбезы, с которых предварительно были сняты все нашивки и прочие атрибуты клановой принадлежности. Надеюсь, они не узнают, что сейчас носят на себе… — Наверное, навсегда. — пожал я плечами и кивнул на Майка. — Ты это лучше у зятя своего спроси. Названный наёмник поднял удивлённый взгляд на меня, примирительно подняв руки. — Майор, я с ней буду предельно аккуратен и вежлив. Слово легионера-пионера! — шутливо козырнул он двумя пальцами от виска. Миронов тяжело вздохнул и отошёл к девушкам прощаться, за ним отправились и Юля с Виолой. Через несколько минут возни с телепортом на его боковых гранях наконец засверкали габаритные огни, послышался треск. Монотонный, металлический голос оповестил нас о запуске машины. — Внимание! Пять минут на прощания. Разойдись! — гаркнул я и отошёл к стене, закурив очередную сигарету. Не люблю я долгие прощания. В принципе прощания не люблю. Наблюдал как мой отряд прощается с остающимися, обнимаются крепко, жмут руку майору и, знаете, навеяла такая тоска, грусть. Привык я к этому безгранично доброму и приветливому миру, за пару недель ставшему нам почти родным благодаря своим обитателям. Мир, где нет бесконечных войн и история, кажется, пошла по другому витку. О понятии «холодная война» и «мировой расовой сегрегации» тут, судя по рассказам Слави и Ольги, кажется не слышали. Везучие чертенята… Нам бы хоть кусочек вашего умения поддерживать мир и порядок на нашем многострадальном земном шарике. Очередь прощаться дошла и до меня. Получил по поцелуйчику от Виолы и Юли, и крепкое рукопожатие майора. Всё-таки я никогда не пойму этого человека. Его работа заключается в обеспечении безопасности своего государства разными методами, а нас он не сдал и не отправил в закрытые учреждения на опыты. Более того — отпускает с нами свою сестру, в неизвестное. Странные здесь люди. Но ЛЮДИ. Я наблюдал как мои бойцы и девушки один за одним исчезали в портале. Что-ж… Вот и мне пора. На последок обернулся. Машут, улыбаются. Прощайте… друзья.***
Кажется, к межпространственным скачкам я никогда не привыкну. Хвала Чёрному сталкеру, что я додумался не есть перед отправкой, иначе сейчас бы «украшал» стену. Выкинуло нас там же, где всё и началось — шахта Рыжего леса. — Рассредоточиться! Семь-три, семь-пять, на разведку. Остальные в круговую. — раздавал приказы Майк. — Вы, девушки, за нами. Не высовываться, сказки кончились. В помещении шахт так ничего и не изменилось с прошлого раза, однако то, что здесь не было охраны напрягало. Хотя бы потому, что на нас могла готовиться засада. Через минут десять вернулись Шеп и Боб с разведки. — Босс, помещения пусты. На выходе на поверхность расположилась парочка «воронок», обойти можно по левой стороне. — доложил Гук, припадая на колено рядом со мной. — ОК. Порядок передвижения следующий: Вано ведёт, за ним Шепард, я и девушки в ядре. Майк замыкает. Применяем как только окажемся на поверхности, идём через запад Лиманска. Вперёд! Обе девушки с широко открытыми глазами шли за мной, взявшись за руки, а я ступал аккурат за Майком, опираясь на трость. На улице был мрак, хоть глаз выколи. Ночную тишину разрезал выстрел прямо перед идущим впереди лейтенантом, сразу нырнувшим за вагонетку. Несколько мощных фонарных лучей ударили нам по глазам. Крикнув команду, Майк нырнул в укрытие, а мне пришлось тащить за собой наших гостей. — Господа фанатики! Вы окружены, выходите с поднятыми руками! — донёсся с улицы чертовски знакомый хрипловатый баритон. — Хмурый, ты что-ль?! Живой ещё, шакал драный?! — с ухмылкой проорал я. Ответом мне стала гробовая тишина, изредка прерываемая перешёптыванием на французском. Наконец, минуты через три, донёсся ещё один крик. — Алекс? Это ты? Живой? — Нет, блин, воскресший! Хорош мозги парить, дай нам выйти! — Ладно. Выходи по одному, лапками кверху. Усмехнувшись, я с трудом поднялся из укрытия и потопал на свет, прикрываемый несколькими стволами. Нет, я не переживал. Это был Хмурый и никто иной, ибо никто не знал моего настоящего имени, кроме самых близких «коллег». Наш путь в Мёртвый город начинался.