Между адом и землёй

      Не прошло и двух минут, как послышались быстрые лёгкие шаги. Кэтрин подняла голову и увидела, как к ней бежит Доминик. Достигнув своей цели, Провост взяла Баррелл за руку.       — Нет, — начала зеленоглазая с отдышкой, — это не стокгольмский синдром. Возможно только поначалу, но сейчас во мне говорит не он, а я. Да, когда-то тебе сделали очень больно и раны от этого никогда не заживут, но это не повод запираться ото всех. Я не обещаю, что такого больше не повторится, но разве ты не хочешь рискнуть, испытать судьбу? Ты не думала о том, что в этот раз будет всё иначе? Не думала о том, что есть смысл жить и наконец поймёшь, почему люди так стремятся выжить? А я просто прошу дать человечеству шанс хоть чуточку оправдать себя и дать шанс нам. Я никогда не выезжала дальше границ Калгари, но ты мне показала мир и непроизвольно показала, что самое важное в жизни — это люди, которые находятся рядом, и я хочу, чтобы ты стала для меня таким человеком. — Доминик остановила поток своих мыслей и посмотрела на девушку напротив. Глаза Кэтрин стали светлеть и теперь они стали медового цвета. Провост улыбнулась. — Пойдём. Рыжая не стала отпираться, а просто послушалась девушку и пошла за ней. Выйдя за дверь, на скрип которой уже не обращали внимания, парочка оказалась в длинном коридоре, в конце которого был свет. Доминик остановилась и посмотрела на Кэт, которая сильнее сжала руку Провост. Чем дальше по коридору они шли, тем ярче становился свет. Стало больно смотреть и девушки закрыли глаза. Сияние пропало и они очутились в подвале церкви, всё также держась за руки. Когда девушки открыли очи, то увидели перед собой пятерых людей. По левую сторону стоял Тим и Мелани, которая кинулась на шею к подруге, а справа стояли Варун, Шамир и проказник Майкл, глаза которого расширились от страха и он кинулся на колени.       — Прошу, милорд, пощади, — чуть ли не начал целовать ноги Кэт, — я больше так не буду, я больше никогда не появлюсь на земле.       Когда до Тима дошло, кто перед ним стоит, он молниеносно достал из сумки кинжал и воткнул его по самую рукоятку в рыжеволосую. Майкл и Варуном накинулись на священника и стали его избивать. Шамир всеми силами пытался отгородить Розона от демонов. Баррелл, простонав, вынула из себя холодное оружие — небесный клинок, но крови не было, вместо этого из раны начал светиться свет. Рыжая упала на колени.       — Нет, нет, нет, — на глазах Доминик начали наворачиваться слёзы и она стала обнимать Кэтрин, — пожалуйста, нет. Господи, я прошу тебя, не забирай её от меня.       — Я пыталась, — тихим голосом сказала Баррелл, Провост посмотрела ей в глаза, — видимо, так и должно было случиться.       — Нет, не должно было, — слёзы, большими потоками, струили по щекам зеленоглазой.       — Спасибо тебе, — Кэтрин улыбнулась, — что ты заставила меня поверить в лучшее. Но видимо, мне не дано это познать.       — Ты ещё узнаешь, обязательно, — положила свои руки ей на плечи и коснулось своим лбом носа умирающей.       — Меня теперь не станет, моя душа исчезнет, — Доминик с испугом посмотрела на девушку,       — а твоя, — Кэтрин ткнула пальцем в сердце Провост, — будет жить и дарить людям добро. Не теряй свою веру в лучшее, хорошо?       — Да, да, — закивала головой, — я обещаю.       Когда Доминик коснулась своими губами губ Баррелл, Кэтрин засветилась и исчезла. В комнате повисла тишина. У Провост не было сил не встать, не плакать, она так и осталась сидеть на полу. Через несколько минут Тим начал стонать и рвать на груди одежду. Разорвав пуговицы, он увидел надпись на своей груди «Каин». Высшие силы его наказали за убийство Люцифера и обрекли на вечные скитания по миру. Теперь Розон не старел и его нельзя было убить, поэтому он проживал все страдания человечества — войны, эпидемии, голод. Такой участи никому не пожелаешь. А Доминик ушла из церкви и пошла в волонтёры, стала разъезжать по миру и помогать людям. Она побывала во всех местах, про которые ей когда-то рассказывала Кэтрин и каждый раз убеждалась, что не важно где ты, а важно с кем.