Потерянная

Пит нашел ее на самом краю астрономической башни. Он знал, где искать — это было ее любимое место. Ноги были свешены вниз, руки лежали на перилах, а сама она взглядом полным какой-то вселенской тоски смотрела далеко вперед. Туда, где медленно, но верно стремился покинуть потемневшее ночное небо яркий шар солнца. Весна аккуратно, точно крадучись, вступала в свои права. Откуда-то издалека потянула легким ветром. Уже не морозным — теплым, нежно обдувающим каждый случайно открытый участок тела. Играючи он запутался в ее белоснежных волосах, переплетая их. Он молча сел рядом, так же свешивая вниз ноги. Рука потянулась к карману брюк, чтобы достать оттуда смятую пачку сигарет. — Ты кобель, Питерсон, — наконец протянула девушка хриплым, будто после долгого плача, голосом, тонким пальчиком вытаскивая попавшую в рот прядь волос. Прищурившись, парень взглянул в ее лицо, пытаясь высмотреть на нем следы ее слабости. Но их не было. Не было опухших глаз, покрасневших из-за пролитых слез, на щеках не было мокрых дорожек, а нос совсем не был красным. Только губы были слегка обкусаны, но это было для нее обычным делом. — А ты стерва, Морган, — парень кивнул самому себе и, не поворачивая головы, протянул девушке подожженную сигарету. — Будешь? Корделия молча забрала ее, поднося яд к губам. Никотин, попав в горло, слегка защекотал его. Зато в голове немного прояснилось, будто она наконец проснулась от долгого сна. — Ты как? — наконец спросил Пит, краем глаза следя за тем, как она делает одну затяжку за другой. То ли в попытках унять мелко подрагивающие руки, то ли наконец распробовав ту «мерзкую дрянь», за которую все время ругала его самого. — Дерьмово, — честно ответила она и, в последний раз втянув в себя порцию никотина, передала сигарету обратно Питу. — А ты? — Тоже. — Что произошло между тобой и Бо? Пит промолчал, указательным пальцем стряхивая пепел. Взгляд его сразу помрачнел, словно грозовые тучи закрыли голубое небо его глаз. Ему было больно. Она поняла это, по плотно сжатым губам и по неуловимо дрогнувшим плечам. — Решила побыть на месте моей мамочки? — грубо ответил он, тем самым разрезая затянувшееся молчание. — Нет. Но кто-то должен вставить тебе мозги на место, раз сам ты не догадываешься об их отсутствии, — совсем на секунду в ее глазах проскользнули чертята, что всегда так радостно плясали в глазах Фреда и Джорджа. Но они тут же скрылись за тонкой корочкой льда. Пит тяжело вздохнул, воскрешая в памяти события последних двух дней. — Я все просрал. — Поверь мне, это я знаю, — Корделия устало прикрыла глаза. Как же она не хотела разбираться в их проблемах, когда своих было по горло. Но в конце концов, дружба не имеет срока годности, поэтому она должна была в этом разобраться. Ради Бо. — Поделись со мной, Пит. Я не осужу тебя, клянусь. — Все не так, ясно? — оборвал он ее тираду и выкинул окурок с башни. Голова его медленно повернулась в сторону, а сам он взглядом наткнулся на холод глаз своей подруги, направленных на него. И впервые этот взгляд его напугал. Что-то в нем насторожило. А может отсутствие чего-то. — А как? Объясни мне, — последнее было сказано почти шепотом. — Потому что я в растерянности и совершенно не понимаю, что с тобой происходит. К примеру, ради Мерлина, расскажи, когда ты в последний раз нормально спал? Она взглянула на глубокие тени, залегшие под его глазами. Такими прекрасными, полными жизни раньше и такими потухшими сейчас. — Уже не помню, — губы совсем неожиданно перестали слушаться, и фраза прозвучала так тихо, что Пит сам еле разобрал, что сказал. Ее вопрос выбил из колеи, ведь сам он никогда себе его не задавал. — Тебе нужен врач, — тонкая рука легла на широкое плечо, скрытое за жёсткой тканью жилетки, слегка сжимая его. Парень резко помотал головой и еще больше сгорбился. — Никогда. Меня тошнит от этих ублюдков в белоснежных халатах. Я пойду туда не раньше, чем кто-то из близнецов займет пост Министра Магии, — Пит быстро поджал губы, когда понял, что сказал. Но было уже поздно. Корделия убрала руку с его плеча и отвернулась. — Прости… я не подумал. — Да как обычно, Питерсон, — надрывным голосом сказала она, хотя очень старалась, чтобы фраза прозвучала бесстрастно. У нее опускались руки. И это ещё слабо сказано. А ведь прошло всего пару часов с того момента, как Фред и Джордж покинули Хогвартс. Что же она будет делать дальше, если уже сейчас в груди образовалась огромная дыра? Фред ушёл, забрав с собой огромную часть ее самой. Забрав с собой ее саму. Зачем люди обожествляют любовь? Зачем Остин и Бронте писали о ее великой силе? Почему Шекспир не предупредил, что любить так больно? — Уже поздно, — Пит слегка прочистил горло и повернул голову в сторону подруги, скрывавшей свое лицо за длинными белесыми волосами. Корделия слегка кивнула, тихо шмыгнув носом. — Тебя проводить? — Мы с тобой в одной стороне живём, болван, — прошептала девушка, издав новый полувздох — полувсхлип. — Точно. Парень поднялся с холодного пола и протянул Корделии свою широкую ладонь, которую она неохотно, но все же приняла. Ноги немного затекли после сидения на одном месте, но это показалось настолько незначительным на фоне боли где-то в грудной клетке, что девушка этого даже не заметила. — У тебя нет носового платка? — пробормотала Морган, убирая волосы за уши. Никто не должен увидеть ее мокрых глаз. Никто и никогда не узнает, что она тоже может чувствовать. Чувства — это слабость, теперь она это уяснила. — Нет, но ты можешь поплакаться в мою жилетку, — Пит выдавил из себя улыбку, не понимая, кого больше пытается развеселить. Корделия засмеялась. Громко и истерично. Она хохотала так, как не смеялась никогда в свой жизни. А потом из ее глаз полились слезы, и громкий смех сменился душераздирающими завываниями. Пит застыл. Как и все мужчины, он был абсолютно слаб перед женскими слезами и совсем не знал, что с ними делать. Их ступора он вышел только тогда, когда девушка не в силах была уже стоять на ногах от резкой слабости. Он порывисто прижал обхватил ее за плечи и прижал к груди. Она вцепилась цепкими пальчиками в его жилетку и практически повисла на нем. Воздух сотрясался громкими всхлипами. — Почему… Почему-у-у… так больно-о-о… — раздался громкий вой, пропитанный такой болью, что даже висевшие в коридорах картины, которые услышали его, не стали ругаться на нарушение их покоя. Пит чувствовал ее боль, как свою. Она излучала ее и заражала ею все вокруг. — Я не знаю, милая. Не знаю, — прошептал он и запустил одну руку в ее волосы, притягивая ближе и мягко поглаживая по голове. На ощупь они оказались шелковистыми. Пит прикрыл глаза и прислонился щекой к ее виску. А на улице собирался дождь. Такой грозы Хогвартс ещё не видел.

***

Встретимся на нашем месте через час. Бо Корделия смяла в руках записку, которую получила еще утром, и попыталась проделать с ней такой же фокус, как с его запиской. Ничего не вышло. Из кончиков пальцев вырвались лишь слабые искорки, так и не переросшие в яркое пламя. Удивительно, но тогда она не почувствовала боли. Не осталось даже ожогов на руке. Как будто она не подожгла голыми руками тот клочок бумаги. Прохладный ветер слегка всколыхнул длинные волосы. В нос пахнуло сыростью. Это запах летал в воздухе после ужасной ночной бури. Поразительно, как беспощадна может быть стихия и как беззащитны могут быть перед ней люди. — Дел, — прозвучал слабый голосок позади. Блондинка обернулась, обеспокоенно вглядываясь в осунувшееся выражение лица Бо. Она выглядела неважно. По правде сказать, они обе выглядели неважно, но если Корделия смогла скрыть свое опухшее лицо и красные глаза под магией, то Бо нет. Да и зачем, ведь сегодня суббота и большая часть школы в Хогсмиде. За те два дня, что Торнтон безвылазно сидела в своей комнате, она, кажется, даже как-то похудела. Пропал лихорадочный блеск из ее глаз и такой очаровательные румянец с щек. — Бо, — выдохнула Корделия и в два шага преодолела расстояние между ними. Та быстро уткнулась носом подруге в плечо. Как же им не хватало друг друга эти дни. Они всегда были незримой поддержкой друг для друга. Говорят, что женской дружбы не бывает. Ну так это все вранье. В нос ударил запах лаванды от кудрявых волос. Сердце, что до этого момента как будто было не на месте, наконец успокоилось. Бо обняла ее в ответ и прикрыла глаза. На душе стало легче: она не одна. Рассеялся мрак, до этого казавшийся таким страшным и непроходимым. — Ты как? — Дел отстранилась первая и обеспокоенно взглянула в грустные, наполненные болезненной темнотой глаза. — Нормально, — смущённо проговорила девушка и заправила прядь волос за ухо. — Правда нормально. — Повторила она, когда подруга скептически обвела ее лицо взглядом. — Прости, что заставила волноваться, мне нужно было побыть одной. И… соседка рассказала мне про феерический побег близнецов. Вы успели попрощаться? Корделия помрачнела и отвела взгляд в сторону, взглядом цепляясь за валяющийся на земле камень. — Дел? — Бо мягко коснулась плеча подруги. Неожиданная догадка заставила удивлённо раскрыть рот. — Он не сказал тебе, верно? — Нет, — Корделия помотала головой и поджала губы. Сама того не ведая, Бонни «сковырнула» успевшую зажить за ночь рану. На глаза вновь стали наворачиваться слезы. Мерзкие слезы, доказывающие, что она — тоже человек. — Постой. Ты знала? Бо раскрыла рот, но ответить не успела. Ее грубо прервал хорошо знакомый им обеим голос. Слизеринцы появились в поле их зрения неожиданно. Правда неожиданно, ведь никогда до этого не появлялись на этом внутреннем дворике. — Вы не можете здесь находиться, — мерзко, совсем по-змеиному, прошипела Аделаида. Сверкая значком инспекторской дружины, она вышла вперёд из-за спин своих друзей. Гадкая ухмылка растянулась на кроваво-красных губах. Корделия повернулась к однокурснице. Будто из мрамора выточенное лицо не выражало никаких эмоций. Как будто она не была на грани истерики каких-то несколько секунд назад. — Это ещё почему? — Согласно указу директора Хогвартса Долорес Амбр… — В задницу себе эти указы засунь, — Корделия приподняла темные брови, с отвращением наблюдая, как шокировано округлился рот Кроффтон. — Что ты сказала? — будто не веря тому, что слышит, сказала Аделаида, а рукой потянулась в карман своей мантии. Ее прихвостни оскалились и выхватили волшебные палочки. Хотя, судя по выражениям их тупых лиц, вряд ли они знали, как ими пользоваться. — Ты плохо слышишь? Я сказала засунь свои грёбаные указы в свою тощую задницу. Если конечно сможешь ее найти, — Корделия вовремя успела вытащить волшебную палочку, потому что Кроффтон уже надвигалась с оружием на готове и перекошенным от ярости лицом. — Знай свое место, грязнокровка, — рявкнула слизеринская змея и сделала резкий выпад вперед. — Экспеллиармус — Протего, — на лице не дрогнул ни один мускул. — Хотела меня унизить, милая? Как жаль, что униженные не могут унижать. Петрификус тоталус. Кроффтон отлетела назад и зашипела от боли в отбитой при падении спине. Два ее безмозглых увальня пришли ей на смену. Один из них напал на Бо, но та ловко парировала каждое брошенное им заклинание. Второй не был так напорист и не нападал, поэтому Корделия с легкостью попала в него заклинанием щекотки. Разноцветные искры летели в разные стороны, а субботнюю тишину Хогвартса нарушали громкие выкрики заклинаний. Поднявшаяся с места Аделаида, однако, успела застать ее в расплох, бросив, казалось бы, таким элементарным экспелиармусом. Но этого оказалось достаточно, чтобы палочка Дели мгновенно оказалась в ее цепких пальцах. — Доигралась, дрянь? — рявкнула она. Бо тоже оказалась побежденной. Ее палочка валялась где-то в стороне, а саму ее крепко схватил за руки ее противник. Она даже вскрикнула и несколько раз попыталась выкрутиться из его рук. — Не рыпайся, куколка, — прохрипел он ей на ухо и на его губах появилась отвратительная ухмылка. — Немедленно отпусти ее, — холодным голосом приказала Корделия, смотря Аделаиде прямо в глаза. — И что же ты нам сделаешь? — елейным голосом пропела Кроффтон, медленно походя к ним. Между пальцами, будто в насмешку, она крутила белоснежную палочку. — Мы будем издеваться над ней как захотим, а ты ничего не сможешь нам сделать, грязнокровка. Потому что ты никто без своей палочки. Нет, не так. Хоть с палочкой, хоть без, ты — пустое место. Такие как ты не должны рождаться. Вы отрава для всего магического мира, — девушка остановилась прямо напротив Корделии, с вызов глядя в голубые глаза, наполненные таким презрением, что будь на месте Аделаиды кто-то другой — уже бы сбежал в страхе. Взгляд Корделии метнулся к Бо, испуганно замершей в руках парня. Глаза ее были полны страха, но в них не было жалости. В них не было презрения, хотя Бонни была чистокровной волшебницей, а Кроффтон, по сути, сказала правду. Она медленно прикрыла глаза, чувствуя, как ярость заполняет каждый дюйм ее тела, овладевает каждой клеткой, каждым нервом, а в груди разрастается уже такой знакомый шар. Губы расползлись в ядовитой ухмылке, практически безумном оскале и она почувствовала такую легкость. Как будто с плеч наконец упал тяжелый груз. Аделаида в ужасе отступила, увидев, как потемнел правый глаз глаз Корделии, когда она абсолютно сумасшедшим взглядом вперилась в лицо слизеринской змеи. — Ты потеряла список, кого тебе нужно бояться, Кроффтон? — прозвучал ее ледяной голос, а зажатая в кулак рука метнулась вверх. Аделаида упала на колени. Она чувствовала, как болезненно сжимаются легкие. Руки схватились за горло. Она мучилась, пытаясь сделать хоть один, хотя бы самый маленький вдох. И Тёмный лорд в этот момент показался ей не таким страшным, как Корделия. — Так я тебе напомню. Кроффтон не удержалась на коленях и упала на спину, корчась от раздирающей боли в груди. Один из ее прихвостней, что справился с приступами хохота, было дёрнулся в ее сторону, но одним взмахом свободной руки Корделия отбросила его к дальней стене. Он издал звучный стон боли, с глухим стуком врезавшись в нее. Каким удовольствием было наблюдать за мучениями своего злейшего врага. Корделия упивалась властью над этой аристократической выскочкой. Всего пара минут отделяло начавшую синеть Аделаиду от смерти. Какие-то жалкие минуты могли превратить Корделию в убийцу. — Дел, — срывающимся от страха голосом сказала Бо. То, что она сейчас увидела было не нормальным и выходило за все рамки ее понимания. И это точно была не ее подруга, ведь в ней никогда не было злого умысла, хоть характер у нее и был скверный, а училась она на Слизерине. Кулак разжался и Кроффтон сделала глубокий вдох, закашлявшись. Она перевернулась на бок, держась за горло, не веря, что снова может дышать. Бо облегченно выдохнула и вырвалась из рук шокированного парня, потирая затёкшие руки. — Убирайся, Кроффтон. Невидимая сила, сдавившая грудь, отпустила. Корделия сделала глубокий вдох и слегка пошатнулась. Мутная пелена перед глазами пропала, и она со страхом оглянулась по сторонам. Аделаида и ее дружки скрылись со скоростью света. Бо боязливо подошла к подруге и положила ладонь ей на плечо. Дели испуганно дернулась, поднимая на нее потерянный взгляд. — Мне страшно, Бо, — свистящий шепот Корделии прорезал тишину, возникшую после ухода Кроффтон. Из горла вырвался громкий всхлип, и она поспешила зажать себе рот рукой. Кажется, она сходит с ума.

***

— Добрый вечер, Мисс Морган, — Долорес Амбридж расплылась в мерзкой улыбке и показала рукой на стул, стоящий напротив ее стола. — Прошу вас, садитесь. Корделия скептически обвела взглядом кабинет профессора, увешанный тарелками с котятами от пола до потолка, но на стул все-таки села. — Вы хотели меня видеть, профессор? — Конечно конечно, мисс. Может, хотите чаю? — Пожалуй откажусь, — Корделия выдавила улыбку. Лицо Амбридж на секунду исказилось мимолетной вспышкой, но тут же приняло приторно-милое выражение. — В чем, собственно, дело, профессор? — Дело в том, моя дорогая, что вы участвовали за мое спиной в незаконной деятельности. А именно, вы вступили в, так называемый, «Отряд Дамблдора» под предводительством Гарри Поттера. — Я? Профессор, боюсь вы что-то путаете, — Корделия изобразила неподдельное удивление на своём лице, но сердце внутри зашлось в бешеном ритме. Если эта жаба узнает — плакала ее карьера мракоборца. — Мисс Морган, — жёстко сказала Амбридж, стукнув кулаком по столу. — Довольно этого цирка! У меня есть доказательства того, что вы были замешаны в делах этой шайки! — Какие же? — скучающим тоном произнесла девушка, положив ногу на ногу. — Птичка на ушко напела? Губы Амбридж вновь расплылись в ухмылке. Глядя точно студентке в глаза, она рукой открыла верхний ящик своего стола, доставая оттуда какую-то бумагу, которую она положила на стол напротив Корделии. — Что это? — Доказательства, мисс Морган. Взгляд скользнул с лица профессора на лист напротив. Сердце пропустило удар. Кажется, от удивления она вздохнула громче обычного и Амбридж подалась вперёд, внимательно наблюдая за каждым малейшим изменением выражения ее лица. — Это не я писала, профессор, — прочистив горло, Корделия откинулась обратно на спинку стула. Если уж врать, так до конца. Терять уже все равно нечего. — Как не вы, мисс? По-моему тут черным по белому написаны ваши имя и фамилия. Разве что в Хогвартсе нет другой Корделии Морган. — Но я этого не писала. Меня подставили, — настаивала на своем девушка. — Позвольте узнать, кто же это был? Наверное, один из ваших друзей-близнецов. — Вполне вероятно, профессор. Они такие шутники. Ну, вы знаете. Кстати, как продвигаются дела с портативным болотом? Амбридж даже скрипнула зубами от ярости. — Вопросы здесь задаю я. Раз вы здесь ни при чем, быть может вы не откажетесь принять сыворотку правды? — Это незаконно, профессор. Если в министерстве об этом узнают… — Не узнают, мисс, — Амбридж откинулась на спинку своего кресла и елейно улыбнулась. — Если вы, конечно, дорожите своей будущей карьерой. Теперь настала очередь Корделии скрипеть зубами от ярости. Кажется в ее глазах разгорелись нешуточные искорки гнева, раз ухмылка Амбридж слегка померкла. Раздался стук в дверь и на пороге кабинета директора Хогвартса показался профессор Снейп. Он скептически приподнял бровь, когда заметил свою студентку, но тут же перевел взгляд на Амбридж. — Вы хотели меня видеть, директор? — Боюсь, что да, Северус, — Снейп поджал губы от такого обращения, но больше ничем не выразил своего отвращения. — Ваша студентка была замешана в собраниях «Отряда Дамблдора», но стоически отрицает это. Мне нужен ещё один пузырек сыворотки правды, профессор. Снейп удивленно приподнял брови, переводя взгляд на Корделию. В его взгляде она увидела, что он готов собственноручно запустить в нее аваду. — Как вам будет угодно, директор, — сквозь зубы процедил мужчина и, развернувшись на каблуках, покинул кабинет, всколыхнув полы своей устрашающей черной мантии. Надежда на спасение, появившаяся с приходом декана ее факультета, тут же исчезла. Как же Корделия ненавидела чувствовать себя беспомощной. Такой, как сейчас. В последнюю неделю все пошло по одному месту, и она ничего не могла с этим сделать. Она чувствовала, что разваливается. Кусочек за кусочком. Она улыбалась и говорила, что все хорошо. Но все было охренеть как не хорошо. Ее пугала ее собственная сила, с которой она не могла совладать. Ее пугали ее сны, больше похожие на вспоминания, которые, после ухода из ее жизни Фреда, стали появляться чаще. И ей охренеть как не нравилось, что разбитое сердце не хотело забывать глупого рыжеволосого парня, за последние пару месяцев перевернувшего ее жизнь с ног на голову. Профессор Снейп вернулся довольно быстро и, под внимательным взглядом Амбридж, протянул склянку с сывороткой правды Корделии. Он встал рядом со своей студентки, скучающе наблюдая, как та откупоривает крышку, а затем, сильно сморщившись, выливает жидкость себе в рот. На языке появилась неприятная горечь от вкуса сока валериана. Она сначала удивилась, ведь этот ингридиент не входит в состав сыворотки правды, но потом тут же об этом забыла, когда Амбридж яростно накинулась на нее с вопросами. — Как вас зовут? — Корделия Морган. — На каком факультете вы обучаетесь? — Слизерин. — Мисс Морган, участвовали ли вы в запрещенной, в стенах этот учебного заведения, деятельности? — Никак нет, профессор, — не моргнув глазом ответила Корделия и удивилась тому, что не почувствовала адской боли, которая бывает, когда пытаешься обмануть сыворотку правда. — И вы не участвовали в собраниях «Отряда Дамблдора»? — Нет, профессор. — Вы точно уверены, что вас подставили? — Да, профессор. Снейп приподнял вверх брови и повернул голову в сторону директора Хогвартса. — Полагаю, с Мисс Морган сняты все обвинения и она может быть свободна? — Да, — помедлив ответила Амбридж и поджала тонкие губы. — Да. Вы оба можете быть свободны. — Пойдемте, мисс Морган, — профессор Снейп направился к выходу, а Корделия, все ещё шокированная тем, что только что произошло, безропотно последовала за ним. Когда они отошли на достаточное расстояние от кабинета директора, Снейп вдруг резко остановился и повернулся к своей студентке лицом. — О чем вы думали? Отряд Дамблдора, мисс Морган? В вас неожиданно разыгрался дух Гриффиндорства? Может шляпа ошибочно отправила вас на Слизерин и вашему безрассудству место не здесь? — прошипел Снейп, впиваясь длинными пальцами в плечо Корделии. — Боюсь, что безрассудно жертвовать собой ради других не в моей характере, профессор, — Корделия поморщилась, но смогла выдавить из себя ухмылку. — Оставьте свой сарказм своим нелепым дружкам, мисс Морган. Хитрость и находчивость — главные качества дома Слизерина, а вы чуть было не попались с поличным из-за своей глупой выходки, — гневный голос Снейпа повысил громкость. — О чем вы думали, я вас спрашиваю? — О своем будущем, вероятно, — Корделия поджала губы, упрямо смотря в пылающие яростью глаза Снейпа. — Ваше будущее ещё каких-то несколько минут назад было под угрозой. Объясните, как ваша умная голова смогла додуматься до такого? В вас проснулся синдром героя? — Я повторюсь, сэр, но не в моих интересах жертвовать собой ради других. Я не храбрая Гриффиндорка и даже не находчивая Слизеринка, потому что чистота моей крови не вписывается в рамки моего факультета. И уж точно я не герой, сэр. Я просто хотела научиться тому, что наше министерство посчитало ненужным и опасным. И мне очень жаль, что я не оправдала ваших ожиданий, — мирным голосом проговорила Корделия, сама удивляясь собственному спокойствию. Профессор Снейп поджал губы и отступил, отпуская злосчастное плечо студентки. — Это не так, мисс Морган. Вы оправдали все мои ожидания, — уголки его губ лишь на долю секунд приподнялись вверх, а затем на его лице вновь появилась нечитаемая безразличная маска. Мужчина развернулся на каблуках и направился дальше по коридору. — Профессор? — Снейп остановился, но не повернулся к Корделии лицом — Да, мисс? — Почему сыворотка правды не сработала? — Потому что эта была обычная вода, подкрашенная соком валериана, — спокойным голосом ответил профессор Снейп и, предвидя ее следующий вопрос, добавил: — никто не имеет права наказывать моих студентов, кроме меня. Поэтому жду вас завтра после ужина на отработку.