малыш носферату.

- Ты почти месяц ничего не ешь, - запивая сэндвич соком мямлит Чан, - мы вроде ходим на пикник, но это будто праздник для меня одного. - Пикник? Ты говорил, что пикники проводятся на природе. А мы на крыше, - недоумевает Ликс. - Ну, это своего рода пикник. Мы ведь сидим на покрывале, и я ем. Разница только в локации. Если мы пойдем в ближайший парк, то есть вероятность столкнуться с неприятностями. - Какими такими неприятностями? - Насекомые. А еще… какие-нибудь маргиналы. Второе, конечно, мало вероятно, но рисковать бы не хотел. - Ты боишься маргиналов? - Не скажи. Не назову это прямо «страхом». Это просто обеспечение себе безопасности. Смотрю наперед. - Почему тебе кажется, что мы столкнемся с ними? - Интуиция? Это шестое чувство. Оно где-то глубоко внутри в виде шара предсказаний. Предположим, перед тобой какой-то тяжкий выбор. Ты начинаешь размышлять над каждым вариантом, но что-то не дает тебе покоя и один ты постоянно отметаешь. Вот, примерно так. - Понятно. Моя интуиция говорит мне дать тебе салфетку прямо сейчас. - Зачем? О, черт. Соус с сэндвича медленно потек по рукаву кофты. - Меня радует, что ты быстро усваиваешь всю информацию, Феликс. - Я люблю, когда ты зовешь меня по имени. - Психологический трюк. Когда ты зовешь собеседника по имени, он чувствует себя с тобой намного лучше. Не помню, с чем это связано. - Ты чего-то добиваешься, раз используешь психологические трюки? - В данной ситуации нет, это произошло как-то неосознанно. - Значит тебе тоже нравится звать меня по имени. Тебе от этого приятно? Тоже? - Так, дай мне поужинать. - Сейчас ты уходишь от ответа потому что скрываешь что-то за смущением. - Феликс. - Ты не имеешь права заставлять меня молчать потому что я полноправный гражданин этой страны и я имею право на выражение эмоций. А любая попытка заткнуть меня равна нарушению моих законных прав. Получается, ты в шаге от преступления против личности. - Поражает. Буквально я объяснял тебе это, а теперь ты используешь это против меня? Ха-ха-ха. Только ты не уточнил одну вещь – у тебя нет гражданства. По сути, тебя вообще нет. - Как это? - Как в зеркалах. Только наяву. Но это не плохо и не страшно, я же с тобой. - Мы родные? Чан поперхнулся. - В каком-то смысле да. - А если я сделаю тебя вампиром мы станем еще роднее? Во мне будет твоя кровь, в тебе – моя. Это называется семья? - Это называется преступление против личности, которым ты упрекал меня пару минут назад. - Почему ты не хочешь обратиться? - Я не знаю. Страшно. - Это не страшно. Ты тоже сможешь ходить по стенам и поднимать тяжести. Не чувствовать голод долгое время и… Я забыл это слово. А! Сканировать людей. Без такого качества как проницательность. Это будет на уровне той самой интуиции, только… Данное. Дань. - Я не могу так просто взять и… - Но почему? Ты один. Вернее, я с тобой. И больше никого. Мы одни в этом большом мире. А будем вдвоем, на равных условиях. Я буду помогать тебе во всем. - Заботиться обо мне? – Чан улыбается. - Да! Защищать и заботиться. Мы ведь уже можно сказать любим друг друга. - Что… Прости? - Не делай вид, что не понимаешь. Ты сам объяснял мне. Забота и тепло, которыми обмениваются люди на добровольной основе. Взаимность во всех отношениях. Помощь друг другу в ментальном плане, что неотъемлемая часть отношений. Здоровые отношения… - Отношения? - Да. - Но мы ведь… - И что. Я знаю, что ты задумывался об этом. Это секрет. Но я его знаю. - Погоди… - Мы живем вместе, это еще один важный фактор. В фильмах было так же. Только не целуемся и не спим вместе. - Фел… Ответ прерывается поцелуем. Безрассудство в голове одного, четко выработанный план в голове другого. Поцелуй нежный, хотя у Феликса это, с его слов, впервые. Хотя, он же всему учится быстро. Не суть. - Теперь что скажешь? - Остановись, ради всего святого, - пятится Чан. - Я не собираюсь заниматься здесь любовью. Тут холодно. - Ты очень прямолинеен, Феликс. - Я наблюдателен. Ты это оценил, поэтому то, что ты сейчас удивляешься – глупо. У меня, оказывается, тоже есть чувства. Приятные. И у тебя тоже. Даже от поцелуя. Не забывай, я все чувствую. В воздухе снова виснет тишина, как в первый раз. Перед глазами проносятся события прошедшего месяца, и, на самом деле, Чан еще никогда не чувствовал себя так хорошо. Он пытался ежедневно отвлечься от этой мысли, совершенно позабыв, что Феликсу заранее все ясно. Что бы ни происходило в его голове и в сердце. - Кусай, - он закатывает рукав по локоть и тянет руку к лицу Феликса. Феликс аккуратно берет его предплечье своими ледяными руками, нюхает ее и довольствуется запахом. Он гладит руку подушечками своих пальцев, аккуратно проходится по выступающим венкам. - Это называется клятва любви. Вечной… Она ведь такой должна быть? - Да. Странная клятва. - Ничего подобного. Я таким родился. - Ты действительно используешь все сказанное мною против меня. - Я… как полицейский? Я коп? - … - Сам дурак. Чан сильно зажмуривает глаза, боясь боли. Ликс аккуратно надкусывает кожу, слизывает выступающую кровь. Момент по истине ошеломляющий. Не простая трапеза, не данность. Это нельзя назвать простым удовлетворением своей потребности, которая продлит юноше жизнь. Это что-то, имеющее колоссальную значимость для обоих. Спустя время юноши подходят прямо к краю крыши. - Я так и не понял. Умеют вампиры летать? - Нет, это все выдумки. Только ползать по стенам и потолкам. - Может попробуем? - Тягость к приключениям с наконец обретенным бессмертием это так по-людски. Моя очередь над тобой смеяться. - Когда я обращусь? - С ближайшим полнолунием. Я люблю тебя. - Прости? - Избавься от своей дурной привычки – спрашивать, когда прекрасно все расслышал.