Снег всегда навевает воспоминания. Снежинки, почти как маленькие частички памяти, падают нам на ладони и тают, уступая место следующим.
На улице тихонько шёл снег, укрывая всё ровным покрывалом, даря надежду и спокойствие. Зимой всё словно замирает. Мир в режиме замедленной съёмки позволяет всем немного отдохнуть. Игры в снежки, катания на санках, прогулки в морозную ночь. А после, вечером, — тёплый плед, шерстяные носки, чай и горящий в камине огонь.
Олег неспешно шёл в бюро. Было раннее утро, парк был особенно красив, было тихо и спокойно. Кругом лежал пока не тронутый снег, белый и пушистый. Каждый шаг сопровождался характерным приятным хрустом. На улице стоял лёгкий морозец.
Мужчина был погружён в свои мысли. В какой-то момент он остановился, поднял голову к небу, подставляя лицо снежинкам и делая глубокий вдох. Затем он, словно ребёнок, побежал в сторону поляны, которая летом служила местом для пикников, а зимой на ней часто лепили снеговиков. Раскинув руки в разные стороны, он бежал, спотыкаясь и падая, снова поднимался и бежал. Ему хотелось кричать что есть силы, кричать на весь парк, выплеснуть эмоции, связавшие плотным кольцом его сущность.
Прошло уже столько времени. Боль должна была поутихнуть, но она всё так же была ужасно острой. Единственное, что не давало кануть в небытие, так это чувство ожидания чуда. Несмотря ни на что, нельзя было сдаваться. Он был уверен: как только опустит руки, потеряет Ингу навсегда.
К его удивлению, пробежка смогла привести его в чувства. Лёжа в снегу с закрытыми глазами, он мысленно настраивал себя на ещё один долгий и трудный день.
Сегодня было особенно странно. Вот-вот наступит новый год — праздник, от которого так хочется ожидать чуда. А ещё сегодня ему снова снилась Инга. Она так загадочно улыбалась той самой улыбкой, которая переворачивает всё внутри. И образ её в этот раз был очень чёткий. Она подошла к нему и обняла, крепко и открыто. Олег в ответ обнял её так нежно и трепетно, словно это было наяву, боясь спугнуть, боясь навредить. Он чувствовал её запах, слышал биение их сердец, ощущал её присутствие, её прикосновения. Всё словно было наяву.
Это придавало сил двигаться дальше.
Наконец, поднявшись и умыв лицо снегом, мужчина продолжил свой путь в бюро. Нужно было закончить последние дела, оформить все бумаги — сделать всё, чтобы не вносить прошлое в новый год. Впереди два дня выходных. Естественно, оставалась надежда что никаких форс-мажоров не будет и им не придётся портить выходные очередным делом. Хотя стоит отметить, что в эти дни как раз и случаются всякого рода истории. Оставалось надеяться, что им повезёт в этом году.
— Ты чего такой взмыленный, словно гнался за кем-то? — не успел Олег подойти к бюро, как его окликнул Степаныч, который стоял у машины с кофе.
— И тебе доброе утро, — хмыкнул в ответ следователь, решив подойти к мужчине, а заодно взять и себе какой-нибудь напиток. — А как я, по-твоему, должен выглядеть? — пробубнил он, удивляясь тактичности его коллег. Степаныч виновато поднял руку в знак примирения.
— Странный выбор, думал, ты, как обычно, закажешь кофе, крепости которого я мог бы позавидовать, — удивлённо смотрел на капитана Степан.
Олег и сам не понял, что на него нашло. Горячий шоколад?.. Последний раз он его пил несколько лет назад. Но, раз сегодня день с самого начала был странный, почему не продолжить в том же духе. В этом чувствовалось что-то волшебное. Хотя он давно перестал верить в чудеса, но вот под новый год, сегодня, так хотелось поверить. Чудо ему было необходимо сейчас, возможно, как никогда раньше.
— Вам бы тоже не помешало последить за своим здоровьем: слишком много кофеина в последнее время, — отшутился следователь, после чего направился в здание.
— Кто бы говорил, — нервно выдал мужчина, уже с сомнением взглянув на свой стаканчик с кофе. Со вздохом он всё же пошёл вслед за Олегом. Трудные времена сейчас у всех. С тех пор как с Ингой случилось то, что случилось, все они изменились. И теперь уже не понятно, где витает шутка, а где — попытка скрыть истину.
— Что у нас тут всё как обычно, — усмехнулся Олег, стоя у дежурного и наблюдая скопление людей в обезьяннике.
— Да, так и есть, каждый год одно и тоже, что у нас, что в больницах: «новогодняя лихорадка», — устало ответил ему в ответ мужчина, регистрируя коллегу в журнале.
Все уже и забыли, когда она точно появилась, эта лихорадка, но случалась она только раз в год. Только тогда случался огромный наплыв нарушителей. Это сейчас стала понятна её причина, а в первый раз выглядело всё очень странно, подумывали даже, что это сектанты. Но всё оказалось гораздо проще. Людям захотелось всем вместе отметить новый год. Особенно это касалось одиноких личностей и бездомных. Камера, по крайней мере, была приветливей улицы. А те, кто дежурил, громко включали радио или телевизор. В общем, было вполне себе весело. Странная традиция, но ей всё же следовали. Всё-таки праздник меняет людей.
— Доброе утро, Зиновий. Как там, все дела удалось закрыть? — зайдя в свой кабинет, сразу же спросил Олег.
Всё бюро было украшено к новому году, и их кабинет не стал исключением. Небольшая ёлка, гирлянды и какие-то вязаные игрушки — подарок от матери Зиновия.
— Доброе утро, Олег Анатольевич. Я уже практически всё закончил, осталось работы буквально на два часа. И, да, Портнов дал признательные показания — решил всё же скостить себе срок — так что готовлю дело в суд, — не отрываясь от бумаг, проговорил мужчина — не терпелось уже всё закончить.
— Это хорошо, одним делом меньше, — спокойно выдал он и, садясь за рабочий стол и попивая горячий шоколад, стал рассматривать папки, которые должен был успеть разобрать.
— Вот я не понимаю, сегодня праздник, а мы тут над отчётами мучаемся, — хныкал Зина, ему казалось это несправедливым.
— Зиновий Викентьевич, позвольте напомнить, праздник в бюро начнётся в 14.00. А до тех пор у нас обычный рабочий день, — серьёзно ответил ему коллега.
— Знаем-знаем… Кстати о празднике, надеюсь, вы не забыли, что мы все собираемся у Степан Степаныча ровно в 14.30? — отвлекшись от бумаг, спросил мужчина. На данный момент он снова вернулся к своим старым обязанностям — выполнению обязанностей судмедэксперта и криминалиста.
И, как ни странно, очень этого уже не хотел. Только сейчас он понимал, каким сокровищем для них была Инга. Для них и для него самого. Он так привык работать в одном направлении, что последние месяцы были для него мукой. Именно поэтому праздника хотелось как никогда.
В ответ на это Олег решил просто промолчать. Он не был уверен, что хочет праздновать в бюро. Но всё же они команда и могут отдыхать вместе. Однако он точно знал, куда хотел пойти потом. Вечером в больнице будет также организован маленький праздник. Отец Инги вместе с Олегом будут ожидать боя курантов в реанимационной палате.
Так, за работой время пролетело незаметно. Все собрались в кабинете, дабы отпраздновать всем вместе, а после разойтись по своим домам. Стол ломился от угощений, шампанское лилось в бокалы.
— Этот год для всех нас выдался сложным. Нас поджидало много испытаний, которые мы с достоинством прошли. Но я хотел бы поднять бокал не за это. Думаю, все со мной согласятся, — начал свою вдохновенную речь Степаныч, делая глубокий вздох и собираясь с мыслями. — Я хочу поднять бокал за Ингу Викторовну. Мы все недооценили её появление в нашем бюро. Я сам долго вёл себя неподобающе, не понимал её методов работы, — после паузы продолжил он, но снова замолчал, вспоминая, сколько гадостей наговорил не только ей лично, но и за её спиной.
— Все мы совершаем ошибки, Степан Степаныч, но, как говорит моя мама, ошибки нужны для того, чтобы учить нас жизни. Не совершая их, мы попросту стоим на месте, — сказал Зиновий поучающе.
— За Ингу и за всю нашу команду! — хором произнесли все и подняли бокалы как можно выше.
После пары тостов все немного расслабились, отпуская боль и грусть и впуская в сердца и головы веселье. Только вот Олегу было не до всего этого: он стоял отдельно от всех у окна и думал, как бы по-тихому сбежать. Его окутывало странное ощущение, дающее понять, что ему нужно быть не здесь.
— Да, да!.. Мы с Лорен официально встречаемся! Хватит подкалывать, дядя Стёпа, — смешно краснел Ростик, пряча лицо в дождике, намотанном на шее.
— Надеюсь, ты от нас не убежишь в больницу, — улыбнулся наконец Олег. Он был рад за юношу, тем более, девушку тот нашёл себе подходящую. Хоть кто-то в этой компании по-настоящему счастлив.
— Ничего не обещаю, — сказал юноша, после чего еле увернулся от летящего в него винограда. — Вот вернётся Инга Викторовна и встанет на мою сторону, вот увидите, — с наигранной обидой в голосе проговорил Ростик, после чего все рассмеялись.
— Ты думаешь, она отпустит своего лучшего помощника? — серьёзно спросил его Зиновий, разрезая пирог, любезно переданный им его мамой. Впрочем, пирог был далеко не единственным её кулинарным вложением в праздничный стол.
— Я сам готов разорваться пополам, чтоб работать и там, и тут, — угрюмо пробубнил парень, чем заставил всех громко смеяться.
Атмосфера разрядилась благодаря шуткам и подколам. Это и делало их команду более сплочённой. Этот праздник давал надежду на лучшее, давал передышку от тяжёлых мыслей и переживаний.
— Олег, ты подумал над моим предложением? — в какой-то момент к следователю подошёл Степаныч. Этот вопрос нужно было решать, чтобы быть уверенным в своём уходе на заслуженный отдых.
— Я думал об этом. На данный момент я не могу, возможно, позже, — устало выдал Олег, ведь понимал, что для мужчины это важно. Но сейчас был не самый подходящий момент для такого решения.
— Это-то мне и нужно. Главное — не отрицательный ответ, — ободряюще улыбнулся глава отдела.
Послышался нерешительный стук в дверь. Все молча уставились как в кабинет заходит Марк Грановский. В его руках было шампанское и пакет с закуской и тортом.
— Простите, что вторгаюсь. Я просто решил зайти и поблагодарить вас за всё. Мне эта возможность ещё не выпала, — виновато проговорил он, демонстративно приподнимая бутылку.
Адвокат очнулся полтора месяца назад, но выписали его из больницы всего тремя неделями ранее. Он также успел дать показания обо всём, что произошло, что лишний раз подтвердило всю найденную ими информацию.
— Ну что же, проходи, раз пришёл, — позвал его Степаныч, нарушая затянувшееся молчание.
Олег одним глотком осушил бокал и, ничего не говоря, быстрым шагом вышел из кабинета. Ему до сих пор было невыносимо видеть этого человека. Поэтому лучше бы тому держаться от него на расстоянии. Столько времени прошло, но от этого не легче.
— Я сейчас, — быстро положив всё что принёс, адвокат выбежал за следователем в коридор.
— Олег, подожди, я пока ещё не в самой хорошей физической форме для догонялок, — крикнул вслед адвокат.
Следователь нехотя остановился, понимая, что им всё же стоит поговорить. Бежать от проблем было не в его принципах.
— Я хочу извиниться. Знаю, я виноват во всём, что случилось. Если бы я только знал, правда, я бы ни за что не позволил ей пойти на такой риск, — в его голосе ощутимо чувствовалась вина. Эмоции у обоих были на пределе.
— Я понимаю, Марк, но ты мог хотя бы позвонить мне. Хотя бы тогда, когда делал ту запись, всего этого можно было бы избежать, — не выдержал Олег.
— Я понимаю, я самый настоящий идиот, это всё моя самоуверенность.
— Честно, вмазать бы тебе по самое не балуй. Но ты и сам постарался испортить себе жизнь. Так что просто не попадайся мне на глаза, — устало выдал Олег, намереваясь уже идти.
— Понимаю. Я только хотел сказать, что не буду вам с Ингой больше мешать, — решительно заявил Марк, наблюдая, как меняется лицо стоящего напротив человека.
— Я бы и не позволил тебе больше этого сделать. Я уже не тот идиот, что был раньше. Эта история вбила мозги не только тебе.
— Знаю, я всё понимаю. Я сам больше не буду тем, кем был раньше. Ты думаешь, одному тебе сейчас гадко на душе? Позволь огорчить. Не ты один тут страдалец. Всем плохо, все переживают по этому поводу. Ты думаешь, мне легко? Я выжил, вышел из комы, я, как и тогда, остался за бортом. Я каждый день вспоминаю тот момент, когда я даже не смог ничего сделать, когда после аварии её вытащили из машины, а меня — нет. Думаешь, ты один задавался вопросом, почему меня не тронули? — надрывно проговорил Марк, было видно, что это действительно терзает его душу.
Олег осознал, что они возвращаются к тому, что всегда было между ними. И, как бы ни хотелось сейчас устроить драку и продолжать препираться, он понимал, что это ничего не решит. Всё будет только хуже. Они и так наломали дров. Больше он проблем не хотел.
— Я задавался этим вопросом, не раз и не два. А ответ я нашёл, когда поймал всех этих кретинов. Возможно, когда-нибудь я тебя пойму, но не сейчас. Мне нужно время, — глубоко вздохнув, спокойно сказал Олег. — Никто не мог знать, что всё так произойдёт. Вы пытались спасти Свету, кто ж знал, что она всё это и подстроила, — вымученно признал капитан.
— А она ведь рассказала мне о вашем свидании. Я мог настоять, чтоб она не ехала со мной в тот день, но во мне проснулась ревность, — Марк вспомнил и этот момент, снова ощущая себя последним дураком. Тогда он увидел в её глазах то, что надеялся видеть, лишь когда она рядом с ним. Инга тогда говорила об Олеге и её глаза сияли, они были полны чувств, возможно, она сама их ещё не осознавала, но он сумел всё прочесть. Не зря говорят: «Глаза — это зеркало души».
Этот взгляд его тогда так вывел из равновесия, что он позабыл о безопасности, о записи, что готовил накануне. Эмоции взяли над ним верх, и он очень сожалел об этом.
— Значит, она сказала тебе, — тяжело вздохнул следователь, прикрывая глаза.
— Да, сказала, и не только это. Я просто увидел ответ в её глазах. Она по-настоящему приняла решение и разобралась в ваших отношениях. Даже со мной она не была такой уверенной, эмоциональной. Я позволил ревности мной управлять, а если бы принял всё как есть, возможно, удалось бы избежать всего этого, — голос адвоката был полон той же вины, что мучила их всех на протяжении всего времени.
— Я понимаю тебя, потому что сам позволил этому чувству управлять собой. Если бы я раньше побеспокоился о её долгом отсутствии, возможно, серьёзных последствий можно было бы избежать, — угрюмо выдал капитан.
Они стояли посреди коридора, где в кабинетах продолжали праздновать люди, где кругом был слышен радостный шум. Только им было не до этого. Оба сейчас думали о ней. В паутине слов и поступков пытались во всём разобраться. Лишь время может расставить всё по местам.
Время беспощадно. Онo заберёт в прошлое то, что ты любишь, и не факт, что подарит это в будущем за несгибаемую веру.
Оно научит ценить секунды счастья, застывать в этом мгновении, зная, что именно этот истинный восторг души больше не повторится.
Оно отсечет ненужное и прибьет к берегу жизни то, что предначертано судьбой.
Оно научит просить прощения и прощать, раскаиваться на всю глубину сердца, умирать тысячи раз и рождаться заново.
— Олег, может, всё же вернёмся к остальным? — задал вопрос адвокат, прерывая их мозговой штурм.
— Да, стоит вернуться, но только тебе, Марк. Кстати, я убегал не от тебя. Я давно искал повод уйти, а ты попросту попал не в тот момент и не в то время, — сказал с усмешкой Олег. Былое напряжение между ними спало (и Олег был благодарен судьбе за то, что им не пришлось бить друг другу физиономии на его рабочем месте). Правильно говорят: разговор сильнее рукоприкладства. Хоть они и не могли терпеть друг друга, по крайней мере они прояснили ситуацию.
— Понял, настаивать не буду. Только, прошу, передай от меня привет и поздравления Инге и Виктору Яновичу. Я знаю, что вы будете праздновать вместе, и понимаю, что не имею права там находиться, — протянув руку для рукопожатия, сказал спокойно, но уверенно Марк.
— Хорошо, что ты всё понял. Я передам, — в ответ сказал Олег и пожал ему руку.
— Я осознал свои ошибки. Единственное, я хочу остаться для неё хотя бы другом. Я прошу только об одном: береги её. Не совершай моих ошибок, ведь она очень дорогого стоит, — грустно улыбнулся Марк, делая шаг назад.
Олег молча кивнул и направился в свой кабинет. А адвокат вернулся к остальным. Веселье продолжилось.
Через несколько часов капитан был уже в больнице, купив букет цветов и кое-что для Инги. Он уже шёл по коридору, ведущему к палате, которая стала уже его вторым домом.
Медленно открыв дверь, он тихонько зашёл, сделал пару тихих шагов и остановился. Возле кровати Инги сидел её отец, держа её за руку и читая какой-то рассказ. Почувствовав чьё-то присутствие, он прекратил читать, обращая внимание на вошедшего.
— У нас тут всё готово. Вот, решили немного почитать. Когда-то это был её любимый рассказ, — улыбнулся мужчина, вставая и приветствуя Олега рукопожатием.
— Иди ставь цветы в вазу. У нас есть ещё пару часов до нового года.
Олег выполнил просьбу, затем подошёл к кровати и положил на тумбочку свой подарок, заранее вытащив его из пакета.
— Здравствуй. Тебе все передают привет и поздравления с наступающим новым годом. В том числе и Марк. Он тоже пришёл праздновать в бюро, — положив ладонь на её руку, проговорил мужчина. Присев рядом, он притих, наслаждаясь знакомой своеобразной тихой ритмичной музыкой работающих приборов.
— Хрустальный шар. Ты запомнил, — улыбнулся отец Инги, присаживаясь рядом и заметив его на тумбочке. Как-то он рассказывал Олегу, что они нравятся девушке. И вот, он не забыл и принёс такой в качестве подарка. На подставке была надпись:
«I will always be with you».
— Мы всегда будем рядом с ней, — выделив слово «мы» с улыбкой добавил капитан, глядя, как Виктор рассматривает шар.
До нового года оставалось ещё достаточно времени, но на улице уже были слышны фейерверки и хлопушки. Люди уже вовсю встречали новый год, который неумолимо и неспешно наступал. В воздухе витала приятная атмосфера.
— Я всё хотел у тебя спросить Олег… — через долгое время неуверенно начал Виктор Янович.
— Раз хотели, значит, много думали об этом, значит, это важно. Поэтому спрашивайте, вам легче станет.
— Мне-то, возможно, и станет легче, но не тебе, — вздохнул он и сделал глоток сока, стараясь набраться уверенности. До курантов оставалось буквально два часа. Разговоры то умолкали, то разгорались вновь, как происходило и сейчас: после нескольких молчаливых минут диалог продолжился уже в другом направлении.
Всё же Виктору хотелось получить ответ на свой вопрос, не только для него самого, но и для Инги с Олегом.
— Вот ты сейчас здесь, мы встречаем новый год все вместе. Ты поддерживаешь и её, и меня. Держишь её за руку, общаешься. Я, в свою очередь, рассказал тебе о ней многое, о чём мало кто знает. Я не жалею, ты не подумай, это для меня очень важно, — его голос прерывистым от волнения, он говорил медленно, стараясь донести свою мысль.
— И я это очень ценю, Виктор Янович, правда. Это для меня тоже очень важно, — серьёзно сказал Олег, начиная понимать, о чём тот говорит.
— Я просто хочу понять, что ты будешь делать, когда она очнётся. Когда станет прежней и к ней вернётся её характер. Что, если она не захочет, чтобы вы были вместе? — наконец задал волнующий вопрос мужчина. Он и правда переживал по этому поводу, ведь Олег так привязался к Инге. Всё это время он был и находится рядом с ней, несмотря ни на что. Ему было больно видеть и чувствовать, как капитан буквально разрывается на части. Он очень изменился, стал мудрее, поменял в корне всю свою жизнь, хотя прекрасно знал, что это всё может оказаться неверным путём. Виктор не мог не задуматься об этом, ведь Олег был не чужой ему человек, особенно после всех этих испытаний, что свалились на них.
— Я думал об этом. Честно, я не знаю, что буду делать, но одно скажу точно: я наверняка уеду куда-нибудь в Сибирь жить в юрте, — постарался пошутить Олег и, уже серьёзно, продолжил: — На самом деле, характер Инги — это именно то, что так цепляет в ней. Она сильная, у неё хорошее чувство юмора, безусловно, часто не совпадающее с остальными. Но именно этим она меня зацепила, тем, кто она есть. Мне не нужно, чтоб она менялась, разве что больше без меня и бронежилета я её далеко от бюро отпускать не буду, — мужчина говорил серьёзно и устало.
— Я рад это слышать. Она много раз менялась, в основном из-за меня и моей работы. Но я правда горжусь тем, кем она стала, — улыбнулся Виктор, чувствуя, как на душе становится чуточку легче от того, что они наконец завели этот разговор.
— Для меня на данный момент важно быть рядом с ней, пока она в этом нуждается. Я правда не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что нужен ей, что должен быть рядом. И, пока это так, я буду рядом то количество времени, которое необходимо ей. Пока не прогонит, — твёрдо сказал капитан.
— Спасибо тебе за понимание, Олег, — так же серьёзно выдал Виктор, и они оба посмотрели на Ингу, которая всё так же мирно лежала на своей кровати, словно просто уснула.
Сейчас она выглядела уже намного лучше, чем первые месяцы. Бинты давно сняли, раны затянулись, сошли синяки, срослись переломы. Из организма также удалось полностью вывести ненужные вещества и свести до минимума последствия от них.
Единственной проблемой оставалась рука, а точнее — плечо. После пулевого ранения произошло заражение. Ампутации удалось избежать, но восстановление будет долгим. И не факт, что всё бесследно восстановится. Руку нужно разрабатывать, но в состоянии комы это сделать не так просто. Мужчины, конечно, этим занимались, но этого было мало.
— А если серьёзно, то я её отпущу если она захочет. Не буду мучить никого из нас. Но в противном случае я буду за нас бороться.
Часы тикали, время бежало вперёд, отсчитывая последние минуты уходящего года.
***
Есть тонкая линия счастья, и кажется, она была в её власти. Тонкая линия жизни стучала на запястье всё выше. Инга ехала в поезде, она не помнила, как давно отправилась в путь, да и это было не важно, особенно когда за окном такие завораживающие пейзажи, а рядом — успокаивающие голоса. Она слышала голос отца, матери, Олега, а также — редко — и других людей. Вот только странно, что рядом был только один обладатель голоса — это её мать. Она могла спустя столько времени побыть с ней наедине.
Они наконец смогли поговорить. Первый раз, когда они встретились в этом вагоне, то обе были удивлены, но всё же безмерно счастливы. Мама сказала, что гордится ей, гордится, какой она стала сильной, как выросла в настоящую красавицу. Инга ей тогда ответила, что устала быть сильной и независимой, что ей хочется отдохнуть от всего этого. Ей было почему-то так плохо и больно, но стоило подойти маме и обнять, как ей тут же стало спокойно и тепло на душе. Давно с ней такого не было, или она не помнила, что было. Мать ей тогда сказала, что видит, как она устала, и сказала, чтоб она отдыхала, а та будет рядом.
Тогда же мать извинилась за предательство. Вначале Инга не поняла, о чём речь, но позже до неё дошёл смысл. Она просила прощенья за то, что так рано ушла из её жизни, тем самым сделав её такой, какой она стала — той, кому сложно выражать эмоции. Она сильная, но держать всё в себе очень плохо. Мама не критиковала её, как это делали другие, не жалела — она просто говорила с ней на равных. Тогда Инга и поняла, как сильно на самом деле они были похожи.
С тех пор, наверное, прошло уже много времени — точно она сказать не могла.
— Сегодня особенно хороший день, хоть и немного грустный, — подала тихий голос женщина, привлекая внимание дочери.
— День хороший, и правда, даже морозец присутствует. Но почему он грустный? — удивилась Инга. Ведь прежде такого не было.
— Скучаешь по остальным? — с улыбкой спросила женщина, при этом не отвечая на вопрос девушки.
— Честно, не по всем, но скучаю, — с присущим ей акцентом и лукавой улыбкой ответила Инга. Что-то вокруг неуловимо менялось.
— Тебя многие ждут, ты их прекрасно слышишь, поверь, они тоже скучают, — грустно улыбнулась женщина, понимая, что пора, хоть от этого было грустно. Поднявшись на ноги, она поманила дочь в коридор.
— Что это всё значит, мам? — удивлённо спросила девушка, но всё же послушно проследовала за ней.
— Мы уже довольно долго едем, тебе может казаться, что это не так, но, поверь, я знаю, что говорю, — идя по коридору, спокойно говорила она.
А Инга с каждым шагом чувствовала приближение чего-то нового, но до боли знакомого.
— Ты, наверное, хочешь сказать, что мы добрались до нужной станции? — подумала девушка, чувствуя что-то странное.
— Это не совсем так. Просто нам не по пути, милая, тебе со мной ещё рано. Я просто побыла рядом с тобой, пока была такая возможность, — грустно улыбнулась она в ответ.
Медленно они дошли до перехода между вагонами и остановились. Женщина аккуратно нажала на стоп-кран, и поезд резко дёрнулся, начиная останавливаться.
— Как это — не по пути? Я ничего не понимаю, — удивлённо выговорила Инга и в какой-то момент почувствовала покалывание в плече.
Женщина это заметила по её выражению лица. Нежно прикоснувшись рукой к месту, где болело, она легонько погладила его, прекращая ненадолго эти ощущения.
— Видишь? Я права. Сегодня день, когда ты возвращаешься обратно. Ты и сама это чувствуешь, не так ли? Ещё с самого утра, — со знающей и в то же время понимающей улыбкой сказала она.
Инга в ответ лишь смотрела на неё с непониманием. Как только поезд остановился, женщина аккуратно открыла дверь, и в нос девушке ударил странный запах, впрочем, довольно знакомый.
— Скоро ты всё поймёшь, не факт, что ты всё будешь помнить, конечно. Я рада, что мне удалось побыть с тобой, и печально, что при таких обстоятельствах, но всё же, — не давая дочери ответить, она крепко её обняла, после чего нежно выпроводила из поезда.
***
Медленно стали возвращаться забытые ощущения. Постепенно Инга стала чувствовать пальцы ног, затем всё выше, возвращалась чувствительность к рукам. Через какое-то время она могла полностью себя ощущать. Кожей она чувствовала прохладу, а также чьё-то тёплое прикосновение.
Тихонько в сознание стали прорываться сначала какие-то странные, пищащие звуки, не дававшие сосредоточиться, а затем стали слышны родные голоса и звуки игры на гитаре.
— Ну вот и новый год постучался в дверь, — проговорил кто-то рядом.
— От этого и немного грустно и радостно одновременно, — прозвучал другой голос, совсем рядом.
— Ну, что, поздравляю вас, мы с Ростиком будем на связи. Нужно быстренько пройтись по палатам, а то знаю я этих хитрецов, — сказал кто-то третий. Этот голос не был знаком Инге. Внезапно неподалёку послышались хлопки.
— Вот черти, фейерверк устроили! Ничего, что тут люди в тяжёлом состоянии? — послышались быстрые шаги, затем закрылась и открылась дверь. Кто-то начал смеяться, затем тоже убегал.
— Всё же они друг друга стоят, — рассмеялся кто-то совсем родной, его так же поддержал кто-то совсем знакомый.
— С новым годом, Инга, — произнесли оба голоса, и их носители взяли её за руки по обе стороны.
Через какое-то время девушка начала узнавать их. Ей так хотелось им хоть что-то ответить, подать хоть какой-то знак, показать, что она тут, что слышит их. Но, как бы она ни старалась, у неё ничего не получалось. Было тяжело, хотелось снова провалиться в сон. Но она не могла, ей хотелось сначала хоть на мгновенье открыть глаза. Но они так тяжело поддавались, веки были словно налиты свинцом. А ещё было тяжело дышать, горлу что-то мешало.
Она уже начала паниковать от безысходности, когда изменились звуки вокруг и пищание стало интенсивнее, и наконец ей удалось с огромным трудом открыть глаза.
— Виктор Янович, позовите Лорен срочно! — сказал быстро Олег. Виктор в это время стоял у окна, поэтому не сразу понял, что происходит, но как только услышал изменения в приборах, побежал на поиски врача, несмотря на немолодой возраст.
— Тише, тише, всё хорошо. С возвращением, — тихо проговорил Олег, склонившись ближе к ней, чтобы она могла его видеть, при этом поглаживая легонько по плечу.
Чудо произошло. Новый год принёс самый долгожданный подарок — вернул им Ингу.
