Давай сгорим... вместе?

В людях есть всё: от урагана трусости до редких осадков великодушия. Но только не человечности, Антуанетта. Однажды ты усвоишь и этот урок. Мой дед всегда был человеком жестким, но справедливым. Он никогда не извинялся перед людьми и не просил прощения. Запах гвоздики и горящих в камине дров, шелест газеты и хриплый лай его любимого ротвейлера Фроста — всё, что с ним ассоциировалось вызывало странный уют в душе. Душа Исаака Уиндхема больше не обитала в этом мире, но именно при одном ударе кнута — я поняла, что сумела постичь весь смысл его небрежных слов о человечестве. Правда, одним из самых странных, что оказалось в моём пробуждении, так отсутствие какой-либо боли. Ни саднящих царапин, ни ноющих мышц и, тем более, никакого дискомфорта в области спины. Может, я уже в своей квартире и все было плодом моего воображения? Вытянувшись во весь рост, распахнула глаза. Надежда не оправдалась. Высокий каменный потолок возвышался над кроватью и иногда на нем играли красноватые блики лучей закатного солнца. Что?! Последняя мысль заставила меня буквально подскочить и подбежать к узкому окошечку. Нет, это был не рассвет, а действительно чёртов закат! Сколько же я спала? День? Два? Что стало с Люсьеном? Тристан действительно пощадил его или же… Чёрт, не хочу даже думать об этом! — Господи, — прошептала я, когда дверь не поддалась на мои попытки её открыть. Опустившись на холодный пол и принявшись перекатываться из стороны в сторону, постаралась сосредоточить мысли на то, как выбраться отсюда. Перелезть через окно? Не вариант. Я оказалась в иной искаженной эпохе, а не получила навыки левитации и бессмертия. Позвать кого-нибудь? Скорее всего, явится Тристан, которого видеть у меня желания нет. Придумать ничего дельного не удалось, так как в этот момент кто-то принялся отпирать замок с той стороны двери. Мышкой юркнула обратно в кровать и укрылась по самые плечи одеялом. На теле висел какой-то белый балахон до пят. Благо, хоть трусы всё ещё при мне… то есть на мне. В покои вошла седовласая и осанистая женщина в роскошном платье из бордовой парчи. Она окинула меня строгим взглядом зелёных глаз и неудовольствием поджала тонкие губы. При том от неё шёл шлейф раздражения и разочарования. — Рада, что ты очнулась, — с холодной манерностью произносит она, когда стражник обратно закрыл дверь. — Дорогая внучка, если ты таким образом полагала, что сумеешь избежать замужества, то стоило пить вино с толченным стеклом. Но не заступаться за какого-то… слугу. Что о тебе теперь будет думать граф? — Какая разница? Он сам не думал о своей невесте, избивая при мне невинного человека, — злобно фыркнула я, машинально уже вживаясь в роль. Хоть теперь стало ясно, что Грейс не обманула и моя аквитанская бабка здесь присутствует. — Он всего лишь слуга, Антуанетта! — рявкнула она, резко разворачиваясь в мою сторону. До этого она глубокомысленно вглядывалась вдаль горизонта. — А прислуга должна знать место, как и ты своё. Граф был прав, наказав его за дерзкое своеволие по отношению к тебе. Это ещё раз доказывает серьёзность его намерений насчёт тебя. Ты же опозорила своего покойного отца глупой выходкой. Загородить собой это ничтожество, рискуя здоровьем! Прямо перед свадьбой! Я поверить не могла, что женщина, являющаяся моей бабкой, встала на сторону Тристана. Конечно, это всё игры Ардении и просто менталитет этого времени, но… всё равно было обидно. Зато теперь понятно, что я здесь — дорогой товар, дарующий привилегии его обладателю в виде земель и потомства. — Слава Создателю, что Тристан после всего этого все ещё согласен взять тебя в жены. Я уже велела Грейс подготовить свадебный наряд на завтра… Эта фраза из всего монолога про великий позор из-за глупых девиц, что чуть не лег на древний род Эбль де Пуатье вывела меня из прострации. Значит… у меня остался всего один день, срок которого истекает завтра в полночь. — Хорошо, я поняла, — перебила её. — Если так, то мне хотелось побыть одной и подготовиться к предстоящему торжеству. Бабка окинула меня внимательным взглядом и довольно качнула головой. — Образумилась. Тем не менее, ночью посидишь под замком. Отец тебя слишком избаловал. Засиделась в девках, вот и всякая дурь в голову лезет. У Аннет уже трое сыновей было в твоём возрасте. Бедная Аннет, кем бы она не была. Не век, а праздник мизогинии. — Да, всё из-за этого. Были бы дети — по-другому зажила, — решила смириться и просто поддакивать. Было ощущение, что моя бабка из тех женщин, что могут часами говорить о превосходстве патриархата. А у меня не было столько времени и желания слушать. — Вот и славно. Надеюсь, на свадебной церемонии ты будешь почтительна и извинишься перед Тристаном, — сухо произносит бабка, направляясь к двери. Не выдержав, показала язык при звуке поворачивающегося ключа. Какое счастье, что мои настоящие бабушки не такие. Нет, у них есть свои тараканы, но более адекватные. Откинув одеяло в сторону, схватилась за гребень и принялась расчёсывать волосы. Это действие меня успокаивало и отвлекало. Но вопрос оставался открытым: как выбраться из комнаты, находящейся на высоте шести этажей? До глубокой ночи этот вопрос мучал меня: пока я искала рану на спине, второй раз расчесывала волосы, расхаживала по комнате, зажигала свечи, сидела в прохладной воде в дубовой лохани… Пришлось принять факт, что я не отличаюсь особым умом. И как в фильмах герои находят выход из дерьмовых ситуаций? Вон я даже не могу придумать, как выбраться из обычной комнаты! — В курсе какой час, милашка? — протягивает Люсьен, расположившийся на моей кровати. — Загнанные в угол часов не наблюдают. И не мешай, я думаю, — бурчу, продолжая шлепать босыми ногами по каменным плитам. — Хм, интересно о чём? Уже по привычке собиралась огрызнуться на его чёртов сарказм, но остановилась. А после небольшой паузы секунду, я с тихим писком рванула к нему. Навалившись сверху на смеющегося Люсьена, принялась осыпать беспорядочными поцелуями его лицо. Теплые руки гладили спину и зарывались в волосы, а затем парень и вовсе перевернул меня на спину. И тут я поняла, что мои поцелуи это буквально легкий штиль по сравнению с тем, что обрушил на меня вампир. Свирепствующий шторм в океане, от которого нам обоим буквально сорвало голову. Никогда не была взбалмошным человеком, реагирующим на малейшее колебание в моём мире. Но как можно было совладать с захлестнувшими эмоциями? Когда тело и сердце спелись в дуэт, напоминая о страхе потери. Пьянящая сладость и горечь поцелуев. Нежность прикосновений и тяжесть накрывшего тела сверху. Тем не менее, разум был яснее некуда. Я ощущала себя увереннее в той страсти, которую испытывала с Люсьеном. Словно парящая птица в безоблачном небе. Чувство восторга и замирание сердца перед полётом, когда ты точно знаешь, что нужно делать. Прикусываю губу, глуша в себе крики. Люсьен ускоряется, совершая глубокие и сильные толчки внутри меня. Его ладони придавливают мои к кровати и в какой-то момент практически до боли сжимают их. Я приподнимаю бедра навстречу ему и ахаю от накатившего наслаждения. В груди всё поджимается, когда он выдыхает хриплое «Нетти» и припадает к полураскрытым губам, заполняя меня. До конца не понимала, что сейчас происходило, но понимала, что этот раз отличался от других. Не было игр и каких-то выкрутасов. — Ты меня вылечил? — спросила я, когда мы лежали в обнимку на кровати. — Не начинай, хорошо? До сих пор перед глазами стоит вид твоей окровавленной спины, — сморщившись, напряженно говорит Люсьен. — Что ты здесь забыла? А, так не захотелось тратить мои деньги и решила сюда сигануть? — Не могла же я упустить шанс взглянуть на волосатую версию тебя. — Касл закатил глаза, когда растрепала его шевелюру. — Мы с Генри убедили Ардению открыть ещё раз проход в эту ловушку. После этого её вытеснило из реального мира, но она сказала, что вернется. — Радость-то какая, — сыронизировал он, пропуская пряди моих волос между пальцев. — Клаус тоже очнулся от чар. Кстати, твоя кровь и была ключом к тому, чтобы заставить нас все вспомнить. Логично, мы же вампиры. Ардения надеялась, что в роли герцогини тебе никто точно не пустит кровь и мы останемся куковать здесь. Понятненько. А я ещё думала, почему она решила меня титуловать. Обычный расчёт. Прижимая простынь к груди, села на колени и кивнула в сторону двери. Люсьен взял со столика ключ и помахал им в воздухе, добавив: — Стражники до рассвета будут спать. Все загипнотизированы и уверены, что кнут тебя не касался. Мол, у тебя просто девичьи страхи перед свадьбой. — Ясно. Вы знаете, когда проход будет открыт? — Да. Сегодня ночью после заката солнца. — Люсьен тоже сел на кровати и взглянул мне в глаза. — Тут такое дело… тебе придётся всё-таки побыть в роли женушки де Мартеля. Нечистый — страж, который следит за порядком в этом мире, чтобы все протекало, как надо. Поэтому он ночью и появился, так что придется сыграть роль до конца. После того, как женщины тебя начнут уводить из-за стола на брачное ложе, мы с Клаусом выйдем следом, так что готовься. Хотелось возмутиться и сказать, что не хочу выходить замуж за Тристана. Но то с каким выражением выкладывал план Люсьен давало понять, что и он не в восторге. — Нечистый может помешать? — Да. Думаю, он попытается удержать нас в замке, — кивает он. А затем Люсьен хватает мои ладони и прижимается губами к каждой по очереди. — Нетти, я хочу спросить: ты бы вышла замуж за меня в реальном мире? Сказать, что вопрос меня ошеломил — ничего не сказать. Я смущенно опустила взгляд на плечи вампира. — Эм, даже не знаю… Мне кажется для таких вопросов должно пройти чуть больше времени, — старательно подбирая слова, отвечаю. — Да и в реальном мире, ты — публичная личность. Не думаю, что для твоего образа холостяка-богатея выгодно обзавестись женой. Читала на форуме твоей корпорации, что девчонки… — То есть, в средневековую ловушку за мной ты прыгнула без раздумий, а вот выйти за меня замуж — так сразу включается режим моего имиджмейкера, — хмыкнул Люсьен. — Касл, это ты прожил тысячу лет, а я всего двадцать с половиной. Мои сомнения — естественны. Я не говорю «нет», просто поживем — увидим, — мягко улыбаюсь, глядя в его раздосадованное лицо. — Да и я понимаю, что выходя замуж за вампира — мне придется самой измениться. Становиться вампиром — мне пока не хотелось. Но осознавала, если наши отношения продлятся на годы и все будет идти к свадьбе, то быть человеком и стареть — не пожелаю. Уж лучше решаться на такой шаг, будучи уверенной в своих чувствах и мужчине, с которым захочешь провести целую вечность. Люсьен нахмурился, проговорив: — Извини, я об этом не подумал. Захотелось получить все сразу. — Он обхватывает мою руку и притягивает к себе. Я прыскаю со смеху, когда легкие поцелуи защекотали спину. — Ты здесь и это сводит меня с ума, моя бесстрашная девочка. — А вот здесь с тобой не согласна. Я просто в ужасе от этого места с его обитателями и от века! — Но как тебе идут платья этого времени! А уж о нижнем белье я вообще молчу, — ехидно хохотнул он, покрутив мои самодельные трусы на пальце. — Иди к чёрту, — обиделась я, высвобождаясь из его объятий и демонстративно отворачиваясь от Люсьена. — Я тут чуть не свихнулась… а ему только посмеяться. Скотина. Несмотря на мои ворчания, Касл находился со мной всю ночь. На самом деле было просто приятно полежать в его объятиях, болтая о веке, в котором он родился. Конечно, разговор неизменно возвращался к моим талантам по пошиву нижнего белья. Не думала, что вампира это так впечатлит и вызовет столько шуток.

***

Вот я и вышла замуж. Не знаю, кто был в шоке больше: сидящая во главе стола я или переговаривающиеся в углу Клаус с Люсьеном. Первый, кстати, толкнул тост с пожеланиями счастливой семейной жизни и кучи красивых детей, что принесут славу нашей семье. Всё звучало так искренне и красноречиво, что закралась мыслишка о том, что Майклсон какие-то годы подрабатывал тамадой на свадьбах. А вообще всё произошло достаточно быстро. Меня умыли, нарядили в восхитительное платье из молочных кружев, расшитое мелкими жемчужинами. Волосы оставили распущенными в знак невинности… Люсьен тихо покатывался со смеху, когда вместе с другими слугами вытаскивал воду из лохани. И тем не менее, мне нравился мой свадебный образ, где вместо фаты у меня на голове был венок из вереска и белых роз. Венчание происходило в фамильной церкви, куда еле-еле вместилась часть гостей. Мне пришлось по какому-то обычаю ступать босыми ногами до алтаря, где меня ожидал Тристан в праздничном белом камзоле. Наверное, со стороны мы выглядели красивой парой. Де Мартель был похож на сказочного принца и я в таком прекрасном платье с цветами в руках и на голове. Речь священника о браке, клятвы, обмен кольцами и после жених легко касается губ своей нареченной. Не будь я в роли невесты, то получила бы настоящее удовольствие от свадебного торжества. В реальном мире украшения из настоящих цветов, расшитые драгоценными камнями наряды, живая музыка и представление бродячих артистов — стоило бы денег немеренных. Но и суть в том, что атмосфера являлась волшебной. А вот о праздничном столе вообще молчу. Столько мясных деликатесов, морепродуктов, сыра, разных пирогов, засахаренных фруктов и сорта вин — нигде не встречала в таком количестве. — А ты здесь к месту, маленькая герцогиня, — усмехается Клаус. Вежливо улыбаюсь кавалеру, с которым танцевала паспье. Я вся раскраснелась после довольно подвижного и веселого танца. Мадам де Мариско говорила о том, что его знала не только знать, но и на деревенских праздниках часто танцевали обычные люди. Мне же просто нравилось, что танец был прост в исполнении. — Да и вы тоже, Никлаус, — ответно делаю ему комплимент, беря кубок с вином из подноса. — Не хотите остаться здесь? Аврору это порадует. Мы оба взглянули в направлении сестры моего новоиспеченного мужа. Та разговаривала с каким-то парнишкой, бросая украдкой томные взгляды в сторону гибрида. — Понимаю твою неприязнь. Правда, я всё ещё питаю надежду, что мы сумеем стать добрыми приятелями, — говорит мужчина. Со скепсисом покосилась на него, но тот невозмутимо добавляет: — Несмотря на моё отношение к Люсьену, я уважаю тебя, Антуанетта. — Не помешай вам Люсьен, вы бы убили меня и даже не вспомнили. Такова ваша природа, — отпускаю резонное замечание, поправляя венок на голове. — И всё же я не желаю вам зла. Просто надеюсь, что всё это — станет последней точкой нашего соприкосновения. — Пока ты в Новом Орлеане рядом с Люсьеном — это невозможно. — Знаю. Но кто сказал, что я ничего не могу с этим сделать? В глазах гибрида мелькнула догадка. Клаус загадочно улыбнулся, окинул пристальным взглядом весь зал и, наклонившись к моему уху, шепнул: — Тогда не позволяй никому себя остановить. Пальцы гибрида с каким-то особым трепетом прошлись по моей щеке, а после мужчина поспешил удалиться. Во рту появился почему-то привкус горечи. Сама не ведая, я нашла выход, как всё прекратить и начать жить иначе. Сделать всё правильно. Я с замиранием сердца ждала заката и с особой нервозностью, когда замужние девушки во главе с Авророй и моей бабкой выведут меня из зала. Всё происходило шумно и с массой шуток по поводу брачной ночи и… кхем, мужской силы жениха. Юные девушки хихикали, а более зрелые дамы шикали на них и грозили кулачками. Облегчение наступило, когда впереди замаячили две знакомые фигуры. Вместо меня повели какую-то другую светловолосую девушку в спальню Тристана. Все продолжили, как ни в чем не бывало болтать и наставлять ту девицу, мол, ты лежи и жди, а он сам научит и все сделает. Клаус, услышав это, остановился и что-то негромко сказал вспыхнувшей блондинке, а после с чувством выполненного долга пошёл к нам. Люсьен отчего-то посмеивался и на мой недоуменный взгляд заявил, что мне такое рано знать. Только покачала головой. Мужики даже в одиннадцатом веке и в вампирской оболочке — пошляки, которые всегда солидарны друг с другом. Из замка мы выбрались быстро и без происшествий, а после Люсьен подхватил меня на руки и спустя пару секунд мы уже были у какого-то круглого озера. От вампирской скорости кружилась голова и я не стремилась ещё заходить в воду. — Вон там он, — говорит Клаус, указывая пальцем куда-то в середину водоема. Прищурившись, пригляделась и увидела как по самому центру сияет голубизной круг. Придется нырять. Пришлось попросить Люсьена помочь снять мне платье, застежки которого находились на спине. — Ыш, — передернув плечами, взвыла я от соприкосновения ног с ледяной воды. Кожу словам пронзило разом тысяча тоненьких иголок. — Почему вода такая холодная? Сейчас же лето. — У таких, как Ардения, буквально культ поклонения льду, — ответил Люсьен, обхватывая меня за руку и утягивая в воду. — О Господи! — завизжала я, погружаясь в озеро. За пару секунд перестала ощущать свои конечности. Вода будто была сплавом из мороза и льда. Кровь замедлила свое движение в венах, а зуб на зуб не попадал. Безжалостный холод сковывал движения и утягивал вниз. Вот что чувствовали пассажиры «Титаника», оказавшись в водах Атлантического океана. — Быстрее! — скомандовал Клаус, что уже находился фактически у цели. Было видно, что купание в озере и ему не приносило большого удовольствия. Наверное, мы все выглядели, как трупы, у которых только глаза и губы выделялись на белых лицах. За минуту мы почти были у цели. Я на миг остановилась, когда в лесу закричала нечеловеческим голосом женщина. Утробное рычание и треск костей, а после глухая тишина. Как в тот вечер у псарни. Нечистый уже шёл за нами. — Нетти, потерпи немного, — зашептал Люсьен, заметив мой испуг. — Давай ещё чуть-чуть. Стараясь не обращать на визги, я набрала в легкие воздуха и ушла с головой под воду. Глаза мои оставались зажмурены, я гребла одной рукой вслед за Люсьеном, что вел за собой. В холодной воде было сложно плавать. Очень хотелось вынырнуть и ощутить какое-то тепло. Боже, никогда не буду жить в холодном месте. Только тепло и солнце! Словно услышав мои мысли, вода начала нагреваться и вскоре мы вынырнули, жадно хватая ртом воздух. На моё удивление, мы оказались в готическом фонтане, находящийся посередине холла какого-то старинного, но роскошного дома. — Твою же мать, — выругался Люсьен, первым вылезая из фонтана. Мы все были в той же одежде, в которой сиганули в мир Ардении. Современной и такой удобной! — Где мы? — изумилась я, оглядываясь. На одной из стен был выточен герб со змеем и буквой «М». — Меня больше интересует: как вы все сюда попали? — раздался спокойный, но уверенный низкий голос сверху. Облокотившись о перила на втором этаже, стоял мужчина в великолепном темно-сером костюме. Карие глаза с непроницаемым выражением оглядывали нас, словно он каждый день видит выплывающих из фонтана людей. Приглядевшись, я с изумлением узнала в нем того статного лорда из замка. — Долгая история, Элайджа, — весело кидает ему Клаус. — Я, как понимаю, вы даже не искали меня и уповали на счастливую жизнь без злобного братца, так? Братца? То есть, мы выплыли в доме первородных? Что ж, теперь ясно почему злится Люсьен. — Мы оба знаем, что ты бы такому не позволил случиться, — с небольшой долей сарказма говорит Элайджа, спускаясь по лестнице. — Полагаю, твоим гостям пора вызвать такси, пока девушка не простудилась. Мне понравилось его ненавязчивая манера общения и элегантный намек, что нам стоит убраться. Открыто и без грубости. — Как всегда, сама гостеприим… — начал было язвительно Люсьен, пока я слегка не пихнула кулачком ему по плечу. — Да, это было бы очень кстати, мистер Майклсон, — благодарно улыбаюсь вампиру, что одобрительно качнул головой и что-то начал печатать на своем смартфоне. — Я действительно очень замёрзла, Люсьен.

***

Так как меня не было более трёх дней на работе, то по моему договору увольнение быстро оформили. Даже не расстроилась по такому поводу, слишком занятая продажей квартиры и сбором своих вещей. Генри помогал мне с погрузкой и поиском новой квартиры в Филадельфии. Мы уже съездили к родителям. Те были… слегка в шоке от новой оболочки Генри. Но наши родители всегда отличались прагматизмом и пониманием. От своего ребёнка они никогда не откажутся и сразу предложили Генри вернуться домой, чтобы продолжить обучение в школе с с математическим уклоном или перейти на домашнее. Брат отказался и сказал, что хочет помочь папе с постройкой нового гольф-парка в нашем родном городе. Но до этого он согласился помочь мне с переездом, пока Люсьен уехал в Пекин. Я понимала, что если скажу ему о своем желании уехать из Нового Орлеана, то он сумеет убедить меня остаться. Но стоило мне пройти мимо балетной студии или же клуба, в котором танцевала Гера… Воспоминания грызли, заставляя ночью просыпаться в слезах и с мольбами у девочек-балерин простить меня. Новый Орлеан стал клеткой страха, из которой я очень сильно хотела выбраться. А Люсьен… все также продолжал сотрудничать с семейкой де Мартелей и строить козни против Майклсонов. Мне не хотелось так жить. — Это была последняя, Нетта, — улыбнулся Генри, захлопывая дверь газели и прищуривая глаза от яркого солнца. Братишка выглядел умиротворенно и теперь расхаживал с дневным кольцом на среднем пальце, что сделала знакомая ведьма Касла. В обычных джинсах и футболке, с взъерошенными светлыми волосами он был снова похож на обычного подростка. — Спасибо, что помог мне. Твой рейс когда? — интересуюсь и присаживаюсь на ступеньку у подъезда в мою бывшую квартиру. Рядом пристроился один-единственный рюкзак, который поедет со мной в самолёте. Подобно брату, я тоже решила не заморачиваться и одеться в спортивный стиль. Часть вещей уже была доставлена в квартиру. Спасибо папе, что согласился подстраховать и проконтролировать погрузку. — Ночью. Мама сказала приехать тогда, когда она точно сможет меня встретить. Мы оба фыркнули от смеха. Больше всего свою вину ощущала мама за произошедшее с Генри и решила теперь стать лучшим родителем… конечно, по своим установкам. — Ты решила всё-таки бросить Люсьена, да? — задал неожиданный вопрос Генри, присаживаясь рядом со мной. — Не совсем, — качнув головой, говорю. — Он не хочет отказываться от своих планов и… Просто я с ними не согласна. Отвечая злом на зло получается ещё больше всей этой грязи. Нескончаемые козни, жестокость и кровопролития… Не хочу этого принимать и понимать. Если я ему хоть немного дорога, то он переосмыслит и решит, что ему действительно нужно. — Думаешь, семья древних всё равно одержит победу? — осторожно произносит парень. — Никого нельзя, конечно, недооценивать, но этот вариант вероятен. Но у нас всегда есть план «Раскол», — раздался сбоку дерзкий голосок. Мы с Генри одновременно повернули головы в сторону облокотившейся спиной о стену дома наёмницы. Никс махнула нам кончиками пальцев, отталкиваясь от стены. Даже в такую теплую погоду она была в широких грязных джинсах, берцах, необъятной футболке, поверх которой такая же несуразно огромная рубашка в клетку. Неизменные перчатки без пальцев и шапка тоже были при ней. Девушка уперлась локтями о перила и склонила голову набок, с хитринкой оглядывая нас своими кошачьими глазами. — Расслабьтесь. Я не сообщила Люсьену, что ты уезжаешь. Хотя, могла это сказать ещё четыре дня назад. — Спасибо. Но почему? — напряглась я. Никки Морель слишком предана Люсьену и всегда действует в его интересах. Почему же она решила не сообщать ему о моём побеге из города? — Я не могу винить человека, который хочет жить спокойно и в безопасности. И знаю, что здесь и с Люсьеном — этому не бывать. Так что ты делаешь всё правильно, — проницательно подмечает Никс. — Но будь готова, что после того, как ты приедешь в Филадельфию — он тебе позвонит. На самом деле, я пришла попрощаться. Меня не удивляло, что она выяснила город, в который переезжаю. Уверена, девушка уже знала и номер моей новой квартиры. Но всё же меня растрогало, что несмотря на то, что ей прилетит за утайку информации, наёмница поддержала моё решение. Поднявшись со ступеньки, проигнорировала протянутую мне руку и крепко обняла эту новоорлеанскую грубиянку. Та в оцепенении замерла, но вскоре почувствовала, как её худенькие ручки тоже сомкнулись у меня за спиной. — Ну всё, хватит. А то увидит братва, потом вовек не отмажусь, — проворчала она, выворачиваясь из моих объятий и пряча взгляд в сторону. — Я позвонила директору театра на Вуд-стрит и им нужен помощник главного хореографа. Также они не против будут твоих тренировок после окончания рабочего дня. Ну… если хочешь, конечно. Тебя будут ожидать завтра вечером. Неужели? На миг у меня отпал дар речи, а на глаза навернулись слёзы. Не верилось, что я снова буду заниматься тем, что так люблю и… Чёрт побери, но это было, наверняка, очень сложно устроить! — Спасибо. Но не надо было этого делать и… — Ты рада? — Я счастлива, — искренне выдохнула я. — Вот и всё. Мне просто захотелось сделать это для тебя. Хех, небольшой подарок от крысы с трущоб, — неловко бормочет Никс, перекатываясь с носка на пятку. — Удачи тебе с танцами и вообще… со всем остальным. А мне пора на работу в кафе. Я покачала головой, несогласная с её постоянным очернением себя. Но наёмница даже слушать меня не стала, просто махнув рукой и устремившись в одну из узких улочек города, в котором знала каждый уголочек. Казалось, что она была слишком смущена своим подарком мне. Есть такие люди, которые не умеют принимать подарки и благодарности. Похоже, дочь Люсьена и Ардении была одной из них. Прощай, Никки Морель. Пускай жизнь пошлёт хоть одного человека, который вытащит тебя из тени домов и ночи. — Сложная у неё судьба, — заметил Генри. — И дальше ей будет труднее. — Почему так думаешь? — Видно. Жизнь явно — не сахар, да и характер — не мёд. Такие умирают в гордом одиночестве, — хмыкает братишка, поднимаясь с лестницы. — Пошли. Тебе уже нужно ехать в аэропорт. — Не говори так о ней. — Она же наёмница, Нетта! А значит… — Мне всё равно. Каждый человек заслуживает счастья, так что не пророчь ей такой конец и закрыли тему, — сухо отрезала я, натягивая лямки рюкзака на плечи. Лицо брата удивленно вытянулось. — Наше такси приехало. Спустя четыре часа мой самолёт взлетел в воздух. В груди слегка защемило, как бывает, когда уезжаешь из места, которое долгое время считала своим домом. Сожаление и надежда в такие моменты всегда идут рука об руку. А мне очень сильно хотелось верить, что впереди будет лучше и спокойнее. Поставив будильник на телефоне, вдела наушники в уши и закрыла глаза. Я предпочла проспать все три часа с половиной полёта, чем думать и вспоминать последние полтора месяца. По крайней мере, все ужасы колдовства Ардении, вампиры и махинации Клауса остались точно позади. Не особо любила аэропорты и вечную толкучку. К счастью, багаж я с собой не брала, так что вскоре мне посчастливилось выйти из здания аэропорта. Но, как оказалось, это был не последний сюрприз. — Папа! — радостно воскликнула я и побежала навстречу высокому мужчине, что распахнул объятия для меня. — Привет, малышка, — просиял он, слегка покружив меня в воздухе. — Боже, совсем крохой стала за эти дни. Ты чем питаешься? — Тем же, чем обычно. Я думала, что ты уже уехал домой. — И не повидавшись с дочкой? Тем более, тебе же должен кто-то завтра помочь разгрузить машину с вещами, — улыбается он, приобняв меня за плечи. — Кстати, у тебя телефон разрывается. Давай рюкзак. В багажник его уберу. Папа взял мой рюкзак и направился к своему джипу немецкой марки. Я вытащила телефон из кармана толстовки и долгое время смотрела на фотографию звонившего Люсьена. Первый звонок остался пропущенным, а вот на второй пришлось ответить. — Что это значит, Нетти? Почему ты уехала тайком, ничего не объяснив?! — раздался из динамика полный негодования и гнева голос Люсьена. — Не понимаешь? — тихо спрашиваю я. — Нет, чёрт возьми! — Пожалуйста, успокойся. Я ничего тебе не скажу, пока ты не перестанешь на меня орать. — Когда прошло пару минут и Касл сказал «выкладывай», начала говорить: — Я тебя не бросаю и не прячусь. Просто больше не могу оставаться в городе, где везде вижу врагов. И суть не в том, что я бы не справилась. Нет. Дело касается тебя и твоей жажды мести Майклсонам. — Ты знаешь, что я не могу оставить это всё так. Они испортили нам жизнь, заставляя столько веков бежать и скрываться от их психа-отца, — выпалил вампир. — Поэтому и не стала тебе говорить о переезде. Понимаю твоё стремление, но… мстить им и одновременно быть со мной — у тебя не получится, Люсьен. Я не хочу быть замешана в этом и постоянно бояться за тебя, свою жизнь и судьбы моих родных. Не хочу больше видеть смерти тех, кто меня окружает! — выкрикнула я, еле подавив в себе всхлип. Слёзы всё же хлынули из глаз. — Если пожелаешь изменить выбор, то ты знаешь, где меня найти. Пока, Люсьен Касл. — Нетти!.. Но я уже выключила телефон, не давая ему и шанса дозвониться до меня. Выдохнув из себя воздух, быстро вытерла рукавом толстовки глаза, радуясь, что не наносила сегодня макияж. Наверное, я предполагала, что буду плакать или что-то в этом роде. Зато знала, что это разумное решение и оно принадлежит только мне. А это самое главное. Наверное, это и был конец. Люсьен также не оставит Никс без присмотра, продолжая давать поручения. Девушка или дочь? Полагаю, выбор очевиден.

***

Спустя месяц

— Мисс Уиндхем, подождите! Оборачиваюсь на звонкий голос. Ко мне буквально неслась Челси Гордон, одна из ведущих балерин нашего театра. Судя по недовольному выражению хорошенького личика, девушка была настроена твердо. Каждый раз задаюсь вопросом: и почему именно мне приходится постоянно иметь дела с нашей примой? — Да, я слушаю, — благожелательно произношу, скрещивая руки на груди. — Почему мою партию отдали этой неумехе Уоллис? — в каждой интонации звучала претензия. — Вы сами говорили о важности спектакля и что там будет комиссия из Нью-Йорка, так почему я на заднем плане? — Для начала: прекрати со мной разговаривать, как с одной из своих подружек, — сурово обрубила её. Да, юные девушки — это уже не дети и стоило уметь проявлять жесткость. — Так решило руководство театра. Твои показатели снизились после болезни. Как только придешь обратно в форму — вернешься на своё место. — У вас не удалась карьера и вы решили более талантливым теперь загубить её? — истерично взвизгнула Челси со слезами в голубых глазах. Окатила её мрачным взглядом. Девушка съежилась, пристыженно опустив глаза вниз, когда я произнесла: — Твоё поведение недостойно с таким потенциалом, мисс. Обидно, так как талант у тебя действительно есть. — Простите, пожалуйста. Я не это хотела сказать и… Но я не стала её слушать, решив, что небольшая порция безразличия для нашей примы будет полезна, чтобы усмирить её гордыню. Не любила людей, которые разбрасываются словами, а после надеются, что пара слов извинений все исправит. Только в диснеевских фильмах это возможно, а балет — дело трудное. Попрощавшись с ещё парой девочек, посидела в кабинете и составила список девушек, участвующих в предстоящем спектакле. А ещё через месяц наступала начнутся зимние представления, а там уже нагрузки гораздо выше. Закончив с административной работой, я переоделась в свою тренировочную одежду: колготки, боди и шорты. Волосы убрала в высокий пучок и направилась в танцевальный класс. Сначала долго разминалась, разогревая мышцы. К счастью, моё колено перестало стрелять, что слегка шалило из-за изменений погоды на улице и я пропустила пару своих тренировок. Врач не советовал нагружать ногу в такие дни. В последний раз, когда ослушалась его, то пару дней не могла без шипений наступать на ногу. Завязав пуанты на ногах, включила музыкальный центр и встала в классическую стойку. Мягкая и завораживающая песня Love and War певицы Fleurie повела меня своим таинственным мотивом. Я ощущала себя легким перышком на ветру, что кружилось по всей комнате и нигде не останавливалось ни на миг. Капля пота скатывается по спине и я задерживаю дыхание. Плавные движения рук в воздухе. Стоя на одной ноге, вторую отвожу назад и высоко поднимаю. Мышцы горят от напряжения. На краткий миг замираю в этой позе и вновь кружусь, выполняя несложные па. Лучше не напрягаться. Тем более, скоро вновь похолодает и тогда опять придется стягивать эластичным бинтом колено. Песня не успевает закончиться, как я резко останавливаюсь, не завершив свой танец. Моя грудь тяжело вздымается, пока смотрю в зеркало на отражение мужчины, стоящего в дверях. — Здравствуй, Нетти, — произносит Люсьен, делая шаг вперед и расстегивая пуговицы своего черного пальто. — Привет, — смахивая пот со лба, говорю. — Ты по делам или… — Или, — не дав мне завершить предложения, отвечает вампир. — Если скажу, что ты была права и я — настоящий придурок, то простишь меня? Изумленно моргнула и потянулась к бутылке с водой. После разговора в аэропорту, я сменила номер телефона и игнорировала все его попытки связаться со мной. То, что он был здесь — ещё не значило, что это надолго. — Возможно, но как я могу тебе поверить? Ты слишком хитёр, Касл. Умаслишь меня красивыми словами, получишь то, что надо и уедешь обратно. Какие у меня могут быть гарантии, что это окончательный выбор, когда в Новом Орлеане у тебя дочь и великая жажда мести? — Никогда ещё не знал никого зануднее тебя, милашка, — прошипел он, раздраженно пятерней взъерошивая свои темные волосы. — Я купил здесь чёртов дом, понимаешь? И уже два дня хожу в гребаный театр и пытаюсь поговорить с тобой, как какой-то сопляк! В животе что-то защекотало. Я еле подавила в себе улыбку, глядя на растерянного Люсьена. Мне не хотелось, чтобы чувства опять взяли вверх, так как целый месяц думала, что он выбрал не меня. Но было бы лицемерием с моей стороны не признать, что смертельно соскучилась по нему. — Это не моя вина. А как же Клаус? — Катится к чёрту! — заявляет Люсьен, оказываясь рядом со мной. Отступаю на пару шагов и прижимаюсь лопатками к зеркалу. Касл упирает ладони по сторонам от моей головы и не спускает жадного взгляда с моего лица. Горячее дыхание ласкает щеку, когда он быстро заговорил: — Я такой идиот, когда сразу не приехал к тебе. В Новом Орлеане опять заварушка… Похоже, они никогда не кончатся. Но дело не в этом. Я истосковался по тебе… твоему телу, улыбке, запаху, попыткам донести до меня свою философию хиппи о мире и дружбе, блин. — Я придерживаюсь направления буддизма, — выдыхаю, еле сдерживаясь, чтобы не прильнуть к нему. — Хотя, тебе это неинтересно. — Кто сказал? Очень интересно, — тут же выпалил Люсьен. — Да? Что ж, тогда я разрешу тебе угостить меня ужином и все подробно расскажу. Если, конечно, ты действительно этого хочешь, — усмехаюсь я, не сводя с него провокационного взгляда. Уголки губ вампира дрогнули в широкой улыбке. Мои губы сами растянулись от уха до уха, когда я представила, что он действительно будет слушать основные идеи буддизма. В особенности о том, что нельзя причинять вред всем живым существам. — Если выдержишь, хотя бы, двадцать минут — покажу новый комикс про интроверта-зомби Курта. Я знаю, что он тебе нравится, — поддразнила его. Люсьен тихо смеется и прислоняется лбом к моему. Его руки бережно сжимают мою талию, прижимая к своему жесткому телу. — Обожаю тебя, детка. — А я тебя. Только не давай мне больше повода думать, что можешь выбрать не меня, — прошу его, слегка прикоснувшись губами к мужскому подбородку. — Подождёшь, пока я переоденусь? — Даже сумку с твоими вещами понесу. Или что там делают все прилежные бойфренды? — ухмыляется очень довольный Люсьен. — Список составить? — Давай. А я составлю то, что должна делать моя девушка. И первый пункт гласит: «меньше Будды, больше Дьявола»! Я закатываю глаза, решив, что ночью напишу такой список, что кое-кто замучается придерживаться его. Так как в моём списке первый пункт будет такой: «Приличный бойфренд ходит в церковь и исповедуется каждое воскресенье». Искренне надеюсь, что он покается, что соблазнил чужую невесту перед свадьбой. Да, не в этом мире, но… грешок-то был! Вот так и закончились наши приключения в Новом Орлеане. Никто не говорит, что их не будет потом! Ещё как. Ибо когда у тебя парень — тысячелетний вампир, который блестяще научился наживать врагов и менее грандиозно заниматься покупкой продуктов, то жизнь редко бывает скучной. Меня же это приключение научило не опускать руки в сложные мгновения и твердо стоять на том решении, с которым согласны интуиция и разум. А сердце? Что ж, его лучше чуть позже пригласить с зал Совета.