Альфа для маленького омеги.

      Утро следующего дня выдалось мрачным и дождливым, как и настроение Тэхёна. Тот сидел у окна и внимательно смотрел на то, как крупные капли дождя разбивались о стекло, а несильный ветер колыхал тонкие ветки молодых деревьев, посаженных на их небольшом участке.       Обида на брата была обоснованной — так считал сам омега. Разве заслужил он такого нагоняя от него? Нет конечно. Тэ не первый раз игрался и дурачился с Чимином, а резкий приступ гнева у Намджуна для него был отнюдь не привычным явлением. Нет, только не в его сторону. Хён всегда был ласков и обходителен с ним, никогда даже в шутку не позволял себе как-либо задеть его.       Хлопья на столе были также не тронуты, а два ланч-бокса, которые папа заботливо приготовил ещё до ухода на работу, стояли на столе. Из раздумий Тэхёна вывело бодрое «Доброе утро, малыш» от брата, на которое тот лишь крепче сжал ложку в руках и резкими движениями начал впихивать хлопья с молоком в себя. Сие действие не осталось не замеченным Намджуном, который стоял и заваривал себе кофе в турке.       Но спустя некоторое время по кухне вдруг разнёсся сильный кашель, который в итоге отвлёк альфу от его важного дела. Повернувшись на звук, он застал младшего брата, бьющего себя по груди и откашливающегося от застрявших в глотке хлопьев. Затем Намджун подбежал к омеге и начал его поглаживать между лопаток, выпрашивая сделать вдох через нос.       — Тэтэ, попытайся сделать вдох через нос, и тебя отпустит, — посоветовал своим вкрадчивым голосом Нам, и Тэ не сразу, а только с третьей попытки, но смог таким образом успокоить кашель, после чего Джун добродушно посмеялся и потрепал того по голове. — Куда так торопился? — спросил резко замолчавшего брата альфа. — До приезда школьного автобуса ещё есть достаточно времени.       Но тот молчал, уткнувшись взглядом в стол и скрестив руки на груди. Старший как раз хотел спросить, случилось ли что-нибудь, но его взгляд вовремя зацепился за турку, до сих пор стоящую на огне, и кофе, что уже почти весь вылился из оной.       Пока тот убирал свой небольшой бардак и заново заваривал кофе, Тэ успел переодеться, и уже с пультом в руках сидел в гостиной, со скучающим видом переключая каналы. Так же не сказав старшему и слова.       Когда Намджун наконец допил свой ужасно горький кофе, в который никогда не добавлял сахар — так как считал, что, будучи сладким, он нисколько не бодрит, — он прошёл следом за братом в гостиную и сел рядом.       Альфа понимал, что погорячился вчера с младшим. Беседу можно было провести и в более тихой и спокойной обстановке, а про возраст согласия вообще было лишним. Понимать-то понимал, а как подступиться — не знал.       — Малыш, ты обижен на меня? — начал старший, делая первые шаги к примирению. Но в ответ было всё те же молчание, надутый профиль Тэхёна, ненавязчивый разговор из телевизора, щебетание птиц и часы, что пробили уже полседьмого, во всю возвещая о скором прибытии автобуса. — Я понимаю, что был не прав… — продолжил Джун, начав с тем одновременно перетаскивать к себе на колени притихшего младшего брата, крепко обнимая и утыкаясь носом в макушку, вдыхая такой родной и любимый запах.       Намджун не раз задумывался о причине того, почему он так любит вдыхать аромат брата. Может потому, что ближе его у него на свете никого не было? Может потому, что разнополые братья связаны такой силой, что считают друг друга частичками себя? Может потому, что в свои двадцать один с лишним лет младшего брата Намджун любил сильнее, чем даже своих родителей. Как любил, так и опекал. Но вчерашняя ситуация была просто абсурдной.       Разве он первый раз видел дурачащихся ребят? Разве не они до этого на днях ездили в бассейн, где втроём купались в одних плавках? Почему именно вчера его внутреннему альфе это так не понравилось, Нам и сам не понимал…       Но сейчас, чувствуя обволакивающий его запах топлёного молока и отчётливо различая в нём сильные нотки обиды, Джун ясно понимал, что должен отпустить эту ситуацию и извиниться за свою несдержанность. Ведь он старше, он альфа.       — У меня вчера было плохое настроение, и я почему-то сорвался на вас с Чимином… Прости меня, — шептал куда-то в макушку альфа. — Конечно же ты должен одеваться так, как нравится и удобно тебе, — продолжал тот, поглаживая выступающие позвонки брата. — Весь вчерашний разговор это была ошибка, малыш. Больше такого не повторится… — сказал Намджун, заглядывая в оленьи глазки Тэхёна.       Тэхён несколько мгновений всматривался в лицо старшего, а потом спросил:       — Обещаешь? — На что альфа быстро закивал головой в знак согласия и спросил:       — Простишь?       — Угум, — ответил Тэхён и крепко обнял брата в ответ.

***

      Зима. Вечер. Снег. Город окутал туман первого снега; снежинки большими хлопьями собираются и ложатся на совсем ещё недавно зелёный газон. На улице достаточно тепло: нет ледяного ветра да и температура ещё не ушла в минус, стойко держась на положительной отметке. Небо отдавало небольшим сероватым оттенком, так как уже почти полностью стемнело.       Сону по привычке сидит и пьёт кофе на веранде, в теплой куртке и укутавшись в любимый плед. Сегодня ночь перед рождеством. Почти всё готово, осталось только индейку запечь, да стол нарядить. Тэхён со свои лучшим другом Юнги, который пришёл на ночёвку, ибо его родители не смогли вернуться домой с командировки на праздник, а омега не хотел опять быть у соседей, украшали ёлку и дом.       Юнги пятнадцать, он на два года старше Тэхёна, но всё равно считается лучшим другом последнего. Их связала ранняя метка. У каждого разная, но в то же время очень дорогая для каждого из них.       Метки у обоих появились в один год с разницей в 2 недели. У Юнги та была на щиколотке, в виде цветка мака, выделяющегося своим ярко-красным окрасом.       Родители ещё в детстве рассказали Юнги, что такие метки бывают лишь у идентично истинных пар, которые будут идеально подходить друг другу не только по меткам, но и по запахам и строению репродуктивной системы — проще говоря, у тех и периоды течки с гоном будут совпадать день в день. И такие пары могут чувствовать друг друга ещё до появления меток; чаще всего омегу с такой меткой истинный альфа может отличить от других и по аромату и феромонам, даже если тому нет восемнадцати.       Вспоминая Юнги, Сону улыбается, думая о том, что такой тихий и милый мальчик, как Мин, отлично бы подошёл его старшему сыну, с которым он был очень схож темпераментом и характером. Но он не станет влезать в их жизнь — время само всё расставит по своим местам…       В итоге Сону так окунулся в свои мысли и воспоминания, что совсем не заметил подъехавшего автомобиля, из которого вывалились четверо немаленьких парней, громко о чём-то переговаривающихся, притом с шумом позвякивая пакетами с выпивкой.       Подойдя к крыльцу дома, Чимин окликнул Сону своим звонким голосом:       — Сону-ним! А вот и мы! — Поклонился альфа, после чего все остальные сделали то же.       — Ребята, вы уже приехали, а я вас даже не заметил! — Быстро поднялся тот, с радушной улыбкой направившись к прибывшим.       — Сону-хён, вы как всегда обворожительны, — заметил Джин, широкоплечий альфа, принимая объятия от взрослого омеги.       Потом с объятиями полез и Чимин, одновременно щебеча о том, как Минджуну повезло с мужем, и что-то про то, что тот с каждым днём становится всё краше и краше.       Омеги тоже одновременно обняли старшего.       — Сону-хён, мы вот закуски принесли. Сокджини приготовил, — сказал Чонгук, мило прижимаясь к боку своего любимого.       — А я тортик испёк, — Немного потряс коробкой Хосок, даря окружающим свою обворожительную улыбку.       — А я что-то покрепче. — Звякнул пакетом с бутылками Чимин, за что Сону схватил того за ухо, назвав «малолетним алкоголиком».       С этим шумом вся компания зашла домой и начала раздеваться, всё так же весело гогоча. Пока омеги и Сону с пакетами пошли прямиком на кухню, куда последовал и Чимин, чтобы поставить бутылки в холодильник и втихую спереть пару приготовленных старшим омегой пирожных, специально запасённых в большом количестве, дабы наверняка всем хватило, Джин направился в гостиную.       Там он застал довольно милую картину: двое омег почти одного роста, одетые в парные домашние костюмы, что состояли из широких футболок с надписями «i love Tae» у одного и «i love Yooni» у другого и шортиков до колен, у наряженной ими ёлки делали парные селфи. Сокджин вытащил телефон и, поставив тот на беззвучный режим, сделал пару фотографий парней и сразу отправил их Намджуну, подписав: «Бро, мы тебя ждём».       Рождественская ночь только набирала обороты. Осталось только дождаться Намджуна, что ехал с Сеула, и Минджуна, который уже скоро должен был приехать с работы.