Попытка отбросить прошлое — провал

      — Ками-сама… Шота, если бы ты не был моим братом, то я бы с радостью подтвердила все слухи про нас, — с придыханием произнесла Ясу, с восторгом смотря на красиво одетого брата. — Ты выглядишь так… привлекательно.              — Если бы фиолетовый не «напоминал» розовый, то я бы даже не посмотрел на этот костюм, — ухмыльнулся Айзава, а после пренебрежительно пошевелил рукой. Естественно, цвет его пиджака и далеко не был похож на его любимый цвет: все это он делает ради сестры.              — Слушай, а когда ты найдешь себе девушку? — обронила Ясу, осматривая себя в зеркале.              На ней было надето короткое платье с черной юбкой и фиолетовой грудкой[1]. Чтобы их дуэт смотрелся гармонично, Айзаве пришлось приобрести дорогостоящий костюм под цвет волос своей сестры. Вместе они смотрелись превосходно и Ясу уже представляла, как читает утреннюю прессу, смеясь от надуманных фактах собственной биографии.              Про этот вечер она узнала не так давно. Ей в агентство пришло официальное уведомление с приглашением на двоих. И, если в самом начале Якуто хотела пойти одна, подобно Старателю, то быстро отказалась от этой идеи, пригласив брата в качестве кавалера. Отказать ей он, конечно же, не мог.              Была лишь одна проблема— Хокацу. Как она могла бы оставить сына на этот вечер одного в доме? Пускай есть охрана и домработницы. Пускай… впрочем, решение нашлось быстро, когда Фуюми сама проявила инициативу и пригласила Хокацу к ним. Это было щедрым предложением и Ясу пообещала себе обязательно подарить девушке красивый набор посуды или какой-нибудь чудесный фартук, потому что Фуюми обожала готовку.              Проблемы решились — не ушли страхи. На этом благотворительном вечере присутствовали все топ-20 героев, журналисты, крупные инвесторы и важные чиновники из Правительства. Но они не так сильно волновали Ясу, как присутствие бывшего мужа, Всемогущего, который обязательно начнет привлекать ее внимание своим смехом, взглядом, фигурой…              Как же она хотела отпустить это. Прошло восемь лет–прошла и любовь. После этого кисло-сладкого чувства осталась лишь симпатия, привязанность и чувство вины, которое невероятно сильно душит Ясу. Но даже здесь она не была уверена: Якуто идет на эту встречу именно для того, чтобы узнать: сможет ли она спокойно смотреть на него? Сможет ли начать новые отношения спустя столько времени? Сможет ли окончательно забыть или хотябы принять эту потерю?              У нее было много фанатов-девушек, но мужчины, несомненно, занимали большую часть аудитории про-героини Каге. От такого количества любовных писем в соц. сетях и постоянных обсуждений ее привлекательности у Якуто кружилась голова. И, казалось бы, чего они там нашли? Все эти годы она появлялась на публике только в своем «парашюте»!              Это внимание также показывало ей, насколько она молода и красива, а это осознавать любому человеку будет приятно. Но сил на поиск второй половинки так и не нашлось. Или не нашлось свободы в израненном сердце.              — Когда-нибудь, — буркнул Айзава и в последний раз провел блестящей от геля рукой по макушке. — Пошли, иначе опоздаем на эту «элитную» вечеринку.              Якуто усмехнулась, подав отото руку. Он отзеркалил ее выражение лица и, позволив ухватить за локоть, пошел на выход из дома. Благо неугомонный Хокацу их не ждал: он уже смотрел свои любимые мультики в доме Тодороки. Зато в прихожей на мягкой подушке дрых кошачий гигант — Голубка. Хокацу наотрез не хотел признавать более уместные для мейкуна имен, остановившись на том, что по его мнению напоминало о голубых глазах животного и его тяге к свободе. Да, Голубка просто обожал гулять в их саду и уродовать клумбы с цветами, но на то Ясу и платила садовникам, чтобы прощать «мелкие» шалости новому любимцу.              Без всякого удивления Якуто также признает, что кот больше всего тянется именно к Шоте, а не Хокацу. К ее брату постоянно прилипали животные, поэтому вся семейка приняла данный факт мирно, хотя мальчуган какое-то время возмущался столь неприятному стечению событий.              Возле дома их уже ждал коренастого вида водитель в идеально-черном костюме и солнцезащитных очках. Они могли бы благополучно доехать на собственной машине, но светить номерами не хотелось. К тому же, это совсем не подходило их статусу.              Всю дорогу до отеля, в котором и должна была пройти встреча, Ясу сжимала мозолистую ладонь брата. Ее била мелкая дрожь, словно предчувствия последующий ад. Якуто уже представила во всех красках, как Всемогущий узнает ее, как вновь притворно оскалится, как вспыхнут яростью его голубые глаза, которые когда-то казались ей красивее всего на свете, как прозвучат колкие грубости насчет ее внешности и силы, как крепкие руки сомкнуться на плечах или кистях, как он зарычит…. В общем, не самые приятные мысли и ощущения, а от того, что все это — воспоминания из прошлого, становится до жути неприятно и горько на душе. Разве о таком она мечтала в свои двадцать, выходя за него замуж?              Тошинори, да—да, именно Тошинори — имя, которое Якуто боялась произносить даже мысленно, вспыхнуло в сознании красным цветом и манило, словно тряпка быка, был горд и красив, горяч и заботлив, мил и нежен. Она влюбилась в него именно тогда, когда уже не молодой Тошинори, — сколько ему тогда было? Тридцать пять или тридцать семь? — зашел в душную палату с букетом цветов и пакетом апельсинов, сияя робкой и даже виноватой улыбкой. Конечно! Ведь он тогда ее нечаянно толкнул и Ясу, не успев среагировать, врезалась в стенку. Как итог: сотрясение мозга, глупая влюбленность, брак, а после… а после…              Сущая боль.              И маленькое солнышко — Хокацу, с теми же голубыми глазами своего ужасно-прекрасного отца.              Как же Ашура, да—да, не Ясу, а все та же Ашура, хотела бросить всех и вся, а после броситься в сторону знакомого не по наслышке адреса… а вот Ясу отчетливо хмурилась, обнимала сына, окутывая пространство тенью, чтобы защитить, уберечь от всех невзгод ту маленькую частичку своей бывшей любви и чужой ревности.              Вот что-что, а ревновал он ее часто. Это можно было списать на пылкую любовь и не желание делиться, но сейчас Ясу отчетливо видит в его поведении… страх. Простой страх потерять ее: молодую и красивую девушку, по уши влюбленную в мужчину, на пятнадцать лет ее старше. Тошинори погряз в своих комплексах, даже забыв, что та самая девушка прожила с ним почти восемь лет брака. Разве это уже не показатель ее верности?              Ясу и сама часто ловила себя на мысли, что ей были не всегда приятны похотливые взгляды фанаток Всемогущего, их поцелуи и объятия, а также открытые заигрывания. Но, в отличии от бывшего мужа, Якуто держала все свои переживания на замке, понимая, что Тошинори изменять ей не будет хотя бы из-за своих принципов и что ревность — эмоция глупая и ядовитая по своей природе, способная уничтожить все, что угодно.              Например, мама Якуто встречалась с папой Айзавы почти четыре года. А потом он приревновал ее к коллеге, изменил в отместку и разорвал узы. Через какое-то время он нашел себе новую любовь всей жизни, на свет появился Шота. Через некоторое время какой-то злодей совершил нападение на магазинчик, где работала мама Якуто и, как итог, ее убили, а маленькая девочка осталась совершенно одна. Такое случалось часто: чай, не в обычном мире живем. Только вот мама Ясу была довольно сообразительна и составила завещание, которое отдает полиции полные данные на ее отца. Так она и оказалась в семье Айзавы. Благо, отец свою глупую ошибку признал и одарил Якуто своей любовью, как мог.              Хах, она идет по той же дороге, что и матушка.              Глупости какие-то. Чертовы глупости.              — Приехали, — коротко резюмирует водитель, приглушая мотор.              Шота мягко касается ее плеча, заглядывая в глаза. Его чёрные омуты сияют незаметной другим поддержкой и дрожь сама собой куда-то уходит. Ясу ласково улыбается ему в ответ, а после отпускает сжатую ладонь. Айзава выходит из машины первым, чтобы открыть ей дверь и помочь выбраться.              Краем глаза Ясу замечает многочисленные вспышки фотокамер и слышит гомон репортеров и фанатов. Она благодарит себя за привычку не убирать улыбку в смущающих ситуациях, плавно выходя из черного автомобиля.              Глаза ослепила белые огни. Ясу мягко ухватилась за локоть брата и проморгалась. Атака фотографов сменилась восхищенным воскликом толпы и улыбка сама по себе стала шире и ярче. Не сумев себя сдержать, Якуто подошла к самым ограждениям, бодро отрисовывая изящную подпись на блокнотах каким-то маркерами и ручками. Естественно, всем она подарить частичку радости не смогла, но больше двадцати человек осчастливила — это точно. Попутно у нее пытались взять интервью репортёры, но Ясу мягко останавливала их, напоминая, что успеет сделать это во время или после благотворительной встречи, а еще в соц. сетях, где успевала ответить на большую массу вопросов. Благо, ей так же помогали сотрудники из отдела маркетинга.              Шота тоже отдал парочку автографов именно тем людям, что узнали его. Таких было немного: никому и в голову бы не пришел образ прилизанного, побритого и одетого Сотриголовы. Журналисты тоже узнали его только тогда, когда пара вошла в здание отеля, поэтому обломались и даже сильнее настроились написать что-нибудь про их «чудо-парочку».              Ясу оглядела величественный холл отеля, прошлась взглядом по количеству охраны в виде мелких героев, а после прошествовала в главный зал, где и должны были собраться все, так сказать, сливки геройского общества.              Она отчетливо помнит, что когда еще находилась в браке с Тошинори, никогда не посещала такие места. Муж отмахивался от ее вялых желаний пойти вместе с ним на встречи, объясняя все опасностью быть рядом с ним на глазах общественности, а по другому попасть сюда у нее бы и не вышло: рейтинг был слишком низкий, а бывшее геройское имя — неизвестным даже узкому кругу человек.              Внутри зала расположились столики с закусками и легкой выпивкой, стенды для фотографирования, как-то картины и плакаты. Там туда-сюда бегали официанты с подносами, сновали журналисты с хитрыми и заинтересованными лицами, а так же сияли улыбками топ-двадцать героев и остальных, так, по мелочи. Все же огромные суммы жертвовать могли именно они и именно их мнения общество будет слушаться в первую очередь.              Она уже выловила огненную макушку Старателя и смело повела Шоту именно к нему. Вокруг героя номер два, без удивления, царила давящая и тихая атмосфера. Он грозно отпивал шампанское, одним только взглядом отпугивая нерешительных журналистов. Ясу бы хихикнула, но совсем не хотела, чтобы ее знакомый воспринял все на свой счет.              А еще она шла явно в противоположную сторону, где высокой горой возвышался Символ Мира — загорелый блондин в темно-голубом костюме.              — Привет—привет, Старатель, — тепло улыбаясь, подошла ближе к герою Ясу. Шота коротко кивнул на коротко склоненную голову мужчины.              Разбив вакуум вокруг Тодороки, она выхватила с подноса бокал шампанского и, усиленно не замечая горящие глаза папараций, начала непринужденный разговор с ним. Старатель отвечал привычно кратко и хмуро, как делал это на публике, но более оживленно, чем мог бы.              —… и, думаю, будет прекрасным решением совместное патрулирование на нейтральной территории, — Ясу тонко улыбнулась, пригубив шампанского. — Как тебе идейка?              — Неплохо, — кивнул он. –Можно делать это с юнцами, воспитывая в них сотрудничество с «враждебными» офисами.              — Да—да! — довольно покивала Якуто. — Тогда я свяжусь с тобой, когда подготовлю нужные бумаги.              Старатель на это только кивнул.              Через какое-то время к ним все же решили подойти репортёры, устроив минимальный опрос. Они осторожно расспросили их об уровне знакомства, узнали имя сопровождающего Ясу, видимо, те, что были снаружи им об этом любезно не сообщили, а так же попросили сделать парочку фото. Ясу даже пришлось недолгим разговором уломать на это Энджи, но не факт, что он потом не убьет ее за этот чертов фокус с подрагивающей сбоку тенью: он не испугался (ага! Такого хрен испугаешь….), но разнервничался. По крайней мере, Ясу хотелось думать именно так.              — Йо! — сбоку кто-то приветственно прикрикнул, заставив Якуто растерянно обернуться. На мысленный вопрос «кто» ей ответили ярко-красные крылья за спиной парня с обворожительными янтарными глазами. — Всегда хотел с тобой познакомиться, Каге.              — Ястреб, — улыбнулась Ясу. — Рада знакомству. Позволь представить, это — Сотриголова, — вежливо огласила она имя хмурого мужчины, стоящего рядом. Ястреб окинул его заинтересованным взглядом, словно что-то прикидывая в своей голове.              — Ха, как же я мог не узнать твоего напарника? — ухмыльнулся парнишка. — Тоже рад знакомству. У тебя очень полезная причуда, чувак.              Шота выразительно выгнул бровь на это обращение, но не стал начинать словесную перепалку. Слава Ками! Иначе бы Ясу пришлось затыкать его каким-нибудь десертом.              — Я тут слышал, что ты со Старателем хочешь организовать совместный патруль, — сразу же сообщил цель своего вторжения в мирную обстановку.              — У тебя уши такие же большие, как и крылья? — хмыкнул Шота и тут же замолчал под предупредительным взглядом сестры.              — А то, — улыбнулся до самых ушей Ястреб. — Я хотел предложить своих новобранцев. Разве это не круто, когда герои такого уровня начинают сотрудничать?              Конечно же, это хорошо. У Ясу в соседях ходил герой номер два, бывшим мужем был герой номер один, в друзья набивался герой номер четыре, а сама она занимала пятую позицию рейтинга — для полного счастья не хватало только Бест Джинса.              Да и как бы она отказала этому красавчику?              — Я свяжусь с тобой, птенчик, — ласково улыбнулась Якуто и даже позволила себе вольность: потрепала его по крылу, получив в ответ покрасневшего до самых кончиков ушей парня и ухмыляющегося Айзаву. –Твой взгляд пылает, мне нравится.              — Оу… ну, я польщен? — смутившись в край, словно предполагая совсем другой исход ситуации, Ястреб поспешил скрыться за столиками с закусками.              Когда загрождение из крыльев исчезло, Якуто смогла продолжить осмотр героев. Шота о чем-то тихо говорил ей, на что Ясу отвечала чисто машинально. Ее интересовало совсем не это, а, скорее, реакция своего тела на встречу с Ним.              Страх она испытала еще в машине.              Что будет, когда они, например, пересекутся взглядами?              Это было важным. Ведь только поняв, что еще догорает в ее сердце, Ясу могла бы отпустить или принять чувства. Вдруг ничегошеньки не осталось, а все эти страдания — послевкусие семилетнего брака? Она должна была быть уверена, что после всех этих лет издержки она могла бы отпустить и начать жизнь с начала. Например, вновь влюбиться и разбить себе сердце, как часто бывало в юности.              Когда-то Ясу крутила короткий и скорее шуточный роман со своей бывшей одноклассницей, но он не продлился больше нескольких приятных месяцев ухаживания и совместных ночей. Они разошлись на мирной ноте, но Ясу еще помнит, как было печально расставаться с полюбившимся за короткое время человеком, его идеями, мыслями и телом. Но время бежало, партнёры менялись, пока не закончились самым настоящим браком: цепью, на которой чертовски приятно сидеть вдвоем и также вдвоем выть на луну.              По крайней мере, до самого развода Тошинори был ласков и мил и не проявлял всех тех низостей, которые могли бы возникнуть от остывших чувств. Почему-то в том, что Тошинори был с ней чисто механически, чисто из принципа, Ясу была уверена, как никогда.              Джинсовый костюм Бест Джинса, бокал шампанского со следом из-под помады, герой, похожий на мусорную корзину, глаза цвета неба…              Ясу невольно замирает, как кролик перед удавом, не сводя пристального взгляда со знакомого ей лица. Прошли года и Всемогущий приобрёл больше глубоких морщин, более густые и, казалось, жесткие пряди волос, более загорелую кожу и блестящие белизной зубы. Скулы его сгладились, а тени, что, казалось, были особенностью причуды, стали темнее и чаще появляться на коже.              Он неуловимо постарел и Ясу видела это как никогда ясно.              А еще чувствовала, что кроме страха неопределённости чувствовала лишь горькую несправедливость и обиду, что перекрывала всю симпатию на корню. Появились даже зачатки ненависти. Стало неясно: она сейчас испугалась героя или своей злобы в его сторону?              Всемогущий, уловив ее внимание, приветливо махнул ей рукой и, не оправдав все ожидания Якуто, двинулся в ее с Айзавой сторону. Она сильнее вцепилась в предплечье брата, получая от него немую поддержку и открытый в своей злобе и неприязни взгляд по отношению к Всемогущему.              Ясу постаралась выдавить из себя спокойствие и легкую улыбку губ. Но вышло только кривое равнодушие.              — Добрый вечер, леди и ее джентльмен!              От этого голоса она бы раньше сто процентов растаяла и улыбнулась самой глупой улыбкой из всех известных, но сейчас испытала только отчаяние.              Не узнал. Пока.              — Здравствуйте, Всемогущий, — сухо ответила на приветствие Ясу, понимая, что это поведение только вызовет вопросы и у героя, и у внимательных журналистов. Что ж, впервые ей было на это откровенно плевать и даже чертова неуверенность не была помехой.              — Я заметил ваш взгляд и решил подойти, — после короткой паузы неловко произнес Всемогущий. — Если честно, вы меня поражаете: за такое короткое время выбиться в середину топ-10…              — О, поверьте, легкого пути не было, — чуть покривила губами та, вызывая еще большее непонимание со стороны Всемогущего: кажется, что до этого он успел ознакомиться с ее манерой поведения. — Это все?              — Кхм… в общем-то, приятно было познакомиться, — как-то неловко пробасил Всемогущий и отвлеченно пошёл куда-то в сторону.              Ясу успела лишь отметить, какой странный взгляд он кинул на нее и Шоту, а после расстроилась в край. Плакать ей не хотелось — этим она не страдает еще с рождения Хокацу, но тошно стало.              Айзава мягко улыбнулся ей, приобняв за плечи, а после предложил ехать обратно. Якуто растерянно проморгалась, а после уверенно ему кивнула. К тому же, вечер ей совсем не понравился.              Дома было куда лучше.