Рoison

В тот же день Йост объявился на базе патрульных, чтобы написать заявление на увольнение по ускоренной процедуре. Подобные прошения обычно легко удовлетворялись, если землянин по не терпящим отлагательства причинам должен был покинуть Гигею, либо для него имелась «горящая» вакансия где-нибудь на необходимом участке, а текущая служба могла лишиться его безболезненно для собственного штата. Ему повезло — в Гамге, в том самом медицинском центре, где он изначально собирался подвизаться, срочно требовался квалифицированный специалист, и хотя в отправленном запросе упоминалось о его годичном перерыве, его буквально с руками рвали с базы. А ряды патрульных только что пополнили двое новобранцев, поэтому Дэвида отпустили практически без проблем. С завтрашнего дня он был свободен от сеток и бальзаминов, оставалось лишь заехать ближе к вечеру за расчетом и аккуратно снять с крыла своей Астры пленку-эмблему патрульного. Вот только… К ночи, поддавшись необъяснимому порыву, он зарылся в Зенет и уже через час нашел то, что искал. Ощущение того, что он все делает правильно, перекрыло доводы рассудка, и доверившись интуиции, Дэвид не раздумывая заполнил анкету в Службу работников Космопорта. Через десять минут получив уведомление с пометкой «принято», он коротко выдохнул и ушел в душ. А утром снял с почты приглашение на собеседование, куда, отзвонив, тут же и отправился. Немного удивленный представитель отдела приема и реабилитации прибывших, уже изучивший его файл, с интересом разглядывал согласно кивавшего головой Йоста, выслушивающего стандартную информацию о потенциальном месте. После короткого и по большей части формального диалога, Дэвид был принят на место контролера в пропуском пункте для вылетающих с Гигеи. Кадровик пожал ему руку, торжественно провозглашая: — Господин Йост, вакансия ваша! — и после короткой паузы все же не выдержал, добавив уже приватным тоном. — Вот только не могу понять — зачем она вам? С вашим опытом вы могли бы сделать отличную научную карьеру или завести широкую врачебную практику. Но вы меняете шило на мыло — комбинезон бальзамин-патрульного на униформу служащего? — Спасибо, я рад, что подошел вам. А что до моего выбора, — Дэвид открыто улыбнулся, — я объелся наукой еще на Земле, теперь же я сыт еще и местной экзотикой. Вот и захотелось банальной служебной рутины, — он обезоруживающе развел руками. С уходом Йоста Билл окончательно пересел на скутер, отвечая на все попытки своего нового напарника подвезти его до дома вежливым, но твердым отказом. В их тандеме установились странные для подобных пар отношения: обычно гигеанец клещом вцеплялся в землянина, ища общения, тут же оказалось все наоборот. Георг просто проходу не давал Биллу, неуклюже ухаживал и лез с разговорами за жизнь. Его очень удивляла холодная отстраненность партнера, который, как только заканчивалась смена, тут же прыгал в седло и со свистом срывался с места. Нет, Билл был к нему внимателен и терпеливо проводил курс молодого бойца, страхуя и утешая, когда немного неуклюжий парень не успевал поймать «урожай». Но на душевные посиделки в «Трактире» гигеанца удалось раскрутить всего раз, за знакомство так сказать, больше вытянуть Билла в уютный бар на кружку пива Георгу так и не удалось. Парень с тоской смотрел вслед стремительно исчезавшему в вихре пыли силуэту, качал головой на собственную глупость и… шел развеяться к Кэти или Мадлен. Или присоединялся к компании других «отстрелявшихся» патрульных. Биллу казалось, что у скутера вырастали по бокам крылья, когда он летел домой, чтобы приведя себя после смены в товарный вид, мчаться к Йосту. Дни становились короче, свет одинокой фары разрезал ранние сумерки, опускавшиеся на Восточный пригород Гамги уже часам к девяти вечера, скрывая от любопытных глаз частого визитера. Они пили холодный чай или легкое пиво, делились новостями и целовались, просто не в силах оторваться друг от друга. Запретная страсть расцветала пышным цветом, и Йост взял на себя тяжкое бремя контроля за их отношениями. Сдерживаться становилось все труднее, потому что Билл, прекративший свои привычные сексуальные вылазки, постоянно срывался, норовя впиться в его губы, не говоря уж о том, чтоб залезть в штаны. Изнывающий от желания гигеанец постоянно провоцировал Дэвида — откровенными позами, взглядами и поглаживаниями. А последнее время так и вовсе пустил в ход запрещенные «земные» приемы в виде рассказов о домогательствах Георга, заставляя Йоста бешено ревновать, сжимая мальчишку в неистовых объятьях и жестко отдрачивая ему, пока тот не обмякал в его руках, довольно прикрыв глаза. «Соообственник!» — мурлыкал Билл и терся о грудь мужчины, осторожно пробираясь рукой к его паху. А Дэвид боялся, до жути, до смерти боялся сорваться, забыть в угаре, ЧЕМ может обернуться для Билла его даже секундное помешательство. Впрочем, все равно не выдерживал, позволяя парню ласкать себя через ткань, раз за разом пачкая белье. — Прокладки тебе что ли прикупить, Йост? — мрачно шутил он вслух, оправляясь менять трусы. И получал вслед ехидное: — Лучше презервативов и — побольше! Воспользоваться земными средствами защиты очень хотелось, но страх потерять голову, а иначе с Биллом и быть не могло, и, забывшись, наломать дров, был слишком велик. Если льнущее к тебе, стонущее под тобой горячее тело тянется за поцелуем — разве можно оказать? Нет, потому он, скрипя зубами, и говорил «нет!» на все попытки Билла развести его на нечто большее. Да и стопроцентной гарантии, что «где-то что-то» не просочится или сдвинется, от древнего механического способа ждать не стоило. — Здорово, что у нас сегодня совпали выходные! — радостно сообщил Билл вместо приветствия, и с визгом повис на шее покачнувшегося от неожиданного броска мужчины. Вчера вечером они выяснили сей счастливый факт, болтая по телефону. Никто не увидел бы ничего предосудительного в продолжении общения бывших напарников, по крайней мере, на первых порах, даже озаботься телефонная корпорация прослушиваниями. Ничего выдающего их тайну в разговорах не присутствовало. Все, что накопилось за дни разлуки, они изливали друг другу наедине, в доме или на заднем, отгороженном густой стеной зелени, дворе Йостового жилища. Билл появлялся у него на своем скутере где-то через полчаса после предупредительной смс-ки «еду», всегда в кепке и темных очках либо в глухом шлеме, если приезжал до наступления темноты. Распознать в нем гигеанца было довольно сложно, многие земляне из их городка тоже предпочитали юркие скутеры машинам, к тому же гигеанцы не особо жаловали солнечные очки. Казалось бы, идентичная структура глаз обеих рас должна одинаково не любить ультрафиолет, но местные не испытывали дискомфорта от безвредного для их зрачков излучения Сирмы. Билл получил очки в подарок от Йоста еще полгода назад, как земной сувенир, хоть и произведенный уже на Гигее, и вот сейчас они ему пригодились для маскировки. Впрочем, соседи были не слишком любопытны, да и не особо жаловали вниманием довольно нелюдимого Йоста. А вот появление последнего в гигеанском поселке точно бы не обошлись без ненужных пересудов. — Ну рассказывай, как ты там без меня справляешься, — они устроились в комнате Дэвида, он — в кресле, Билл умостился у него на коленях, обнимая за шею. — Да как обычно, Джорджи опять шишку заработал, еще учить и учить… Ты гораздо понятливей был на первых порах! — мальчишка одобрительно хихикнул. — Синяки постоянно получает, на меня что ли засматривается? — Зато тебе синяки не грозят, по крайней мере — от бальзамина! — Дэвид погладил пальцем посветлевший уже засос на тонкой шее, демонстративно не заметив последних слов. — Как знать… — притворно закатил глаза гигеанец. — Он меня постоянно то подвести норовит, то в бар тащит. И все недоумевает — почему я не бросаюсь на него с расспросами о Земле? — подзуживал провокатор. Кокетничающего Билла было просто невозможно игнорировать, Йосту все чаще хотелось банально отшлепать его, чтоб не дразнил подробностями, от которых он и так уже мучался ревностью к новому молодому партнеру. А потом зацеловать до умопомрачения. Билл же нарывался словно самоубийца: у него периодически напрочь отказывали тормоза, и становилось плевать на последствия — хотелось всего и сразу. — Послушай, котенок, не хотел тебя торопить, но все же не могу удержаться — ты уже что-то узнал о… — Пока нет, — грустно перебил парень. — Но я уже точно знаю, что возможность контакта существует! — Бабушка сказала? — улыбнулся Дэвид, приглаживая спутавшиеся под шлемом густые волосы. — Ага, она теперь ищет, кто бы смог поделиться этим секретов. Ведь, сам понимаешь, о таком не будут распространяться. Так что пока она узнАет, у меня еще есть время передумать или сменить объект! — он хитро улыбнулся. — Опять дразнишь? — Йост слегка прикусил его за ухо. — Билл, послушай, а тебе не кажется, что прежде чем заниматься поисками решения, нужно определиться с более насущной проблемой? — Ты о чем? — насторожился парень. — О вашем таинственном Каули-вио. Может стоит сначала проверить, являюсь ли я твоей половинкой, а потом уже думать, что с этим делать? Почему ты тянешь и не пытаешься сделать этот самый «сердечный запрос»? Билл тяжело вздохнул и спрятал лицо на плече мужчины, невнятно прошептав: — Я боюсь. Дэвид обхватил имевшую самое жалкое выражение мордочку ладонями и, ободряюще глядя в лучистые карие глаза, твердо ответил: — Не надо бояться. Все будет хорошо. Я же с тобой. Ты мне веришь? — Ох, Дээээвид, — Билл уже чуть не плакал. — Конечно же, верю! Но ты ж землянин… — … а значит, могу солгать? — усмехнулся Йост. — Да нет же, я верю в то, что ты чувствуешь ко мне. Мне слишком хорошо с тобой, и я слишком боюсь это потерять. Ведь если твое сердце не ответит мне по НАШИМ правилам, если «звезда не благословит» — меня ждет пулла и все, что есть сейчас между нами, закончится. И это будет очень-очень больно, — тихо закончил гигеанец. — Да что за бред-то такой?! — сорвался Дэвид. — Мы друг по другу с ума тут сходим, а какая-то там звезда может не дать на это добро? Мало ей нашей несовместимости, так еще и это? — Вот поэтому я и тяну, радуясь каждому мгновению, проведенному с тобой, — обреченно закончил юноша. — Нууу… — Йост даже и не знал, что посоветовать. Он сам только-только оттаял, открыл себя новому чувству, и если его ждет грандиозный облом… С другой стороны, неопределенность он не признавал никогда, предпочитая разобраться во всем разом. Память услужливо подкинула пару моментов, когда он спасовал, но мужчина все же твердо решил придерживаться правил, а не исключений. — Билл, жить в постоянном страхе нельзя. Если я не твоя судьба — так тому и быть. Нужно разобраться с этим … да прямо сейчас! Тем больше времени у тебя появится, если что, чтобы найти истинную любовь, вместо той ядовитой гадины, на коленях у которой ты сидишь. Давай уже, посылай свой сигнал! Билл робко потупился: — Хорошо. — Что нужно сделать? — В общем-то ничего. Давай просто сядем напротив друг друга, так будет удобнее. Они устроились по-турецки на ковре посреди комнаты на расстоянии пары шагов. Билл, опустив руки на колени, смотрел как-то отрешенно-расслабленно, словно вглубь, за внешнюю оболочку. Минуты три ничего не происходило. Йост ничего не чувствовал, как ни пытался сконцентрироваться на своих ощущениях. А потом дыхание Билла изменилось, приоткрыв рот, он с каждым разом все сильнее втягивал воздух, пытаясь при этом дышать размеренно, как бегун на длинные дистанции. На миг Дэвиду даже показалось, что он видит, как грудная клетка парня резко вздымается и опадает, и он, не удержавшись, накрыл ладонью бешено стучащее сердце. В руку ударило, словно он держал в руке бьющуюся птаху — горячо, гулко. Изумлено заглянув в глаза гигеанца, Дэвид заметил, что они засияли. Нет, не белым огнем как в старых земных фильмах про пришельцев, из них заструился приглушенно-мягкий свет, почти ощутимо согревающий его лицо теплыми лучами. Билл ничего не делал, не вскрикивал, не подавался вперед, просто продолжал ласкать его взглядом. Йост, убрав руку, невольно огляделся, словно ожидая, что со всех сторон начнет сгущаться обещанный розовый туман, но комната оставалась неизменной, а собственное сердце застучало быстрее, но только лишь от напряженности момента. Лицо юноши приняло сейчас почти непроницаемое выражение, теплом светились только глаза. Через некоторое время он принялся легко раскачиваться, будто в трансе. Йост боялся нарушить затянувшееся молчание и спросить, что тот сейчас чувствует. Но когда губы Билла вдруг искривись в мучительной гримасе, Йост не выдержал, метнулся к парню, хватая его за руки: — Что? Что случилось? Тот лишь бессильно уронил голову на грудь. — Биииил, да не молчи же! Что мне сделать? — Ничего, больше уже ничего, — еле выговаривая слова, прошептал Билл. — Просто отдай мне мое сердце, Дээээвид, твое тело не может его принять. И скорчившись от невыносимой боли как подкошенный рухнул на руки мужчине. — Но как же… Этого просто не может быть! Это не справедливо, черт их дери! — Дэвид просто задыхался от ярости и безысходности, сжимая в объятьях поникшего, почти безжизненного мальчишку. На глазах от бессилия выступили злые слезы, он лихорадочно покрывал поцелуями бледное, словно потерявшее все краски лицо. — Ничего, это пройдет, не бойся за меня, — через силу вымученно прошептал гигеанец. — Да к черту ваши правила! Я люблю тебя! Вот оно — правило! Настоящее! Йост отчаянно прижал к груди ставшее вдруг совсем хрупким, почти детским, тело, чувствуя слабые, уже почти неразличимые удары чужого сердца, и вдруг что-то ударило в его в грудь… изнутри! На миг показалось, что собственное сердце сейчас просто выскочит, но удар за ударом оно лишь билось все сильнее. Ритм почти не изменился, но в груди словно проснулся огромный колокол, сотрясающий своими колебаниями все вокруг. Глаза Билла неверяще приоткрылись, и Йост почувствовал ответный, словно неуверенный толчок. Еще несколько ударов, и стало казаться, что у него в груди стучат сразу два сердца — слева и справа. Будто его собственное успело таки выскочить и перебраться в грудь Билла или наоборот — впустило гостя. Парень ожил в его руках, стискивая его изо всех сил, и начал как безумный целовать, беспорядочно кусать все, что достанет, извиваясь и царапаясь — ни дать ни взять дикая кошка. Человека в нем сейчас выдавали лишь отрывисто слетающие с губ слова: — Мой! Ответил! Люблю! Как же люблю! Когда ничего не соображавший от счастья мальчишка попытался раскрыть его губы, толкаясь языком, Йост опомнился, отстраняя перевозбужденную «половинку»:  — Нууу, тихо, тихо, притормози! Будет обидно умирать теперь из-за банальных поцелуев, верно? Лучше скажи, ЭТО и было ваше откровение? — Дааа, — блаженно протянул Билл, — и твое сердце все-таки ответило! — Но я не видел никакого тумана, или что там положено… Только сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Если бы и выпрыгнуло — я бы его поймал, — звонко рассмеялся парень. — А розовая пелена — мне ее за двоих хватило, до сих пор в глазах стоит, — довольно жмурясь, поделился он. — Билл, но как же… Я не понимаю, я же не гигеанец, откуда в моем организме такие… инстинкты? Почему… — Потому что ты — моя половинка! — мягко прервал его гигеанец, ласкаясь щекой об уже начинающую покрываться легкой щетиной щеку Йоста и, размашисто лизнув в шею, объявил приговор. — И смирись уже с этим, Дээээвид! — Билл, — Дэвиду хотелось затискать податливое тело, зацеловать до потери памяти, но он боялся отпустить себя, чтобы не навредить мальчишке — его мальчишке. — Хочу тебя! — жарко опалил дыханием гигеанец. — Прямо сейчас, сил нет, как хочу! От одного раза не умирают, — забормотал он, пытаясь справиться с молнией на легких брюках мужчины. Чего стоило Йосту оторвать от себя цепкие ручки в неизменных перчатках и успокоить, заласкав рукой, просунутой в болтающиеся на бедрах штаны, одновременно вылизывая подрагивающие бока и грудь, он и сам не знал. Мучительное напряжение в собственных штанах он оборвал всего парой резких движений еще влажной от соков Билла ладони — ему хватило. — Дэээвид, — расслабленно улыбнулся парень, — ну вот зачем — так? Есть же у тебя презервативы в конце концов? Чем не выход? А целоваться в губы мы не будем! — Ты — жуткое, несдержанное, похотливое чудовище, знаешь об этом? — строго вопросил Йост, ухватив его за шкирку. — Знаааю, но теперь тебе придется меня ублажать, ведь как раньше, с другими я больше не смогу, они в прошлом, когда появляется половинка. А неудовлетворенный бальзамин-патрульный просто не может качественно работать. Так что, если не хочешь испортить мне карьеру, а моему напарнику… — Можно подумать, до официального утверждения в статусе «половинки» я этим не занимался! Стоп, получается, что все это время ты специально ограничивал свои… хмм. похождения, хотя и мог гулять в полное удовольствие? — Раньше — просто не хотел, а теперь — уже не могу. Почувствуй разницу! — Намекаешь, что с меня причитается за преждевременное хранение верности по земным законам? — Ага! — рука начала прокладывать путь вверх по бедру мужчины. — А хочешь, я сегодня у тебя останусь? — Шантажист мелкий, сейчас ты бегом отправишься к своей бабуле и будешь вместе с ней землю носом рыть, чтобы найти решение! — Что — вот прямо так и выгонишь? — нахально улыбнулся парень. — И выгоню! — сурово подтвердил Йост. — Только сначала еще разок поцелую.