В лепестках белых роз.

Сэмюэль давится этими лепестками, что мелькают, словно лучики света перед его глазами. Жаль, что после них последует тьма, а путь в неё – мучительный. Он сам не знает, когда свернул не туда, когда совершил такую ошибку, после которой ему придётся оплатить жизнью. Кровавые пятна на одежде он уже решил не скрывать. А смысл? Любовь все ещё будет не взаимна, ведь эта болезнь не возникает на пустом месте, ведь так? Синяки под глазами, слишком бледная кожа и пустые глаза, в которых не читается надежда на жизнь. Руки трясутся, в ладонях лежат лепестки белой розы, что испачканы алой кровью. На фоне болезненного цвета кожи и светлого оттенка лепестков казалось, что ничего более яркого, чем его кровь не существует. Легкие на части разрываются. Очередной приступ кашля, после которого хочется вырвать из груди тот самый орган, что позволяет дышать, лишь бы не чувствовать, как шипы пытаются покинуть легкие и пробираться в другие части организма. Почему это случилось в самый разгар расследования?..

***

— Алекс, я тебя обожаю. – Пропела Агата, прислоняясь губами к губам шведа, а он отвечает ей взаимностью. Именно эту картину в коридоре увидел Макото, когда хотел признаться в чувствах Нильсену. Тогда цветов было мало, все было проще исправить. Смотря на это, Сэм начал кашлять сильнее, капли крови упали на пол, а сам виновник шума поспешил удалиться.

***

Кругом серо и тихо. Одна из комнат особняка Аннет Сильвер-Харрис была отдана Сэму. Тут было темно, свет почти не лез в окна, но Макото это было даже на руку. Свет слепил глаза и заставлял чувствовать себя более беспомощным, хотя, куда уж более.. Японец уже вторые сутки не выходит из комнаты. Ему слишком плохо, чтобы видеться с предметом обожания и с его дамой. Он сидит на краю кровати, аккуратно поднимается на ноги, ковыляет до рюкзака, в котором лежит пачка геля для волос, запасная рубашка, толстовка и пистолет с лезвием. Мда, неплохой набор, но из него для парня были необходимы последние два пункта. Он взял эти объекты и сел на кровать. «Закончу эти страдания раньше.» – подумал Сэмюэль. Лезвие порезало тонкую кожу на правой ладони японца, из-за чего полилось довольно много крови. Пару секунд сэм смотрел на это спокойно, после перевёл взгляд на пистолет. Слёзы сами стали медленно литься из глаз. "Что он сделал с собой?" Хотя, скорее: "Что Александр сделал с ним?". — Малыш Сэмми, ты решил стать отшельником? Почему из комнаты не.. – Не успел договорить Алекс. Он глянул на кровать, где расположился Сэм и замер на входе в комнату. Он сделал пару шагов вперёд и закрыл дверь. Макото поднял глаза и посмотрел в очи Александра, что казались такими родными и неприступными. Очередной приступ кашля и кровавый цветок. Алекс же медленно подходит к тому, забирает пистолет из руки японца и шепотом спрашивает: — Э..это то, о чем я думаю? — Ханахаки.. Болезнь неразделенной любви, причиной которой стал один зазнайка-швед. – Макото еле выдавил из себя улыбку, после чего прикрыл глаза и упал спиной на кровать. У Нильсена была паника. Он обнимал тело Сэма за плечи, покрыл губы поцелуем и молился Шепфе, чтобы его мальчик был жив. Даже при смерти Макото считает, что Алекс - не любит его. Только, если так, то почему становится легче дышать и почему так тепло на душе?