Давай сгорим... вместе?

По сути поездки я поняла, что раньше аристократы были куда выносливее. Из моего времени высокопоставленные лица точно не сумели бы выдержать пяти часов езды по кочкам и ямкам, да и ещё с мошкарой под боком. По приезду в замок только и хотела, чтобы снять с себя тяжелое и пыльное платье поскорее. А ещё мечта о ванне становилась практически маниакальной. Также я обнаружила крайне неприятный сюрприз в виде отсутствия нижнего белья, то бишь платье и нижняя юбка есть, а под всем этим ворохом ткани — голый зад. Историю я знала неплохо и понимала, что панталоны и прочие элементы нижнего белья изобретут только лет через триста. Но и ходить без трусов не могла. Видимо, придется испортить одну из своих вещиц и сшить сегодня хотя бы одну пару необходимого мне элемента гардероба. Этим сначала и займусь, а потом уже искать Люсьена и Клауса. — Когда мы уже приедем? — заныла я, почесывая руку от укуса особо озверевшей мошки. — Ваша Светлость, потерпите немного. Мы уже подъезжаем, — ободряюще проговорила Грейс, выглядывая из окошка. — Вы только посмотрите! Из замка вышла вся графская семья, чтобы вас встретить. А жених-то какой красавец! Ну ещё бы они не вышли. Я-то их всех выше по титулу, так что меня по этикету обязаны встретить и сопроводить до покоев. Да и Грейс уже проговорилась, что по поводу моего приезда устраивают пышный бал. Проблема. — Я не хочу замуж и жениха-красавца… Я хочу домой, — жалобно говорю, когда руки девушки метнулись проворно поправлять мою прическу и платье. Сквозь окошко доносились голоса и смех, а также чей-то командный голос. Карета останавливается и Грейс ещё раз критично взглянула на меня, а после кивнула удовлетворенная своей работой. Дверь распахивается и я глубоко втягиваю в себя воздух, аккуратно вылезая из своей пятичасовой темницы на колесах. Не меньше пятидесяти любопытных глаз уставились на меня. Я с надеждой осмотрелась, надеясь увидеть лишь одну пару глаз, но их обладателя не было среди разряженной толпы придворных. Русоволосый мужчина сделал пару шагов по направлению ко мне. Если судить по расшитому золотом кафтану и излишне горделивой осанке он и являлся моим благоверным. Нет, графский сынок симпатичен, но что-то в нём меня оттолкнуло. Может, раздевающий взгляд голубых глаз, что и в нашем современном обществе не считается приличным? — Герцогиня, — почти что ласкающим голосом произносит он, сделав безупречный поклон. — Добро пожаловать в замок Шамбор. Вспомнив о приличиях данного времени, посылаю ему застенчивую полуулыбку и совершаю элегантный книксен. Что ж, кто бы мог подумать, что многочасовые занятия с мадам де Мариско по поводу реверансов и книксенов пригодятся мне хоть где-то, помимо сцены? — Надеюсь, дорога вас не утомила, — продолжает мужчина, подавая мне руку. — Нисколько, лорд Тритон… Тристан, — быстро исправилась я, ощущая, как шея порозовела. А какие-то придворные дамы в окружении симпатичного темноволосого парня глумливо хихикнули при виде слегка потемневшего лица графского сынка. — Прошу прощения. Это всё последствия долгой дороги. — Понимаю. Позвольте представить вам моих отца и сестру, — говорит Тристан, сделав вид, будто ничего и не произошло. Правда рука сильнее сдавила мою ладонь. Нет, за этого типа я замуж точно не пойду. Далее парень представляет мне своего седовласого батюшку, что все время смотрел в вырез моего декольте немигающим взглядом. Искренне надеялась, что он любовался камнями из моего ожерелья. А после тот представил мне небезызвестную эльфийку Аврору. Правда та вела исключительно миролюбиво и даже мило пообещала, что мне всё покажет и я полюблю их дом. Когда вся эта показательная экзекуция вежливости и обмена любезностями была прекращена, то я изъявила желание отдохнуть после дороги. Благо, не стали задерживать и сразу проводили в отведенные покои. Правда, всё в этом замке у меня ассоциировалась с тюрьмой. Да и выглядел он соответствующе: каменные полы, стены и потолок, украшенные гобеленами, факелами и прочей уродской ерундой, которую историки будут потом выдавать за великое искусство. Оставшись наедине, я распахнула свои сундуки и принялась искать ткань под будущие трусы. Набор с нитками и иголками был быстрее всех найден, оказавшийся лежащим на самой поверхности. Пала в итоге шелковая нижняя юбка, которую я чудовищно искромсала тупыми и тяжелыми ножницами. — Что вы делаете?! — взвизгнула вошедшая Грейс. Её взгляд безумно метался от лоскутов ткани, которые я сшивала вместе. — Когда мне воды принесут в лохань? — меланхолично интересуюсь я, едва не уколовшись своим орудием творения. — Но… но… — Грейс, мне воды скоро принесут? — с нажимом уже произношу, понимая, что не обязана отчитываться перед прислугой. И лучше эту болтушку Грейс сразу пресечь и поставить на место. Меньше в дела будет мои лезть. — Греют, Ваша Светлость. Скоро принесут, — смирилась она с моим молчанием, с любопытством глядя, как я шелковый шнурок просовываю через тканевое отверстие. Резинки или же эластичные ткани навряд ли здесь присутствовали, так что теперь у меня будут трусы на завязках. — А что это за мешок такой? Что-то похожее на нижнее бельё вскоре было готово. Но мне этого показалось мало и я нашла тонкие полоски белых кружев под цвет первых трусов в Южной Франции. — Это… кхем, пояс такой на бёдра, чтобы бактерии… В Англии все придворные дамы такие пояса носят, Грейс. Ты разве не знала? — лукаво проговорила я, пришивая ловко кружева по периметру отверстий для ног. Лицо девушки вытянулось, а потом она быстро захлопала ресницами и закивала. — Ах, точно. Я слышала, что принцесса ввела их в моду. Но почему нельзя было заказать у портнихи? — Что я не справлюсь с каким-то шитьем? — снисходительно фыркнула я. — Да и ты только посмотри: какая красота получилась. А у портнихи там и записи, и занята небось. Тем более, я уже привыкла к нашей и… Где там моя вода уже? Они хотят, чтобы я выглядела на балу недостойной уродкой перед графом?! — капризно прикрикнула я, поднимаясь с кровати и топая ножкой. — Не беспокойтесь. Я сейчас же пойду и устрою взбучку этим лентяям! — воскликнула Грейс, быстрее выбегая из комнаты. Я расслабленно выдохнула и принялась убирать бардак за собой. Боже, уже была здесь шесть часов, а из достижений у меня пока создание трусов. Да, отличное начало, Уиндхем. Сев у столика, принялась снимать с себя украшения, у которых оказались очень сложные замки. Ногти были зверски потеряны в этой битве, а украшения легли в шкатулку. После настала очередь черепаховых заколок, что удерживали причёску. Неожиданно скрипнула сзади дверь. Я обернулась, искренне надеясь, что это Грейс с водой. Тяжелая серьга с грохотом упала из пальцев на пол, когда мои глаза встретились с темно-карими. Это был тот парень, что смеялся с девушками с неправильно мною произнесенного имени Тристана. — Вы ошиблись дверью, лорд, — поднимаюсь со стула и слегка дрожащим голосом произношу, определив по одежде, что парень тоже принадлежал к придворной семье. — Немедленно покиньте мою комнату, пока я не позвала стражу. — Они отошли ненадолго выпить медовухи, — отвечает грубовато-завораживающим голосом парень, окидывая меня томным взглядом и медленно приближаясь. — Серьезно? Посмотритесь в зеркало, герцогиня, и скажите: есть ли у вас шанс бороться со мной? Зло сжимаю губы в одну полоску и выхватываю нож со стола, выставляя вперёд. От этого парня шёл просто бешенный шлейф безумной энергии. Всё моё нутро кричало о том, что он был здесь хуже всех. Даже Клаус на его фоне будто выглядел благоразумнее. Но моя показная враждебность лишь развеселила парня, а его практически чёрные глаза впились взглядом мне в шею. Паника забилась глубоко внутри и я догадалась, кем этот парень являлся. Самый безумный из первородных. Так его описывал Люсьен. — Что вам нужно? — спрашиваю я, подходя ближе к факелу. Нож мне не поможет, а вот с пламенем у меня есть шанс. Вампир заметил это движение и вскинул вопросительно бровь. — Не только красивая, но и умная, — протягивает он, заправляя темную длинную прядь за ухо. Я едва не заорала на весь замок, когда он резко оказался ко мне вплотную. Зажмурившись, готовлюсь к боли шее, но мужчина неожиданно зарывается носом в мои волосы. Сердце стучит с сумасшедшей скоростью, когда он глубоко втягивает в себя мой запах и кладет руки на бедра. — Боже, ты восхитительно пахнешь, — шепчет один из братьев Майклсон… понятия не имею кто. Но если он жив в реальности, то узнаю, где парень может гипотетически жить и уеду куда подальше. — У меня ещё не было герцогини. Мамочки! Спасите! Хотя знать бы ещё, какой запах ему понравился. Так как аромат пыли, пота и лошадей — сложно назвать приятным. Ох… точно. Лошади! Наверняка, Люсьен сейчас находился в конюшнях и занимался животными, что везли меня сюда. Я радостно улыбнулась от этого открытия, на миг позабыв о фактически домогающемся вампире. Правда, тот воспринял это, как приглашение, ибо юбки мои неожиданно стремительно начали подниматься вверх. Так, надо что-то делать, а иначе мне возвращаться даже не понадобится. Сомневаюсь, что после того, что сделает со мной кровосос, я смогу спокойно смотреть в глаза Каслу. А значит мне нужно как-то выжить и одновременно не стать способом потешить мужское эго братца Клауса, причем не ущемив его. — Подождите-подождите, — торопливо зашептала я, ловя его руки. — Сейчас вернется моя камеристка и стража с водой. Неужели вы хотите прогневать ваших господ и навлечь на свою семью их гнев? Это неразумно. — Они мне не господа, — колко ответил парень. И все же сомнение проступило на его лице. Этого я добивалась. — И всё же, вы живёте под крышей этого великолепного замка и пользуетесь их добротой. А я не отдамся разбойнику, хватающему всё что попадётся под руки, — гордо отвечаю я, отталкивая его от себя. — Тем более, совратить юную девушку в первый день её приезда легко. Но каждый ли сможет сделать так, чтобы она в итоге в день свадьбы предпочла иного благородного лорда? Я старалась держаться дерзко и с небольшой долей высокомерия, как полагается наследнице Аквитании. Внутри же все дрожало и сжималось. Интуитивно я ощущала, что парень любит играть и мой шанс заключался в том, чтобы его заинтересовать и развлечь играми разума. Девчонку на одну ночь он без сожаления высушит до капли, а вот кого-то посложнее оставит, пока не наскучит. Мне же нужно продержаться только два с половиной дня. — Тристан бахвалится и говорит своим дружкам, что Жемчужина Аквитании скоро будет у его ног, — протягивает он, обходя меня. Его походка и движения напоминали мне тигра, приценивающегося с какой стороны напасть. Нет, Тристан — противный мужик и это сразу просекла. Только никчёмный ублюдок будет бить своих слуг… То есть, он и бил моего Люсьена. Гнев на де Мартеля поднимается из глубин души, а ручки сжимаются в кулаки. Я вздергивая подбородок и насмешливо интересуюсь: — И вы с этим согласны? Парень улыбается, на миг перестав быть таким пугающим. Затем резко преодолевает расстояние между нами и оказывается вплотную со мной. Дыхание спирает от ужаса, а ноги уже готовы сделать забег на сотню миль. — Нет, — тихий интимный шепот, и его губы еле-еле касаются моих. В этот же миг дверь в комнату распахивается. Я оглядываясь на командующую крепкими мужчинами Грейс и снова перевожу взгляд на Майклсона, но того и след простыл, будто его никогда здесь и не было. Лишь распахнутые створки окон намекнули о том, каким способом он ушёл. Я опустилась на кушетку у кровати, ощущая как пот покрыл лоб. Все тело слегка трясло, будто при сильной простуде. Что ж, Клаусу теперь можно сделать комплимент, есть первородные хуже него.

***

Никогда бы не подумала, что мне придаст уверенности именно нижнее белье под юбками. Не шикарный комплект украшений из золота и сапфиров, вновь сковавший запястья, пальцы и шею или же атласное платье глубокого цвета апрельского неба. Хотя должна признать, что Грейс и ещё пара служанок провели огромную работу надо мной. Наверное, не встреть я Майклсона, то сгорела бы со стыда, пока меня мыли и одевали. Нервы все ушли на него просто. — Антуанетта, должен признать, что вы выглядите великолепно. Ваша красота заставляет биться моё сердце чаще, — галантно произносит Тристан, подавая мне золотой кубок с красным вином. Нет, может, и подлец, но комплименты говорить умеет. В современном мире парни изъясняются в симпатиях менее изысканно. — Полагаю, каждая вторая красавица в этом зале стала причиной вашей лести. И всё же как приятно её услышать, — улыбаюсь я, стараясь до конца играть образ избалованной герцогини. Мы остановились возле колонны, пока веселый мотив лютни продолжал литься из-под умелых пальцев музыкантов. Все танцевали, пили сладкое виноградное вино и переговаривались между собой, собираясь в группки. В особенности, этим грешили мужчины, обсуждавшие военный призыв короля. Политика, удачные союзы для отпрысков, земли… и еще раз политика. Вот и все разговоры. Пригубив напитка из кубка, ещё раз осматриваюсь в поисках Люсьена. Опять же тщетная попытка. Правда, не всё так плохо. Я заметила Клауса, говорившего с Авророй. Но, судя по тому, как мужчина скользнул по мне равнодушным взглядом, он находился во власти чар Ардении. Навряд ли, он воспримет мои слова всерьёз о том, что гибрид не отсюда. А вот перекусить может. Надо найти Люсьена и придумать, как заставить его вспомнить меня, а потом уже только соваться к Клаусу. Касла он, хотя бы, выслушает. — Не хотите выпить ещё вина? Урожай в прошлом году удался, — попытался втянуть меня в светскую беседу Тристан, что периодически бросал взгляд на декольте… будь оно неладно. — Мне все ещё с дороги нездоровится, мой лорд, — застенчиво промолвила я, прикладывая ладонь к животу. — Прошу простить мне эту короткую отлучку. — Конечно. Я могу вас провод… — Нет-нет. Это сугубо женские проблемы. Развернувшись, чинно вышла из зала. Уголки губ раздраженно зудели от той легкой полуулыбки, что держала пару часов подряд на лице. Наверное, будь я пофигисткой, то не стала бы и пытаться кого-то играть, но… Это искаженный мир Ардении. Кто знает, что произойдет, если выбиться из канонического образа? Признаюсь честно, лучше бы она сделала меня служанкой, а не герцогиней. Так было бы гораздо легче и вызывало меньше вопросов. Пустой затемненный коридор и наличие пары стражников слегка приободрили меня. Подхватив юбки, чуть ли не бегом побежала вперед к выходу ко двору замка. Конечно, сначала я перепутала поворот и слегка поплутала в помещениях для прислуги. Но спустя какое-то время бодрящий ночной воздух обласкал моё пылающее краснотой лицо. Фонарей здесь не было, но присутствовали какие-то бетонные столбики с чашами сверху, где горело пламя. Оранжевые отблески несильно освещали пространство, придавая какую-то мистичность. Правда… страх всё же скользнул змеей под кожей. — Фуф, — выдыхаю, направляясь вперед по мощеной дороге. — Ну-с, ноги ведите меня. Стража провожала меня любопытными взглядами. Пришлось делать вид, что осматриваю будущие владения и прицениваюсь. Не буду лукавить, собачий вой из псарен напугал меня до чертиков и я хотела быстрее пройти эту часть. Но сердце сжалось, когда увидела грустный взгляд черных глазок на плоской морде. Это был серебристо-серый волкодав с до ужаса торчащими ребрами и впалым животом, грозящимся прилипнуть к позвоночнику. — Шерстюсичек бедный, — тихо проговорила, присаживаясь на корточки возле клетки с собакой. Ткань зашуршала, опускаясь на землю. — Извини, дружок, у меня с собой нет ничего. Волкодав заскулил, подбираясь ближе и высовывая черный мокрый носик из клетки. Протягиваю ладонь, собираясь хоть лаской поддержать несчастное животное. — Ваша Светлость, не советую вам этого делать, — с мягкой насмешливостью произносит низкий голос. — Руку откусит. Я резко вскидываю взгляд наверх и еле сдерживаю облегченный смех. На самом деле, даже была готова расплакаться. Нынешний вид Люсьена разительно контрастировал с теми брендовыми вещами, что он носил в нашем времени. Не говоря о том, что у этого Касла присутствовал длинный хвостик, перевязанный сзади шнурком. Хотя, длинные волосы были и у Клауса. И зачем им только во времени, кишащем блохами и вшами, такие роскошные шевелюры? Парень приподнял вопросительно темную бровь. Я отвела глаза в сторону, поняв, что мое молчание затянулось и вызывает подозрение. Но… как же было неприятно видеть эту отчужденность во взгляде вампира. — Спасибо, — говорю, выпрямляясь. — А почему с этим псом так поступили? В чём он провинился? — Ваш будущий супруг воспитывает таким образом собак для охоты, — отвечает Люсьен. Я слышала о такой методике «воспитания» животных. Их морят голодом и истязают, пока они не становятся злыми и наиболее полезными для хозяев. В особенности, это напрямую касалось охотничьих пёсиков, чтобы те неумолимо загоняли жертву. — Это бесчеловечно, — прошептала я, не сводя взгляда с волкодава. — Разве у господ в Аквитании иные порядки? — усмехается Люсьен. — Совершенно другие. По крайней мере, никто не будет так варварски обращаться с бедным животным! — зло воскликнула я, ощущая, что ещё немного и разревусь. Ведь это же живое существо… которое просто хочет есть и страдает от такого обычного желания, пока этот самодур де Мартель набивает себе пузо всякими мясными деликатесами! Люсьен окатил задумчивым взглядом меня и отошёл на пару шагов назад, кинув быстрое: — Сейчас вернусь. — Подожд… чёрт, — выругалась я, когда парень быстро куда-то убежал. Только я могу искать долго человека, а потом спугнуть своими странностями. Что там говорила Ардения? Кто-то из них знает, где выход, а другой момент открытия… Господи. А если выход открылся сейчас, то что? Хотя… навряд ли. Только времени у меня осталось ровно два дня. Когда я уже решила, что Люсьен попросту свалил от высокопоставленной чудачки, тот вновь появился. В руках у него было что-то завернуто в грубую ткань, но песик радостно подскочил и принялся с энтузиазмом вилять хвостом. — У вас не будет проблем? — спросила я, когда он достал толстый ломоть свежего хлеба и сырого мяса. В груди разлилось нечто теплое, когда увидела, как мясо полетело в проем между прутьями, а сам парень присел на корточки перед клеткой и стал ломать хлеб. — Если поймают, — нагло отвечает он интонацией того Касла, которого я знаю. — Просто не мог смотреть дальше на вашу отчаянную грусть, герцогиня… — Антуанетта, — с улыбкой прервала его, протягивая руку. Пожалуйста, хоть чуть-чуть вспомни меня. Серо-зеленые глаза слегка прищурились, будто выискивая подвох. Но, видимо, что-то в моём взгляде его переубедило и выражение лица смягчилось. — Люсьен. — Мужчина протягивает ответно ладонь, а затем неловко отводит в сторону и вытирает о свою рубаху. — У меня руки сейчас в мясном соке. — Всё равно. Моя рука сжала его липкую и мозолистую. Наши взгляды встречаются и я ощущаю, как дыхание учащается. Хотелось сократить этот жалкий метр, обнять его и рассказать о том, что почувствовала, когда он исчез. Как испугалась и вообще… чтобы больше так не делал никогда. Во мне всё подпрыгнуло от восторга, когда мужчина сократил расстояние, продолжая бережно сжимать мою ладошку. Взгляд Люсьена обволакивал, заставляя вновь почувствовать себя дома, а не в страшном замке де Мартелей. — Вы не похожи ни на кого из местной знати, — шепчет он, переплетая наши пальцы вместе. — Барт вам благодарен за это. — Так вот как зовут этого красавчика, — со смехом говорю я, скосив быстрый взгляд на радостного пса. — Это так плохо, что я на них не похожа? — Очень, — посерьёзневшим тоном произносит Люсьен. — Вам нельзя выходить замуж за Тристана. Уезжайте отсюда, Антуанетта. Ну вот ещё! День был убит, чтобы сюда добраться, так что только с тобой и Клаусом в реальный мир. Но замуж я точно не выйду за этого тирана. — Так-так, герцогиня предпочитает конюхов, — колко протягивает голос сзади. Я отпрянула от Касла и перевела взгляд на приближающегося Майклсона. По спине пробежал холодок от вида крови на подбородке и темных пятнах на бархатном камзоле. Но это только цветочки. Настоящий ужас сковал меня уже при виде торчащих бледных женских ног из-за двери в конюшню. — Кол, не трогай её. Смерть наследницы Аквитании привлечет внимание всего Юга Франции, а вам это не нужно, — сухо произносит Люсьен, закрывая меня собой от хищного взгляда вампира. — А я промолчу обо всём, что видела, — тихо добавляю я. Парень остановился, с изумлением оглядывая нас, а после залился громким хохотом. — Чего? Ты всерьёз полагаешь, что я убью мою сладкую вкусняшечку? Мне просто до смерти надоело развлекаться с этими писклявыми дурочками, — лениво отвечает Кол, бросая раздраженный взор на тело мертвой девушки. Меня откровенно передёрнуло от данной первородным клички. Давненько не ощущала себя куском пиццы. — Так и вы бы кричали, если бы вас убивали, — кидаю злое в защиту тех несчастных девушек. — Отрасти зубки побольше, дорогуша, если хочешь меня задеть, — усмехается Кол. — Хотя ты мне и так нравишься. Кстати, почему бы тебе, Касл, не уйти и не заняться своими делами? Люсьен не двинулся с места. Выражение глаз первородного ужесточилась, что, видимо, не ожидал сопротивления. — Уйду я, — со вздохом говорю. — Тем более, мне уже давно пор… Пронзительный крик разорвал всё пространство. Мы все разом повернули головы в сторону замка. Напряжение закололо в затвердевших мышцах шеи, ибо даже Кол с Люсьеном выглядели обеспокоенными. — Пахнет кровью, — втягивая в себя воздух, констатирует Майклсон. Еле удержалась, чтобы не сказать ему насчёт убитой им жертвы. Но язык словно онемел. Нечто первобытное и очень сильное сейчас завладело каждой клеточкой моего перепуганного сердечка. Стало тихо. Нас будто накрыло куполом, через который ни один звук не мог пройти. Барт и остальные собаки уползли в самые дальние уголки своих клеток. А звук ускорившегося пульса бил по вискам. Неожиданно стражник у стены захрипел и начал оседать на землю. Я прикрыла рот руками, когда его тело взметнулось на пару метров от земли и что-то невидимое начало разрывать орущего мужчину на части. Брызги крови фонтаном окатывали пространство, стекая на землю и стены. — Господи Иисусе, — вырвалось из Люсьена, пока я пыталась заново научиться дышать. Спустя миг мы уже бежали вглубь сада, что переходил почти что сразу в лес. Я путалась в юбках и каждые пять минут падала на землю, теряя туфельки. Если бы Люсьен постоянно меня не поднимал и не держал за руку, то далеко не убежала бы. Кол опережал нас примерно метров на двадцать. Но в лесу бегать оказалось ещё сложнее, из-за торчащих корней вековых деревьев. Ветки беспощадно хлестали по лицу и рукам, оставляя жгучие царапинки, да и все время норовили зацепиться за одежду. В один момент нога цепляется за корень и я падаю на землю. Вставать сил уже не было, а слезы безостановочно катились по лицу. Боже, как же сильно я устала бояться. — Антуанетта! Ловко перепрыгивая через корни, Люсьен вмиг оказался рядом со мной и подхватил за талию, отрывая от земли. — Больше не могу… не могу, — задыхаясь, произношу. — Что это вообще такое было? Что? — Нечистый. Здесь недалеко есть Часовня. Она была очищена одной ведьмой и туда Нечистый не доберётся, — говорит Люсьен, помогая мне встать на ноги. — Сильно болят? — Пока не чувствую, — призналась я, поняв, что он говорил о моих обнаженных стопах. Где-то сбоку хрустнула ветка. Я уже приготовилась бежать, но свет огня слегка осветил наши лица. Моя мгновенная радость тут же была задушена при виде яростно прищуренных глаз Тристана и его небольшого вооруженного отряда. К моему удивлению, присутствовали даже Клаус, темноволосый статный мужчина и Аврора. Тристан оглядел мой потрепанный и зареванный вид, а затем с брезгливостью то, как я прижималась к Люсьену. Надо было что-то делать, пока де Мартель не надумал каких-то небылиц. Но как же не хотелось вновь лгать и играть. — Какое счастье, что вы нас нашли! — воскликнула я, подбегая к Тристану. — Ваш милый слуга показывал владения замка по моей просьбе, а после на стражника кто-то напал и… — Это всего лишь дикий зверь забрёл, герцогиня. У нас такое бывает, а Люсьен просто задурил вам голову. Такая низость среди прислуги тоже у нас имеется, но мы с этим боремся, — холодно процедил Тристан, выхватывая из-под пояса кнут. А затем сделал знак рукой двум стражникам, указывая куда-то мне за спину. — Элайджа, вы не могли бы отвести мою невесту в замок? Тот, что статный, кивнул и подошёл ко мне с парой стражников. Я отступила к мужчине, собираясь пойти с ним. От него веяло какой-то надежностью. Но не прошла и двух метров, как паника сдавила грудную клетку. Треск рвущейся ткани, свист ветра и мученический стон, от которого мое сердце начало невыносимо кровоточить. Стремительно разворачиваюсь и… обратно срываюсь к Тристану, замахивающемуся кнутом над Люсьеном, которого удерживали за руки стражники. На покрытой потом мускулистой спине горели кровавые линии. — Не надо! Он же ничего не сделал! Прекратите! — фактически срываю голос. Третий или же четвертый удар вышел слабым, когда я повисла всем весом на руке Тристана. Люсьен дернулся от новой раны, что перекрыла старые шрамы. И тут я заметила, что кнут сверкал металлическим блеском. — Уведите её! — заорал Тристан, без особых усилий отталкивая меня от себя и вновь награждая Касла сильным ударом. Теперь тоненькие струйки прочертили спину красным узором. — Зачем? К чему такая жестокость? — всхлипываю я, выдирая свой локоть из пальцев все того же мужчины, которого представили, как Элайджу. — Он же только помогал мне. — Его возбуждает чужая боль, — с ядовитой ехидцей и с надрывом ответил Люсьен и тут же со свистом выдохнул из себя воздух, когда один из стражников ударил его под ребрами. — Прошу, уходите, Ваша Светлость! Не надо вам смотреть на это. — Он посягнул на вашу честь, пытаясь воспользоваться девичьей неопытностью. За это его стоит лишить жизни, но я милосерден и обойдусь наказанием, — все с такой же отвратительной безжалостностью произносит Тристан. — Антуанетта, ступайте в замок. Кажется, у вас живот болел. Ком встал в горле от собственной беспомощности и я взглянула в напряженное лицо Клауса. Было видно, что ему происходящее тоже очень не нравилось. Но почему он не вмешивается? Почему, обладая такой силой, гибрид просто стоял и смотрел на эту ярмарку кровавой несправедливости, как на уличное шоу? В голубых глазах Клауса мелькнуло удивление. Хотя, надежды на то, что он сумеет помочь и остановить это — не осталось. Тристан пожал плечами, решив, что я смирилась и вновь замахнулся для удара. Но в этот раз пытаться останавливать человека, получающего удовольствие от чужого страдания, не стала. Я стремительно подскочила к Люсьену и крепко-крепко прижалась к его спине, закрывая собой. Крик разодрал моё горло, когда на полуобнаженный позвоночник обрушилась огненная боль, въедаясь прямо в мясо. Тонкая кожица зверски разорвалась и теперь нечто теплое заструилось к пояснице. Перед глазами потемнело, а дыхание затерялось где-то в груди. Почти те же ощущения были, когда гребаный пьяный водитель сбил меня. Звон в ушах стал нестерпимым и я почувствовала, как начинаю скатываться вниз. Всё моё тело, словно разом лишили сил. Боль оглушала и отказывалась отпускать, играя с каждым нервным окончанием. Где-то там кто-то отнял кнут и нечто недовольное высказывал Тристану… Но это там, здесь моя щека прижималась к влажному моху, а ресницы склеились между собой. — Нетти! — чей-то ор пытался прорваться сквозь моё гаснущее сознание.