Счастье есть.

Яркое солнце высоко поднялось на небо в сегодняшний день. Жар от его лучей не знал границ, однако нельзя сказать, что было безумно жарко. Наоборот, было очень даже тепло, солнце не сжигало до краснеющей кожи, оно согревало. Волны с шумом разбивались об острые скалы, сгоняемые ветром. Чайки щебетали каждая о своём, замолкая ненадолго. Иногда их крики слышались в пещере, когда они пролетали рядом. Это заставило молодого человека проснуться окончательно. Если он до этого игнорировал свет в лицо и шум массивных волн, то на крик птиц просто не мог больше сдерживаться. Он не понимал что он делал в пещере. Молодой человек вспомнил свой дом, свой родной город Ливерпуль и что по правилам жизни он должен сейчас находиться именно там. Вместо рыбалки для получения прибыли, он сейчас лежал в мокрой и сырой пещере. Все происходящее было похоже на сон, и если сейчас молодой человек встанет и спрыгнет вниз, его сон окончится, и он вернётся в свою привычную жизнь. Правда, встать он не смог. Молодой человек почувствовал, что на нем кто-то лежит. Любопытство берет верх и повернув голову, молодой человек видит юношу, голым по пояс и без ног, заместо которых был длинный бордовый блестящий хвост. Что-то в лице юноши показалось молодому человеку знакомым. Эти мягкие пушистые опущенные ресницы, пухлые приоткрытые губы и слегка подрагивающий носик, худые щёки. И он все вспомнил. Он Джон Леннон, не просто какой то бедный рыбак, он гораздо больше этого. Он тот, из-за которого вся эта история и началась. Ее бы просто не было, все жили бы так же серо и уныло, как ходящие трупы, если бы не Джон. Леннон был тем, кто смог помирить две враждующие стороны этого мира. Он смог увидеть в хвостатых хорошие стороны, не без помощи лежавшего на нем русала. А если бы не Стюарт, Леннон потерял бы веру в людей окончательно. Но он смог доказать им обратное. Джон смог изменить жизни двух сторон. Без него этого бы просто не случилось. В памяти у него невольно пронеслось все, что он смог испытать, с момента как увидел лежавшего на нем русала в лицо. Пол мирно спал на его плече, согревая своим телом. Его ладони были опущены на сердце Джона. Его хвост был окутан вокруг тела Джона, словно он защищал Леннона от всего плохого, что может случиться. Пол спас ему жизнь, и готов был спасти столько, сколько понадобится. А Джон и не чувствовал, что дальше у них будет что-то плохое. С Брайаном было покончено. Джон, несмотря на сильное ранение, отчетливо помнил как Джордж жестоко расправлялся с мужчиной. Он получил что заслужил. Теперь они должны были держаться друг за друга и быть вместе всегда. Джон выбрал жизнь. Это было верное решение.  — Полли, просыпайся, любовь моя, — прошептал Джон, целуя русала в макушку нежно и мягко.  — Ммм… — послышалось недовольно из уст Пола, — Джон, я же сказал, не называй меня так больше. Прежде чем Пол осознал, с кем говорил, он зевнул и разлепил веки, и только потом в его глазах вырисовалась четкая картина, в которую он не верил. Джон, который мог умереть застреленным, смотрел на него глазами, полными счастья. Живой. Будто это и не его Пол спасал потом и кровью сквозь слёзы.  — Джон… — Пол произнёс это имя, не то утверждая, не то спрашивая, застывая как статуя.  — Он самый, живой и здоровый как морж, — усмехнулся Леннон. Глаза Пола налились слезами, которые покатились по его щекам, не думая останавливаться. Джон чувствовал, что его харизматичный статус медленно меняется на статус человека с хрупким сердцем. Они с Полом столько вместе преодолели, и Леннону самому не верилось, что он живой. Что конец всей этой страшной истории о вражде он встретил живым. Пол накинулся на него как мать, не видевшая своего сына, с момента как отдала его учиться за границей. Русал обхватил лицо Джона ладонями и начал быстро покрывать каждый его уголок поцелуями. Это было настолько быстро, что Леннон еле успевал чувствовать на своём лице его пухлые губы. Родные, незаменимые, тёплые губы. Выглядело это одновременно мило, но в то же время неловко. Учитывая, что Пол за все это время не коснулся его губ, Джона заставляло это слегка возмущаться.  — Воу, воу! Полегче! Я тоже рад тебя видеть! Эй, притормози ты, — не сдерживая смех произнёс Леннон, мягко отстраняя Пола от себя, держа его за плечи. Русал и не думал повиноваться, вырываясь из его рук и бросаясь рыбаку на шею, крепко прижимаясь к нему. Джон чувствует, будто держит в руках коалу, иначе по другому Пола нельзя назвать в данной ситуации: тело Джона окутывали руки и хвост русала, и Пол всем своим видом говорил, что не собирается отпускать Леннона.  — Вот это я понимаю, доброе утро, — прошептал Джон, зарывшись носом в волосах Пола и оглаживая его спину. Пол пах как-то по домашнему. Нет, от него не ощущался запах селедки или водорослей. С ним Леннон чувствовал себя как дома, комфортно и в безопасности. За все это время, когда Пол был с ним, Джон ощущал все это.  — Я так волновался за тебя, — прошептал Пол, — Мы принесли тебя в наш дом, и сразу же начали лечить светом актиний, и аккуратно вытащили из тебя пули. Та, которая попала в сердце, застряла глубоко. Она просто не давалась нам. Нам понадобилось несколько дней чтобы ее вытащить, иначе твоё и так слабо бьющееся сердце просто бы остановилось от резких движений. Мои сородичи были со мной все это время. Они верили, что ты обязательно проснёшься. Поверь, для нас всех было бы большим горем потерять тебя, Джон. От таких слов Джону было одновременно и больно и приятно. О нем волновались и заботились, впервые за долгий период в его жизни. Джон, будучи одиноким человеком, смог обрести новую семью, которая приняла его в свои ряды. А если бы Леннон действительно умер? Он сам бы не пережил слёзы и страдания хвостатых. В раю он бы винил себя за то, что так рано оставил их всех. За то, что он так рано оставил Пола.  — Это все в прошлом. Теперь я здесь, живой. Все это было не зря.  — Просто не верится. Ты был нам послан Богом, иначе описывать все произошедшее нельзя.  — Меня никто не звал, я сам пришёл. Хотя, тут надо спасибо Ричарду сказать, он меня на это нацелил.  — Ты мог бы и не влюбляться в меня, ведь ты освободил меня тогда.  — А я влюбился, и не пожалел.  — Как все-таки приятно слышать вновь твой голос. Тебя давно не было с нами.  — А сколько же я был в отключке?  — Ты проспал неделю. Джон замер. Вот это он понимал, хороший сон. Леннону вдруг захотелось вновь повторить свою эпичную «смерть», иначе в этой жизни ещё раз так хорошо не выспаться.  — И что происходило пока я был в мире ином?  — Люди перестали охотиться на нас. Некоторые из нас плавали в Ливерпуль, узнавали городскую жизнь. Люди были от нас просто в восторге. Мы стали у них частыми гостями. Так приятно знать, что это все закончилось.  — А что Брайан? С его делами тоже покончено?  — О, этим занимался Ричард. Все деньги из имения Эпстайна он раздал бедным, и сейчас он занимается его связями. Я видел Ричарда пару раз. Он выглядел таким… загруженным. На него многое навалилось. Можно сказать, что теперь он частично за место Брайана, пытается сохранить связи с другими богатыми господами по всему миру. Ливерпулю надо сохранять экономическое положение, после смерти единственного миллиардера этого города, вы, люди, действительно попали в ужасное положение. Эти слова были как новый удар по сердцу Джона. Нет, ему не было жаль за экономическое состояние его родного города. Самое главное это то, что все это разгребал Ричард. И даже не спрашивая Пола, он знал, что Старки не будет просить у кого-то помощи. Ричард был связан с Брайаном в прошлом. С человеком, которого сквозь всю полученную боль он продолжал уважать. Старки мог бы и отказаться от всех этих дел и сбежать с русалками. Но он сам решил пойти на это. Он делал это для своего города, а самое главное для него это была защита русалок. Брайан был убит одним из них, и Ричарду действительно нужно было умение запудривать мозг. Он, конечно, и сам умел это делать, однако в данной ситуации дела принимали серьезный оборот.  — А как проходит ваша жизнь?  — О, мы не постоянно о тебе плакались. Не могу сказать, что наша жизнь осталась такой же как и прежде, в ней многое изменилось. Стюарт полностью поправился, ему понадобился один день чтобы восстановиться. Ты не представляешь как он был рад узнать о том, что теперь люди наши союзники. Все мы счастливы за то, что наконец-то между нами мир. Однако Джордж чувствует что-то другое. Он тоже рад за это, но что-то его гложет. Отец выразил благодарность за все, что Джордж сделал для нас, даже сказал что отдаст ему своё место. И я даже не против, Джордж может быть отличным лидером, по нему видно. Но он так неохотно плавал с нами в Ливерпуль. Все старался отмазаться, говоря что это ему не интересно. Даже Ричарда не хотел видеть. Он снова становится пугливым ребёнком, и это меня настораживает. Без Ричарда Джордж не мог не страдать. Джон прекрасно знал почему Джордж так себя вёл. Это не было связано с проблемами с доверием к людям. Во всех русалках и русалках есть хищнические инстинкты, которые они временами не могут контролировать. Безусловно, убийство Брайана было совершенно обдуманным решением со стороны Джорджа. Это было жестоко, но справедливо. И Джордж боялся того, что это случится ещё раз. Он снова убьёт, не имея возможности взять над собой контроль. И мир, к которому все они стремились, вновь будет разрушен.  — Пора бы нам идти! Тебе надо показаться моим сородичам, вот радости то будет! Пол отпустил его, и пополз к концу входа в пещеру, помогая себе руками и хвостом. И только Пол достиг конца, как вдруг резко был поднят на руки и перекинут через плечо. Как ползающий по полу ребёнок, ищущий неопрятности на свою пятую точку. Леннон не видел выражения лица его любовника, однако знал, что Пол раскраснелся и надулся как карапуз. Подойдя к концу пещеры, Джон заметил небольшую высоту от пещеры до реки. И как Пол вообще сюда добрался? А главное, что сам Джон здесь забыл?  — Джон, отпусти меня, только не швыряй, — после этих слов Пол почувствовал как руки Джона на его хвосте сжались как-то сильно, не внушая доверия, — Джон! Не делай глупостей! Прежде чем Пол мог успеть вцепиться в рубашку Джона смертной хваткой, Леннон резко дернул его за хвост, и русал полетел вниз, с криком «Какой же ты мудак, Леннон!!!», и исчез под водной гладью. Так заливисто Джон ещё никогда не смеялся. Это было так смешно, что его тело само решило броситься в воду. Леннон плюхнулся как морж, устроив классное цунами. Вот теперь смеялся Пол, так же заливисто как и Джон над ним. Русал был так занят смехом, что не заметил тихо вынырнувшую рядом с ним опасность в лице молодого человека, который набросился на него и утянул под воду. Однако Пол не собирался сдаваться вот так просто. Оттолкнув назойливого Джона, который был как мальчишка с плохой репутацией, русал вынырнул на поверхность и запрыгнув на ближайший камень, не забывает слегка ударить в лицо следовавшего за ним Леннона, отвлекая и останавливая. Все, что Джон успевает увидеть, это довольная издевательская мина Пола, который спрыгнул обратно в воду. Ну все, непослушного мальчишку нужно наказать. Терпение лопалось. Пол, ныряя обратно в воду был готов к тому, что Джон поплывет за ним следом, пытаясь как-то отомстить. Однако он не был готов к тому, что его резко схватят за руки и утянув на поверхность прижмут к камню резко, непривычно, грубо. Пол слегка поморщился от боли, тихо промычав. Его руки были прижаты сильными тонусными руками Джона. Леннон сам осознавал, что был сам не своим. И то, что Пол видел его таким, не входило в его планы. Русал совсем не умел прятать страх за маской харизмы. Но по его глазам было понятно, о чем он думал. И Джону этого совсем не хотелось. Выглядело это так, словно Леннон собирался изнасиловать Пола прямо сейчас. Они совсем недавно полюбили друг друга, но они не стали столь открытыми. Все это было слишком быстро, как ураган. Вся эта любовь, эти чувства. Но они оба знали, что этот огонь страсти и желания с каждым днём разгорался сильнее. С момента когда они только начали испытывать сильное чувство любви по отношению к друг другу. Они оба, сами того не признавая, хотели этого каждой частичкой своего тела и души. Но что-то отталкивало их двух друг от друга сейчас. Джон понял, что совершил наигрубейшую ошибку. Так же, как и Пол.  — Прости меня, я что-то увлёкся, — отпуская тело русала сказал Джон, — Надо бы поспешить к остальным.  — Джон! — окликнул его Пол, стараясь забыть о произошедшем, — Ты просто сумасшедший!  — И слава богу, — нагибаясь вперёд и давая русалу повиснуть на своей спине произнёс Джон, — Зато не буду таким же как все эти миллионы.  — И не будешь. Ты будешь моим Джоном, а я твоим Полом. То, что случилось… это не твоя вина. Мне не стоило так тебя дразнить. Ты совсем не такой, Джон. Я слишком хорошо тебя знаю. Перестань из-за этого расстраиваться, и поплыли к нашим, они нас заждались. Голос Пола был тихим, успокаивающим. Джон заметил ещё с самого начала их знакомства, что он полная противоположность ему, бунтарю и дикарю. Пол более мягок, более нежен. И с ним Джон становился точно таким же. Забавно было видеть Пола дерзким временами. Джон поплыл следом за Полом, глядя на него со спины. Что бы он без него делал в этой жизни? Уж точно ничего хорошего.  — И все-таки, что я делал в пещере? Почему меня не было с вами?  — Мы решили держать тебя там во избежания возможного нападения союзников Брайана. Мы спасали как тебя так и самих себя. Ричард тут играл свою роль, ведя переговоры, и Джордж в этом участвовал, поддерживая сородичей заместо моего отца. Джон ощущал себя неким сокровищем, спрятанным в тайном уголке, а Джордж, Ричард и Пол были его верными защитниками, а русалки играли роль армии. Хотя, Леннон признал себе, что ситуация действительно была серьезной и напряженной. Спустя время они добрались до нужного места, и хвостатые, занятые привычными делами, застыли с удивлёнными лицами. Хотя, помимо удивления в них читалась радость, и виделись невольно текущие слёзы по щекам.  — Народ! — Джон выплыл на середину коралловой поляны, — Я вернулся! И только Леннон успевает закончить свой радостный клич, как на него набрасывается с десяток русалок. Юноши, девушки, мальчишки, девчонки. А старики и другое поколение постарше невдалеке радовались сквозь слёзы. Его обнимали до еле слышного хруста костей, расцеловывали так, будто Леннон с войны пришёл, или наоборот, уходил на неё. Он не видел их неделю, и признал сам себе что успел соскучиться по этим милым мордашкам. Это все была его семья. Новая, та, которую он никогда не бросит. Та, которая никогда не бросит его.  — Джон! Какое счастье, что ты здесь! — радостно воскликнула Пэтти, обнимая его, — Такие как ты достойны жить вечно!  — Если не помрет от глупой смерти, — усмехнулась Синтия, потрепав Леннона по каштановым волосам, — Он же на свою пятую точку много проблем ищет.  — Сдались они мне, эти проблемы! — хмыкнул Джон, — Они сами меня ищут. А я их никогда не искал.  — Вы только гляньте на него! — послышался достаточно знакомый голос, — Наш сегодняшний герой! Джон в приятном шоке обернулся и увидел того, кого ожидал увидеть. Перед ним находился Стюарт, абсолютно живой, с счастливым взглядом на лице. Прежде чем Джон успевает что либо сказать, как на него набрасываются с объятиями. Стюарт звонко смеялся, а глаза его поблёскивали от слез. От такого у Джона душа теплела. Они оба могли потерять друг друга, а ведь совсем недавно они стали лучшими друзьями. Их многое между собой связывало. Стюарт был одним из тех, к кому тянуло Джона. Бунтарская душа, страсть к гитаре и пению, простодушие и любовь к жизни. Все это было в них. Если бы Джон не встретил Стюарта, то Леннон бы точно не смог стать лучше в своей жизни. Стюарт научил его любви к тем, к кому он принадлежал. Все люди разные, но они все они способны проявлять уважение друг к другу.  — Я знал, что ты сможешь, — сказал Стюарт, — Мир между русалками и людьми… то, о чем я мечтал! То, о чем мы мечтали! Ты изменил нашу жизнь раз и навсегда, Джон!  — Мы все смогли это сделать, — искренно улыбнулся Джон, — Каждый смог измениться. Это сбылось. Твоя большая мечта сбылась.  — Это было мечтой каждого.  — Не ври себе. Никто этого не желал так сильно как ты. Ты никому бы не рассказал о том, что люди и русалки могут быть друзьями. Ты боялся быть отвергнутым. Я тебя прекрасно понимаю. Это убивает, когда тебя не понимают те, с кем ты провёл большую часть своей жизни. Но ты рассказал это мне. Ты был уверен во мне, как в человеке, который не такой, как все человечество. Ты буквально кричал о помощи, и я не смог пройти мимо. Я пообещал себе, что защищу это место своей жизнью. Но… когда я наблюдал этот момент примирения людей и русалок, я понял, что твоя мечта сбылась. Этого я добивался все это время. Того, чтобы твоя мечта сбылась. В своей жизни никто из окружения Стюарта не мог его тронуть до глубины души. Стюарт никогда не обращался к своим настоящим чувствам, скрывая все маской харизматичного альфача. Он подбадривал даже самых сильных. Синтия тоже нуждалась в моральной помощи, ведь являлась самой старшой среди всех русалок, которые заботились о безопасности семьи. Стюарт одобрял действия Пола, как сына главы русалок, делился переживаниями с Пэтти, которая несмотря на то, какую надежду она давала всем, сама же ее теряла. Стюарт видел в каком одиночестве был Джордж, вдали ото всех, и он не мог пройти мимо и не сделать его день лучше. Стюарт давал надежду даже тем, кто давал ее до этого, и успел потерять. Он всегда хотел, чтобы его семья чувствовала себя лучше. И в то же время он не обращал на себя внимание. Ему было все равно, что с ним могло случиться. Но только не Джону, который сделал так много для него. Стюарт смог открыть ему глаза, а Джон исполнил его мечту. Так могут делать только самые лучшие друзья.  — Я тебя не заслуживаю, Джон, — Стюарт окончательно не сдержался, отвернувшись и вытирая слёзы.  — Скорее это я тебя не заслужил, — похлопав его по спине посмеялся Джон, — Без тебя же этого всего просто бы не случилось.  — Надо же из тебя кому то было дурь выбить! — усмехнулся сквозь слезы русал с бирюзовым хвостом.  — Эту роль я играю, — послышался голос Пола, подплывшего к ним, — Вау, ты смог заставить Стюарта плакать! Сегодня снег пойдёт!  — Я тебе ещё трепку задам, папенькин сынок, — на этих словах Стюарт перестал реветь как девчонка.  — Попридержи коней, Стьюи, — усмехнулся Леннон, — Сначала я в очереди. Стюарт застыл с каменным лицом, не понимая что имел ввиду Джон. А Леннон, хитро улыбаясь и двигая бровями, активно намекал на то, о чем в последний момент Стюарт подумал, когда глаза его стали округляться, а рот расплываться в удивленной улыбке. Один Пол закатил глаза и надул губки, розовея в щеках.  — Явление ожившего, — вдруг послышался тихий, сиплый голос старика, невольно заставляющий вздрогнуть. На этот голос все изменились в лицах, стали выглядеть более внимательнее и уважительнее. Джон увидел знакомого ему старика с трезубцем. Пол, несмотря на то, что он знал о доверии его отца к Джону, все же переживал за этот момент. Леннон вдруг заметил, что рядом присутствовали все русалки, глядя то на главаря, то на него. Он поймал взгляд Пола, и в нем читалось спокойствие и уверенность. То, что сейчас случится, обязательно должно произойти с Джоном. От этого взгляда Леннону становилось легче.  — Джон, нам не передать словами нашу благодарность за то, что ты нам сделал, — произнёс старик, глядя ему в глаза, — Всю свою жизнь я считал людей настоящими врагами хвостатых. Их чудовищные действия не заслуживали прощения. Одни из них забрали у меня мою единственную любовь, и оставили моего сына без матери. Я всегда делал все, чтобы защитить свой народ и своего сына. Я не поверил Полу, когда он впервые рассказал о тебе, и уж тем более с большим трудом разрешил ему притащить тебя сюда, вдобавок трудно было принять тот факт, что и Джордж приплыл с человеком. Я был готов к тому, что что-то пойдёт не по планам. Но… чем дальше события принимали оборот, тем лучше я узнавал вас обоих. Что-то во мне повернулось. Я не мог испытывать к вам ненависть, не мог назвать вас монстрами. Все, что вы с Ричардом делали, было для нас. Ради нас вы рисковали своими жизнями, но с этим вы показали нам кое-что новое, чего мы никогда не знали и никогда не видели. Все произошедшее заставило каждого измениться. Пол, Джордж… да все мы уже не такие какими были прежде. И я считаю, что это прекрасно. Вражда окончена, и с этим окончена наша старая жизнь. Начинается новая, та, которую мы все желали. И я с радостью готов сообщить, что ты являешься ее полноправной частью. Ты сдержал обещание, данное мне. Ты человек, и ты это смог доказать, Джон. Джон был приятно ошарашен от количества всех этих приятных слов в его адрес. Никто никогда прежде ничего такого ему не говорил. А сейчас все действительно изменилось. Из бедного рыбака, ненавидящего свою жизнь он стал духовно богатым человеком, имеющим все, о чем когда либо мечтал. Отец Пола подплыл к Джону и надвинул на него трезубец. Джон чувствовал как его лба касается тёплый металл, тепло которого распространялось по всему телу. Леннон закрыл глаза от наслаждения. Вдруг трезубец загорелся золотым светом. Он чувствовал, как свет от трезубца начал накрывать его тело с головой, заставляя отключить голову от всего происходящего вокруг. Вдруг все это резко прекратилось. Никакого света и тепла Джон не чувствовал. Однако странное чувство посетило Леннона в районе ног. Леннон их вообще не чувствовал. Точнее, чувствовал, но очень незнакомы были ему эти ощущения. Уж больно странно ноги прижались друг к другу. Словно они обе слились воедино, в одну большую. Джон открыл глаза, и, не замечая на себе восторженные взгляды, посмотрел вниз и застыл как статуя, с отвисшей челюстью. Его ноги превратились в большой, длинный русалочий хвост, золотого цвета, блестящего на солнце. Джон ощутил себя в новом теле. Его ногти стали когтями, зубы стали острее, он видел гораздо чётче, на шее ощущались жабры и между пальцев были перепонки. Джону было непривычно ощущать себя таким… новым. Действительно, нелегко держать ноги так плотно друг к другу, учитывая что теперь важный орган прятался в хвосте, зажатый двумя ходулями.  — Это то, что ты действительно заслужил. Твоя новая жизнь. Ты останешься человеком, но при необходимости ты можешь превращаться в русала. Ты в нашей семье, Джон. Добро пожаловать. Все залились радостным криками. Они кричали его имя в радости и просто визжали. Это то, чего Джон всегда хотел. Это то, чего он заслужил. Он принят в семью. Его новую семью. Джон увидел Пола, искренне и счастливо улыбаясь ему. Стюарт довольной миной оценивал его новый хвост. Джон даже увидел невдалеке Джорджа. Русал с ониксовым хвостом ещё никогда так счастливо не улыбался. В его глазах не было какой-то прежней ненависти и враждебности. Он видел в Джоне своего друга. Даже несмотря на то, что раньше он ненавидел Джона и Пола как пару, Джордж выглядел абсолютно радостным за него и за Пола. А ведь здесь нигде не было Ричарда, и Джордж не видел его неделю. Джону даже стало жалко Джорджа, который улыбался ему так счастливо. Не мог он видеть на его лице такую выдавленную улыбку. Он должен будет найти Ричарда. Хотя, он уже нашёл. Глаза Леннона остановились где-то вдалеке от всех русалок, в зарослях. Оттуда выглядывала человеческая голова. Джон, теперь имея хорошее зрение, с легкостью рассмотрел в лице большой нос и небесно-морские глаза. Джон чуть не выдал исследователя, стараясь не делать каменное лицо. А Ричард будто и не видел скрытого раздражения Леннона, улыбаясь и кивая ему. Да и зачем на него злиться? Ричард был тем человеком, который провёл ему путь к этой новой жизни. Сам Старки не мог выразить свою благодарность по отношению к Джону. Ричард бросил его, и он никак не ожидал, что Джон возьмёт его с собой. Джон всегда делал многое для него в этой жизни, и поступок Ричарда должен был показать Леннону всю правду о Ричарде. Но Джон даже не злился на него. Они смогли друг друга понять. Так же, как и Джордж с Джоном.  — Кто за то, чтобы устроить концерт в честь приятных произошедших событий? — громко спросил Стюарт, поднимая руку Джона. Тут даже и уговаривать никого не нужно было. Достаточно было радостных криков. Все поспешили к массивному каменному выступу, подходящим для выступлений. Места было достаточно, и никто не собирался себя сдерживать от веселья. Джону очень хотелось поговорить с Ричардом. Правда непривычно было плыть на такое расстояние в новом теле. Джон попробовал сделать пару движений хвостом, но выглядело это жалко. Он просто барахтался на месте.  — Джон, ты делаешь это не правильно, — послышался тихой голос с хрипотцой, — Нужно плыть плавно, чувствуя все тело. Никаких резких движений, представь что ты плывешь по течению. Джон поднял голову. Перед ним был Джордж, насмешливо глядя на него.  — Возьми меня за руки, — русал с ониксовым хвостом, не дожидаясь действий со стороны Джона взял его за руки и медленно поплыл вместе с ним назад, — Делай как я, плавно и медленно. Джон начал делать плавные движения хвостом, разгоняя воду и двигаясь вперёд. Постепенно Джон стал привыкать к своему новому телу, уже двигая хвостом чуть быстрее. Иногда они с Джорджем касались друг друга хвостами, на что просто смеялись. Это было похоже на своеобразный танец. Когда они только встретились, Джон знал его как недоступного на контакт подростка. Вечно злого, хмурого, изредка улыбающегося, и то не искренно. Джон отнял у него Пола, и Джордж вновь был один. Но если бы и не Джон, то Джордж не встретился бы с Ричардом. Джордж так бы и остался тем, кем был до этого. Он бы не нашел в себе чувство вины перед Джоном, ведь до конца считал его врагом, а это было не так. Джон был для него тем, кто смог открыть ему глаза, так же как и Ричард. Джордж осознал, что не хочет быть с Джоном в плохих отношениях. Джон был ему как друг, хороший друг. Леннон увидел взгляд Пола на себе. Русал с бордовым хвостом знал о неприязни Джорджа к Джону. Пол был счастлив видеть двух главных персон в его жизни вместе, а не порознь. Они продолжали своё подобие танца. Джон признал себе, что он был счастлив танцевать с ним. Только теперь Джон тянул Джорджа за собой, дергая его то за одну руку, то за вторую. Однако Джорджу такое не понравилось. Русал вдруг дернул Джона на себя и резко оттолкнул, и Леннон, не успев осознать что происходит получил хвостом в лицо. Второй раз за день.  — Не умеешь ты танцевать, Джон, — гордо ответил Джордж, — Вот и достался Полу никудышный танцор!  — Эй, как ты смеешь бить моего человека хвостом по лицу? — послышался недовольный голос Пола.  — Между прочим, ты мог бы и научить Джона плавать, — не растерялся Джордж.  — Я дал тебе сделать это, но не разрешал его бить!  — Где я его бил, неженка? Всего лишь аккуратно погладил его чешуей.  — Погладил, значит. Я тебе дам, погладил. Джордж и Пол набросились друг на друга, отмахиваясь друг от друга руками, не сильно дергая за волосы, щипаясь и шлепая друг друга хвостами. Как дети малые. Джон хотел было разнять эту милую сцену, однако увидев невдалеке разгневанную Синтию, поспешил удалиться, и пока он плыл к уже ждавшему его Ричарду, Джон слышал как старшая русалка отчитывала провинившихся. Пол с Джорджем даже умудрялись перечить ей. Смельчаки. Убедившись, что его точно никто не видит, Джон поплыл согласно учениям Джорджа к Ричарду, иногда выглядывавшего из-за зарослей.  — А хвост тебе к лицу, — усмехнулся Ричард, — Приятно видеть что вы с Джорджи помирились.  — Согласен, особенно то, как Джордж шлепнул меня по лицу своим хвостом, уж точно сделает из нас хороших друзей. Меня ещё и Пол сегодня одарил шлепком по лицу. Такие невинные, притворяются что ничего не сделали, а сами поддразнивают нас, нарываясь на большее. Посмотрим, кто их потом шлепать будет. Джон был горазд на извращённые мысли, а ещё был горазд на то, чтобы забывать о том, что он тут не один. По взгляду Ричарда нетрудно было догадаться, что он не одобрял слова Джона. Особенно ту часть, где говорилось о Джордже. Джон знал, что где-то в глубине извращенных мыслей Ричарда такие картины, о которых Джон рассказывал, имели место быть. Джордж просто принадлежал Ричарду, но не Джону.  — Какой вы неприличный, Леннон, — Ричард изобразил тетушку Мими, и Джон невольно усмехнулся, — Вам бы промыть рот с мылом.  — Виноват, не туда занесло, — пожал плечами Джон, — Хотя, от мыла таких мыслей у меня не убавится.  — Это очевидно, — улыбнулся Ричард искренней улыбкой, как старому товарищу, — Я знал, что ты выживешь. Ты пошёл против правил, и бросил вызов смерти, имея то, что тебе дорого. Джорджи сделал то же самое в тот день, когда на нас напали. Я в Ливерпуле только о тебе и слышал от людей и от приплывавших хвостатых. О тебе говорят как о герое, новом лице Ливерпуля. А когда я слышал о тебе от Пола, то знал, что ты точно поправишься. Я не ошибся.  — Ты знаешь меня слишком хорошо, Старки, — усмехнулся Леннон, — Ты ведь решил все дела экономические?  — Да, и я рад, что Ливерпульская жизнь для меня окончена, туда я больше не вернусь, — твёрдо сказал Ричард, — Связи с другими богачами восстановлены, и мой след в Ливерпуле исчез. Теперь моя жизнь тут, с ними.  — Моя тоже.  — И мои любимые кольца тоже со мной, — Ричард пошевелил пальцами, на которые были одеты разного рода кольца. Серебряные, золотые, бронзовые, некоторые с разными вырезками и с драгоценными камнями. Оттого Ричард и переименовал себя в Ринго, из-за любви к кольцам. Какое-то время они молчали. Им не понадобилось что либо говорить. Они просто смотрели на плавающих туда сюда хвостатых, носящих музыкальные инструменты, собираясь на концерт, который вот вот состоится, если Джон и Ричард сейчас поторопятся. Но Джону было что сказать Ричарду.  — Ричард, — позвал его Джон, и поймал на себе небесный взгляд, — Спасибо тебе. С тобой началась моя новая жизнь. Если бы не ты, этого всего бы просто не случилось бы.  — Тебе спасибо, — улыбнулся Ричард, — Если бы не ты, я бы не встретил Джорджа и не обрёл бы новую жизнь.  — Мы оба друг другу помогли.  — А ещё смогли стать местными музыкантами. Концерт вот вот начнётся.  — Так чего мы ждём? Поплыли!  — Не так быстро, мне надо тебе показать кое-что. Джон был весь во внимании, и увиденная им картина заставила его нервно посмеяться. Ричард выплыл из-за зарослей без ног, но с длинным белоснежный хвостом, напоминающим айсберг, покрытый снегом, или мрамор богатых замков.  — Я сам в шоке. Это сделал отец Пола. Никто ещё не знает, что я тут, он сам нашёл меня рядом с их логовом. По его словам, это благодарность за все хорошее что я им сделал.  — Ты заслуживал этого перед всеми, — недовольно цыкнул Джон, — Плывем ко всем, покажем им тебя, приятель.  — О, я только за! К моему новому телу так трудно привыкнуть, пока научишься плавать, пока приспособишься… Зато я буду частью их мира, их семьи, и мы с Джорджем будем близки как никогда. Я не видел его всю неделю, и даже не спросил Пола о нем, уходя в дела города. Я должен его поскорее встретить, чтобы… Ричард не договорил, застыл с отвисшей челюстью и с глазами, вылетающими из орбит. Джон не медля обернулся на то, что видел Ричард. А видел Ричард свой ночной кошмар. Невдалеке от них находился Джордж, чей взгляд был чернее его хвоста и волос. Русал буквально сверлил Ричарда взглядом чёрных глаз. Джон ещё никогда не видел Джорджа таким озлобленным. Он буквально видел в русале чёрную тень смерти, готовую налететь на Ричарда. Однако Леннон не мог уверенно сказать, что Джордж был зол. В его чёрных глазах Леннон увидел медленно накапливающиеся слезки, как признак живого. Джордж мог быть зол на Ричарда хоть вечность, но он не мог быть счастлив тому, что его единственная любовь больше никуда не уйдёт, и что они будут вместе всегда. Ричард был для Джорджа чем-то успокаивающим, даже цвет хвоста Старки об этом говорил. А ещё цвет кожи Ричарда, застывшего под взглядом Джорджа. Джон увидел рядом с Джорджем Пола, который взглядом говорил, что они с Джоном здесь явно лишние.  — Ух сука… — вырвалось у Ричарда, который медленно попятился назад, а заметив как Джордж разозлился ещё сильнее, и то поспешил удалиться, — Ты меня не видел! Пожалуй, такой глупой импровизации у Ричарда никогда не было.  — РИЧАРД!!! — голос Джорджа звучал на удивление громко и звонко как пронзающая дом молния, заставляющая его гореть, — Живо вернись назад! Ты ещё пожалеешь что неделю не видел меня! Джордж как смерть полетел в сторону уплывшего Ричарда, и Джон, собрав свои нервы в кулак собрался его остановить, но Пол оказался быстрее, останавливая Леннона.  — Оставь его, — спокойно ответил Пол, накрывая руками его плечи, — Пускай немного пошалят перед выступлением, — на этих словах русал с бордовым хвостом игриво подмигнул Джону.  — Все во благо молоденьких, — дёрнул бровями Джон, беря возлюбленного за руку и плывя с ним к уже собравшейся на поляне толпе. Хвостатые, завидев подплывших к каменному выступу Джона и Пола, постепенно начали оживляться, издавая радостные крики и махая руками. Джон среди всех увидел плывущего к нему Стюарта, державшего в руках гитару. И это была гитара Джона, та самая, которую Леннон временами возил с собой в лодке. Стюарт с уверенным видом протянул ее ему, а Джон с гордостью ее забрал. Пришло время использовать эту малышку для настоящего шоу. Джон тут же поспешил ее настроить, вспоминая как Стюарт совсем недавно учил его слушать ритм и настраивать нужный звук. Русал с бирюзовым хвостом, видя что его помощь не нужна, скрылся в толпе, ибо его работа тут завершена. Осталось дождаться Ричарда и Джорджа. Однако их не пришлось долго ждать. Совсем скоро они присоединились, правда в весьма нестандартном виде. Джордж плыл впереди, протирая шею и облизывая губы. Если присмотреться, то можно увидеть как на его блендой шее красовалось парочка красных пятен, а губы покраснели от страстных поцелуев. Несмотря на зашептавшуюся толпу, Джордж делал вид, что не слышал их слов, хоть его щеки приобрели цвет персиковых кораллов. Ричард вообще не плыл, он шарахался из стороны в сторону. Хвост его вообще не слушался, делая резкие движения и разгоняя воду. Несмотря на это, многие радостно удивились тому, что теперь и Ричард был одним из них. В отличие от слегка потрепанного Джорджа, Ричард был полностью лохматым и взъерошенным, а его рубашка была в некоторых частях порвана, даже наполовину снята. От того, как Ричард пытался за что-то ухватиться руками, совершенно не видя ничего перед собой, заставляло многих начать смеяться. Джордж буквально смог заставить Ричарда сойти с ума, и бедный исследователь искал свою единственную музу. Джон и Пол хитро переглянулись.  — Джордж, что ты сделал с Ричардом? — поинтересовался Пол, — Я его не узнаю.  — Наказал за то, что не навещал меня неделю. Хорошенько стукнул его голову хвостом, может правильно мыслить станет, — хмыкнул Джордж.  — А что это у тебя на шее? — Джон схватил Ричарда за плечи, потрясывая и глядя на Джорджа.  — Он… он меня… укусил, — Джордж засмущался и отвернулся от них, беря свою гитару.  — Все было совсем не так! — Ричард вдруг пришёл в себя, — Это была идея Джорджа! Он…  — Только попробуй им что-то разболтать! — прошипел Джордж, — От тебя ничего живого не останется!  — Здесь вам не любовное гнездышко, мы вообще-то тут не одни, — кивнув на заждавшуюся толпу сказал Джон. Джордж и Ричард как в себя пришли, осознавая зачем они здесь. А после их лица вспыхнули красками от желания заняться любимым делом. У всех четверых всегда присутствовала страсть к музыке, которую они не могли сдерживать долго в себе. Им хотелось играть всегда. Сейчас их ничто не сдерживало. В их телах закипал адреналин. Они вчетвером готовы были взорвать публику, ещё более массивнее чем на дне рождении Пола.  — Кто готов отжигать?! — крикнул Пол, заставляя толпу залиться радостными криками, — Уверен, вы знаете эту песню. Кричите ее громче! Спустя какое-то время хвостатые поняли, какую песню сейчас услышат, и начали кричать громче обычного. Пол хотел было что-то сказать Джорджу и Джону, но он сам себя не слышал из-за громких визгов. И вдруг раздался громкий крик Джона, призывающий всех быть потише. Хотя, Леннон грубо сказал «заткнитесь», и это сработало. Пол поймал взгляды Джорджа и Джона и поместив пальцы на струнах, наблюдал как это сделали и они. Также Пол окликнул Ричарда, призывая того слушать.  — Как только хвостатые закричат, мы начинаем играть не переставая. Ричард, ты ждёшь команды, сейчас прозвучат гитары. Мелодия легкая, просто ловите ритм. Каждый из нас поёт свою часть по порядку, можете импровизировать. Импровизировать любил Ричард, но эта идея понравилась ребятам. Вдруг толпа удивленно ахнула, когда услышала звонкое звучание трёх гитар, и как только струны звучно прозвучали три раза, пути назад уже не было.

You know you make me wanna SHOUT!

Пол начал петь громко и звонко, крича последнее слово вместе с толпой. И музыка зазвучала в экстазе, громко и быстро, оживленно и бурно, заставляя хвостатых буквально срываться с мест в радостных криках и подпевать.

Take my finger! Shout! Throw my hands back! Shout! Kick my heels up! Shout! Come on now. Shout!

Пол пел с желанием, с душой, а голос его напоминал соловья, ласкающего уши, и при этом тон русала звучал призывающим, наполняя толпу жизнью. Его пальцы оживленно дергали за струны, перебирая их в захватывающем кровь ритме. Казалось, Пол вот вот разожжет на них огонь. Русал даже не боялся порвать тонкие струны на своей гитаре, на которой был рисунок синего пера.

Take it easy Shout! Take it easy Shout! Take it easy Shout!

Голос Джона звучал гармонично после голоса Пола, идеально дополняя его. Джон выглядел расслабленно, наслаждающимся тем, что он делал. Зато пел он как звонкий колокольчик, заставляя толпу оживляться ещё больше. В отличие от Пола, Джон хоть и играл быстро, но по струнам он проводил нежно, как будто она действительно была хрупкой девушкой, как учил Стюарт. Джон чувствовал, будто кота гладит, ибо его движения по струнам были менее энергичны.

A little bit softer now. Shout! A little bit softer now. Shout! A little bit softer now. Shout! A little bit softer now. Shout! A little bit softer now. Shout!

Хоть Джордж по своей натуре был тихоней, эти слова он пел вовсе не тихо. И толпа его в этом поддерживала, не собираюсь делать свой голос тише. Джордж играл на гитаре медленно, плавно и перебирая каждую струну, однако с каждым криком Джордж играл на гитаре громко, и так через каждый раз, он смешивал тихое с громким, ловля крики толпы с наслаждением. Иногда Джордж даже останавливался, дабы услышать кто закричит первым вместо него, и ребята ему подыгрывали. Некоторые русалки и русалы попадались на это, на что просто смеялись. Он был похож на скромную бурю, во время которой гремела не тихая гроза.

A little bit louder now. Shout! A little bit louder now. Shout! A little bit louder now. Shout! A little bit louder now. Shout! A little bit louder now. Shout!

Низковатый голос Ричарда был как никогда кстати, и именно вместе с ним толпа вновь начала кричать громче. Нет, русалки и русалы кричали гораздо шумнее, чем при Поле и Джоне и даже Джордже. Ричард буквально ждал момента, когда ему выпадет шанс спеть свою часть. Как же оживленно Старки заиграл и запел. Глядя на него, все трое гитаристов сами заиграли гораздо интенсивнее и подпевать начали громче предыдущего. Исследователь забавно тряс своей головой, отчего его русая шевелюра вертелась из стороны в сторону, а большие ладони отбивали ритм на звонких барабанах. Чем дальше Ричард пел, тем громче становится его голос. И, кажется на самой последней точке, Ричард показал себя, чуть ли не срывая голос.

Hey hey hey hey! Hey hey hey hey! Hey hey hey hey! Hey hey hey hey! Hey hey hey hey! Hey hey hey hey!

Пол запел протяжно, нежно, растягивая и распевая одно слово, взывая к толпе. Русалки и русалы повторяли за ним, делая вид что они сами звали Пола. С каждым разом Пол пел на октаву выше, и вот тут далеко не каждому удавалось суметь так же. Русал выглядел таким счастливым, радостным, ему нравилось то, что он сейчас делал. Он этим жил. Музыка текла по его крови. Без неё его жизнь не была бы такой, какая она сейчас. И Джон это все видел. Леннон подарил ему эту музыку, новую, не такую, какой она была тогда, в те дни, когда они с Джоном ещё не были знакомы. Джон подарил ее каждому, кто тут был.

Shout! Jump up and shout now! Shout! Jump up and shout now! Shout! Jump up and shout now! Shout! Bloody shout now! Shout! Bloody shout now! Shout!

Это было совсем другое шоу, не похожее на первый концерт Джона. Тут было больше оживленности, свободы и веселья. Хвостатые чувствовали это в словах, которые Джон с Полом пели. А главное, что для них всех это только начиналось, истинное веселье. И крики было трудно сдерживать в себе. Да и нужно ли было их сдерживать, когда все сдерживающие стены были разрушены? Все хором они пели и кричали одно главное слово в этой песне, и с ударом о барабан песня завершилась громкими аплодисментами и криками. И как никто ещё голос не сорвал? Да и это было не важно. Концерт только начинался, они ещё успеют лишиться голоса. Джон с трудом отдышался, ловя на себе взгляд Пола. Русал выглядел счастливым после сыгранной песни. Его глаза благодарили Джона за то, что это происходит с ними. Леннон был только счастлив играть с Полом хоть целую вечность. Они не собирались останавливаться сейчас.

. . .

Ночное время всегда было тихим и спокойным. Многие спали, уносясь в царство Морфея. Однако в эту ночь нашлись и те, кто предпочёл свой сон музыке. Где-то вдалеке, слава Богу не близко, слышались то тихие гитарные баллады, то громкие песнопения. Сегодняшний концерт изрядно вымотал выступавших. Не только Пол и Джон отличились пением, но ещё и Ричард с Джорджем. Хвостатым их пение понравилось даже больше. Такое они обязаны повторить ещё раз, но сейчас им всем был важен сон. Пол, лежавший на холодном каменном полу в пещерке, видел сон о том, как он слышит комплименты людей и своих сородичей о его странно выросшем животе. Он был как круглая шишка, не дававшая нормально передвигаться. Пол никогда так много не наедал, однако его удивляло то, что все говорили о каком-то ребёнке. До Пола ничего не доходило, пока в его сне к нему не подплыл Джон, и не сказал о том, что с радостью ждёт их ребёнка, который вот вот появится. Его покойная мать рассказывала, что с каждым днём ждала его появления на свет, даже несмотря на трудные роды, мать Пола была рада тому, что он был в их мире, что он стал ее сыном в тот день. По рассказам матери, отец Пола волновался сильнее всех, даже сильнее матери. Пол никогда не думал, что они однажды станут с Джоном родителями, все это было слишком рано, неожиданно. И пусть это был всего лишь сон, Полу уже нравилась идея его реализации в жизни. Он принесёт в этот мир новую жизнь. Это будет ребёнок от Джона, от любимого им человека. Это будет то счастье, о котором Пол мог когда либо мечтать. Вдруг русал резко проснулся от странного и неприятного чувства на своём теле. Чьи-то пальцы щипали его тело в районе шеи и живота. Точнее, просто хватали небольшую часть кожи и дёргали ее. Это было чертовски неприятно. Прежде чем оттолкнуть доставщика проблем, Пол повернул голову назад. Лежавший рядом с ним Джон мог просто издаваться над ним, мешая спать. Но молодой человек спал как убитый. Так ещё и храпел на всю пещеру. Только Пол подумал о том, что это мешает спать всем, как невдалеке послышались неоднократные ругательства. Зато это было намного тише чем храп Джона. Пол, не намереваясь это терпеть, перехватил запястья Джона и сбросив их с себя и слегка отодвинулся, ожидая нытьё Джона, ибо любимое тело его отвергло. Хрррр… Это раздалось позади него, отвратительно и ещё громче. Да он просто издевался. Складывалось ощущение, что Джон и не спал, считая что этим Пол сдастся и вернётся обратно. Вместо тёплых объятий со стороны Пола, Джон ощутил, как его между глаз поцеловал острый локоть. Резко, грубо, но не до крови. Это заставило Джона окончательно проснуться и сесть. Помимо боли, Джон ещё почувствовал как над ним кто-то тихо усмехается, совершенно не умея это скрывать. Нет, Джон не собирался оставаться в стороне. Нет, сами посудите, его сон о том, как он играл моржу на гитаре был прерван. Пол с большим трудом старался делать вид, что он спит. Ему было ну просто невыносимо сдерживать смех внутри себя. Он вот вот вырвется наружу и Пола поймают с поличным. Однако когда русал почувствовал, как над ним медленно нависли, расставляя руки по обе стороны от него, Пол понял, что бежать некуда. Пол решил взглянуть в глаза Джону, какой уж тут сон. В темноте Пол увидел хмурый взгляд Джона на себе, а его губы не искривлялись в привычной улыбке. Это было наигранно. Джон действительно был «зол, и совершенно себя не контролировал.» Как утром, когда они играючи топили друг друга, и Пол перегнув палку сам добился того, что Джон был вне себя. И это осталось в памяти Джона, и именно это сейчас его останавливало от необдуманных действий. Сейчас Джон просто хотел увидеть реакцию Пола на то, что с ним может быть дальше. Но этого было мало. Джон был на грани совершения того, что навредит как Полу, так и ему самому. И он понимал, что не должен этого делать. Перед ним был тот, кого Джон не хотел потерять больше всего. Но Пол на это просто рассмеялся, беззаботно и оживленно. Русал даже не обратил внимание на злость в лице Джона, которая не стихала. Хотя, кого он обманывал, Пол не был настолько глуп. Пол прекрасно знал, что это все наиграно. Ведь это его Джон, который никогда такое не сделает. Джон же чувствовал, что начинает ломаться. И дальше его голова не работала четко.  — Джон, что ты делаешь? — посмеявшись спросил Пол, невинным голоском, и Джон старался не обращать на это внимание, делая своё дело. Он перевернул русала на живот и за хвост притянул к себе ближе, устраивая его, как с первой встречи считал Леннон, идеальным задом у себя на коленях. Хвост его успел исчезнуть. Пол знал, что сейчас сопротивление не принесёт ничего хорошего, и Джон добьётся того, что его самые худшие мысли в голове возьмут верх. Однако русал в одно движение съехал от коленей Джона, и тут же обнаружил как его притягивают обратно, сжав пальцами его хвост.  — Джон, — прозвучало более настороженно. Вдруг из уст Пола раздался удивленный вздох от неожиданного удара, который пришёлся ему прямо на ягодицу. Русал застыл, осознавая что произошло. Удар был не сильным, однако и слабостью не отличался. Его мягкая ягодица теперь неприятно жгла. Джон мог ударить его и сильнее, однако он этого не сделал. Он боялся сломать Пола, этого хрупкого и ещё слишком ребяческого русала. Однако русал, как бы странно он не чувствовал себя, наоборот, захотел продолжения. Даже несмотря на легкую боль, большие ладони Джона приятно ощущались на его коже. Пол просто не мог позволить Джону разочароваться в себе.  — Джон, — окликнул его Пол, ощущая как свободной рукой Джон заломил ему руки за спиной, удерживая за бедро второй, — Ты что, хочешь меня изнасиловать?  — Это твоё наказание, которое я тебе обещал, — сухо ответил Леннон.  — Но ведь я больше не виню себя в том, что случилось в тот день, когда Стюарт был на грани смерти, а Ричарда похитили! — Пол прекрасно вошёл в роль капризного непослушного мальчика.  — Это совсем другое. Что утром, что сейчас ты меня выводишь из себя. Таких как ты нужно хорошенько отшлепать, чтобы больше не рыпались, — в словах Джона слышалась угроза. Пол немного помолчал, и Джон терпеливо ждал его ответ. Русал поймал себя на том, что он больше не чувствовал себя загнанным зверем, ожидавшим своей кончины. Он ведь действительно этого заслужил, когда сегодня утром вёл себя как настоящий ребёнок. А потом ещё и начал скрывать свой страх перед разозлившимся Джоном. А ведь Пол не раз думал об этом дне, когда Джон настигнет его врасплох и сделает с ним все самые грязные вещи. Все это было с момента как они только начали влюбляться в друг друга. То, что сейчас происходило было их первым опытом. Назад пути не было. Вдруг в голове Пола возникла идея, которая выведет Джона на правильный путь.  — Утром я вёл себя не правильно, — с грустью сказал Пол, однако тут же его тон поменялся на язвительный, — Но я же не виноват, что ты храпишь на всю пещеру! Ты и другим спать мешаешь!  — Твоё нытьё не спасёт тебя от наказания, — послышалось глухое рычание над ним, и Пол ощутил как его бедро перестали сжимать.  — Тогда отшлепай меня, я разрешаю, — усмехнулся Пол, опуская голову и готовясь к очередному удару. Джон чувствовал, как его глаз начинал отплясывать чечётку. Пол просто издевался над ним, навлекая на себя ещё больше проблем. Джон долго сдерживал себя, чтобы не сорваться, но Пол сам напросился. Пора показать мальчишке то, что он заслужил. Удар не заставил себя ждать, приземлившись уже на другую ягодицу, гораздо сильнее чем в предыдущий раз. Пол дёрнулся как током ударенный, ощущая как его зад начинал неприятно гореть. Чешуя была такой гладкой и казалась такой хрупкой, что если и дальше Джон будет так сильно бить, она вся разлетится. Ещё один удар прилетел по двум ягодицам, и скулёж, который Пол сдерживал за зубами, вырвался наружу. Джон, не реагируя на это, ударил ещё раз, сдерживая руки Пола чтобы он не вырвался. Пол негромко простонал, не предпринимая попыток вырваться. Он сдерживался. И Джон это видел. Заставляет себя делать вид, что это ему нравится. Наивный. Вдруг Пол ощутил как по его попке «пробежалось» несколько сильных ударов подряд. Джон лупил его беспощадно. Леннон уже не осознавал, что делал. Он даже и не видел кого бил. Для Пола это была настоящая пытка, но он дал себе слово держаться до конца. Он не мог позволить Джону думать о том, что получает от него вред. А ведь Джон хотел это доказать, что он легко может взбеситься и сделать с Полом то, чего лучше не делать. Это совсем не то, чего желал Джон. Ему хотелось крепко обнять это хрупкое мягкое тело, покрыть поцелуями каждую его клеточку, чтобы Пол стонал не от боли, а от наслаждения, не заставляя себя насильно наслаждаться этим. Пол ждал несколько минут, а привычного удара не было. Пол ощутил свободу в уже больных руках. За все это время Пол успел сдержать немало слез, чтобы с уверенность обернуться назад и застать там Джона. Правда, совсем не таким, каким он хотел. Джон смотрел в одну точку стеклянными, безжизненными глазами. Он сорвался на нем, а этого он хотел меньше всего. Джон, конечно, понимал, что в этом виноват отчасти и Пол, но теперь трудно так считать. Пол, глядя на такого Джона, понимал, что его план провалился. Он просто хотел получить то, чего хотел дать ему Джон. Пол это получил, однако теперь уже поздно лгать о том, что ему понравилось. Ведь на самом деле это было не так. Сначала это было наслаждением, которое после переросло в мучения. Пол долгое время терпел эту пытку, когда надо было просто сказать ему остановиться и спокойно поговорить. И Джон виноват, сам не остановился вовремя. В эти моменты страдают двое влюблённых.  — Джон… — прошептал Пол, который сел перед ним и протянул к его щеке ладонь. Джон никак не реагировал на ощущения тёплой ладони на его похолодевшей щеке. Лишь глаза его моргали, и из них текли слёзы. Под водой это было четко видно. Слёзы не сливались с подводной водой, словно сама река Мерси хотела видеть слёзы Джона.  — Ты сорвался. Все мы срываемся. Я не чувствовал боли от действий, которые ты совершал со мной. Ты делал все правильно, мне даже понравилось. Нам надо повторить это как-нибудь!  — Хватит. Позитив Пола тут был уж точно не к месту. Русал сам понимал почему.  — Ты врешь как мне, так и себе. Ты лишь делал вид, что тебе нравилось, чтобы я не думал о себе как о том, кто тебя насилует. Никто из вас не знал о том, что я легко злюсь, и потом не могу остановиться. Ты это узнал. А я этого не хотел. И не смей говорить что ты виноват, это моя вина. Я не изменим, я сделаю это ещё раз, если буду с тобой. Джон ожидал чего угодно. Пол мог уплыть в другую пещерку, оставив тут Джона наедине со своими мыслями, и больше не вернуться. Закатить скандал, крича от усталости и недопонимания. Джон был готов. Он будет брошен, не успев насладиться настоящей любовью. Леннон ощущал себя тем монстром, которых боялись русалки. Это была вторая сторона, а Джон был медалью. Эта сторона выиграла. Как бы Джон этого не хотел. Ещё когда он только встретил Пола, Джон был ни на той, ни на другой стороне. Чем дальше Джон шёл, тем сильнее проявлялась его сторона доброты. Люди и хвостатые знают его как человека милосердного и добродушного. Джон даже не был готов к тому, что вторая сторона сможет одержать над ним верх. И сколько раз так будет, он не знал. Вдруг на своих губах Джон ощутил мягкие как подушка губы, затягивающие в нежный поцелуй. Это был Пол, как лучик света в захватившем Джона чёрном царства. Он не ушёл, не устроил ему скандал. Он был здесь. Все как надо. Целуя эти губы, Джон ощущал как все плохое покидало его. Его не бросили тонуть во мгле. Его спасали от этого.  — Тебе нужен тот, кто будет сдерживать тебя от таких действий. Я всегда буду рядом, Джон. Ты выше своих негативных мыслей. Я знаю тебя как Джона, который не позволил бы своей злости выйти за рамки предела. Я всегда буду знать тебя таким, и никаким другим больше. Я всегда буду любить тебя именно таким. В глазах Пола читалось доверие. Его малахитовые глаза буквально искрились, когда он смотрел Джону в глаза. Пол был тем, кто готов принять его любым. Всю его злость он был готов унять и все плохое пережить вместе с ним. Это была настоящая любовь. Джону буквально сносит крышу, когда тонкие руки Пола обвивают его шею и утягивают за собой на пол, заставляя нависнуть над ним. Леннон чувствовал, что теперь все будет правильно. Так, как и должно быть. Все то, что было недавно, забудется навсегда.  — Значит, ты всегда будешь рядом, несмотря на все то, что я сделал недавно? Ты не боишься меня? — голос Джона был тихим, низким, пронизывающим до мурашек. Приятных, как отметил Пол мурашек.  — Мне не за чем бояться тебя, — тихо ответил Пол, глядя ему в глаза и видя в темноте улыбку Джона. Нежные ладони опустились на потеплевшие щеки Джона и приблизили к лицу медленно, не спеша, — Ведь это ты. Эти слова Джон слышал от того, кто поверил ему тогда, будучи находясь в заточении в подземной лаборатории, и позволил себя спасти. От того, кто вытащил его из серой жизни в новую, ту, которую Джон никогда не видел. От того, кто позвал его в свой дом, веря ему, когда другие верили с трудом. От того, с кем он смог испытать что-то новое. От того, с кем вместе преодолел первые потери и трудности. От того, с кем вместе стал чужим для его семьи. От того, кто хоть что-то предпринял вместе с ним для спасения семьи. От того, с кем вместе открыл людям глаза на истинное лицо Брайана. От того, кто спас ему жизнь и всегда был рядом. От того, кто покорил его сердце раз и навсегда. От Пола. Этот юноша позвал его с собой в новую жизнь, изменив ее раз и навсегда в лучшую сторону. Поэтому когда Джон снова целовал эти сладкие губы, он знал, что все делает правильно. Им обоим это нравилось, и останавливаться не хотелось. Хотелось чего-то большего. Только с Полом. Только с Джоном. Никто другой не заполнит ту пустоту внутри души, которая была долгое время. Они были готовы для этого. Раскрыть своё тело для друг-друга, будучи полностью открыты для друг друга душой. Пол стал пытаться пропихнуть свой язык в рот молодого человека, слегка прикусывая нижнюю губу рыбака. Джон усмехнулся прямо Полу в губы, не давая этого сделать. Ему так нравилось слышать как Пол недовольно мычит от ощущения зубов на кончике своего языка. Мальчишка проиграл, давая языку Леннона взять верх в его рту. Но Полу безумно нравилось как Джон глубоко его целовал, до потери дыхания и пульса, до потери рассудка и здравомыслия. Их языки сплетались в страстном танго, расходясь в не менее горячем мамбо. Джон разорвал их «танец», желая вдохнуть воздуха. Хотя, сейчас желаннее было тело, находившееся под ним. Шея Пола была шелковой как дорогое платье у дам из богатых родов. Ее хотелось покрывать мягкими поцелуями, гладить губами и щекотать шаловливым языком, проводя мокрые дорожки. Пол судорожно дышал, чувствуя как его сердце бешено забилось. Ему невозможно было описать то, насколько приятно это все ощущалось. Это то, о чем ему было стыдно думать. Но это и то, о чем он однажды мечтал. Пол всегда хотел это испытать с кем-то из своих сородичей. Но это был Джон, кто заставлял его сейчас стонать от удовольствия. Секс с человеком Пол себе никогда не представлял. Однако он признал себе, что его начало заставляло Пола хотеть этого все больше и больше. Его сородичи просто обзавидуются ему, а с Джорджем можно хоть спор устраивать о том, кто лучше в этом деле-Ричард или Джон. Джон не увидел на лице Пола довольную улыбку от его мыслей, зато услышал негромкий вскрик. Шея Пола была бледной, как свежее молоко. Джон просто не мог сдержаться. Ему хотелось Пола всего. Хотелось целовать, кусать, хотелось сделать это тело своим. Пол ощущал как зубы рыбака впиваются в его шею, слегка прикусывая и оттягивая кожу, а после аккуратно посасывая ее, облизывая оставленный засос, больше похожий на укус. Полу было все равно на то, увидит ли кто-то эти следы от жаркой ночи. Безусловно, это нельзя будет скрыть. Да и нужно ли скрывать то, что это все сделал тот, кто будет делать это всегда только с ним? Пол не смог сдержать смешка, когда пушистая челка Джона коснулась его ключицы. Родная, мягкая чёлка, которая щекотала его тело. Джон не мог оторваться от ключиц Пола. Проведи по этим выпирающим косточкам пальцем и заработаешь глубокий порез. Такие ключицы были только у Пола. Пол покрывался приятной дрожью, когда ощущал как кончик языка Джона проводит по его ключицам мокрые дорожки, заставляя того замирать и слегка посмеиваться от щекотки, а после невинно ойкать от ощущаемых укусов от зубов Джона. Леннон готов был вечно слушать этот рай для своих ушей, издаваемый из уст Пола. Джон невольно вспомнил день рождение Пола, когда тот, схватив пару плывущих медуз нацепил их на свои соски, притворяясь девушкой-русалкой. Тогда Джон не мог выкинуть из своей головы мысли о том, что однажды его будет ублажать настоящая Полли, но это ещё впереди. Сейчас Леннон наблюдал, как порозовевшие соски Пола, напоминающие бусинки, начинали твердеть. Леннон не имел права обделять их вниманием, касаясь одного из них языком, теребя пальцами другой. И как же победоносно Джон себя чувствует, когда слышит первый громкий стон Пола. Если они продолжат в таком темпе, то разбудят всех. Но им было плевать на это. Есть вещи гораздо важнее каких-то соседей из ближайших пещерок. Кончиком языка Леннон обвёл сосок, заставляя его затвердеть ещё сильнее, а после начал посасывать его, словно назойливый младенец, выбивая из Пола ещё больше громких, протяжных стонов. Джон запомнил, что соски это одна из самых эрогенных зон Пола. Стоило Джону ненадолго отстраниться, как он ощутил руки Пола на своей голове, наклоняющие его обратно. Леннон, глухо усмехнувшись над Полом, продолжил своё дело, и Пол взвизгнул, ощущая как его сосок кусают и оттягивают. Теперь недовольные крики пытавшихся уснуть хвостатых могли быть по причине громкоголосости Пола. Однако пока никто не осмеливался выкрикнуть своё недовольство, на что Джон довольно ухмыльнулся. У них было много времени, которое они проведут с пользой.  — Джон! — проскулил Пол как щеночек, когда ощутил на своём животе зубы Джона, — Хватит! Мне больно!  — Не ври себе, Полли, — пошло ухмыльнулся Джон, обводя покрасневшее место языком, — Тебе это чертовски нравится.  — Ты хочешь, чтобы я весь был в твоих укусах? — тяжело вздохнул Пол, ощущая своё возбуждение, скрытое в хвосте.  — Как знак того, что ты имеешь право заниматься этим только со мной, — вновь впиваясь зубами в тонкую кожу, совершенно не боясь ее испортить прорычал Джон.  — Какой же ты… ах! Садист… — Пол извивался под ним как дикая кошка, корчась от удовольствия. Вдруг Леннон вздрогнул, от ранее не знакомых ему ощущений. В его плечи вонзилось что-то острое, причиняя не сильную, но заметную боль. Джон увидел на своих плечах когти, медленно царапающие его кожу до небольших царапин. Пол даже не замечал что он делал, будучи жмурящимся и кусающим свои губы. А потом, заметив что Джон остановился, поднял на него свои глаза и в качестве извинений состроил милую мордашку. Джон признал себе, что у Пола самые лучшие щенячьи глазки. Они гипнотизировали всех, кто на них попадался. Леннон ощущал небольшое жжение от оставленных им царапин, и он не чувствовал какого-то неприятного ощущения. Ему хотелось ощутить это вновь, замереть и покрыться приятной дрожью от царапающих его когтей, которые оставят на нем заметные царапины, которые наверняка потом будут кровоточить.  — Сделай так ещё раз, — усмехнулся Джон, — Царапай меня.  — Тебе ведь будет больно, — повёл бровями Пол.  — Не будет, это очень даже приятно, — Джон нежно поцеловал его в ухо, прикусив зубами мочку, на что Пол тихо простонал. Пол начал с аккуратных касаний когтями, слегка поддевая кожу, не торопясь. Джон и не думал заставлять русала быть быстрее, он наслаждался тем, что делал Пол сейчас. Русал медленно растягивал его удовольствие, и сейчас Леннон чувствовал как когти медленно проходятся по его коже, оставляя слабые царапины. Джон довольно промычал, это было похоже на массаж, в котором Пол был чертовски хорош. Он ощущал когти на своих боках, а после и на животе. Эту часть Джон не любил больше всего. Живот, щеки, ноги, да даже руки. Джон ненавидел своё тело. Жирная никчемная туша. Он был бы рад, если бы Пол исцарапал его, так было бы даже лучше. Хотя, это никогда не сделает твоё тело идеальным. Джон старался об этом не думать, только не в присутствие Пола. Его тело было идеальным во всем. Он был полной противоположностью Джона. Как он вообще смог полюбить Джона таким? Леннон до сих пор этому удивлялся.  — Ты вовсе не толстый, — спокойно сказал Пол, не царапая, а оглаживая его тело в районе живота, — Не смей называть себя страшным. Ты самый привлекательный человек из всех, кого я встречал. Пол говорил это настолько искренно, что Джону хотелось расплакаться от веры в это. Никто никогда не хвалил его тело, только он. Вот почему тело приятно гладить, а не царапать. Да и вообще, наслаждался ли этим Джон по-настоящему, когда Пол не сильно проводил по его спине когтями? Сейчас, позволяя себя уложить на спину и чувствуя как Пол покрывал его тело от шеи до живота дорожкой поцелуев, не до конца избавляя его тело от рубашки при этом оглаживая ладонями живот и бока, Джон находил это весьма приятным. И возбуждающим. От одних касаний ладоней Пола, Джон ощущал давку в штанах, изнывающую и заставляющую обратить на неё внимание.  — Джон, я чувствую мне что-то упирается в хвост, — окликнул его Пол, так невинно, будто издевался над ним, — А твой дружок далеко не маленький. Вместо ответа Джон сгрёб Пола в объятия, ложа его обратно на спину, слыша как Пол прохихикал.  — Я смотрю ты весь в нетерпении, — усмехнулся Леннон, снимая рубашку полностью, — Сначала я хочу тебя помучить. Дальше было бы просто, если бы у Пола было две ноги. Однако, их у Пола не наблюдалось. Джону предстал длинный бордовый, даже как он отметил упитанный хвост. Пол смотрел на него немного взволнованным взглядом, прижав руки к груди и нервно дергая пальцы. Присмотревшись, можно увидеть красные как свежая клубника щеки. До чего же миловидная картина. Джон прекрасно понимал, что до этого его русал ни с кем этого не делал, как и Джон тоже. Леннон был наслышан об всех этих прелюдиях, иногда натыкался на это в книгах, поэтому опыт у него был. Стоило его ладони коснуться начала хвоста, на нашем языке можно сказать что этот ниже живота, Пол нервно дёрнулся. Тогда Джон взял Пола за праву руку, и мягко накрыл ее своей, скрестив пальцы. Теперь Пол выглядел более защищенно и спокойно. Это был знак, о том, что Джон имеет право продолжать. Леннон делал пару плавных движений ладонью по всему хвосту, ощущая гладкость чешуи. Ее приятно касаться, словно она сделана из чего-то не существующего. В этом была ее уникальность. Такой чешуи как у Пола нигде нельзя найти. Джону казалось, что он смотрит на поле вишневого сада, и он тонул в его соке. Вдруг его ладонь, находившаяся внизу живота, начала медленно проваливаться внутрь хвоста, в появившуюся дырочку. Внутри Джон ощутил много вязкой жидкости. Лицо Пола можно использовать для написания известных картин: раскрасневшееся и полностью расслабленное. На нем не было ни намёка на дискомфорт. А стоило Джону подвигать пальцами, как пещеру заполнили громкие стоны русала, вперемешку с тяжелым дыханием. Пол никогда не испытывал подобных ощущений, это чувство напряженности в хвосте ниже живота, истекающее вязкой жидкостью, изливаясь наружу. Ещё будучи совсем молодым мальчишкой, по человеческим меркам от 15 до 18 лет, Пол испытывал возбуждение и сексуальное влечение к симпатичным девчонкам, заглядываясь на их груди и попки. А бывало даже такое, что Пол находил себя любующимся накачанными телами юношей, а то и взрослых мужчин. В таком возрасте трудно определиться с тем, к кому тебя больше влечёт. Не говоря уже о том, что гормоны сдержать труднее. А сколько было мечт об этом дне, когда ты отдаёшься в руки любимому. Когда ощущаешь как он ласкает твоё тело, будто боится сделать больно. Мечта Пола сбылась. Он делал это с любимым человеком. Тут Пол действительно преуспел, ибо это был живой человек.  — Ты так течёшь… — прошептал Джон, глядя на свою ладонь, испачканную в смазке, — Даже не представляю что с тобой будет, когда я войду в тебя. Вдруг глазам Леннона представала картина, одновременно удивившая его, и заставившая его думать о том, что он идиот. Из этой самой дырочки медленно стало что-то появляться, длинное и мокрое, полностью покрытое смазкой. Как только ствол вышел до конца, от дырки и след простыл. Самое интересное было впереди. Хвост Пола стал сужаться, и из него вскоре выпирали две ноги, плотно к друг другу прижатые. А как только они медленно разъединились, оставшись покрытыми в чешую, а в стопах были отростки хвоста, Джон понял, что он многое в этой жизни ещё не видел, и многое ещё не знает.  — Это… происходит с нами когда мы… занимается этим, — Пол закрыл своё и так уже красное лицо, — Они всегда были в нашем хвосте… я никогда не освобождал их… но чувствовал, что они там есть… Джон просто не мог здраво мыслить от увиденной им картины, которая навсегда останется у него в памяти. Ноги Пола были такими длинными и стройными, будто это были девчачьи ноги. Будто они всегда у него были. Бёдра Пола были нереальными. В них хотелось вцепиться и сжимать, вталкиваясь в это тело. Джон так и застыл, глядя на Пола, ощущая как от давления у него потекла кровь из носа.  — Боже, Джон, — усмехнулся Пол, вытирая нос рыбака, — Ты сейчас такой красный, прямо как мой хвост.  — Ты хотел сказать ноги, — поправил его Джон, смеясь.  — Ой, точно, — посмеялся Пол, — Это все так неожиданно, впервые для меня.  — Ты точно готов? — Джон спросил это серьезно, хотя он знал, что ответ будет положительным. Это не изменяло тот факт, что они оба волновались как два подростка.  — Готов, — одобрительно кивнул Пол, — Давай сделаем это. Казалось, слыша эти слова, рушились все оковы. Теперь их точно ничто не сдерживало. Это было понятно, когда Пол раздвинул свои ноги перед ним, в знак приглашения, в знак начала чего-то нового, крышесносного. Это был большой соблазн, как Джон пел в той песне на день рождение Пола. Джон не мог сдержаться. Этого и не нужно было делать, сдерживаться. Сейчас, когда они были перед друг другом абсолютно открыты и чисты, они чувствовали себя намного ближе к друг другу чем раньше. Их связывало нечто большее, чем те предыдущие чувства, которые они испытывали когда преодолевали длинный путь развития их отношений. Пол тяжело дышал, сбивая своё дыхание, чувствуя в себе три пальца, которыми Джон двигал внутри него, растягивая. Джон надавливал на стенки, иногда просто двигая пальцами назад и вперёд. Пол закидывал голову назад, глотая ртом воздух, хватаясь за растягивающую его руку Джона, держа ее там, где она была сейчас. Пол начал делать медленные движения, насаживаясь на его пальцы. Он делал это сам, требуя больше. Джон ухмыльнулся, вновь продолжая двигать в нем пальцами, и после аккуратно надавив на стенки вновь. Вдруг Пол громче обычного простонал на всю пещерку, дергаясь как током ударенный. Находившиеся вблизи сородичи Пола по любому уже потеряли свой сон, ещё с момента первых громких стонов Пола. Только сейчас они оба понимали, что завтрашним утром им придётся за многое объясняться. Джон ощутил, как рука, за которую Пол удерживался, вот вот сломается от давления двух ладоней Пола. Русал смотрел в потолок, зрачки его расширялись, а губы расплылись в довольной улыбке. Нет, ему не было больно. Ему было просто невероятно приятно ощущать то, что Джон сейчас сделал. Леннон попал по его простате, по этой заветной точке.  — Давай же, Джон… не медли… — отдышавшись прошептал Пол, разводя ноги шире. Джон ощутил, как в его голове сработал механизм, двигающийся вперед. Он и не помнил как избавил себя от штанов и нижнего белья, ощущая как его ствол изнывает от недостатка внимания. Он был нагим перед Полом, а Пол был нагим перед ним. И они совершенно друг друга не стеснялись. Они знали друг друга уже не так давно, но только сейчас они стали более открытыми рядом друг с другом. Пол смотрел на него глазами полными искр страсти и желания, и с тем же глазами полными доверия и счастья. Это то счастье, когда они, любящие друг друга, готовы были отдаться друг другу полностью. Пол ощутил его внутри себя, издавая стон наслаждения от ощущений заполненности чем-то большим и горячим. Джон чувствовал как его расплавляло от того насколько горячим был Пол внутри, когда его кольцо сжимало его до потери пульса. Леннон еле сдерживался чтобы не кончить. Хотя, ему было достаточно посмотреть на Пола. Взгляд малахитовых глаз был затуманен похотью, обращённый в глаза Джона, при этом русал облизывал и кусал свои губы, бесстыдно гладя своё тело, нарочно задевая соски, дразня Джона. Сам Пол был не менее возбужден картиной перед собой. Джон выглядел не как человек с лишним весом, а как статный накачанный молодой человек, который сейчас медленно заводил свои мешающие волосы назад, при этом не спуская глаз с Пола, не двигаясь в нем и давая привыкнуть. Леннон сам его дразнил, это была игра под названием «кто первый?» Здесь невозможно было выиграть, когда такое желанное тело находилось в твоей власти, перед твоими глазами. В контакте их глаз зажглась яркая искра, и все было послано к черту. Джон кинулся вперёд, одновременно с этим не сильно толкаясь в Пола до конца, обнимая его до хруста костей и целуя страстно, грубо. Пол сильнее сжимал его бёдра ногами и обнимал за шею руками, чувствуя его ещё ближе к себе и отвечая на поцелуй так же страстно и грубо. Джон больше не мог останавливаться, слыша как под ним довольно застонал русал, царапаясь и прижимаясь ближе. Ощущения накрывали с ног до головы. Становилось чертовски жарко как в печке. Им никогда не было так хорошо как друг с другом. Они стали ближе как никогда прежде. Их тянуло друг к другу как магнит. Всегда, за все время что они были знакомы. За все время что они были рядом друг с другом. Они никогда не расстанутся, иначе без друг друга они испытают душевную смерть. Пока Джон был у Пола, у него была настоящая жизнь. Пока Пол был у Джона, у него была настоящая жизнь. Они делились своей любовью друг с другом, будучи испытав до этого все, что могли. Совместная радость, совместные слёзы, совместное счастье. Все это они будут испытывать всегда. И это их счастье, в том, что они теперь будут вместе. Навсегда.