Любовь пахнет апельсином.

Антон лежал на диване и снова не спал. Только восстановил режим сна, а теперь ему не спится. Да и как можно уснуть после такого? Арс все это время просто притворялся, чтобы потом не страдать, обвиняя себя в уходе Шастуна. Мудак, почему Попов оказался таким подонком? Шастун и правда поверил ему, хотя его с самого начала насторожило резкое признание и беспричинная, взявшаяся из ниоткуда любовь Попова. Вот почему он не хотел целоваться. Потому что Антон на самом деле нахуй ему не нужен. Притворялся, все блять две недели Арсений тупо притворялся. Воспользовался актерскими способностями в хуевых целях. На что он рассчитывал? Что Антон бросит его первым, и проблема исчезнет? Какой же Шаст дурак, поверил в эту чушь собачью. У Арса скоро свадьба, с чего вдруг ему влюбляться в парня? Играл с ним, как с марионеткой, а он как долбоеб на все вёлся, в рот ему заглядывал. Шаст отдыхал, и все вокруг напоминало ему об их первом свидании, когда они в обнимку смотрели фильм. Тогда блондин не верил своему счастью, а сейчас на его губах лишь горькая усмешка. Все было ложью, выдумкой. Какого хуя Арсений решил, что поступает правильно? Что правильного, если Антону в хуллион раз больнее, чем до этого? Попов реально считает, что, заставив Шастуна поверить в любовь, а потом объебать, он сделает лучше? Нихуя подобного. Зато Арс может быть уверен: он действительно отличный актер. Антон не понимал, что ему теперь делать. Одно ясно: из проекта он уходить не станет. С чего это ему жертвовать своей карьерой ради человека, который плевать хотел на его чувства. Шастун останется и будет игнорировать существование Попова. Пидор, не заслуживающий его внимания. На самом деле, Тоха с трудом мог представить полный игнор Арсения. Можно обмануть всех, кого угодно, но не сердце, ухающее куда-то вниз рядом с Поповым. И как бы парень не уговаривал себя забыть, сердце все равно будет болезненно ныть, заживаляя раны. Почему, почему просто нельзя выкинуть из головы Арсения и забыть его нахуй? Зачем в груди все ноет, неужели сердце настолько тупое, что жаждет страдать, убиваясь по человеку, который раз за разом ранит все сильнее, причиняя боль? Разве нельзя влюбиться в того, кто любит тебя в ответ, и не мучиться? Антон думал об этом, но эти мысли не помогают разлюбить Арсения. Какой бы мразью он не был на самом деле, Шастун после всех фальшивых свиданий влюбился в него ещё больше, хотя, кажется, больше некуда. На репетицию Антон ехал неохотно, но не позволил себе пропустить ее. Пускай Арс видит, что вовсе Шаст по нему и не убивается, чувствует себя великолепно, и встретит свое счастье. Попов к нему не подходил даже. Совесть замучила? А надо было раньше думать. Ребята заметили, как они друг друга игнорируют, и Дима, улучшив момент, подошёл и спросил у Шастуна. — А что у вас с Арсением случилось? Поссорились? Антон неопределенно повел плечом и бросил. — Знаешь, приходи вечером ко мне, выпьем и все расскажу, — предложил он: если выговориться, то станет легче. По крайней мере так пишут во всех книжках по психологии, если не поможет, Шаст лично сожжёт все, которые есть у него дома, к хуям. Вечером, разлив любимый виски по стаканам, Тоха сразу отхлебнул залпом. Персик тёрся о его ноги, и он поднял его, усадив на колени. Перебирая его мягкую шёрстку, он постепенно успокаивался, боясь начинать тяжёлый разговор. Ему стыдно, что он дебил полный, и вообще, что насчёт всей ситуации скажет Позов? Посмеётся, оскорбит? — Ты вроде поговорить меня позвал, а не помолчать, — Дима сделал глоток и в упор посмотрел на друга. — Судя по твоему кислому ебалу, случилось что-то хуевое. Опять Дима читает его как открытую книгу. Тогда зачем говорить, пускай Поз сам прочтет строчки на лбу Антона. — Блять, Дима, сейчас вообще нихуя не узнаешь, — буркнул блондин, нервно пытаясь достать сигарету из пачки, но руки тряслись, не позволяя закурить. — Да все-все, успокойся, — Позов помог ему достать сигарету и добавил. — Видимо, что-то очень хуевое. И Антон, иногда замолкая, чтобы не зарыдать как сука, поведал Диме все то, о чем предпочитал молчать. Поз слушал, изредка кивая, и не перебивал, видя, как трудно повествование даётся Тохе. Вывалив все дерьмо, Антон не почувствовал никакого сраного облегчения, только в который раз пережил все неприятные эмоции и ощущения. Где обещанное исцеление от ноющей тоски внутри? Шаст так и знал, что доверять книгам не стоит, один пиздеж и ноль дельных советов. — Ты целый год молчал, что тебе нравится Арс? Пиздец, — Дима жадно опустошил стакан. — И что теперь, Тох? Антон молчал. Если бы он знал ответ на этот каверзный вопрос то, может, и дал бы его. Но решения не было, в мозгах ни одной толковой мысли. — Я не ожидал от Арса такого. Я вообще не ожидал, что ты мне такой пиздец тут расскажешь, думал, ну, поноешь, что ты гей, а тут столько всего происходило без моего ведома. Почему ты мне ничего не говорил, Шаст, блять, мы друзья или левые друг другу люди? Я вообще-то переживал и не ебал, что у тебя в душе творится, боялся спросить тебя, чтобы не задеть и не обидеть. Или ты думал, что раз ты гей, то я после этого пошлю тебя нахуй? Шастун, ты дебил, тебе нужна была поддержка, а ты заперся в своей норе и никого к себе не подпускал? И вот что я скажу по поводу происходящей херни: Арсений поступил, как полное говно, но я благодарен ему за то, что ты не сбежал с проекта, как трусливая зайчиха, потому что, если бы не его низкий и уебский поступок, мы бы сейчас не попивали вискарь вечером у тебя на кухне! Антон рад, что у него есть такой преданный и верный друг. В какой-то степени Дима прав: если бы не Арс, Шастун больше бы не был участником «Импровизации». С хуя ли из-за Попова ему просирать работу, где он счастлив? — Дим, я не ебу, что мне дальше делать, — признался парень, наливая себе ещё виски до самых краев. — Эх, Шаст, если бы я знал, как тебе помочь, — обречённо покачал головой Поз, и они, чокнувшись бокалами, ещё долго сидели на кухне, обсуждая, какой Арсений ублюдок и постепенно опустошая бутылку с бухлом. После изливания души и заливания алкоголя Антон чувствовал себя хуже. Голова раскалывалась, и выпитая таблетка не уменьшила боль. Почему от боли, причененной любовью, нет такой таблетки? Выпил лекарство, и все, сердечко не ноет, а жизни радуется и готово опять влюбляться уже в другого человека? Шастун с радостью бы выпил такую пилюлю, чтобы выкинуть из башки Попова, засевшего там чересчур плотно. Дима уехал поздно, и Тоха благодарен ему за поддержку и компанию, ведь одному бухать — это алкоголизм, а вдвоем — просто веселое времяпровождение. Шаст мечтал забыть минуты, проведенные вместе, и даже лег спать сегодня в спальне, а не на диване, где подушка до сих пор пахла блядским одеколоном Попова. Почему парфюм такой стойкий, прошло уже дохуя времени, а запах апельсина всё ещё  не выветрился. Антон не мог найти карту, собирался в магазин купить корм Персику, который уже немного подрос. Из рюкзака выпала карта вместе с кольцом, подарком Арсения. Надо же, когда искал не нашел, а сейчас оно, как будто специально, выпало ему под ноги. Шастун, подняв его с пола, зашвырнул куда подальше. Пошел бы Попов нахуй с своими подарками! Когда он вышел на улицу, моросил дурацкий дождь, заставляя Антона очередной раз вспомнить Попова, который дождь обожает. За что? Мерзкая грязная вода льется за шиворот, и из-за нее неприятно холодно. Почему все вокруг так болезненно напоминает об Арсении? Есть хоть что-то, что не вызывает ассоциации с ним? Шастун прошел мимо аптеки. Наверное, в ней Попов купил ему лекарства, когда тот заболел. Заботливо сварил куриный бульон и с болезни и началась вся блядская история ненастоящей любви. Да сука, хватит! Хватит думать о Попове и мучать себя! Легко сказать, попробуй сделать. Купив корм, Антон вернулся домой. Насыпал в миску, специально приобретенную для Персика, еды, налил воды и закурил в открытую форточку на кухне. Погода под стать настроению, такая же унылая и серая А вот Арсений гуляет скорее всего, под дождем. Блять, да даже погода напоминает о Попове, что за хуйня? Кто-то звонил в дверь, а Антон уже заранее знал, кто там. Ведь только Арсений может так упрямо надрачивать кнопку звонка, чтобы попасть внутрь его квартиры. Но Шастун курил уже четвертую сигарету, не сдвинувшись с места. Парень не наступит на одни и те же грабли в сотый раз, он дурак, но не настолько. Персик лежал на холодильнике и лениво двигал хвостом. Попов звонил в дверь долго, может час, или даже два, а Антон продолжал держать в руках сигарету, уже не приближая ее к губам. Он смотрел, как Арсений вышел из подъезда, перестав давить на кнопку и задирает голову наверх, чтобы найти его окно. Антон прячется за занавеской, продолжая таращиться на улицу. Так и не отыскав знакомый силуэт в окне, Арсений медленно уходит. Пришел пешком? Ну ничего страшного, в его возрасте полезно ходить, не развалится. Ситуация со звонками продолжалась уже третий день. Попов приходил и звонил, звонил и звонил. От этой трели у Шастуна голова гудела, но он не открывал. Пора прекращать всю эту любовь, от нее проблемы и никакой пользы. Арсений звонил долго, а Антон притворялся, что его нет дома. Однако Попов будто ощущал за дверью Шаста и не отступал. Он уходил уже затемно и всегда пешком. Скорее всего, паркует машину где-то неподалеку, во дворе Антона проблемы с местом, в его доме живёт слишком дохуя автомобилистов. Зачем Арс приходит, мучает его, а главное себя? Он же так заботился о том, чтобы не чувствовать себя виноватым, все, Шаст к нему не клеится, на проекте остался, уходить не собирается, тогда что блять Попову нужно? Когда он перестанет приходить к нему под дверь и скулить под ней, как жалобный бездомный пёс? Что ему надо? Все эти вопросы крайне интересовали Антона, а Арсений на то и рассчитывал. Что Шаст из любопытства ему откроет, и все начнется по новой. Вот только парень не готов к новой порции дерьма и страданий, ему хватило. Чтобы вляпаться в любовь к Арсу ещё раз, нужно быть полным кретином и мазохистом. Антону надоело жить одним Арсением, ни к чему хорошему влюбленность не привела. Он не желает видеть Попова, не хочет говорить и находиться рядом с ним. Теперь они действительно просто коллеги, никаких более близких отношений между ними не будет. Все будет как раньше, любимая работа, лучший друг Димка, бесячий, но родной Матвиенко с глупыми анекдотами и куриными крылышками, и Арсений. Арсений, чье присутствие Шастун будет стараться тщательно игнорировать. И прятать боль глубоко внутри, улыбаясь на сцене, чтобы потом прийти домой и, выпив виски, проводить бессонные ночи на диване в обнимку с подушкой, которая до сих пор пахнет апельсином. Антон твердил, что скоро забудет мудака Попова, что найдет себе кого-нибудь лучше, парню, девушку, неважно, и у них завяжутся настоящие отношения, искренняя любовь. Но прекрасно понимал, что это ложь. Никого лучше Арсения просто нет. Нет больше никого с такими ахуенными ногами, с такой улыбкой до дрожи в теле, со взглядом, от которого пробегают мурашки. Таких больше нет. Пора все заканчивать, а Арсений сегодня снова пришел и опять упрямо надрачивает кнопку звонка. А Антон для себя решил, что между ними навсегда останется эта дверь.