Любовь пахнет апельсином.

Антон шел на поправку, чувствуя себя уже не настолько херово. Хотя нет, ему очень хуево. Пока он сидел дома, глотая таблетки, Шаст не видел Арсения. И боялся предстоящей встречи, уже ощущая напряжённость между ними. Единственный выход это уйти, как парень и планировал сделать ещё до своего больничного. Антону не верилось, что больше не будет идиотских шуток, мышеловок, от который потом адски болят ноги, а, может, и не только ноги. Как же Антон проживет без лучшего друга Димы, бесячего, но такого родного Матвиенко и, самое главное, как он сможет без Арса. Навсегда стереть из жизни важную ее часть, блять, почему все так сложно. Шастун не хочет уходить и не в состоянии остаться, перед ним трудный выбор, тяжёлом грузом опустившейся на его худые плечи. Утром, натягивая теплую кофту, Антон сто раз возвращался обратно в комнату, думая, что никуда не пойдет, но потом снова шел к двери. С глубоким вдохом, Шаст подумал, что ведёт себя как полный дебил, поэтому решительно вышел из квартиры. Чем ближе он подъезжал к зданию, тем стремительнее таяла его уверенность. Антон долго топтался возле двери. Он бы, наверное, и дальше стоял на улице, если бы ему навстречу не выскочил Серёга. Чуть не ебнув его, он вылетел и, заметив Шаста, кинулся обнимать его, спрашивая о здоровье. Антон отвечал, стараясь вести себя не так, будто бы вся его жизнь рухнула. Серый потянул его внутрь, и, пока они шли по коридору, рассказывал последние новости, удачные импровизации. Шастун искренне пытался вникнуть в болтовню коллеги, но у него не получалось. Ладони обледенели, ноги не слушались, а сердце выпрыгивало из груди. Он и не помнил, когда последний раз так переживал. И выдохнул с облегчением, когда они зашли в гримёрку и там не оказалось Арса. Момент встречи откладывался на неопределенное время, и это радовало измученного Антона. Сидя на мягком диване, он не представлял жизни без всего этого: репетеций, выступлений, командировок и ежедневной порции новых впечатлений. Дима тоже обнял его. Шастун и не заметил, как сильно соскучился по нему, не виделись около двух недель. Антона незаметно втянули в разговор, и его волнение постепенно улетучилось. И мгновенно вернулось, когда в гримёрке появился Арс. Шаст готов был сквозь землю провалиться от стыда и сделать все что угодно, лишь бы ему не пришлось общаться с Поповым. Остальные участники не понимали всей неловкости происходящего, они не в курсе разговора, который поставил между Шастом и Арсом непреодолимую стену, вряд ли они смогут остаться друзьями и игнорировать случайное признание. — Рад, что ты поправился, — с привычной вежливостью сказал Арсений, опустив глаза. Антон тоже старался не смотреть на Попова, чтобы вновь не прокручивать в голове заевшую пластинку их диалога. Шаст, конечно, совсем не рад, что выздоровел, валялся бы дома дальше, прячась от всего дерьма, накрывшего его. К сожалению, это невозможно, поэтому сейчас он вынужден находиться здесь, в одном помещении с человеком, который его отверг. Антон осознавал, всегда осознавал, что вряд ли Арсений влюбится в него. Но, убедившись в этом окончательно, разочаровался и возненавидел себя за такой тупой прокол. Если бы Попов ничего не знал, не было всей этой скованности и сжатости. Теперь эту пропасть не преодолеть, прежней лёгкости общения не вернуть. Антон боялся смотреть на Попова, а Арса глушило чувство вины. Да, он не виновен в том, что не любит Шастуна так, как бы тому хотелось, но он разбил ему сердце, и чувствовал себя настоящим подонком. Антон же собрался уходить, и Попов надеялся, что он передумал. Арс не хотел, чтобы Тоха ломал жизнь из-за дурацкой влюбленности. Шастун старался расслабиться, непринужденно острить. Но на душе все равно было гадко. Парень всё думал, походить ли ему к Стасу ещё раз. Уходить или остаться и страдать, ощущая, как мучительно сжимается все внутри при виде Арса. Выбрать Антон не мог, его кидало из крайности в крайности. По окончании репетиции он нарочито долго умывался в туалете, ожидая, пока Попов съебется куда подальше. Выключив кран и вытерев рукавом мокрое лицо, он зашёл в опустевшую гримерку. Можно неторопливо собраться и поехать домой. Антон переодевался, стягивая штаны, которые он случайно намочил водой и надевал другие. Послышались чьи-то шаги, и Шаст быстро скрылся за ширмой, пропихнул только одну ногу в штанину. Там он замер, прислушиваясь. — Я же сказал, что заеду за тобой, — блять, Арс, почему он здесь, когда он уже давно должен был свалить домой. — Зачем ты будешь делать крюк, отсюда и поедем, быстрее же, — женский голос, с кем же Арс любезничает. Антона терзала смутная догадка, но он отказывался верить в это. — Лесь, я просил не приезжать ко мне на работу, — вздохнул Арсений, шурша одеждой. Олеся приехала за ним, чтобы вместе куда-то съездить. Антон мысленно выругался: какого хуя он ещё здесь, а не ушел одним из первых? Нет, выжидал ухода Арса, а дождался неожиданного появления Олеси, повезло. — Прости, — виновато протянула она, а Шаст осторожно высунулся из-за ширмы. — Ладно, поехали, — Попов приблизился к ней, приобнимая за талию. — Подожди, у нас же есть ещё полчаса? — игриво проговорила девушку, держа его за ворот рубашки и заглядывая будущему мужу в голубые глаза. — Да… — Ну, мы одни, в пустой гримерке, — продолжала она, осторожно целуя его в губы. — М? Арс не выдержал и улыбнулся, убирая с лица раздраженную гримасу, охотно отвечая на поцелуи Олеси. Антон нырнул обратно за ширму, тихо оседая на пол. Что будет происходить дальше, он догадывался, и наблюдать за этим не желал. Он уйдет, просто не выдержит. Приняв решение, он долго сидел без штанов на полу сначала под тихие стоны и хихиканье, а потом в абсолютной тишине. После чего всё-таки натянул брюки, выключил свет и бродил по улицам. Блять, Арс почти женатый человек, он любит Олесю, и Антон не выдержит частых встреч с Поповым. Поэтому, он все делает правильно. — Алло? — Стас поднял трубку почти сразу. На заднем плане кто-то надрыаисто вопил. — Я хочу уйти, — Шаст остановился посреди дороги, выдыхая. — Шаст, где я найду тебе замену? И почему, тебя что-то не устраивает? Зарплата, отпуска, что не так? — вся проблема в одном лишь Арсении. — Нет, по личным причинам, — Шастун закусил губу почти до крови: он слышал, как они трахались, черт. — Я не могу тебя удержать, но подумай ещё, — Стас отключился, а Антон был уверен, что не передумает. Ему наконец-то стало немного легче. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Пройдет время и он, может, забудет Арса, найдет девушку, заведет семью. Пока в красочное будущее верилось слабо, но Шастун в любом случае считал, что поступил правильно. Погуляв ещё немного, он вызвал такси и поехал домой. Непривычно, завтра никуда не надо, и послезавтра. Получается, он теперь безработный. Антон думал, что его возьмут и в другие шоу, поэтому по поводу работы на переживал. Но все эти шоу уже не будут родной импровизацией, где он чувствовал себя, как дома, в своей тарелке. Надо Диме сказать. Только завтра, потому что Шаст уже слышал попытки Позова его отговорить. И Дима наверняка спросит, почему он ушел. Антон не признается ему в том, какой он влюбленный идиот. В общем, парень пока никому не сообщил о своем решительном уходе, сам не до конца осознавал. Расплатившись с водителем, Антон быстро зашагал к подъезду, но притормозил. Его внимание привлек жалобный писк. Доносился он из-под горы картонных коробок, и Шаст присел перед ними на корточки, отодвигая хлам в сторону. Под ними, свернувшись, лежал котенок. Это он плакал, скорее всего, от голода. Антон осторожно погладил его по голове. Котенок потерся о его ладонь. Шаст взял его обеими руками и, прижимая к груди, понес домой. Котенка он помыл в раковине, бережно вытер полотенцем. Налил молока в маленькую миску и поставил на пол. Котёнок жадно лакал его и, наевшись, уютно устроился на диване в углу. В пустой квартире благодаря питомцу не так уж одиноко. И, когда Антон по привычке, выполняя ежедневный ритуал, выпил виски и лег спать, котёнок свернулся клубочком у него на ногах. Надо дать ему имя. Персик, из-за его приглушенного рыжего окраса, ему подойдёт. На удивление Антону спалось хорошо, спасибо котенку. Он, конечно, разбудил его, тыкая лапкой ему в лицо, но это приятное пробуждение. Обрёл неожиданного друга, преданного и очень пушистого. Шастун подумал, что надо будет прививки ему какие-то сделать, корм купить, не только же молоком поить Персика. Он завалился на бок, прикрыв глаза. Парень позавидовал ему, лежит спокойно, отдыхает, а цели в жизни поесть и поспать. У Антона все гораздо сложнее. Стоило рассказать ребятам самому, а не ждать, пока Стас объявит о его уходе, повел себя как последний трус. Не готов он пока говорить на эту тему, отвечать на вопросы, которые ему будут задавать. Зачем? Почему? Ответы знает один человек: Арс. Весь день Антон сидел дома, пытаясь вникнуть в сюжет сериала. В конце концов он бросил эту затею, его мысли заняты другим. Все придется начинать с чистого листа, стереть прошлое, чтобы забыть Попова. Сколько, интересно, должно пройти времени? Месяц? Два? Или год? А если годы? Прошла неделя, которую Шаст откровенно протупил, лениво валяясь на диване, попивая виски и иногда поглаживая мягкий живот Персика. Котенок урчал, охотно позволяя себя трогать, и иногда слегка царапал тонкую руку Антона в знак благодарности. Шаст опасался подходить к телефону. Сто процентов там дохуя пропущенных, все спрашивают, куда он пропал. Тоха все откладывал тяжёлый разговор на потом. Дима, если что, и домой придет, ему не в падлу ехать два часа на машине, чтобы надавать другу пиздюлей. Матвиенко в целом насрать, сам он точно не приедет. А Арс… Да все хорошо у него, дома Олеся печет торты, с чего бы ему вспоминать о каком-то там Шастуне. Антон вздрогнул. Кто-то звонил в дверь, причем довольно настойчиво. И Шаст знал, кто это. Только Попов мог так долго надрачивать кнопку звонка, чтобы пробраться внутрь его квартиры. Он осторожно посмотрел в глазок: Арс, кто же ещё. Зачем он приехал? Антон всю неделю внушал себе, что срать он хотел на существование Арсения и спокойно забудет его максимум через месяц. А стоило увидеть, весь эффект внушений пропал в одну секунду. Блять, Шастун же просил его никогда не приходить сюда, так какого черта Арс топчется у него под дверью и продолжает мучить звонок. Если не открыть, то Попов все равно не отстанет, а от трели звонка уже башка болит. Дрожащей рукой Антон провернул ключ в замке и приоткрыл дверь. Арс, не дожидаясь приглашения, вперся внутрь, стянул кроссовки и плюхнулся на диван. Персик тут же улёгся ему на колени. Шастун молчал. Ему много чего хотелось наговорить Арсению, выгнать его отсюда нахуй и остаться одному. Попов не проронил ни слова, и они тупо в одной комнате в тишине. Антону стало до жути неуютно, ещё и Персик, предатель, ластится к Арсу как к родному. Что нужно актеру, опять спутанно объяснять, что он влюблен в Олесю? Блондин и так прекрасно знает: ему нихуя не светит. — Кошку завел? — Попов улыбнулся, тиская котенка. — Ты пришел со мной о кошках поговорить? — Антон медленно выходил из себя. Он ушел, чтобы больше не встречаться с этим голубоглазым красавчиком, и что делает, засранец? Приходит сюда. — Я с мыслями собираюсь, — выдохнул он, отпуская котенка. Что же собирается втирать Арс, что не в состоянии слов подобрать, у него же язык подвешен, за словом в карман не полезет. — Присядешь? Предлагает Шасту сесть рядом с ним. — Нет, я постою, — парень остался на прежнем месте подпирать косяк. Тишина длилась ещё минут десять. — Арс, либо ты говоришь, либо вали нах… — Тох, я не знаю, как объяснить. Сначала признание, потом ты уходить собрался, ты не должен делать этого из-за меня, я долго думал над всей ситуацией... — Я прекрасно с первого раза понял, что ты любишь Олесю, у тебя свадьба и все дела, мне не нужно повторять по сто раз, я не идиот. — Нет, я не про то, блять, — выругался Попов, проведя рукой по волосам. После чего он встал и подошёл к Антону. Внутри Шаста всё перевернулось, он хотел сделать шаг назад, но ноги не слушались. — Тох, я тебя люблю. Всё-таки надо было присесть, потому что стоять на ногах ему сейчас трудновато. И если бы не опора в лице косяка, он бы точно ебнулся на пол. Такая тишина, слышно, как тикают часы на кухне. Шутка ли это? Слишком жестоко глумиться над его чувствами. Ему послышалось, галлюцинации, слышит то, что хочет слышать, но на самом деле этого нет. — Ч-что? — почему он заикаться, когда пытается казаться уверенным. — Я люблю тебя, — продублировал Арс, отводя голубые глаза в сторону. — А Олеся? — тупо выдавил из себя Антон. Что за хуйня происходит? — Я не знаю, — прошептал Попов, вновь заглядывая ему в лицо. — Не уходи с проекта, не бросай Серого, Диму и… меня. Арс притянул Шастуна к себе за майку и быстро провел губами по щеке, успевшей покрыться лёгкой щетиной. Брюнет быстро отстранился, будто бы сам испугавшись своей смелости. — Возвращайся, я позвоню тебе завтра, — негромко бросил Попов на прощание и хлопнул входной дверью. Растерянный Антон стоял, потирая щеку и всё ещё ощущая невесомое прикосновение мягких губ.