На следующее утро Мин проснулся от холода. Юн не было рядом, а со стороны кухни раздавались приглушенные звуки готовки, в комнате витал приятный аромат какой-то выпечки.
Когда она успела?
Юнги поднялся с кровати на ватных ногах. Все тело ныло от неудобной позы, в которой он пролежал всю ночь, и парень потянулся, стараясь расслабить забитые мышцы. Краем глаза он заметил, что часы на стене показывали половину девятого, а это означало, что на работу ему нужно будет только через полтора часа.
Внезапно из кухни раздался звук бьющегося стекла, а затем шипение и тихие проклятия девушки.
— Черт, — она старалась как можно тише теперь убрать осколки с пола, но не успела. В комнату влетел взъерошенный Юнги, — Прости, пожалуйста, я нечаянно уронила… — тут же принялась оправдываться Юн, а Мин не слушал ее, подскочив поближе, и поднимая ее за руки с колен.
— Забей, с тобой все в порядке? Нигде не поранилась? — затараторил парень, быстро осматривая девушку на предмет порезов и царапин. Он наклонился над ладошками Юн, трепетно проводя своими большими пальцами каждую венку и впадинку на ее запястьях.
Юнги будто сам чувствовал жжение на собственных костяшках, когда думал о том, что Джиюн могла навредить себе в его доме. Он не уследил, не подумал наперед, и поэтому сейчас его любимая девушка стоит напротив с дрожащей кистью, маленьким осколком тарелки и с пятнышком свежей крови на мягкой коже.
Заметив это, парень моментально нашарил в одном из верхних ящиков кухни аптечку, спустил ее и достал спирт с лейкопластырями и марлей.
— Иди сюда, — тихо промычал он, закусывая один край бинта зубами, и отрезая нужный кусок. Юн перечить не стала.
Всего несколько молчаливых минут — и все нужные процедуры проведены, а на месте пореза красуется белая повязка. Закончив дело, Мин поднял глаза на лицо девушки. Та никак не реагировала, и будто впала в прострацию, устремив свой взгляд в пустоту.
Такое периодически случалось с ней, когда в голове всплывали какие-то воспоминания, связанные с Чонгуком. И каждый раз такие залипания заканчивались по-разному: иногда она начинала плакать, а иногда злилась. Когда Юнги впервые стал свидетелем этого зрелища, он молча пообещал себе, что с ним она не будет чувствовать всю ту боль, которую она носит в душе и не избавляется, лелеет. С ним она будет забывать о ней. Но сегодня он облажался по полной.
— Юн, что такое? Не думай о посуде, не думай вообще не о чем, я все сам сделаю… — парень всеми силами пытался отвлечь Джи, а затем просто молча притянул ее к себе в объятия, — Не думай о нем, все будет в порядке, все наладится.
Послышался первый всхлип откуда-то из-за плеча, и девушка промычала что то неразборчивое.
Спустя несколько секунд ей, все же, удалось взять себя в руки.
— Я всегда виновата в том доме. Даже если это просто тарелка.
— Но ведь сейчас ты у меня дома, забудь об этом! — горячо зашептал парень, а затем добавил, — Я — не он. — девушка помолчала на это некоторое время, а у Юнги сердце ухнуло куда-то в живот и начало будто мясорубку крутить. Вот зачем была последняя фраза? Портить все было совершенно необязательно…
— Что бы я без тебя делала, Мин Юнги. — собственная фамилия резанула по уху чересчур сильно, и на секунду парню даже показалось, что его пробила дрожь от таких простых и понятных слов. Юн провела черту. Ту самую, за которую не пустит
лучшего друга.
*****
Возвращаясь с работы, Юнги готовился увидеть в своей квартире все самые неожиданные вещи. Разбросанную одежду, или полностью убранное жилище. От порванных и испорченных предметов, до идеальной чистоты. В его квартире поселилась девушка, да еще и с душевной травмой, мало ли, что она посчитает нужным сделать.
Но во всех его путающихся мыслях не было ни одной, в которой это маленькое и беззащитное существо исчезало. Он даже не допускал того, что она может уйти. Вернуться к Чонгуку, либо же отправиться в хостел.
Да, были варианты, что она выкупила билет на поезд на пораньше, но ведь в таких случаях людей предупреждают, как минимум, по телефону, а не запиской на столе?
Когда Джиюн не откликнулась второй, третий, и даже на четвертый раз, Юнги испугался. Что с ней? Где она? Почему не откликается?
Далее отрицание. Зачем ей надо было это делать? Какой смысл уходить, даже не попрощавшись? А может, я сам виноват?
Юнги подбежал к квадратному столу в углу кухни и обоими руками ухватился за полупустой клаптик бумаги, как утопающий за соломинку. Что он надеялся там найти? Черт, он совсем запутался…
Всего два предложения.
«Прости, Юнги, ты ведь так много
сделал для меня, но я не могу так.
Я и так принесла много проблем…»
Парень застыл все в той же позе. Напрасно… Все, что он сделал, все, что внушал ей и предостерегал, все кануло в лету по одной лишь прихоти ее сознания. Или сердца, теперь для Юнги эти два понятия не имели особой разницы.
Руки задрожали, и стоять становилось все сложнее. В горле застрял горький ком, от которого тело постепенно начинало рассыпаться на кусочки. Юнги метафорически бросился в пропасть, на краю которой балансировал до этого момента. Юн придерживала его до сегодняшнего дня. Но, возможно, несколько часов назад, она сама сорвалась в свою, где на дне ее ждал Чонгук. Она погубила себя, забирая с собой и Юнги.
В груди разорвался целый фейерверк эмоций и чувств. От страха и гнева до боли и отчаяния. Мин сжал записку в кулаке и тихо сел на ближайший стул.
Черт, какие проблемы? Я не понимаю.
*****
Вечером Джиюн пыталась дозвониться до Юнги в последний раз.
— Посчитай гудки, я не возьму. Ты ненавидишь меня, если продолжаешь так жить.
