Разукрась мои воспоминания

      Когда Деймон явился через входную дверь вместо того, чтобы выйти из спальни, сердце Елены остановилось. Девушка сидела на подоконнике с тарелкой хлопьев «Cheerios» в одной руке и ложкой в другой. О, Господи, что, если Сальватор видел её? Гилберт замерла в напряжённом ожидании вопросов. Мозг лихорадочно придумывал легенду, которая объяснила бы взлом машины.       Каждый дюйм его тела излучал беспокойную энергию. Деймон потянул ворот кожаной куртки. — Не хочешь выбраться куда-нибудь, божья коровка? — Что? — Ну же, — Сальватор взъерошил волосы. — Мы торчим здесь со вчерашнего дня.       Елена позволила ему забрать тарелку. — Где ты был? — Ходил за сигаретами. — Ладно… — Гилберт приняла такой его ответ, рассудив, что магазины находятся совсем рядом. Она вернулась только десять минут назад. Как они разминулись? — Только дай мне одеться.       Что-то не так. Елена не могла разгадать выражение в его взгляде. Взволнованность. Нарочитая небрежность. — И куда ты собрался? — Мы собрались, — Деймон улыбнулся, но улыбка вышла неестественной. — Не против, если сегодня место выберу я?       Елена ошеломлённо наблюдала, как Деймон начал рыться в её аккуратно сложенных вещах, оглядываясь через плечо, словно желая убедиться, что она не исчезла. Выудив тёмно-зелёное трикотажное платье с рукавом три четверти, он подошёл к Гилберт и пихнул найденную вещь ей в руки. Затем взялся за края длинной футболки, потянув ткань вдоль голых бёдер. — Деймон! — Елена схватила его руку и вернула футболку на место. — Остановись. — Их взгляды встретились, но Сальватор словно не видел её. — Что с тобой? Что-то случилось?       Прижавшись к её лбу своим, он выдохнул. — Елена… Я здесь как в клетке. Именно здесь, в этом месте. Ты ощущала нечто подобное? Чувствовала себя словно в ловушке?       Гилберт вспомнила школу-интернат, Бостон, ту комнатку на втором этаже в клубе Кола. — Да, чувствовала.       Его подбородок напрягся, а голубые глаза сверкнули. — Теперь я жалею, что спросил. — Нет, не сейчас!       Только не здесь, только не с ним. Шагнув назад, Елена стянула футболку через голову, оставшись перед Деймоном в одном белье. Он шумно втянул ноздрями воздух, мускулистая грудь вздрогнула. Сальватор сжал кулаки. Гилберт подумала, что он прикоснётся к ней. И молча молила об этом, молила найти в ней успокоение, но вместо этого Деймон подошёл к ней, надел платье и принялся одёргивать его отрывистыми движениями. — Обувь?       Нагнувшись, Деймон взял ботильоны, стоящие у кровати, и помог Елене и с ними. Закончив, он выпрямился и кивнул. — И, прежде, чем ты начнёшь настаивать, что должна сделать какую-нибудь причёску, не стóит — твои волосы выглядят великолепно. Пошли.       Деймон стиснул её ладонь и потянул Елену за собой. Гилберт едва успела схватить сумочку с тумбочки. — Хотя бы скажи, куда?       Помедлив в дверях, Деймон обернулся. — Ты доверяешь мне?       Казалось, весь его мир разрушится и сгорит, если Елена выберет не тот ответ. Эта ответственность напугала её. Если Сальватор так много вкладывал в доверие — в её доверие, что произойдёт, когда выяснится, что она офицер полиции под прикрытием? Что будет, когда им придётся разойтись по разные стороны баррикад и пойти каждому своим путём?       Елена заставила себя кивнуть. — Да.       Напряжение в его плечах заметно уменьшилось. — Постарайся в следующий раз не размышлять так усердно. — Постарайся в следующий раз не задавать вопросы, требующие раздумий, до того, как я выпью кофе.       Деймон приобнял Елену, когда они закрывали дверь в его квартиру. — Справедливо. Ты любишь пляжи? — Да, люблю, — ответила Гилберт, когда они начали спускаться по лестнице. — Пляжи — твоё спасение от ловушек? — Иногда. Хотя сегодня это просто фон, ты — моё спасение, Елена.       Слова выбили воздух из лёгких. То, что Деймон едва слышно пробормотал их, будто это запоздалая мысль, делало их ещё более значимыми. Доказывало, что они не флирт и не шутка. Что это настоящий, искренний Деймон. И не просто Деймон, которого ей хотелось сохранить, а Деймон, с которым хотелось остаться. Навсегда. О, боже, она запала на него. Хотя слово «запала» не совсем подходило. Оно связано со словом «падение», а всё её существо парило, стремясь к этому мужчине. Твердь земли не попадала даже в поле зрения. Разум Елены пребывал в ужасе, но сердце трепетало. Закончив дело, сможет ли она уйти? Вот уже некоторое время эта простая мысль засела в её голове и не давала покоя.       Когда они спустились, Сальватор неуверенно улыбнулся ей. Он так крепко прижимал Елену к себе, что у неё с трудом получалось вдохнуть. Внимательно осматривая улицу, он повел Гилберт к машине. Как только она устроилась на мягком сидении, дверь моментально захлопнулась. Очевидно, между вчерашней ночью и сегодняшним утром произошло что-то, что обеспокоило Деймона. Может, нарвался на неприятности?       Машина плавно тронулась с парковки. Свежий воздух влетал сквозь опущенные окна, нарушая звенящую тишину. Погода не совсем подходила для пляжного отдыха. Но Елена знала, что Сальватор везёт её туда по другой причине. Если спросить, ответит ли он?       Кто этот человек, к которому так рьяно стремится душа? Тот, кто был настолько искренен, предложив убить ради неё? Или тот, кто нарисовал нимб над её головой?       Деймон припарковал машину. Они зашли в кафе и взяли с собой сэндвичи, обёрнутые бумагой, и кофе. Прогуливаясь вдоль дощатого настила, они рассматривали округу. Чайки звали друг друга, мимо проходили люди, разговаривавшие в основном по-русски. Атлантический океан обрушивал мощные волны на песчаный берег. Елена поняла, что за последние четыре дня с Деймоном увидела и испытала больше, чем за всю жизнь. Вот только не ясно, хорошо это или плохо. — Ты опять слишком усердно думаешь.       Елена отсалютовала стаканчиком с кофе, и Деймон, усмехнувшись, прислонился к перилам. От неё не укрылось, что он не переставал проверять, кто проходит за её спиной. — Когда ты в последний раз была на пляже?       Копаясь в воспоминаниях, Гилберт съела последний кусочек сэндвича. — В выпускном классе старшей школы. И это оказался не самый весёлый момент. — С кем ты была? — Со стайкой монахинь.       Сальватор издал смешок, делая глоток кофе. — Ты говоришь о них как о волках. — О, ты знаком с ними?       Смех Деймона привлёк внимание нескольких бегунов. — Настолько плохо, м?       Елена забрала у него пустой стаканчик и бумагу и, выкинув вместе со своими в урну, села на скамейку. — Ну, скажем, что прогулка по пляжу в монашеской рясе для тридцати девчонок, когда они впервые видят парней без футболок, не самое лучшее времяпрепровождение.       Деймон прищурился. — Так вот, как ты превратилась в зеваку? — Каюсь.       Его голос понизился. — Мы уладим это позже.       Воздух между ними накалился, несмотря на прохладный бриз. Было бы так просто подойти к Деймону, обнять его, но Елена хотела узнать о нём больше. Понять как человека, прежде чем их ярлыки и реальная жизнь отберут этот шанс. В горле встал ком. — А что насчёт тебя? Твой последний раз на пляже.       Сальватор открыл рот, но, нахмурившись, тут же захлопнул. — Не помню. Кажется, я был здесь на прошлой неделе…       Елена поняла. Деймон легко мог восстановить события, но почему-то не хотел. Видимо, то, что здесь произошло, чрезвычайно беспокоило его. — Просто расскажи про любой день на пляже, — тихо предложила Гилберт. — Не обязательно про последний.       Елена наблюдала, как тени проносились на лице Сальватора, пока он думал. Момент лёгкости упущен — в его теле вновь появилось напряжение. В лучах утреннего солнца, он, опирающийся на поручень, напоминал рисунок из кафедрального собора. Ангел, перешедший на сторону тьмы. — Ну, хорошо, есть у меня один, — голос Сальватора прервал её мечтания. — Однажды, отец привёз меня сюда, когда мне было тринадцать. Даже разрешил сесть на пассажирское сиденье… — Деймон указал на место за её плечом. — Там стояла группка подростков из средней школы, они болтали, курили и всё такое. Отец выставил меня из машины, сказал выбрать самого огромного и начать драку, а потом просто заблокировал двери. Он не пустил бы меня в салон, если бы я не пошёл. Если бы не победил.       Елена ощутила волну гнева. Что за отец столь издевательски относится к собственному сыну? Ей стало жаль того мальчика, но нельзя показывать жалость — Деймон это ненавидит. — И ты победил? — Нет. Я приехал домой на метро с ссадиной на скуле и разбитой губой. Отец привёз меня сюда же на следующей неделе, и через неделю, он таскал меня сюда до тех пор, пока я не научился драться так, что мог уложить любого, на кого бы он ни указал… — Деймон покачал головой. — По крайней мере, я не проиграл ни одного честного боя, хоть что-то полезное. — Ничто из того, что ты описал, нельзя назвать ни честным, ни справедливым.       Когда Деймон просто уставился вдаль, Елена вдохнула свежий воздух, чтобы успокоиться. Ей так хотелось нарушить одну заповедь ради него, что дрожали руки. — Почему ты рассказал об этом? — Чтобы посмотреть, уйдёшь ты или нет, — после этих слов Сальватор сильно сжал пальцы на перилах, а потом резко разжал их. — Узнав, что я дрессированный служебный пёс. — Ты бы дал мне уйти? — Нет… — Мятежный взгляд голубых глаз нашёл её. — Нет.       На предыдущей работе Гилберт в реанимационном отделении социальный статус и политические взгляды не играли никакой роли. Помочь человеку — вот, что было важно. Потребность позаботиться о Деймоне выходила за рамки её призвания, она не поддавалась контролю, её невозможно было описать словами. Это было необходимостью. Разделить с ним боль — не ноша, а честь. Сальватор только что наглядно показал, насколько сильно различались их миры. Но Елене было не важно. Ей хотелось прикоснуться к нему, пусть даже её сочувствие никому здесь не нужно.       Гилберт поднялась, чтобы подойти к нему, но Деймон встретил её на полпути. Его руки сомкнулись на её талии, тесно прижав к своему телу. Елена уткнулась подбородком в его плечо. Они держали друг друга, слегка покачиваясь, игнорируя любопытные взгляды прохожих. Единственное, что она могла сейчас сделать — обнять его крепче, в надежде, что её близость хоть как-то сможет помочь.       Тело Сальватора затряслось, и Елена взволнованно взглянула в его лицо — Деймон смеялся. — Ты ни за что не поверишь.       После того, что он рассказал? — Испытай меня.       Осторожно сжав плечи Гилберт, Деймон медленно развернул её. — Только не превращайся в зеваку, божья коровка. — Я не зе… — Елена замолчала на полуслове, потому что по дощатому настилу с надменным и праведным видом прогуливалась стайка монахинь. — О, нет… — О, да.       В приступе смеха Елена плюхнулась на скамейку, пряча лицо в ладонях. Она надеялась, что останется незамеченной, но кто-кто, а Деймон не мог этого допустить. Когда монахини поравнялись со скамейкой, Сальватор громко свистнул. — Сёстры, — Деймон вальяжно облокотился на перила и подмигнул, — вы выглядите просто очаровательно в этот день. Замолвите за меня словечко перед Большим Боссом, а?       Елена застонала в ладони, почувствовав, как щёки вспыхнули румянцем. Но она могла поклясться, что услышала хихиканье.