Омут

Глава 21 Ванесса бежала по коридору, объятая ужасом. Бесконечный каменный лабиринт. Сзади слышалось хриплое дыхание. С каждым шагом всё ближе... Она пыталась закричать, но не могла выдавить из себя ни звука. Её голос пропал. Баронесса лишь шевелила губами в тщетной попытке позвать на помощь. Бесполезно. От него не скрыться. Она обречена: еще несколько шагов и убийца настигнет её, схватит, повалит на пол и тогда... Неожиданно, перед Ванессой выросла дверь. Внутри вспыхнула надежда. Баронесса схватилась за ручку и ворвалась внутрь. На мгновение она замерла. «Поле..» Ванесса оказалась посреди бескрайнего пшеничного поля. Она в панике оглядывалась по сторонам, но убийцы рядом не оказалось. Его дыхания больше не слышно. И никаких следов двери, через которую она сюда попала. Баронесса почувствовала облегчение. Никто её больше не преследовал. Насколько хватало глаз, кругом простирался золотистый ковер, освещаемый лучами солнца. Ванесса задрала голову. Её взору предстали чистое небо и, медленно двигающееся к закату, светило. — Ванесса! — сзади раздался наполненный радостью детский голосок. Баронесса вздрогнула от неожиданности и, резко обернувшись, не поверила своим глазам: в десяти шагах от неё стояла, прижав ручки к груди, улыбающаяся девочка в белом платьице. Поднимающийся ветерок трепал подол юбки и длинные светлые волосы, грозя развязать бант на голове. — Джессика... — душу Ванессы наполняли самые разные эмоции: неверие в происходящее, затем облегчение от осознания того, что Джессика не погибла, радость обретения сестры, страх, что все это лишь иллюзия, — ты... ты жива! — О чем ты говоришь, Ванесса? — непонимающе посмотрела на неё девочка. А затем снова улыбнулась, пробежав несколько шагов, задевая ручками колоски пшеницы, — Здесь так здорово! Не то что в замке. Там душно. А еще, недавно я видела там плесень! Фу, гадость! — она брезгливо поморщила носик. — Джессика, это и правда ты... — прошептала баронесса, чувствуя поднимающийся к горлу ком. — Ванесса, смотри! Я взяла с собой Ветра! — улыбнувшись, девочка показала игрушечного глиняного коня. Неказистого и толстого. Это имя ему явно не подходило. Баронесса немного смутилась. Она слепила эту игрушку и подарила Джессике на её шестой день рождения. Ванессе тогда было стыдно, что у неё не получилось сделать красивую и стройную лошадь, поэтому она сказала, что настоящий боевой конь должен быть сильным и упитанным, чтобы он одновременно мог выдержать лошадиную броню, рыцаря в латах и принцессу. — Думаю ему не повредит немного овса, тогда он вырастит большим и сильным. И быстрым, — со знанием дела продолжила девочка, напустив важный вид. — Ты все еще носишь с собой этого дурацкого коня? — улыбнулась Ванесса. Это трогало её сердце. Она не стала поправлять девочку, объясняя ей, что вокруг растет пшеница, а вовсе не овес. Какая разница, что здесь растет. Сейчас это совсем не важно. — Он не дурацкий! — надулась Джессика. — И я люблю его, потому что... — она потупилась, а на щечках выступил румянец, — потому что ты его мне подарила, Ванесса! Подарок сестренки... — девочка сжала игрушку в руках, смущенно переступая с ноги на ногу. Ванесса почувствовала как к горлу подступает ком, а предательская влага наполняет глаза. Быстро моргнув несколько раз, чтобы взять себя в руки, она ощутила первую каплю, прокладывающую на её щеке горячую дорожку. Баронессе очень хотелось подойти и заключить девочку в свои объятия, но откуда то появился страх, убеждение, что если она приблизится - девочка исчезнет, так же внезапно, как и появилась. — Джессика, — хрипло позвала Ванесса. Проглотив подступающий к горлу комок, она присела, разведя руки в приглашающем жесте, — не хочешь подойти и обнять свою сестренку? Она выжидательно смотрела на девочку через пелену подступивших слез. — Конечно хочу! — радостно заявила девочка, — я обожаю обнимать сестренку! — Вот только... — сделав пару шагов навстречу Ванессе, девочка остановилась, взглянув на небо — Что такое? — заволновалась баронесса. Она также посмотрела вверх. Солнца больше не было. Серое небо на глазах заволакивало черными тучами. Сверкнула молния, принося за собой раскат грома. Испуганный крик заставил Ванессу бросить созерцание странного неба. «Нет... только не это!» За Джессикой стоял убийца в маске, грубо держа девочку за волосы. — Пустите меня! Пожалуйста! — девочка тщетно пыталась вырваться, — Ванесса! — она стала звать на помощь Баронесса запаниковала. «Нет! Нет! Нет! Что мне делать?» — кругом поле, а у неё с собой никакого оружия. — Не трогай её! — голос баронессы дрожал от волнения . — А то что? — издевательским тоном спросил преследователь, растягивая губы в ухмылке. — убьешь меня? — Если потребуется... — Ванесса постаралась придать голосу уверенности. Начинался дождь, крупные капли падали на неё, стекая по лицу. — Ну давай... — он поднес нож к горлу девочки, — подходи и попытайся Ванесса, а не то она умрет. — убийца слегка надавил ножом, и по шее Джессики потекла тонкая струйка. Девочка жалобно всхлипнула. — Я убью тебя! — прошипела Ванесса, сделав несколько шагов вперед. Волна гнева накрыла её, пересиливая страх. — Ванесса! — голос убийцы изменился, стал строгим и властным. Убрав нож от горла девочки, он снял маску, — Ты с ума сошла! Собираешься убить своего отца? Какую же змею я вырастил... — Отец!? — Баронесса опешила на мгновение. Но быстро взяла себя в руки. — Отпусти её! Немедленно! — она сказала это тоном, не терпящим возражений. Она привыкла приказывать. Сейчас она уже не та, что была тогда. Не беспомощная соплячка, боящаяся гнева отца. — Не глупи, Ванесса! От этого маленького отродья нужно избавиться! Одно её существование выставляет меня шутом! Но ты.. ты моя дочь. Ты открыла мне глаза. Это благодаря тебе, Ванесса. — Папа, за что? Пусти меня, я хочу к маме, хочу к Ванессе, — девочка заплакала, — Сестренка, пожалуйста, помоги мне! — Отпусти её, подонок! — баронесса бросилась вперед. — Из вас двоих отродье - это ты! — Остановись! — он вернул нож к горлу девочки, заставив Ванессу замереть, — Как ты смеешь так говорить с отцом?! И не слушай эту малявку. Она такая же лживая, как её мать. Дочь подстилки! — Не смей так называть маму! И Джессика здесь не причем! Ты сам во всем виноват! — Я виноват, что Кэтрин раздвигала ноги перед всеми? Разве не ты мне рассказала о том, что она шлюха? — насмешливо произнес мужчина, — трахалась с этим ублюдком Уэйном. Баронесса прикусила губу. Сейчас ей нечего было возразить. — И она тебе не мать. Твоя настоящая мать умерла, рожая тебя! — Отпусти Джессику, — тихо, но уверенно произнесла Ванесса. — Никак не угомонишься да, Ванесса? Не смей жалеть эту маленькую дрянь - она тебе никто. А я твой отец. Ты моя плоть и кровь, но оскорбляешь своего отца. Я выпорю тебя когда закончу. И запру в комнате. Это вправит тебе мозги, — раздражение мужчины достигло предела. — Если не хочешь, чтобы я отреклась от тебя - отпусти её. Прошу, не превращайся в чудовище... — Ванессе было сложно сдерживаться, но Джессика была в заложниках, и баронессе приходилось подбирать слова. — Угрожаешь мне? Неблагодарная. Я не изменю своего решения. Отрекайся. Ты все равно бесполезна. Даже наследника не способна родить, — в его голосе сквозило презрение. Дождь усиливался и мужчина повысил голос, чтобы его было хорошо слышно. — Ты не можешь дать жизнь, а только отнять. Жизни своей матери, своего ребенка, мужа, сестры. Всё это твоя вина! — последняя фраза прогремела эхом голосов отца, приемной матери и мужа. Ванесса сдавила виски руками, мотая головой. «Нет! Заткнитесь! Я не виновата!» — Ванесса, — умоляющий голос Джессики привел её в чувство. Дождь превратился в ливень. Стена дождя мешала обзору. Буквально в нескольких шагах уже не было ничего видно. Баронесса запаниковала. «Где они!?» — Сестренка, спаси меня! — отчаянная просьба о помощи пробилась сквозь льющиеся с неба потоки воды и достигла слуха Ванессы, — пожалуйста! Баронесса побежала на голос. Платье промокло насквозь, волосы прилипли к лицу, мешая видеть. Она убирала мокрые пряди от глаз, но дождь возвращал их на место раз за разом. Туфля Ванессы наступила на что-то жесткое и она подвернула ногу. Не удержав равновесие, баронесса растянулась на земле. Быстро поднявшись, она заметила, что пшеница вокруг неё окрасилась в красный. «Нет!» Под ногами лежал детский башмачок. Башмачок Джессики. Она посмотрела на свои руки: они были в крови. «Господи, нет! Пожалуйста! Только не снова!» Ванесса перевела взгляд на пшеничное поле. Впереди что-то белело, среди примятых колосьев. Глаза защипало, а в груди словно что-то разорвалось. На ватных ногах она подошла ближе. Белое с красным... Из перерезанного горла девочки сочилась кровь, а на животе растекалось красное пятно. — Джессика, — баронесса всхлипнула. — Ванесса... — девочка слабо прохрипела. Баронесса бросилась к сестре. «Она может говорить, возможно рана не такая глубокая? Нужно срочно остановить кровь!» — Ванесса судорожно пыталась оторвать кусок от платья, но у неё ничего не получилось. — «Рвись, черт тебя возьми!» — но ткань все не поддавалась, вгоняя баронессу в пучину отчаяния. С каждой секундой жизнь Джессики утекала. «Сорочка! Её ткань тоньше!» — помогая себе зубами, Ванесса, наконец, оторвала от нижней рубашки два куска, обмотав ими шею и живот девочки. — Держись, малышка! Все будет хорошо, я здесь! — Ванесса аккуратно подняла девочку на руки. Оглядевшись, она поняла, что совершенно не представляет куда идти. «В какой стороне замок? Нет, к дьяволу замок, мне нужно прямиком в Мелфорт, к доктору Хиллу. Но где находится это чертово поле?!» — баронесса была в отчаянии. Во все стороны, куда ни глянь, лишь бесконечное поле и темно-серое, почти черное, небо над ним. Она даже не помнила где садилось солнце, потеряв направление во время ливня. Сжав зубы, Ванесса просто пошла вперед - лишь бы не стоять на месте. Сколько она шла? Минуту, пять, десять? Чувство времени подводило, а вокруг по-прежнему не было никаких признаков хоть чего-нибудь, кроме осточертевшего пшеничного ковра. На Ванессу наваливалась усталость, ноги стали заплетаться. — Ванесса... стой... — тихий голосок звучал обеспокоенно. Баронесса остановилась, присев на землю, чтобы немного перевести дыхание. — Что такое, Джессика? — Ванесса с трудом удерживала слезы, понимая насколько бесполезны все её усилия. Она просто отказывалась принимать действительность. — Ветер... кажется я потеряла его... — девочка еле шевелила губами. — Не переживай, я отыщу его позже, обещаю, — соврала баронесса. Они давно бродят по этому бесконечному полю, она не сможет снова отыскать то место. Да и зачем?.. Ведь даже если Ванесса найдет этого коня, Джессика все равно уже не сможет увидеть свою игрушку. Комок застрял в горле и непослушные слезы потекли по щекам. — Я здесь, с тобой, Джессика. Я же лучше Ветра, да? — Да... — легко согласилась девочка, — ты лучше всех, сестренка... но почему я тебя не вижу?... Здесь настолько темно? — Да, милая, уже стемнело. Я не могу разглядеть даже дурацкую пшеницу, — снова соврала баронесса, всхлипнув. — Ванесса, ты что... плачешь? — в слабом голоске послышались нотки беспокойства, — из-за меня? Не надо... — Я в порядке, — баронесса рукавом вытерла текущие слезы, через силу попытавшись улыбнуться. — Ванесса... — девочку было еле слышно, — пожалуйста, обними меня... — Джессика, — слезы баронессы хлынули с новой силой. Она почувствовала, что это прощание. — Я люблю тебя, Ванесса... — прошептала девочка. — Я... я тоже тебя люблю, Джессика, — баронесса разрыдалась, прижимая к себе израненное тельце. Ванесса больше не ощущала её дыхания. Ванесса заметила, как тело девочки подернулось рябью, а через мгновение разлетелось на тысячи светящихся огоньков. «Что происходит?! Нет!» — баронесса судорожно пыталась поймать их, но ни один не остался в её ладони. Вскоре огоньки развеялись как пепел на ветру. «Я даже не смогу похоронить её...» — Бесполезная... — презрительно прошептала сквозь слезы баронесса, обращаясь к себе, — ничего не изменилось. Я по-прежнему бесполезна. Что тогда, что сейчас... Сидя на земле, Ванесса невидящими глазами пялилась туда, где последний раз она видела тело девочки. Через некоторое время она почувствовала, что её раздражает какая-то деталь на краю зрения. Переведя взгляд, она застыла. Рядом лежал игрушечный глиняный конь. — Вот ты где? — Ванесса сама не поняла как разозлилась. — бесполезный кусок глины! Ты не защитил её! Ты приносишь одни неудачи! — схватив игрушку, она с силой запустила её в темноту, — будь хорошей игрушкой и последуй за своей хозяйкой, разлетевшись на куски! Через несколько минут баронесса остыла. «Что я наделала? Джессика любила его... я не должна была так поступать» Ванесса вскочила на ноги и бросилась искать игрушку в той стороне, куда ранее кинула её. Спустя час непрерывных поисков, ей наконец удалось обнаружить глиняную лошадку. Не заметив на ней повреждений, баронесса обрадовалась. — Прости, — она погладила лошадку по голове, — я была не права. Ванесса села на прежнее место, посадив игрушку на колени. — Я ведь твоя создательница, а так с тобой поступила. Интересно, можно ли меня назвать твоей матерью? — она печально ухмыльнулась, — похоже я совсем спятила... Немного помолчав, баронесса посмотрела на затянутое темное небо. — Послушай, Ветер, а ты не можешь разогнать эти тучи? Ванесса смотрела на небо в ожидании чуда. «Оно посветлело! Или ей это только кажется?» Баронесса ждала, но чуда не происходило. «Бесполезно» Ванесса перевела взгляд на никчемную игрушку. — Да уж, разве могла я создать что-то путное? — баронесса горько хмыкнула. Посмотрев за лошадкой некоторое время, ей стало казаться, что с ней что-то не так. «Тень... у игрушки появилась тень» Подняв голову, Ванесса ощутила скользнувший по лицу теплый луч солнца. А затем еще. Вскоре солнце светило уже настолько ярко, что ей пришлось прикрыть глаза рукой. Вокруг разливалось тепло. Внезапный порыв ветра всколыхнул волосы баронессы и принес сладковатый аромат ванили. — Ванесса, — послышался мягкий женский голос. Перед глазами возникла фигура женщины. Выглянувшее солнце ярко светило из-за её спины, не давая разглядеть лица. Женщина присела рядом и нежно обняла Ванессу. — В этом не было твоей вины, Ванесса, — продолжала женщина, прижимая баронессу к себе. — Правда? — Ванессе очень хотелось верить этим словам, — да! Я... я не виновата... — Конечно, — легко согласилась женщина, осторожно погладив баронессу по волосам. — Мама? — неуверенно спросила Ванесса, проглотив подступивший к горлу комочек. Она не знала, как выглядела её мать и никогда не слышала её голос, но кто еще мог быть с ней так добр? Женщина промолчала, лишь крепче прижав к себе Ванессу. Баронесса посчитала этот жест ответом на её вопрос. Она почувствовала умиротворение и спокойствие. Голова Ванессы покоилась у женщины на груди. Она прикрыла глаза: — Что теперь будет? — Ветер разгонит даже самые густые тучи, — произнесла женщина. Эти слова показались Ванессе знакомыми. В нос ударил запах полевых цветов. Аромат лаванды. Открыв веки, баронесса застыла, не веря своим глазам. Пшеничное поле пропало. Они сидели среди фиолетового моря цветов: лаванды, крокусов, ирисов. Солнце играло в капельках росы, а по небу дугой протянулась радуга. У Ванессы перехватило дыхание от такой красоты. Внезапно, она вспомнила от кого слышала похожие слова. — Ты не мама... — баронесса немного отстранилась от женщины, пытаясь разглядеть её лицо, — Айрис?! Тело женщины подернулось рябью. Ванесса запаниковала, прижимая к себе фигуру, в тщетной попытке удержать: — Нет, нет! Подожди! Что я сделала не так? Не исчезай, прошу тебя! Пожалуйста, Айрис! — слезы подступили к горлу. В следующий миг тело женщины разлетелось на множество светящихся частиц, оседая на лепестки цветов вокруг и теряясь в траве.

***

Ванесса резко открыла глаза. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать где она находится. События прошлого дня постепенно наполняли голову. Она лежала на мягкой кровати, зарывшись лицом в подушку и обнимая одеяло. На щеках застыло ощущение стянутой кожи, от пролившихся во сне, но уже высохших слез. «Всего лишь сон... » — у Ванессы вырвался вздох облегчения. Она все еще ощущала ароматы ванили и лаванды из сна. Подушка была теплой и удивительно приятной на ощупь. Баронесса позволила себе не двигаться, наслаждаясь этими ощущениями. «Некуда торопиться. Полежу так еще немного...» «Эта подушка словно живая» — Ванесса непонимающе нахмурилась. Проморгавшись, она наконец сообразила, что все это время зарывалась лицом вовсе не в подушку. Перед глазами была женская грудь, наполовину прикрытая сорочкой. И обнимала баронесса не просто одеяло.