малыш носферату.

- С добрым утром. Белокурый юноша ставит поднос с завтраком на прикроватный столик. В белой тарелке лежат два тоста с яичницей, в блюдце – порезанное на дольки яблока. Запах крепкого кофе из чашки резко бьет в нос юноше, от чего он неприятно морщится. Чан резко задергивает шторы и солнечный свет наконец пробивается в квартиру, озаряя все вокруг. Феликс быстро прячется под одеяло. - Чего это ты? Не нравится? Феликс, не вылезая из-под одеяла, подползает чуть ближе к стенке, усаживается и отрицательно качает головой. - Ты теперь мумия? Ничего, мумиям тоже надо чем-то питаться. Приступай к завтраку. Как только в комнате снова становится темно, юноша неохотно стягивает с себя плотное теплое одеяло. Он бросает взгляд на поднос, затем на Чана. Взгляд его немного потерянный, так как он не понимает, что в его посуде делает человеческая еда. Он берет тарелку и аккуратно принюхивается, легонько давит пальцем на желток, от чего тот лопается и медленно растекается по жареным тостам. Теперь палец слегка заляпан, и Феликс решается его облизнуть. Вкус желтка ему чудовищно противен, он недовольно швыряет тарелку обратно на поднос. - Я этим не питаюсь, - вытирая палец о постель говорит Феликс. - Можно было попросить салфетку. В таком случае, что я могу тебе предложить? Йогурт? Или, может быть, мясо? – отвечает Чан. Он недоволен поведением своего гостя, но пытается скрыть это. - Мясо с кровью? - Ну, может и с кровью. На твой вкус. Хочешь, можем сходить в ближайшую забегаловку… - Мне сейчас нельзя выходить. Я должен прятаться. - От кого? - От солнца. Оно плохое. - Почему же? – улыбается Чан, - на улице на удивление хорошая погода. Самое то, чтобы прогуляться. - Хочешь, чтобы я сгорел заживо? - О чем это ты? У тебя какая-то болезнь? Феликс, ошарашенный тем, что его новый приятель не до конца осознает всю суть ситуации, встает с кровати и направляется в сторону стены. В воздухе замирают тишина и непонимание. Подойдя к стене, он касается ее двумя ладонями, будто прощупывая. Он меняет положение ладоней, где-то продавливает, где-то поглаживает. Ставит на стену колено и начинает упираться. Чан в состоянии полного недоумения, до тех пор, пока парень не приставляет к стене второе колено и не начинает заползать вверх по стене. У него буквально отвисает челюсть, когда его гость оказывается прямиком над ним, будто прилепленный к потолку. - Я не назову это болезнью. Это скорее дар. Вампиризм, - наконец объясняет Ликс. - Я думал, такое только в фильмах возможно… С ума сойти. Он тянет ладонь вверх, Феликс обхватывает его кисть и поднимает над землей на несколько секунд. - Еще и сила как у подъемного крана. Завидуешь? – смеется юноша. - Да уж… Теперь я стану твоей жертвой? Я еще не готов умереть. Вернее… У меня есть пара незаконченных дел, а потом можно и поразмышлять об этом… - Дурак! Ты привел меня в свой дом. Я не могу трогать тебя, пока ты сам этого не захочешь. Я ведь мог погибнуть с сегодняшним рассветом. Ничего не помню… - Совсем ничего? Я подобрал тебя не так далеко от дома. Думал, ты пьян и просто потерялся. Но эта мысль смутила меня, кажется, ты еще совсем молод для таких приключений. - Я не помню сколько мне лет. Помню только имя. Феликс. - Действительно, как у вампира. - А как зовут тебя? - Для друзей?... Чан. Но можно Кристофер. - Кристофер звучит более солидно! Будто ты тоже вампир. - Ха-ха-ха! И правда. Слушай, если тебе нужно принять душ, ванна слева по коридору. Я пойду позавтракаю и попытаюсь переварить все это. - У тебя какие-то проблемы с едой? - А? Не-ет, что ты. Так выражаются, когда в жизни происходит какая-то шоковая ситуация. - Глупо… - Может быть. А теперь, я все же пойду. На нервах разыгрался аппетит. Халат и полотенце лежат в ванной.