***
Девушки забрали багаж, пока инквизитор ловил такси возле аэропорта Москвы. Путь их пролегал через всю столицу – в квартиру, где их никто не ждал, но рад был встречи. – Вы живы! – воскликнул Акил, увидев Владу на пороге его жилища. Эмоции переполнили его настолько, что он осмелился дружески обнять ее. – А где? – он осмотрел своих гостей с головы до ног. – Его больше нет, – опустив взгляд, болезненно произнесла девушка. – Проходите, – уступая им путь, настоял чародей. Он принес им согревающий чай, поставив поднос на журнальном столике в гостиной. Разместившись возле Эдварда, разглядывавшего помещение со всеми его магическими аксессуарами, он разлил янтарный напиток по чашкам. – Так зачем Вы пришли ко мне? – глядя на Владу, спросил колдун. – Не знаю, господин Акил, – призналась она. – Сначала хотела найти утешения. Потом надеялась, что Вы сотрете мою память, чтобы унять мою боль. Теперь… – Вы не хотите его забывать? – догадался он. – Пусть он и был главным злодеем христианского мира, я его все-таки любила. И он любил меня, раз пожертвовал собой, своей гордостью ради меня, – чувствуя, как к горлу подкатывает комок, борясь с эмоциями, проговорила девушка. – Он и Вам причинил много зла, – напомнил японец. – Знаю, – подтвердила она. – Но все последующие месяцы он замаливал свой грех передо мной. И я рада, что он ушел из мира, вымолив прощения у Него. – Представляю, чего ему это стоило, – с восхищением произнес маг. – А я нет. И не смогу никогда этого представить. Он две тысячи лет боролся с Ним, ненавидел Его, и за секунду в его жизни все изменилось, вынудив его принять это решение. – Это была его история, Влада, – постарался скрасить горечь воспоминаний чародей. – Но в ней перед смертью он был счастлив. Ненавидимый всем миром, являясь тем, о ком знает буквально каждый человек на земле, как о воплощении зла среди людей, он был любим. Никто не относился к нему с такой нежностью и заботой, как Вы, последние две тысячи лет. Быть может, поэтому он пошел против своей гордыни, чтобы спасти Вас? Люди будут продолжать использовать его имя, как нарицательное, а тридцать серебряников навсегда останутся в памяти человечества, как символ предательства. Но главное, что для Вас и для Бога он больше не тот Иуда, каким был раньше. – После моего обращения я была холодна, и, порой, даже жестока с ним... Я сожалею об этом. – Он понимал, от чего изменилось Ваше поведение. Будьте уверены, он не винил Вас в этом. За беседой они допили чай. Гости покидали Акила, простившись с ним навсегда. – Я желаю Вам найти человека, который затмит его, заставив Вас улыбаться, сотрет Вашу боль и скрасит Вашу жизнь, – напоследок проговорил японец. – Его никто не затмит, дорогой мой друг. Всего Вам доброго, – заключила Влада, покидая убежище мага.***
Прошло три месяца. Зимняя сессия была чудом сдана без троек, и Влада прикладывала бесконечное количество сил, чтобы вернуться к прежней жизни, но воспоминания резали рассудок колкими вспышками сюжетов и обрывками фраз. Слова, которые она так и не успела сказать ему – вот, что терзало ее больше повседневных человеческих проблем. Ника поставила пластиковый стаканчик с кофе перед подругой на парту, когда прозвенел звонок на лекцию по фармакологии. – Эдик зовет меня сегодня в кино. Пойдешь с нами? – бодро заговорила девушка, едва взглянув в скетчбук Влады, в котором она снова рисовала его силуэт. – Ты так забавно адаптировала его имя к российским реалиям, – заметила ее подруга. – Милая, я знаю, что ты до сих пор чувствуешь это… И я переживаю за тебя, поэтому стараюсь сделать хоть что-то, чтобы ты на секунду отпустила свою боль, – с безграничным теплом и заботой говорила Ника. – Я буду третьей лишней. Идите без меня. А вообще… Спасибо тебе за то, что ты рядом, – призналась Влада. Ее собеседница лишь тяжело вздохнула, обняв ее за плечи. Лекции закончились, когда на улице было уже темно. Эдвард ожидал свою теперь уже невесту возле выхода из института. Попрощавшись со своей подругой, они оба отправились на свидание, как и планировали. Влада немного прогулялась по центру города, слушая в наушниках музыку, затем свернула на знакомую улицу, зашла в свой родной двор, проникла в подъезд. Ключ тихо прошуршал в замочной скважине. Она оказалась в квартире, включила негромко томную, медленную музыку на стереосистеме. Так сложно было собраться силами после столь невыносимой утраты, но приходилось жить дальше, не смотря на то, что из груди будто вырвали сердце. И эта пустота вокруг – она больше никогда не сможет полюбить кого-то так сильно, пусть он и причинил ей достаточно боли, но он сделал ее сильнее, и боготворил ее куда больше, чем приносил страдания. Нож соскользнул со спелого помидора, который она нарезала для салата, слегка полосонув по пальцу. Холодная вода из-под крана помогла кровотечению остановиться. Влада заклеила кожу пластырем, услышав сквозь очередную плавную мелодию, как к подъезду подъехала машина. Дверца хлопнула, и автомобиль покинул двор. «Кто-то на такси приехал» – пронеслось у нее в голове. Слишком сильная слышимость иногда ее пугала – особенно, когда пьянчуги буянили в соседних квартирах – порой это мешало спать, но минувшие события переосмыслили ее страхи. Теперь, кажется, она ничего не боялась. Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть, выведя из раздумий. Она прокралась на цыпочках в прихожую, пытаясь рассмотреть «в глазок» нежданного гостя. «Ника с Эдвардом еще в кино. Родители бы предупредили о приезде. Может кто ошибся?» – рассуждала она. – Кто там? – так и не сумев разглядеть в полумраке подъезда визитера, спросила она. – Падший ангел, – раздался голос снаружи, и сердце девушки ушло в пятки. Оно колотилось так сильно и быстро, что дрожавшие пальцы едва смогли нащупать щеколду, чтобы открыть дверь. Распахнув ее так, что она ударилась о стену, девушка, не веря своим глазам, вгляделась в лицо вошедшего мужчины. Перед ней стоял Иуда. – Боже… – прошептала она, до конца так и не осознав, кто перед ней. – Как? Ты? – Мне дали второй смертный шанс на земле, – пояснил он, улыбаясь, глядя на ее растерянный вид. Влада кинулась к нему на шею, и он, приподняв ее над полом, закружил в своих объятиях. Едва она пришла в себя, он поставил ее перед собой, сделав небольшой шаг назад. – Перейду сразу к делу, – предложил он, доставая из кармана крошечную бархатную коробочку. – Чтобы ты больше не пыталась от меня убежать никуда, в том числе, в загробный мир, – он опустился на одно колено, глядя на нее снизу. – Выходи за меня замуж. Девушка опешила, когда он протянул ей кольцо. – Где научился? – не сдержала смеха она. – Пока летел из Рима, смотрел мелодрамы. – Ну, раз ты прошел через такое ради меня, то я согласна. Он поднялся, надевая ей на палец украшение. Она устремилась к его губам, и поцелуй вновь напомнил ей о том, каково это – жить. Жить рядом с ним, рядом с единственным мужчиной, который оказался ее достоин, хоть и пришел к этому довольно тернистым путем. Влада уснула на груди Иуды после долгих разговоров о том, что произошло в ту ночь, о гибели Франциска, о спасении ее самой. Он запустил пальцы в ее волосы, нежно усыпляя то единственное сокровище, которое было, есть и будет в его жизни. Он виделся с Ним после своей собственной смерти – несколько мгновений, но он получил от Него наставления о том, как будет лучше поступить после его возвращения в мир, как простого смертного человека. И он не посмел Его ослушаться, впрочем, он и сам не хотел этого, ведь его единственной заповедью отныне было любить это невинное, чистое и нежное создание, которое так нуждалось в нем.