Любовь пахнет апельсином.

Они продолжали видеться на репетициях, но при остальных парнях Арсений не докучал Антону, а сам парень тем более не желал иметь никаких дел с талантливым и гнусным актеришкой. Дима понимающе смотрел на Антона, продолжая общаться с Арсом, правда, уже немного реже, стараясь основную часть времени находится рядом с Шастом и поддерживать его в непростое время. И только ничего не подозревающий Матвиенко вел себя как обычно, не догадываясь, какие страсти происходят в их квартете. Вечером у Антона появился ещё один ритуал, помимо распивания виски на не одинокой, благодаря Персику, кухне: игнорировать звонки настойчивого Попова. Каждый, блять, день он, словно издеваясь, приходил и насиловал его звонок. Антон не понимал, почему Арсу это не надоедает, потому что Шастун был готов уебать его уже на второй день его странных визитов. Брюнет звонил, но всегда молчал, не прося впустить его. Видимо, сам знал, что Тоха его не пустит, но надеялся, что случится чудо. Шастуна конкретно заебал Арсений, и он еле сдерживался, чтобы не выйти и не ударить его. Нахуя приходить, все уже решено, чего добивается Попов своими выходками? Если нервного срыва Антона, то осталось совсем чуть-чуть. Звонки утихли, и послышались крики. Кричал явно не Арс, голос женский. Шастун на цыпочках зашагал у двери и выглянул в глазок. — Паразит, ты уже вторую неделю названиваешь здесь! Я вызываю полицию! — Попов умудрился достать и соседку Шастуна, бабу Нюру. Которая, кстати, не шутила, уже телефон достала, чтобы набрать «102». А у них там разбираться не будут, кто такой Арсений, запрут в камеру на неопределенное время и все. Шастун, выдохнув, резко открыл дверь. — Баба Нюра, не надо полицию, это ко мне, — черт, зачем заступается за него? Увезли бы Арса в участок, пару дней хотя бы было тихо и звонок не разрывался от многочисленных нажатий на него. — Так, а чего ты не открываешь? У меня с моим слухом уже мигрень началась от этой трели! В общем, ещё раз здесь увижу тебя, вызываю наряд, пускай увозят отсюда к черту на куличики! — баба Нюра гордо удалилась в соседнюю квартиру, напоследок презрительно посмотрев на Арсения. Антон собирался закрыть дверь, но Попов поставил ногу в проем, не давая этого сделать. — То, что я за тебя заступился, не значит, что хочу видеть твою лживую рожу! — Но ты уже увидел, — хмыкнул Сеня, быстро убирая ухмылку с лица и становясь серьезным. — Я поговорить хотел. — Я сука заметил! Поговорили? Ну пока тогда. — Шаст, да подожди! Каждый имеет право на второй шанс, — Арс заглянул парню в глаза, и по его телу пробежали гребанные мурашки. Он сдался. Он впустил Арсения, хотя пообещал себе не подпускать его к себе ближе. Но не смог отказать жалобным голубым глазам, от которых ему сносило, сносит и будет сносить крышу. Попов на его территории, и вся прихожая сразу пропиталась цитрусовым ароматом его одеколона. От запаха у Шастуна закружилась голова и он, закинув ногу на ногу, присел на тумбочку и выжидаюше уставился на Арса. — Блять, Шаст, я знаю, что я поступил как мразь, но я бы в любом случае был мразью. Ты бы ушел из-за меня, потеряв все, и я хотел как лучше, правда, — брюнет нервно расхаживал туда-сюда своими ахуенными ногами. Антон молчал. Арс соврал, играл с ним, что в этом лучшего? — Блять, Тох, я не знаю, пока я строил из себя влюбленного, я, сука, Шаст, я втянулся. — Куда? — тупо спросил Шастун, приоткрыв рот. — Во все это, влюбился сначала понарошку, а потом уже нихуя не понарошку. — Арс, ебанный рот, ты думаешь, что я действительно настолько безмозглый идиот, что  поверю в эту хуйню?! Да, ты повел себя как мразь, и тебе хватает совести снова прийти ко мне домой, названивать, а сейчас ещё и втирать, как ты меня обожаешь нахуй!  Попов, проваливай отсюда и больше не приходи блять, клянусь, ещё раз увижу тебя на пороге моей квартиры, я разобью тебе твой графский нос! — что за человек, думает, что второй раз Антон клюнет? — Шаст, я не долбоеб второй раз врать и ждать, что ты мне поверишь, я не вру нахуй! — Пизди больше, но не мне, а своей Олесе, может она и поверит твоим сказкам! Давай-давай, разворачивай свой зад по направлению нахуй отсюда, — парень подскочил с места и широко открыл входную дверь. — Неприятно было поболтать, до свидания. — Возьми хотя бы это, — выдохнул Попов, доставая из-за спины тетрадку. — Что это? — Это та самая тетрадь… Которую ты прочитал, но не дочитал, короче прочти, — несвязно закончил Арсений, протягивая ему дневник. Антона очень интересовал вопрос, нахуя взрослому мужику вести дневник, как сопливой школьнице, первый раз влюбившейся, но взял тетрадь. Читать он ее, конечно, не планировал, взял, чтобы Попов отъебался и наконец-то свалил. Арс ушел, и Шаст облегчённо плюхнулся на диван. Персик устроился на его коленях. Тетрадь он бросил под шкаф, подальше от глаз. Попов садист блять, знает, как ему больно, и все равно пробрался у нему в квартиру, завел дурацкий разговор про любовь. Он любит не его, а Олесю, тогда почему бы не оставить в покое бедного Антона, чтобы он дома зализывал раны? Шаст решил, что выкинет дурацкий дневник в помойку, ну, или засунет его владельцу в жопу. Но уснул, а утром, опаздывая на репетицию, забыл о нем, вызывая такси, чтобы успеть вовремя. Приехал он даже раньше, и возле закрытой двери, как когда-то, стоял только Арсений. Но в этот раз уже Попов прятал глаза, а Шастун стоял, делая вид, что не замечает присутствия актера. Так и топтались они молча, пока не прибежал Матвиенко, а через минуту и Дима, попавший в пробку. Антона и Арса поставили в пару на мышеловках. Тоха был рад, что на его глазах черная повязка и он не видит обворожительной улыбки своего, к сожалению, ещё возлюбленного. Когда рука Попова коснулась его плеча, ноги Шаста стали ватными, и он упал на колени, повалив за собой и Арсения. От близости к нему, щеки парня предательски залились румянцем. Сердце-то не обманешь. Антон и сам себя за это ненавидел, но ничего не мог поделать с телом, которое переставало его слушаться из-за ебанного Сени. Когда импровизация закончилась, он сразу же выбежал на улицу, закурив. Почему, пытаясь забыть Арсения, он думает о нем в тысячу раз чаще, чем до этого? Видеть каждый день этого засранца ужасно, но сука так приятно. Шаст пытается, пытается не смотреть тайком на прямую спину, на темный затылок. Нихуя не получается сука, абсолютно нихуя. Невозможно не следить за Поповым, невозможно не думать о нем, и за это Антон ненавидел его, ненавидел, но любил. Ему срочно нужен тот, с кем он сможет набухаться до беспамятства. И подходящей кандидатурой, на удивление, стал Матвиенко. Дима вряд ли напьется так, как планировал Антон. А вот Серёга ещё и с собой что-нибудь захватит. Серый согласился, и вечером привез с собой бутылку коньяка, которую сам же открыл и первым сделал пару жадных больших глотков. — Не хочу даже спрашивать насчёт повода, — хмыкнул он, а Антон и не собирался ничего объяснять. Они пили, причем много, но Шастун какого-то хуя не пьянел. В отличие от Серёжи, который уже задремывал, подперев щеку рукой. План забыть Арсения с помощью алкоголя с треском провалился. Голова разболелась, а долгожданного расслабления и забытия так и не наступило. Матвиенко умчал домой на такси, прихватив с собой последнюю бутылку вискаря из запасов Антона. Теперь он даже не может напиться один, бухла не осталось, а в магазине уже не продадут. Ну Матвиенко, ну пидорас, Тоха ему это ещё припомнит. Арс перестал приходить. То ли наконец-то понял, что не нужно этого делать, то ли угрозы бабы Нюры сработали.  Дима пришел с утра, когда у Шаста взрывалась башка. И, раз уж он пришел, то парень решил ему поведать историю о странных визитах Арса. Позов слушал, кивал, и перебил только когда речь зашла о тетрадке. — Ты читал, что там? — Нет, я забыл ее выкинуть, — отмахнулся парень, опустился на корточки и из-под шкафа достал припыленный дневник. Антон уже занёс руку над помойным ведром, но Позов выхватил тетрадь, чуть не оторвав обложку. — Поз, блять, дай сюда! — Если ты не хочешь читать, то я очень даже хочу, не зря же Арсений просил, — Димас открыл страницу, где была закладка и принялся вчитываться, пока Шастун сидел напротив, нервно постукивая пальцами по столу. — Что там такого увлекательного нахуй? — не выдержал он, подскочив на месте. — Много чего, — уклончиво отозвался Поз, улыбаясь. — Ну? — А ты сам и посмотри. — Я не буду. — Но тебе же интересно, — изогнув одну бровь, сказал Дима. — Нет! — воскликнул Шаст, ударил кулаком по столу. — Я не скажу тогда. — Дима сука! — А? — Дай сюда! — Антон резко отобрал у него тетрадь и с каменным  лицом, как будто ему вовсе и не любопытно, что там, начал читать косой почерк Арсения. Друзей так не обманывают, это же предательство? Я не знаю, что дальше, ведь я реально начал чувствовать что-то совсем не дружеское. Может, я слишком вжился в роль, но чем дальше, чем больше времени я провожу с Шастом, держу за руку, обнимаю, я понимаю, что хочу чего-то ещё, ещё Шастуна. Кто мог подумать, что я влюблюсь, да ещё и в парне, накануне свадьбы? Я вру всем, Олесе, другу, который уже вовсе и не друг, но я знаю одну правду: мне нужен Тоха, а с остальным можно разобраться и позже. Я старался выкинуть все это из головы, но у меня ничего не выходит. Теперь я понимаю, что чувствует влюбленный Антон, и как хуево ему было весь год, когда он молчал, не решаясь признаться. Антон не заметил, как прикусил губу до крови. Дима наблюдал за другом, что-то ему подсказывало, что Шаст сейчас умчится «по делам». — Дим, мне надо… — Надо так надо, — Позов понимающе хмыкнул, прекрасно понимая, куда и зачем Антону «надо». — Мне надо в туалет, — Шаст быстро ретировался в ванную, оставив недоуменного Диму на кухне. Умываясь перед зеркалом, он невнятно ругался матом. Сука, ну почему он не поверил ему? А как подойти теперь? Что говорить? Привет, я прочитал? И Арсений сразу все поймет? Шастун поехал бы к Попову прямо сейчас, с головной болью и ключами в кармане, но зассал. Да и вообще, вдруг Арсений специально все это написал. Да нахуя ему это нужной если Тоха обо всем знает! Если бы он тогда дочитал, то не мучал их двоих, черт! Мозг блондина взрывался от потока мыслей, что делать, как поступить. Он устал искать виноватых, но должен помириться с Арсом. Потому что любит. — Тох, я поеду, вечером увидимся, — крикнул Позов. Блять, вечером же опять прогон. Получается, встречи с Сеней никак не избежать. Антон и не хочет избегать, он скучал по рукам Арсения и по самому Арсению. Как ему не хватало этого сукиного сына! Они вели себя, как два смущенных идиота, за которыми, усмехаясь, следил Дима. Он надеялся, что эти двое будут вместе и перестанут всем вокруг и себе в том числе мотать нервы. Антон отводил глаза в сторону, Попов прятал взгляд. Шаст искал подходящий момент для диалога, и когда такие выдавались, то делал шаг в сторону Арсения и тут же отступал, дрожа как проститутка на морозе. Ребята уже расходились, Арс вышел куда-то, наверное, покурить. Дима ощутимо ударил Антона в плечо, и тот двинулся за парнем своей мечты, хватая пачку сигарет. Попов курил, прячась за колонной, как будто боялся, что его кто-то поймает и отругает. Парень тоже любил курить за этой колонной. Антон медленно приблизился и, стоя в двух шагах от Сени, тоже  жадно затянулся. Арс не отходил, но и в сторону парня даже не обернулся. Попов кинул окурок на землю и потушил подошвой кроссовок, намереваясь вернуться в здание. — Подожди, — хрипло проговорил Тоша, цепляясь за руку Арсения. — Извини, я спешу. — Никуда ты не спешишь, — огрызнулся от волнения Шастун. Услышав чьи-то шаги, он схватил и вжал Арсения в колонну, чтобы их не увидели. Попов замер, и парень слышал его прерывистое дыхание. — Я прочитал твои сопливые записи из дневника, — тихо шепнул блондин, заглядывая в голубые глаза актера. — И? — сглотнув, спросил Сеня, вжимаясь спиной в прохладный цемент или из чего сделана эта хуйня? — Я тронут, но не верю ни единому слову, — Шастун не выдержал, и уголки его губ стремительно поползли вверх. — Тогда почему мы торчим на улицу в обнимку? — прищурившись, поинтересовался Арс, задрав подбородок, чтобы выглядеть мачо. — Да кому ты нужен, — фыркнул Антон, убирая руки, увешанные разнообразными браслетами. — Ну, по всей видимости тебе, — Попов вцепился в воротник рубашки парня. И Антон подумал, что да, черт, нужен, очень нужен. — Что собрался делать? — Шаст чувствовал, как по телу расползается приятное тепло, а краска прилила к щекам и кончикам ушей. — Доказывать тебе, что я не лгу, — Арсений, стремительно сократив расстояние между ними, прижался к его губам, жадно целуя. И это был тот самый поцелуй, о котором мечтал Шастун. Горячий, обжигающий, почти до обморока от эйфории. Ему было похуй, что кто-то может их увидеть, пустить слухи про их ориентацию. — Ну что, теперь ты мне веришь? — Арс отстранился, а Антон буквально задыхался от впечатлений. — Допустим, — откликнулся он. — Понравилось? — Бывало и лучше, — Шаст взъерошил волосы, отходя немного назад. — Пиздишь, — Попов игриво толкнул его в плечо. — Да, — Арсений целовался просто ахуительно, даже лучше, чем парень представлял. Когда они вернулись, то начали собираться под понимающие взгляды Димы, которые вгоняли в краску Антона ещё сильнее. Арсений лишь улыбался фирменной обворожительной улыбкой, ее он скрывать не мог. Попов подбросил Тоху до дома, ему несложно. Он припарковал машину и повернулся к блондину. — Ну пока. — Арс… — Да? — Я люблю тебя. — Я знаю.