Forte&Piano

      Уже в который раз за день Юра подходил к своему рабочему столу, садился за него, брал в руки ручку и пытался написать слова под уже готовую мелодию, но ничего в голову не лезло. Сроки поджимают, если он в течении нескольких дней не придумает ничего, то придётся позже записывать песню и откладывать срок выхода нового альбома на неопределённый срок. — Блять, — Юра снова ругается, но из-за сдающих потихоньку нервов — перешёл на мат. — Всё уже готово, мелодия есть, ахуенная просто, но, блять, слова. У меня мозг взрывается! — Юр, не ори, пожалуйста. — Серговна, которая готовила ужин на кухне, снова напомнила Юре, что квартира у них без шумоизоляции. — Пойди прогуляйся, проветрись, тебе нужен отдых. Через час будет готов ужин. — Аня подошла к Юре, вытирая руки полотенцем и поцеловала его в макушку. Юра тяжело выдохнул и отложил ручку подальше. И правда, голова уже болела от духоты в квартире. Надо проветриться. — Хорошо, Ань. — Юра слабо улыбнулся. Хоть они с Аней понимали, что не приходятся друг другу истинными, всё равно жили вместе с условием, если кто-то из них находит свою истинную пару, второму придётся отпустить и не отчаиваться.       На дворе был конец мая. В Питере неожиданно, но тепло, нет, даже не так, жарко. Юра вышел из парадной и решил прогуляться по району, благо он тихий и спокойный, никто не носится на машинах и байках как угорелый. Вдыхая свежий воздух, мозг начинал лучше работать. Планы по тексту песни были отложены в дальний ящик. С хорошей погодой на лицо просилась улыбка. Хорошая погода очень редка для Санкт-Петербурга, что некоторых огорчало, а некоторых наоборот устраивало. Тем, кого это устраивало был Юра, который является коренным Петербуржцем, родившимся в Гатчине и после 18 перебравшись в центр Питера.       После недолгой прогулки Юра вернулся домой. Ани нигде не было. Видимо приготовила ужин и ушла поболтаться с подругами, значит, ночью она не придёт. Поужинав, Юра снова сел за стол и попытался набросать хоть что-то под мелодию.       Время близилось к часу ночи. Бутылка с коньяком была уже открыта и видно, что не хватало примерно двух стаканов. Юра всё так же сидел за столом и держа в руке бокал, смотрел на янтарного цвета жидкость. — Где бы ты не была, милая. К соли вода, реки в моря, так и я, к тебе, милая. — И тут его озарило. Бокал с коньяком был оставлен, в руке мгновенно оказалась ручка и новый чистый лист бумаги. Больше за ночь к выпивке Юра не прикасался, а на утро уже была готовая песня.       В студии уже собрались ребята, которые ждали появления Юры. — Написал, чтобы через час были все в студии, а сам уже на пол часа опаздывает. — Тихо возмущался Кикир. — Да брось, ты ведь знаешь пунктуальность Юры. — Серговна сама была не рада тому, что ей пришлось рано встать, да с похмельем и головной болью и прийти на неожиданную репетицию.       Паша стоял один на улице и курил. Был за ним такой грешок. Внутри сохранялось тревожное чувство, но чем оно вызвано, Паша не знал. Совсем недавно у него на запястье появилось слово, которое должна произнести его истинная половинка, но пока что никто это слово не произносил рядом с ним. — Милая… — Шёпотом произнёс Личадеев. — Что бы это могло значить?.. — Вторые сутки подряд Паша почти не спал, ведь как тут уснёшь, когда у тебя запястье жжёт настолько сильно, что ты пьёшь сильнейшие обезболивающие, чтобы заснуть хоть на пару часов. Паша затушил сигарету. Было грустно. Сколько ещё он будет гробить своё здоровье таблетками? Никому не известно. Если только его вторая половинка не найдёт его сама.       Вскоре в студию приехал Музыченко. — Снизашёл всё-таки. — Зевая сказал Вадим. — Мы думали, что ты нас наебать решил в пьяном состоянии, но, видимо ошиблись. — Конечно блять ошиблись, с похмельем, но не наебав вас, я принёс вам в дары это. — Юра дал каждому по листу с напечатанным текстом к их многострадальной мелодии.       Паша тоже взял лист в руки и побледнел от шока. **Милая…** пронеслось у Личадеева в голове. Он аккуратно сдвинул слегка напульсник, который прикрывал надпись посмотрел на неё. **Кто первый её произнесёт тот.** не успел Паша додумать, как он услышал…