Call me by your name

Бэррон кидал в стену маленький мячик уже битый час. Желание делать не было от слова совсем. Так же, как и желание видеть людей. Трамп не мог часто спать по ночам. Теперь его мучили кошмары. И не одни и те же. А разные кошмары. Где например: умирали все ему родные и дорогие люди, где Коля радостно читал то сообщение и бурно праздновал то что смог отвязаться от маленького заносчивого Бэррона, где его отец вовсе убивает Лукашенко, где Дональд становится как-то президентом мира и запирает Бэррона в клетке. Он не знал почему ему это всё снится. Но о нормальном сне американец уже давно забыл. Лето подошло к концу. Скоро в школу, но не от этого у Трампа младшего не было настроения. Он вовсе был рад вернуться в школу, впервые в жизни. Там Бэррон хотя бы будет чем-то занят. А сейчас он уже может закрытыми глазами кинуть этот чёртов мяч из одной части комнаты в корзину в другой части комнаты. Сегодня тридцать первое августа – день рождения Николая Лукашенко. Бэррон не хотел думать о нём совсем. Но где-то две недели назад он понял, что это невозможно, и что всё в его жизни в конечном итоге сводится к этому картофельному принцу. Абсолютно всё напоминало Трампу о его отвратительной судьбе, о его отце-мудаке. Бэррон как-то всю ночь не спал и придумывал как план самоубийства, но утром, когда он встал чтобы осуществить свой, продуманный до мелочей план, ему не хватило сил чтобы сделать это. Не хватило сил чтобы провести лезвием по руке. Он пытался, но в конечном итоге сдался, выронил лезвие и сел на пол. Трамп больше не плакал, слёз не осталось. Да и какой толк будет от того, что он проплачет всю ночь. Никакой! Так что Бэррон просто сидел и думал. Думал о том, что ему надоело думать. А затем он решил вовсе заняться чем-то поинтереснее и представить реакцию мира и его знакомых на то если бы он правда убил бы себя. Это очень хорошо отвлекло и Бэррон просидел так часа два, пока не придумал у себя даже целую речь для телеведущей, которая будет сообщать эту «трагичную» новость. Меланья будет в полном отчаянье и ужасе, Трамп даже не знает как это описать. По нему будут грустить его сводные братья и сестры, но не особо долго. Иванка точно будет долго горевать по нему. Но интереснее всего было думать об отце. Бэррон не мог представить о том, чтобы Дональд Трамп плакал над телом своего сына, обвинял себя в его самоубийстве или просто на просто горевал по нему. Его бурное и молодое воображение отказывало ему в этом. «Нет, он сто процента сделает вид что умирает от боли и использует это для того, чтобы выиграть в выборах. Надавить на жалость. Ну или будет использовать это по-другому, но только так чтобы его смерть была выгодна ему.» - подумал американец у себя в голове. Затем в голове появился ещё один человек – Коля. А будет ли он горевать по Бэррону? Трамп придумал два варианта реакции Лукашенко. Первая была больше по душе парню. Там он опирался на всё то, что ему говорил и писал Николай. Бэррону даже у себя в голове не понравилось видеть мучающегося Колю. Там он прилетел в Америку, ворвался на похороны, которые устроил Дональд. А устроил Трамп не плохие, чтобы показать какую большую ценность он потерял. Николай подбежал к гробу, в котором бездушно покоился Бэррон Трамп. Он громко плакал, даже ревел и ему было всё равно на то, что думают о нём сейчас люди. Лукашенко долго не отходил от тела американца и проклинал всех и вся за его смерть. Вторая версия была намного короче. Ему было насрать на смерть Бэррона. Но этот вариант Трамп выкинул из головы и продолжил надеяться на лучшее. «А что мне мешает убиться сегодня?» - подумал Бэррон и посмотрел на отца из окна. «Жаль, что я живу на первом этаже. А то можно было бы прыгнуть из окна. Хотя прыгать со второго этажа это тоже так себе идея. Большой шанс что ты не превратишься в лепешку, а просто сломаешь себе что-нибудь. С крыши было бы неплохо. Но сегодня нельзя. Сегодня его день рождение. Если я ему и вправду небезразличен, то я испорчу ему день рождение. Нет, нельзя быть таким эгоистом.» *** Колю с самого утра поздравляли разные люди. Море подарков, сюрпризов, поздравлений. Но ему всё это не было нужно. Он мог их все запросто отдать им обратно. Зачем ему подарки, когда рядом нет Бэррона?! Где-то через неделю после того, как сказал себе, что не будет называть его, Николай отказался от своей затеи и начал вслух повторять имя Бэррона. Весь день на лице Лукашенко была натянутая улыбка. Говорил он одни и те же благодарности разным людям. Находиться в помещении, где половина людей лицемеры, а вторая слишком счастлива дню рождению Коли, парню было в тягость. Сам Николай Александрович был последним в этой комнате, кого можно было назвать счастливым. Люди все сидели, улыбались, радовались. А в душе у Лукашенко бушевали эмоции, а смысл его жизни был через Атлантический океан на другом материке.И вечером не вытерпев этого мучения, он рано ушёл, сказав, что от шума разболелась голова. Но тут дело было не в этом. Коля быстрыми шагами вернулся в комнату, которая была вся в подарках. Ему хотелось забыть этот день, из-за чего Лукашенко достал дорогой, только что подаренный ему, виски и налил себе бокал. Немножко отпив, Коля подметил что виски был очень хороший и это наверно один единственных нормальных подарков за сегодня. Но белорус пришёл сюда не пить, он подошёл к шкафу и из нижней полки достал коробку. Она была аккуратно упакована в синюю обёртку и сверху была прикреплена записка. «Лучшему в этом мире парню и человеку на его шестнадцатилетние.» Это был подарок Бэррона, который тот передал ему перед вылетом, но заставил Лукашенко пообещать, что откроет его только в день рождение. И даже после их расставания Коля не выкинул подарок или не открыл его. Он ждал этот день, чтобы посмотреть, что ему подарил его бывший парень. Тяжело сглотнув и осушив бокал, он начал распаковывать подарок. Сняв обёртку, Коля открыл крышку и внутри увидел маленькую красную коробочку. Сердце парня остановилось. Он минут пять смотрел только на эту красную коробку. Но затем взял в руки бархатную вещичку и открыл её. Увидев, что там, Коля глубоко выдохнул. Это было не кольцо. Там была записка и две очень красивые запонки для рубашки. Посмотрев повнимательнее на запонки, Лукашенко развернул маленькую записку и начал читать. «Что подумал я тебе сделал предложение? Ахах, к моему сожалению это не так. Пока что. Так как я точно уверен, что хочу провести всю свою жизнь с тобой, дорогой.» Коля перечитал текст, но никак не мог от него оторваться. Красивым почерком Бэррона было написано эта прекрасная записка. Слова крутились у него в голове. Он не мог никак поверить им. «Почему ты меня бросил если так любил?» - думал Лукашенко. Он ещё долго смотрел на записку и уже наизусть знал её. Но отложив её, Коля достал другую коробку. Она была коричневая, среднего размера. Там внутри лежали очень дорогие и красивые часы. Николай аккуратно взял их и примерил. Они великолепно смотрелись на его руке. Коля заметил ещё одну маленькую записку под часами уже. Взяв её, он развернул и прочитал: «Эти часы будут тебе служить напоминанием о том, что время пройдёт быстро и том, что в скором будущем мы снова встретимся. Время быстротечно, а мы с тобой вечны.» -Мы с тобой вечны. – прочитал вслух Лукашенко последнюю фразу. Почему было так больно читать обычные слова?! – Наша вечность оказалась не особо долгой, Бэррон. На дне коробки было кучи мишуры и разной фигни, но там ещё лежали разные сладости, конфетки, и лежали так ещё две книги. Это были книги «Назови меня своим именем» и её продолжение «Найди меня». Коля повертел в руках книги, полистал немножко и понял, чем будет заниматься этой ночью. Николай уже хотел убрать всё, но, когда он поднял книгу из неё выпала записка. Развернув её, Коля прочитал: «С днём рождения, дорогой Коля! Я надеюсь, оно у тебя прошло великолепно и это было твоим лучшим днём рождением. Я безумно по тебе скучаю, хотя ты сейчас спишь на кровати. Ты спишь так мило, лучики летнего солнца нежно падают тебе на лицо и от них, ты всё время морщишься. Ты такой спокойный и родной сейчас, что аж хочется подойти к тебе и поцеловать тебя. Мой дорогой Коля, не знаю, что произойдёт к тому времени, когда будет твоё день рождение. Но ты должен знать одно. Я люблю тебя. И буду любить всегда. Даже если мы расстанемся. Я не умею писать так же, как и ты. Да и ты уже начал просыпаться, а я не хочу портить тебе сюрприз. Так что помни, я люблю тебя.» Письмо закончилось. Эти три абзаца с лёгкостью разрушали всё что строил этот месяц Коля. Боль вернулась, а силы покинули его. Желание обнять Бэррона возросло до стадии апогея, и Лукашенко был готов прям сейчас наплевать на всё и полететь в Вашингтон к Трампу. Но он не мог. Коля сел на пол и прижался спиной к шкафу. Лукашенко пододвинул к себе виски с бокалом и подарки Бэррона. Выпивая бокал за бокалом, Николай перечитывал три короткие записки Трампа младшего. Выучив их наизусть, Коля отложил их и взял в руки «Найди меня». Он начал читать вторую часть этой великой серии. Страницы захватывали его, что Коля не заметил, как просидел всю ночь. Под утро он разделся и лёг на кровать. Сна не было ни в одном глазу. Его мучили чувства и мысли. Так что, просто забив на них, Коля взял книгу и продолжил читать. Через час он вырубился.