***
Пять утра. Ранние пташки уже поют, что странно для зимы. Я стою на вокзале Москвы, окидывая взглядом перрон. Может и буду скучать, но не сильно. Сегодня начинается моя новая жизнь. А это очень дорогого стоит. Я зашёл в свой вагон. Соседом оказался мужчина, лет тридцати пяти, вроде адекватный, но меня это волновать не должно. Он предложил выпить, ну так, за здоровье жены. Поначалу я отнекивался, а потом подумал, он же не отстанет, так что ничего страшного. А дальше всё как в тумане. Вокзал Тулы. Маршрутка. Машина скорой помощи. Меня привезли в шестую больницу, как я понял, ну и хамы же здесь работают! Медсёстры не умеют ставить ни уколы, ни капельницы. Ещё и посчитали за пьяного, сняли простынь. Так ведь нельзя обращаться с больными! Но это они ещё не знают кто я такой. И тут в палату зашла врач. Её голос показался ну очень знакомым, мне кажется, она одна отнеслась ответственно ко мне, как к пациенту. Кажется, её зовут Евгения Павловна.***
Прошло две недели. Коллектив здесь дружный, но меня пока не особо жалуют. А Евгения Павловна оказалась любительницей покомандовать. С одной стороны, практически всегда она была права, но всё же мои амбиции давали о себе знать. Именно поэтому мы постоянно спорили, ругались, враждовали, но, если честно я не хотел этого, абсолютно. Наверное, она была мне симпатична, где-то в глубине души. Однако у неё есть муж – Степан. Поэтому, не смею нарушать их покоев. Тем более, у нас всегда море конфликтов. Так и этим вечером, мы поругались из-за пациентки. Она не предупредила меня об операции, объяснив нехваткой времени. Я по каким-то своим принципам отстранил её. Ну не дурак? Сидел и думал обо всём этом. Надо бы извиниться, интересно, она ещё здесь? Заглянул в ординаторскую, однако тут её не оказалось. Я вдруг присел за её стол, и атмосфера показалась мне дико знакомой и… родной. И тут, передо мной всплыли воспоминания. Первой парой была биология, преподаватель был старик лет 60, очень вредный. Женя опаздывала, такси вызвать не могла, пробки + времени после операции мало прошло. Когда она пришла, Сергей Викторович заставил писать объяснительную и при этом ещё выгнал, я вышел следом за ней. — Ну, Евгеш, не обращай ты на этого старого козла внимания. Ему просто нужно зачем-то тебя вывести на эмоции и у него это практически получилось, а он ведь этого и добивался. Только вот он радуется, а ты плачешь. - сказал я, вытирая ей слёзы. — Не могу я дома сидеть, понимаешь? - мне так хотелось её утешить, обнять и никуда не отпускать. – Ну все, Жень, тише, у тебя глаза такие красивые, а ты плачешь. - В ее глазах я был готов тонуть, есть в них что-то такое, цепляющее. – Не могу, зря ты вышел за мной, нас, итак, считают парой, ну зачем все это? – Забудь про них, тебя разве волнует чьё-то мнение? - даже приятно было, если честно, что нас считают парой. – Просто не хочу слухов. - она шмыгает носом, а мне так и хочется её поцеловать, но она предлагает выйти на улицу. – Пойду на улицу схожу, у меня как раз есть полтора часа свободного времени до следующей пары, все, Илюш, иди, не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с этим придурошным. – Ты серьёзно думаешь, что я отпущу тебя одну? - Накидываю на неё свою толстовку, несмотря на все её возражения, мы идём на улицу. — Ну, тебе лучше? – почему-то я был обеспокоен её состоянием. — Лучше... - Тихо отвечает она. — Жень, посмотри на меня... - приподнимаю её подбородок, кофта падает с плеча Жени, вытираю дорожку от слез, всматриваясь в её глаза, от которых пьянеет разум. – Илюш, ты чего? - Понимаю, что смотрю на неё неприлично долго, но по-другому не получается. – Ничего, - аккуратно сокращаю дистанцию и накрываю её губы своими, боюсь реакции, но на удивление она обнимает меня за шею, мы даже не подозревали тогда, что за всем этим наблюдает Шмелёва. Из моих воспоминаний меня выдёргивает открывшаяся дверь ординаторской. Женя зашла в кабинет, сказала что-то про пациента, но я её абсолютно не слушал, просто смотрел на неё, как же хочется сейчас её так же обнять и поцеловать, но нельзя. Я уверен, это моя Евгеша. Потому что не зря всплыли все эти воспоминания, да и её присутствие делает счастливым. Так, все, Соколов соберись, она замужем, ты не хочешь ей мешать, потому что вроде как она счастлива в браке. Сконцентрируйся на работе. – Илья Анатольевич, вы идёте? Пациент по вашей части, не по моей. - Как же мне не нравится, когда она называет меня по имени и отчеству. Ну а что поделать? Кроме работы нас ничего не связывает, только общие воспоминания, да и то может она не помнит. Какой же я дурак, что уехал тогда, а она просто взяла и отпустила по одной простой причине: любила и хотела лучшего. — Да, да, иду, зовите медсестру...***
Пациентка оказалась сложной, да настолько, что мы не смогли поставить диагноз, даже с участием Мамина и Шмелёвой, однако, на удивление, с Женей мы работали спокойно и слаженно. Я был безмерно рад этому и с каждой секундой, проведённой рядом с ней понимал, что это моя Женька. Больную, Зинаиду вроде, оставили на ночь, хотя и собирались переводить в онкологию, но Королёва настояла на своём. Она предложила оставить до утра, а там может и поставит диагноз. Ну а что я, я не мог противостоять ей и согласился. Сегодня предстояла бессонная ночь, тем более у нас было совместное дежурство, но Женя отправила меня домой титаническими усилиями, аргументировав тем, что «завтра у нас не будет ни одного выспавшегося хирурга, а это катастрофа». - Да, задала нам задачку Бегункова, - я произвольно сажусь на стул напротив неё. - И не говорите, - произнесла Королёва с лёгкой улыбкой, продолжая заполнять карты. - Но я более чем уверен, что этот случай - червь в яблоке! – мне вдруг вспомнилась ещё одна история из студенчества. Прямо день воспоминаний. - В смысле? – кажется, её заинтересовало. - Да это случай из моей студенческой жизни… - Угу... – она продолжала заполнять что-то, но, по-моему, работа и Женя – неразрывные вещи. - Наш курс повели в морг, на практику. - Уже смешно, - она заулыбалась и с интересом стала ждать продолжения рассказа. - Ну, естественно, все боялись встречи с трупом, и одна моя сокурсница притащила с собой яблоки, ей мама посоветовала, чтоб в обморок не упасть, - я как-то вскользь пропустил момент и не стал упоминать, что той самой сокурсницей была Евгеша, - ну и в самый ответственный, когда ввозят эту каталку с трупом она разродилась таким душераздирающим криком, что чуть все остальные в обморок не попадали. Естественно, её все кинулись утешать, мол, в этом же нет ничего страшного, труп это нормально, это твоя работа, - на этих словах в глазах Жени я уловил такое безумное удивление и ощущение, что всё это ей знакомо и тут она начала говорить. - А выяснилось, что она в общем-то кричала совсем не из-за трупа, просто в яблоке, которое она начала жевать по совету мамы оказался червяк и она его надкусила, так? – она взглянула на меня с улыбкой, подразумевая вопрос и вздёрнув бровь вверх. Господи, этот взгляд я узнаю из тысяч. Всё-таки я был прав, это она… - Евгеш? – спросил я, и вдруг её лицо стало серьёзным, а глаза начали наполняться слезами и дикой болью и печалью. Я всё понял. И она поняла. А дальше нам не требовалось слов. Я, как, бывало, раньше, начал её успокаивать, а она просто глядела и не могла остановить свои слёзы. - Илюш, как же я скучала…