Я знаю, мы найдем родителей! История Питера.

Гости уже давно покинули его дом, отчего повсюду царствовала умиротворяющая тишина и спокойствие. Кричер несколько часов назад закончил уборку дома, поэтому даже и не скажешь, что здесь была огромная компания людей. Все дышало чистотой и уютом, что было так необходимо сейчас аврору, особенно, в эти непростые дни. Гарри спокойно развалился в своем кресле около камина с бутылкой хорошего огневиски в руках, к которому не притрагивался уже очень много лет, боясь, что старые привычки вновь возьмут над ним верх, и он не сможет сдержаться. Впрочем, недавние сомнительные вылазки бывших Пожирателей вызывали одно большое и непреодолимое желание нажраться до нарглов в глазах, лишь бы снова не разгребать все, что готовит им будущее. Взгляд вновь упал на сегодняшний отчет его группы, который явно не предвещал спокойных каникул. Что-то намечалось, причем, как подсказывала интуиция, что-то очень масштабное, но все это пока были сплошные догадки, которые многие его коллеги списывали на паранойю. Поттер чувствовал это и головой все прекрасно понимал, но его не покидало чувство, что над ними всеми как будто завис дамоклов меч. Время неумолимо утекало, а зацепок не было совсем. Он даже попытался было сегодня все это обсудить с Гермионой, их мозговым центром еще со времен школы, на что лишь получил проницательный взгляд в духе Снейпа и невинный вопрос, а не началось ли это с появления Питера. Подтекст был слишком явный, даже не беря в расчет ее выражение лица, поэтому Гарри лишь смущенно пожал плечами и вот сейчас вернулся к своим рассуждениям. Может, он и правда просто сходит с ума из-за Питера и всей прилагающейся к этому ответственности, поэтому и паникует на пустом месте, создавая себе проблемы дабы отвлечься? Логика говорила об этом напрямую, но чутье вопило, что он не прав и нужно что-то предпринять. Но что, Мерлин побери?! Гарри тяжело вздохнул и вновь сделал большой глоток из стакана. Мысли продолжали скакать с одной темы на другую, ни на чем конкретно не концентрируясь. Тем не менее, даже несмотря на алкоголь в крови, бравый аврор оставался трезв как стеклышко, ведь не так уж много он и выпил, к тому же, он уже далеко не юнец, только что закончивший школу. Теории о происходящем сейчас неумолимо крутились у него в голове, но у молодого человека никак не получалось собрать их воедино. Не хватало фактов и улик, а где их взять /мыслей не было. К тому же, слова Невилла глубокого засели в нем, совершенно не давая расслабиться, заставляя вновь и вновь возвращаться в тот самый день, и на этот раз вспоминать все до малейших деталей, а не тупо пялиться на Паркинсон, которая за эти годы буквально превратилась в роковую леди или, вернее сказать, аристократку, которой, как оказалось, уже не является. Гарри неожиданно вспомнил тот самый момент в ее речи, и ведь действительно, что настолько сильно могло разозлить ее родителей, что они даже отлучили дочь от рода? Старик Паркинсон был тем еще поборником старых устоев, именно поэтому и быстро примкнул к Воландеморту в свое время, это понятно, но и семью свою оберегал. Неужели, Панси сбежала из дома, чтобы стать журналисткой, и только из-за этого он ее выгнал? Нет, не складывается картина. Но факты говорили сами за себя. Но аврора внезапно отвлекли от тяжелых раздумий маленькие и аккуратные шажки с лестницы, которые явно направлялись к нему, судя по звуку. Поттер обернулся назад, чтобы увидеть, как Питер, уже одетый в пижаму, медленно идет к нему. — Гарри, ты не спишь еще? — спросил его ребенок, присаживаясь в кресло напротив него, в котором он буквально утонул. Гарри не смог сдержать улыбку при виде этого. Это было так странно, ведь его буквально умиляло все, что бы не делал его сын. — Можно я с тобой посижу? — Конечно. — ухмыльнулся аврор пристально взглянув на мальчика. — Что-то случилось? Хочешь мне что-то сказать? — А ты? — Что? — опешил Гарри, моментально напрягшись. — Ну, понимаешь… — замялся ребенок, посмотрев вниз на свои ладони. — Роза мне сказала еще в Хогвартсе, что ты мне сегодня должен сказать что-то очень важное, но, как всегда, не уточнила что именно. Я ждал этого, мне же любопытно, понимаешь, а ты ничего не сказал. Вот я и пришел к тебе. — Понятно. — ухмыльнулся Поттер, покачав головой. — И часто Роза делает такие предсказания? — Постоянно. Но очень мало говорит, к сожалению. — Например? — Она предсказала Демиану встречу с отцом и мамой. — задумчиво ответил мальчик. — Понятно. А что она рассказала про тебя? — Что у меня есть семья. — И все? — Нет. — Что еще? — Что они меня любят. — замявшись выдавил из себя мальчик, выбив одной фразой весь воздух из легких Поттера, который буквально замер на месте. — А ты сомневался до этого? — наконец выдавил из себя мужчина, сильно сжимая стакан со спиртным у себя в руках. Выпить или скорее нажраться хотелось до чертиков, но при детях он не может себе такого позволить. — Да. — Почему? — Если они меня любят, то почему тогда бросили в детдоме? — задал вполне закономерный вопрос Питер, прямо посмотрев Поттеру в глаза, отчего у мужчины защемило очень сердце. На несколько секунд в комнате повисло тяжелое молчание. Питер все также продолжал смотреть на Гарри, когда тот уставился ошалелым взглядом на камин, и в его глазах можно было заметить слезы, которые тот, впрочем, сдержал явным усилием воли. Он сам рос без родителей, но он знал кто они, и как его любили, поэтому он прекрасно осознавал глубокую обиду ребенка. Сам этим грешил раньше. Взять хоть вселенский заговор Снейпа. — Мне очень жаль, Питер. Я не хотел этого, клянусь. — выдавил из себя Гарри, все также не имея сил посмотреть на своего ребенка. Что еще сказать или сделать он не знал. — О чем ты? — насторожился мальчик, нахмурив лоб. Он явно уловил заминку. На несколько минут повисло тяжелое молчание, когда Гарри наконец нашел в себе силы сказать то, что должен: — Если бы я знал, что ты родился, я бы никогда не позволил расти тебе в детдоме. — Подожди, но… — начал было говорить Питер, но шокировано замолчал, глядя на мужчину перед собой, который все также продолжал смотреть в сторону. — Так ты… Но… — Прости меня, Питер. — шепотом выдавил из себя Поттер, до посинения сжимая стакан в руке, отчего он буквально мог треснуть в любую секунду. — Я не знал, правда. Это моя вина. Ты имеешь полное право меня ненавидеть. Я сам себя ненавижу. Слова повисли в воздухе, и Питер тоже отвел взгляд от Гарри. Сил смотреть на него не было. В комнате вновь воцарилось тяжелое молчание. В глазах ребенка можно было прочитать изумление, испуг и, возможно, даже легкую панику, впрочем, он довольно быстро смог справиться с собой. Ему и не такое приходилось слышать. — Поэтому все сегодня на меня так странно смотрели? — наконец выдавил из себя мальчик, до этого и правда ловивший на себе много заинтересованных взглядов от взрослых, и не только. Он малодушно списывал это на то, что они вечно были с Демианом и все смотрят на него, но только сейчас понял, что он тоже был своеобразным магнитом для чужих перешептываний, но предпочитал этого в упор не замечать. Так было спокойней. — Ты заметил? — Трудно не заметить. Я и правда так сильно похож на тебя, что все это видят? — Ага. — Но почему я тогда не заметил? — Питер действительно этого не видел. Но видели все вокруг него, судя по всему. С самого начала. Видно, нужно почаще смотреться в зеркало. — Думаю, что тебе сначала было не до этого. Я был твоим кумиром, ты не замечал очевидного из-за этого. Это психология. Так бывает. Ты просто привык ко мне, и все. — Странно. — нахмурился снова юнец, отчего Гарри невольно увидел в нем черты совсем другого человека, который уже ранее и так заполонил все его мысли. — Значит и Демиан, его родители, ваши друзья и учителя, все это видели, но мне ничего не сказали? — Думаю, они хотели дать нам возможность решить этот вопрос вдвоем. С глазу на глаз, да и банально дать мне время прийти в себя. Я ведь правда не знал. — А моя мама? Кто она? — задал он наконец тот самый решающий вопрос, с надеждой посмотрев ему в глаза, в которых явственно читалось предвкушение. — Почему не сказала? — Я… Питер, я… Я не знаю. — наконец выдавил из себя бравый аврор, еще никогда до этого не испытывавший такого стыда. Он отвел глаза, снова уставившись на стакан в своей руке. — Как так? — удивленно уставился на него Питер. — Это было лето после войны, и я… Мне было очень тяжело тогда, понимаешь? Я… Я был растерян. Я не знал, кем я хочу и могу быть. Я не помню, кем она была. Я много пил тогда. В комнате вновь повисло молчание, но к своему удивлению, Гарри бросив мимолетный взгляд на сына, увидел в его глазах далеко не отвращение и боль от этого факта, а лишь удивление и полнейшее равнодушие. — Ты злишься на меня? — наконец не удержался от вопроса бравый аврор. — Нет. Я верю, что ты не знал. Не знаю почему. Знаешь, я всегда думал, что никогда не прощу своих родителей, даже если встречу их, но я не ненавижу тебя. Ты хороший. Не верю, что ты бы меня бросил. — А свою маму? — Я не знаю ее и не хочу ее знать, ведь она бросила меня. Мне все равно на нее. — равнодушно ответил мальчик, пожав плечами. Он явно не врал сейчас. Ему было это просто безразлично, но в глубине глаз можно было увидеть затаенную обиду, которую малыш явно глубоко прятал, возможно, даже от себя. — Я, признаюсь, ожидал от тебя другой реакции. — проронил Поттер, делая вновь глоток. Нервы были натянуты как струны, но все пока шло ровно, но то, как его сын рассуждал, вводило его буквально в ступор. — А чего ты ожидал? Что я расстроюсь? — задал вопрос юнец, спокойно воззрившись на родителя рядом. Гарри кивнул головой. — Я рос в детдоме и знаешь, мне даже повезло. Я столько историй знаю о том, что делают родители с детьми, которые им не нужны, так что… Мне правда все равно. Я рос во всем этом, и если честно, то я рад, что все вышло как вышло. Я ведь здесь, с тобой, учусь в Хогвартсе и с друзьями, а если бы она оставила меня, кем бы она ни была, возможно, я был бы совсем другим. Не таким, я имею ввиду. — Ты очень логично рассуждаешь, но меня это настораживает в плане твоего восприятия ситуации. — выдохнул Поттер, по-новому глядя на сына. Одно он понимал точно, его сын гораздо более старше, тверже, уверенней и разумней его самого в этом возрасте. То, что у него заняло годы, его сын буквально впитал в себя еще в детдоме, ведь там он был сам за себя. — И, знаешь, все же, кем бы ни была твоя мама и… Я понимаю твою обиду на нее, но постарайся просто… просто быть к ней чуточку добрее, хотя бы в своих мыслях, ладно? — Ладно. — закатив глаза, ответил ему сын. Они оба вновь уставились на камин, чтобы не смотреть друг на друга, ведь обоим было неловко. Поттер после этого разговора лишь вновь поразился уму и выдержке сына, явно не понимая каким боком его ребенка занесло на Гриффиндор, если его место было прямо-таки в Слизерине. Только они, по его мнению, могли настолько категорично относится к семье и их поступкам. Но, впрочем, кто он такой, чтобы об этом говорить, ведь он рос хоть и без родителей, но не в детдоме, что, естественно, оставило свой несгладимый след на психике его ребенка. — А как ты убедился в том, что я и правда твой сын? — Я заподозрил это еще в нашу первую встречу, на квиддиче, но позже сделал анализ с помощью директора Макгонагалл. — Значит, все точно. — Ага. — А вдруг об этом узнают и напишут в газете? — с волнением спросил Питер, вспомнив все те газеты и статьи, которые еще долго преследовали по пятам Демиана. Его передернуло. Ну нет, он этого не хочет. — Ты мой сын, и я не собираюсь делать из этого тайну. — решительно сказал Гарри, вновь взглянув на ребенка перед собой. — Если ты не против, то завтра после того, как родители заберут Демиана и Розу, мы сходим в Министерство и все оформим. Мальчик на мгновение сник, что не укрылось от Гарри. — Что не так, сын? — мягко спросил он, отчего Питер испуганно дернулся. — А это обязательно? — с обреченностью спросил его юнец. — А что не так с этим? — Я не хочу, чтобы об этом писали в газетах. Там столько гадостей будет, не хочу. Поттер на мгновение завис, явно не зная, что ответить, но он вполне понимал волнения сына по этому поводу, ведь его самого всегда это все внимание напрягало и даже по прошествии стольких лет он не научился справляться с этим. — Прости меня, …пап, я просто не люблю все это. Помню, что писали о Демиане и его семье первое время, и это омерзительно, если честно. — с надеждой глянул на него Питер. — Что же… ладно. Если ты пока этого не хочешь, то я уважаю твое мнение, поэтому мы пока повременим с этим. — Ты не обижаешься? — Конечно, нет, сын. — ухмыльнулся по-доброму Гарри, получив ответную улыбку от Питера. — Все хорошо. Главное, что мы нашли друг друга, верно? — Верно!