Счастье есть.

Чёрная мантия ночи с мерцающими камнями накрыла Ливерпуль с головой. На крыше особняка зажглись фонари. Многие люди спешили по домам, а некоторые вовсе не торопились домой. Это было понятно по играющей на весь особняк музыке, даже радостные крики гостей слышались. Ричард заливал яд в последнее установленное ружье, слыша краем уха о чем беседовали стражники.  — Вот ведь расшумелись, — усмехнулся один из мужиков, хряпнув из бутылки виски пару глотков, — Нам бы такое веселье, вместо того чтобы команды ждать.  — Эх, брат, — хмыкнул другой, — Истинное веселье будет тогда, когда господин Брайан выведет людей и мы пальнем по этим зверям.  — Подумать только, неужели это закончится! — разбив вдребезги пустую бутылку воскликнул третий, — Наша вражда против этих тварей наконец-то завершится! Люди получат господство и они будут свергнуты!  — Больше никто не будет страдать от них, — гордо произнёс четвёртый, — Это все забудется как кошмарный сон! Громкие слова заглушились тихими шагами. Ричард, окончив своё дело медленно проходил мимо сидевших стражников. Стражники не содержали усмешек в его сторону. Однако Ричард не чувствовал себя оскорбленным. Просто стражники не видели его лицо, на котором красовался хитрый взгляд и довольная улыбка. Ричард еле сдержал свой победный смех, когда представил их лица, наблюдающих за тем, как русалки уплывают обратно. А перед этим налаживают отношения с людьми, оканчивая свою бессмысленную вражду. Вот уж действительно, истинное веселье. Исследователь сделал вид, что уходит, однако он все ещё находился рядом со стражниками, и теперь сидел на подоконнике, наблюдая за одной картиной. Особняк находился в конце Ливерпуля, ближе к воде, чтобы из подвалов было легко смывать всякий мусор по водосточным трубам, или даже трупы людей, негодных Брайану. Фонари освещали заброшенный причал, заставленный всяким мусором, вроде коробок или мебели. За этим хламьем иногда можно было увидеть высовывающиеся головы мужчин, женщин, девушек, юношей, мальчишек и девчонок. Странно видеть голых людей, которые прятались за мусором. Точнее, ничего странного. Бомжи в это время были актуальны. Однако еще страннее было видеть этих людей с разноцветными длинными хвостами. Хвостатые пытались чем-то себя занять, выжидая толпу людей, которую по плану им нужно будет спасти. Они перепрыгивали через гору и через мостики, и тут же их загоняли обратно Синтия и Джордж. Забавно то, что никто из них даже не предпринимал попытку уплыть куда-то подальше отсюда, от этого тошнотворного и противного места. Не только от особняка Брайана, но и от груды мусора. Несмотря на то, что русалки помнили все то, что испытали от рук людей, они были готовы это забыть. Ричард в это просто не верил. Все то, о чем он мог мечтать, то, чего хотел добиться вот вот произойдет. Если бы не впечатляющая речь Джорджа, то ни о каком перемирии и речи не могло бы быть. Пока Старки заливал топливо в зарядные устройства, он слышал, как его тихий Джорджи, ненавидящий людей больше кого либо, боявшийся потерять своих близких говорил своим сородичам о том, что вечно жить в страхе и вражде нельзя. Его Джорджи изменился, и Ричард был этому несказанно рад. Он смог повлиять на него в нужную сторону, и теперь Джордж не был изгоем, а наоборот, тем, кто заботился о своих сородичах. А его сородичи отвечали ему взаимностью. Этот день настал. Вдруг произошло то, отчего Ричард чуть не грохнулся к русалкам в воду, а зря, ведь мог бы показать вновь свои акробатические трюки. От такого даже русалки на месте подпрыгнули. Двери заднего хода резко распахнулись, слава Богу не были выбиты и на улицу выбегает если не падает молодой человек в белом парике и в фиолетовом фраке, держа на руках другого молодого человека с длинным бордовым блестящим хвостом. Ричард вспомнил как в ту ночь спустился к Полу, дабы узнать о том не почудилось ли ему что к ним пробрался вор. А потом он узнал, что ему не почудилось. Кажется, именно такая картина происходила в ту ночь, уж больно правдоподобна. Джон чудом не следует за отпрыгнувшим от него Полом, который нырнул в воду к своим сородичам.  — Сейчас выбегут люди, — пытаясь отдышаться сказал Джон, — Как только вы увидите как кому-то из них становится плохо, сразу помогайте! Проявляйте дружелюбие, докажите, что вы хотите мира! В один миг хвостатые хором сказали свое «да», которое было вскоре заглушено шумом бежавших людей. Не теряя времени, русалки и русалы затаились, а Джон как стоял так и остался стоять, не успевая отбежать в безопасное место. Люди были настолько окутаны паникой, что его каким-то чудом не сшибло под ногами. Все бежали кто куда, сбивая друг друга и падая. Еще ничего серьезного не случилось, а уже такая драма происходила. Да уж, это явно не то, что Брайан планировал. Джон вдруг поймал на себе несколько недоумевающих взглядов. Леннон видел и Пола, который глазами спрашивал: «Неужели с этим нам надо налаживать отношения?», а Джон ничего не ответил, лишь выдохнул, что доказывало то, что он сам был в шоке.  — Что, неужели сейчас? — рявкнул голос сверху особняка. Джона передернуло и он вспомнил о Ричарде. Взглянув наверх, Леннон его и увидел. Старки все это время сидел на подоконнике, спокойно ожидая команды. Ричард знал, что стражники не такие идиоты, чтобы начать стрелять по людям без его помощи. К слову, богачи не спешили куда-то убегать, уж больно сильно они были заняты для этого, пытаясь подняться друг с друга и отряхивая свои дорогие костюмы. Убедившись, что его никто не видит, Джон помахал руками, жестом говоря о том, что пора начинать. Ричард на это лишь кивнул, медленно удаляясь из глаз.  — Пол, готовьтесь, — шепнул Джон, глядя на притихших хвостатых. Все были готовы действовать. Осталось лишь разобраться с ничего не понимающими людишками, и вдобавок с вскочившей к оружиям страже. Ричард тихо, как мышка в темноте крался к первому стоявшему к нему стражнику.  — Чего они выбежали? Господин Брайан должен был вывести их.  — Слишком напились, или возможно сам Брайан по пьяни выгнал их.  — Что здесь забыл этот дурак Леннон? Он же должен стоять и охранять наш новый экспонат. Последний вопрос был самым вызывающим и самым логичным в данной ситуации. Повисла тишина, прежде чем четвертый стражник успевает задать свой вопрос в никуда. Однако чем быстрее стражник понимал суть происходящего, тем же быстрее к нему приближался Ричард медленными шагами из-за спины. Хорошо что Старки видел его лицо, которое из недоумевающего менялось на шокированное. Невольно у мужчины в голове всплыл образ исследователя, которого тут быть не должно. И только он захотел развернуться и сдать исследовательского предателя своим собратьям стражникам, как мужчина почувствовал резкую боль в своей ноге, от которой он издал громкий крик. Самым соком в ситуации было то, что мужчина, будучи державшись за курок ружья от неожиданности выстрелил пару раз, перед этим хаотически завертев ружьем. От такого крика другие стражники, которые к счастью держали ружья на готове тоже поддержали его выстрелами. Кто-то ударился головой, и при этом выстрелил пару раз из ружья, кто-то выпал из окна, с застывшим пальцем на курке в обнимку с ружьем, кто-то вообще умудрился сначала пострелять из окна, а потом по внутренностям крыши особняка. Ричард же, прячась за прыгающим от боли в ноге стражником, не теряя времени толкнул его на оставшихся трех и наблюдал как они дружным составом скатываются кубарем по лестнице. А после подбежал к окну. Улица была заполнена лиловым газом, который на мысленную жалобу Ричарда о том, что ничего не видно тут же испарился. Сами же русалки, услышав крики стражников и увидя летевшие в мирных людей пули, сразу перешли в действие. Сначала выстрел должен был попасть в одну ничего не подозревающую женщину. Только каким то чудом она додумалась повернуть голову в уже летевшее в нее пятно, и ничего кроме визга чихуахуа сказать не успела. Зато почувствовала как ее жирное тело кто-то повалил на землю, защищая от выстрела.  — Вы не ушиблись? — раздался над ней любезный юношеский голос. Женщина не верила своим глазам, не решаясь скинуть с себя юношу с длинным рыбьим хвостом. Она увидела невдалеке распластавшееся на земле лиловое пятно. От такого она дар речи потеряла. Вдруг краем глаза женщина замечает бегущего на него мужчину, который ругаясь на латинском готовил кулаки. Бесспорно, жену защищать надо. Этот дурак даже не заметил летевший в него снаряд, зато оттолкнувшая его русалка имела орлиные глазки.  — Будьте внимательны в следующий раз! — приятным, но строгим тоном сказала девушка. Мужчина было хотел отпихнуть от себя помешавшую ему русалку, однако вовремя остановился, понимая, что его жизни теперь ничто не грозит. Люди врезались в друг друга, пытаясь уворачиваться от летевших в их сторону пятен, при этом морщась и кашляя от лезшего в лицо газа. Ради таких русалки с трудом сохраняли контроль над собой, рискуя своими жизнями ради них. Они, стараясь не попасть под действие яда и под летевшие пятна падали вместе с ними на землю, вытаскивали некоторых упавших из воды, даже разгребали некоторых из-под груды мусора. А после того, как стрельба была окончена, наступила немая тишина. Напротив друг друга расположились две стороны. И при этом никто не собирался нападать. Люди выглядели так, словно только что узнали что земля оказывается не плоская, а круглая. Те существа, которые убивали людей, сжирали их, развлекались с ними перед их смертью… спасли их от возможного ущерба, который мог преподнести ядовитый газ и пятна. Всю жизнь люди думали, что они будут вечно страдать от хвостатых, и поэтому они активно поддержали идею уничтожения рода русалок. Но никто бы и подумать не мог, что враждебные русалки будут проявлять милосердие по отношению к людям. Все то, что было между ними тепер было не важно. Кажется, люди начали понимать, что уничтожив целую расу, господства не добьешься. Истинное господство людей в милосердии и сострадании по отношению к другим.  — Вы… вы спасли наши жизни… — отойдя от немого шока произнес один юноша.  — Но почему? Мы же столько плохого вам сделали, неужели вы нас вот так просто простили? — спросила одна девушка.  — Забыть то, что было между нами непросто также как и начать делать что-то чтобы приблизиться к взаимопониманию между друг другом, — послышался голос Пола, севшего на небольшой мостик. Русал оглядел каждого человека из богатой знати, и после он остановился на стоявшем невдалеке Джоне, — Я часто думал о том, что между нами с вами может быть что то общее, что не вечно монстр является монстром. У нас есть и другие стороны. Никто не понимал меня, и Джон был точно таким же. Каждый из нас верил в то, что две враждующие стороны найдут примирение. И вот мы находимся все здесь, не намереваясь разорвать друг друга на кусочки. Если бы никто из нас не начал что-то делать ради этого, то этого всего бы просто не случилось. Кровью и потом, страданиями и слезами мы добились взаимопонимания. Лица людей засияли искренними улыбками. Пожалуй, таких улыбок в их жизнях было мало. Особенно когда они посмотрели на Джона, обычного бедного рыбака. Хотя, его трудно назвать сейчас бедным. Он был очень богат тем, что имел сейчас. Люди окружили Джона, хваля его, обожествляя. Они все говорили ему о том, что такие люди это ценность для Ливерпуля. Джон аж раскраснелся от таких комментариев, однако он также отметил и подоспевшего к ним Ричарда, который тоже сделал многое чтобы вражда между людьми и русалками ушла. Люди также восхищённо говорили о самих русалках, и хвостатые отвечали им взаимностью. Здесь не было никакой фальши. Здесь была чистая правда. И это чувствовали все герои сегодняшней ночи: Джон, Пол, Ричард и Джордж. Каждый говорил друг с другом, обсуждали многие вещи. Как будто все были старыми друзьями, которые давно не виделись. И все бы они нехотя разошлись по правильным путям, обратно в свою жизнь, и у этой истории был бы счастливый конец. Если бы не прогремел выстрел, громче последовавшего за ним крика боли. Все застыли как статуи, с лицами ужаса. Джон, бедный Джон Леннон, стоявший к стреляющему спиной, издал крик боли и схватившись за кровоточащую рану упал на колени. Невдалеке, совсем на себя не похожий стоял Брайан, неопрятный, лохматый, с безумным взглядом на лице. Вот он, зверь. Вот он, монстр. Бездушный и безжалостный.  — Бегите!!! — завопил Леннон, харкая кровью.  — Полицию! Надо позвать полицию! — закричали некоторые женщины и мужчины, в панике убегая кто куда, спасая свои жизни.  — Держись, Джон, — вокруг него собрались оставшиеся женщины и мужчины, — Здесь есть врач?! Надо вытащить пулю! Они окружили тяжело дышавшего Джона, как заботящиеся о нем родственники, готовясь собой рискнуть ради него. И вдруг раздался ещё один выстрел, но в этот раз пуля никуда не попала. Одного из заслонившего Джона мужчину оттащили назад, защищая от ранения.  — Мы спасём его! Бегите! — рявкнул Джордж, который в это время уже наблюдал ещё одну страшную для него картину. Брайан хотел выстрелить ещё раз, теперь уже в бежавшего на него Ричарда. Сердце Джорджа остановилось, когда раздался ещё один выстрел, однако Старки ловко увернулся, хватаясь обеими руками за пистолет и пытаясь его отнять, не давая выстрелить ещё раз. Из них двух, Брайан был сильнее, он мог с легкостью повалить Ричарда на землю, но Старки не давался ему. Даже свободная рука Эпстайна, готовая вырвать волосы исследователя с корнем и то не могла помочь. Больше Ричард не видел перед собой того, кого однажды любил. Он видел перед собой совершенно чужого ему человека. Он видел в нем врага. И с ним пора было покончить. Даже не раздумывая, исследователь бьет ему между ног, и как бы Брайан не пытался сдержать скулёж боли, у него это не вышло. Мужчина падает оземь, не подавая признаков жизни.  — Надо торопиться! — Ричард подбежал к толпе людей, склонившихся у Джона, державших его рану, — Русалки спасут его, я отведу вас в безопасное место! Скорее, подальше от этого психа! В мой особняк! По лицам людей было видно, что они очень не хотели оставлять Джона здесь. Они бы умерли за него. Однако у них не было другого выбора, кроме как оставить его русалкам. Они убегали не глядя назад, и не спешивший Ричард взглянул напоследок Джорджу умоляющими глазами.  — Спаси свой народ, и спаси Джона, — прошептал он засохшими губами, и Джордж его прекрасно услышал. Эти тихие слова прозвучали громко, и Джордж, наблюдая как Ричард убегает за остальными, понял, что тоже должен спасти свой народ.  — Отступаем! Плывите назад! — в панике глядя на каждого крикнул Джордж. И, как бы трудно это ни было, но все повиновались. Все схватили своих детей и возлюбленных и поспешили исчезнуть под водной гладью. Русал с ониксовым хвостом в панике оглядывался, боясь что он забыл кого то. И ведь правда забыл. Пол все это время был в шокированном состоянии. Он просто не мог поверить в произошедшее. Он даже не мог сдвинуться с места чтобы помощь любви всей его жизни. Он просто смотрел на то, как Джон борется с смертью за свою жизнь. Полу даже кажется, что это его ранила смертельная пуля. Видеть как страдает твой любимый человек-наказание хуже смерти. Леннон медленно поворачивает голову, и смотрит Полу в глаза, стараясь не плакать. Он не хотел видеть слёзы в глазах своей любви. Джон выдавил из себя улыбку, и она была достойна того, чтобы ее увидели. Он не хотел, чтобы Пол запомнил его как умирающего в муках человека. Джон хотел, чтобы Пол запомнил его улыбку. Никто не знал, была ли она последней. Вдруг раздались несколько выстрелов подряд, режущих не только слух, но и сердце. Последняя пуля попала Джону в само сердце. Леннон замер с улыбкой на лице, будто совсем не чувствуя уносящей его от жизни боли. И упал на землю, истекая своей кровью. Он закрыл свои темные глаза. Навсегда… …нет. Не навсегда. Пол в это просто не верил. Он не желал верить в то, что все это вот так и закончится. Джон не был из тех, кто готов был умереть вот так просто. И Пол не мог этого допустить.  — ДЖОН!!! — истошный вопль раздался чуть ли не на весь Ливерпуль, прежде чем Пол успел что-то нормально воспринять. Русал с бордовым хвостом ринулся к Джону, судорожно выскакивая на сушу бросаясь к Джону. Дрожащими руками он перевернул его на спину, кладя его голову на его хвост. Пол чувствовал, как сердце Джона ещё билось. Нет, ему не причудилось. Нет, он не сошёл с ума. Джон действительно ещё был жив. Леннон боролся ради себя. Ради него. Ради всех. Пол, не сдерживая своих слез ринулся к его губам как к чему-то важному, как к источнику своей жизни. Пол нежно касался губами его губ, чувствуя как слёзы прибавляют солёный привкус. Какое-то время они были в таком состоянии, и Полу его действия казались бессмысленными. Пока он не почувствовал, как Джон начал слабо отвечать ему на поцелуй, словно целуясь с Полом в последний раз. Сердце Джона начало биться чуточку быстрее. Хотя, оно у него билось через раз, если вообще не билось.  — Солёный поцелуй не самый лучший в моей жизни… — прохрипел Леннон.  — Молчи, дурак… — прошептал Пол, — Домой… плывем домой… Вдруг раздался щелчок заряженной пушки, заставивший если не Джона то Пола в ужасе обернуться. Страх настолько ослеплял его глаза, что он не видел того, что дуло пистолета направлено на его лоб, но не на Джона, который в отличие от Пола выглядел так, словно был готов к смерти. Но только не Пол. Он готов был умереть сам, ради благополучия Джона. Это и есть любовь. Ты готов ради любимого человека на все, даже на риск своей жизнью.  — Раз уж моим планам не суждено сбыться, то вам в этой жизни делать нечего. Вы больше ни на что полезное не годитесь. Эти слова как раз сказал тот, кто ничего полезного не сделал в этой жизни. Брайан был единственным, кто ни на что больше не годился. Даже набросившийся на него Джордж, который до этого молча наблюдал за ситуацией с Джоном и то понимал это лучше всех. Прежде чем мужчина успевает выстрелить, его сбивают с ног, и потеряв равновесие, все, что Брайан мог сделать это всадить пулю заслонившему Джона Полу. Но, как бы иронично это не выглядело, пуля, несмотря на то, что она летела прямо на Пола, всего лишь пронеслась над его головой. И Брайан это видел. Казалось, у Эпстайна весь мир внутри рухнул. Мужчина позволил себя повалить на землю. Он не кричал, когда почувствовал разрывающую боль в ногах. Джордж вглубь воткнул свои когти, и резко дёрнув, оставил глубокие, просто чудовищные кровоточащие раны. Тут даже кости можно не ломать, и так никуда не сможет убежать, легче умереть от кровотечения. Брайан не двигал своими руками, но и их Джордж разорвал в мясо. Видя перед своими глазами кровь от оставленных им чудовищных ран, Джордж прекрасно понимал, что это его рук дело. Русал с ониксовым хвостом прекрасно осознавал что делал и на что шёл. Он не убивал бездумно ради развлечения. Он делал это ради того, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Его любимый человек пострадал от его рук, его семья была задержана в плену, Джон был на грани смерти, сам Джордж испытал достаточно боли. Брайан не кричал, как это делали все, кому он оставил шрам на всю жизнь в виде морального и физического абъюза.  — И кто теперь монстр?.. — прохрипел Брайан, уже лежа в своей луже крови, — Они все обманутые идиоты. И вы тоже. Все равно это будет продолжаться вечность, я всегда буду прав. Вечного баланса между двумя расами не может существовать. Джордж ничего не ответил ему, лишь смотрел на него покрасневшими глазами с игольчатыми зрачками, облизывая окровавленные руки, проводя языком от кисти до ногтей. Его клыки белели при ночном свете луны, а глаза смотрели в душу. Джордж признал себе, что пробовать на вкус таких людей очень даже сладко. Наверное, отсюда и пошло выражение «Запретный плод сладок.»  — Вечного баланса не существовало бы, если бы ты продолжал втирать людям мозг об их физическом господстве над русалками, — приблизившись к лицу Брайана прорычал Джордж, — Такие как ты никогда не меняются. Убив тебя, это все закончится. Эпстайн не придал никакого значения услышанным словам. Вдруг он издал удивленный вздох и нервно дернулся. Миллиардер ощутил, как что-то проткнуло его кожу в районе сердца. Дыхание просто уносило прочь. Джордж чувствовал пальцами сердце Эпстайна, быстро бьющееся. Он вот-вот мог его вырвать из груди, но взгляд русала остановился на глазах Брайана. Мужчина был… напуган. Совсем непривычное выражение лица было у Эпстайна. Он умолял. Просил пощады. Вот оказывается какого было чувствовать боль тех, кого ты заставляешь страдать. Брайан был в том же положении что и Джон, Пол, Ричард, Джордж и многие другие, кто имели дело с Эпстайном. Несмотря на все то, что Брайан сделал, он все еще хотел жить. В нем… тоже была человечность? Джордж чувствовал, что что-то в нем заглушается, глядя на это лицо перед собой. Что он вовсе не должен так поступать. Что этот человек, лежавший перед ним вовсе не заслужил того, что с ним сейчас происходило. Брайан все еще хотел жить, но вся его жизнь закончилась на том моменте, когда Джон заставил людей выбежать на улицу. Весь этот план был его жизнью. Эпстайну больше никто не верил, люди прознают его как подлого и мерзкого человека. Вдруг мужчина, увидев колебания в глазах Джорджа, хрипло усмехнулся и потянувшись к пистолету не бросил попытки продолжить начатое. Если он не выживет, то и Джордж тоже. Так думал Эпстайн, пока его тело не застыло как камень. Рука упала, так и не дотянувшись до пушки. От миллиардера осталось только изодранное тело в луже крови, и вырванное с куском мяса сердце. Он умер, и кошмар, созданный им теперь исчезнет навсегда, оставив в памяти кошмарные воспоминания. Его «идеальный» мир не родится.  — Джордж… — послышался еле слышный, шокированный голос. Русал с ониксовым хвостом обернулся. Пол уже был в воде, держа хватающегося за него Джона. Русал с бордовым хвостом видел вовсе не маленького мальчика, которого в детстве оберегал. Он видел выросшего, свирепого в гневе Джорджа, не щадящего своих врагов. Теперь смело можно заявить, что Джордж изменился. Слишком быстро для него. Слишком быстро для всех. Обгладывая вырванное им сердце, Джордж спрыгнул в воду, смывая с себя кровь убитого им Брайана.  — Как он? — спокойно спросил Джордж, оглядывая состояние Джона.  — Он очень ослаб, он не сможет активно передвигаться некоторые дни. Джордж, он не может оставаться здесь. Мы должны забрать его. Его новая жизнь должна начинаться там, где он сделал много хороших поступков. Джордж прекрасно понял Пола без всяких вопросов. Русал с ониксовым хвостом подхватил Джона за вторую руку и даже не оборачиваясь назад в надежде увидеть Ричарда спустился на дно. Джордж старался не думать о том, что это была последняя их встреча. Сейчас помощь Джону была гораздо важнее. Противостояние было окончено, и для русалок и для людей началась новая жизнь.