Звёздная пыль

      Утром Махидевран, как и всегда, разбудил будильник в семь часов. Шатенка еле поднялась с кровати, ведь заснула только к утру. «Да, в последнее время мой сон длится не более трёх часов, мешки и синяки под глазами мне обеспечены.» — пронеслось у девушки в голове. Выполнив водные процедуры, Феттахоглу младшая надела деловой костюм темно-синего цвета, который идеально подходил её сапфировым глазам, и сделав укладку с макияжем, спустилась вниз. Сейчас ей предстояло разобраться с завтраком, и так как она не умела готовить, то просто заказала еду (в этот раз не только вегетарианскую, но и домашнюю, чтобы матери не к чему было придраться). Через пятнадцать минут еду привезли, тем временем Махидевран готовила кофе. На кухню спустилась Хюррем в красной рубашке в чёрную клетку и джинсах, с распущенными волосами. — Доброе утро, — не отрываясь от дела, сказала Махидевран, но к её огромному удивлению, Хюррем промолчала. — Помочь? — рыжеволосая подошла к женщине. — Да, если не сложно, еда в тех пакетах, — Махидевран кивком головы указала на два черных пакета. Хюррем молча подошла к ним, достала еду и начала накрывать на стол. Между девушками нависло некое напряжение, будто после грандиозного скандала. Махидевран понимала, что задела рыжеволосую, но не думала, что та будет такой обидчивой (учитывая то, что Хюррем была по сути бесконфликтным человеком, это было крайне необычно). Шатенка больше не могла терпеть эту отстранённость, не присущую Хюррем, поэтому осмелилась заговорить первой. — Хюррем, — неуверенно начала та, стоя возле кофе-машинки, готовя очередную чашку горячего напитка. — Всё в порядке? — Да, почему ты спрашиваешь? — Хюррем доставала из ящика столовые приборы, даже не смотря на Махидевран. — Хюррем, — голос Махидевран заметно дрогнул, и она не могла не заметить, что такое поведение со стороны Хюррем её задевает. — Это из-за вчерашнего, да? — Нет, Махидевран. Со мной и вправду всё в порядке. — Хюррем посмотрела на темноволосую и слегка улыбнулась (но было не трудно заметить, что улыбка была фальшивой). Махидевран хотелось загладить вину. Она просто не могла видеть, как Хюррем улыбается, а её глаза смотрят с болью и печалью. Шатенка была уверена, что сделает всё, чтобы вернулась прежняя жизнерадостная и веселая Узерли, поэтому сделала для себя весьма смелый и неожиданный шаг. Махидевран выключила прибор, после чего подошла к рыжеволосой и заключила в крепкие объятия, уткнувшись ей в плечо. Хюррем удивилась (ведь второй день подряд замечала подобные нежные жесты со стороны Феттахоглу), и по-прежнему осталась стоять в одном положении, держа в руках столовые приборы. — Я всё тебе расскажу. Позже. — отстранившись, прошептала Махидевран и заглянула в голубые глаза. — Ладно? — Хорошо. — и вот она, долгожданная улыбка, присущая лишь рыжеволосой. *** — В этот раз блюда лучше, Гюльбахар. — подчеркнула Айше. — Я в шоке, госпожа Феттахоглу, неужели вам понравилось? — с сарказмом удивилась Махидевран, на что Хафса закатила глаза и цокнула. — Благодарю. — Хюррем, — нарушила неловкую тишину Хатидже. — Вчера мы толком не пообщались, как вы вообще познакомились с моей сестрой? — Мы… — начала говорить рыжеволосая, но была перебита Махидевран. — Хюррем, как и я, актриса. Вообще-то, её зовут Александра, но если мы будем называть её Хюррем, она не будет против, верно? — Махидевран посмотрела на Хюррем, приподняв одну бровь в вопросительном жесте. — Конечно, не против, — ответила рыжая. — Здорово, и как давно ты актриса? — с неподдельным интересом спросила Хатидже, сохраняя ангельскую улыбку. — Немного, года два назад стала ею, до этого работала на фирме у отца. Далее последовали довольно типичные вопросы, на которые Хюррем давала уверенные ответы. В какой-то момент можно было подумать, что сестра Махидевран составляет анкету о рыжеволосой. Хатидже всерьез интересовалась Хюррем, что начало немного напрягать Махидевран. Но последней каплей терпения Феттахоглу младшей стало, когда Хатидже начала называть Хюррем её настоящем именем — Александра. (не без разрешения Хюррем, конечно, но как ни странно, та позволила это, что еще сильнее разозлило хозяйку дома). Махидевран поймала себя на мысли, что хотела бы быть первой и единственной, кому было можно называть Хюррем Александрой. И когда такая заинтересованность к Хюррем со стороны Хатидже начала переходить границы (в лице Махидевран), она поспешила перевести тему. *** — Войдите, — сказала Хюррем после того, как услышала два негромких стука. — Александра, — в комнату осторожно вошла Хатидже, — Не занята? Я могу пройти? — Хатидже, конечно. Я всегда рада тебе. — рыжеволосая одарила шатенку обворожительной улыбкой, удобнее садясь на кровать и убирая книгу в сторону. (ко всему прочему, они уже успели перейти на «ты»). — Как дела? — Хатидже села на кровать рядом с Хюррем. — Отлично, у тебя как? — Тоже. Только вот мне очень скучно, может погуляем, если, конечно, у тебя нет других планов на день? — Хатидже отвела взгляд, что означало — она смущается. — Да, давай. Тогда через час я зайду за тобой. — сказала Хюррем. — Хорошо, договорились. — на лице Хатидже засияла широкая улыбка, после чего, она покинула спальню Узерли. *** Хатидже собиралась на прогулку с Хюррем. Она надела легкое бежевое платье, что идеально гармонировало с её каштановыми и кудрявыми от природы волосами, которые были собраны в красивую прическу. Сделав легкий макияж, кареглазая начала класть необходимые вещи в маленький выходной рюкзак, и в этот момент в комнату без стука вошла Махидевран. — Моя правильная старшая сестра, ты всегда твердила, что нельзя нарушать без спроса личное пространство людей, хотя сама это частенько делаешь. — с ехидной улыбкой на лице подколола сестру Хатидже. — Моя глупая маленькая сестрёнка, видимо, ты ещё не поняла, что в своем доме я могу делать всё, что угодно. — Махидевран прошла внутрь и плюхнулась на кресло, которое находилось напротив кровати, где сейчас сидела младшая сестра, застегивая молнию на рюкзаке. — Ладно, что ты хотела? — Хатидже перевела вопросительный взгляд на хозяйку дома. — Только быстрее, я тороплюсь. — Куда? — поинтересовалась сестра в большей части из-за приличия, нежели из-за интереса. Хатидже только хотела ответить, но их прервал стук в дверь. После короткого «Войдите» от младшей сестры, в комнату вошла Хюррем в красивом белом платье с открытыми плечами, на поясе которой была черная борсетка, а сверху кожаная куртка. Рыжие локоны разбросаны по плечам, и обе Феттахоглу засмотрелись на девушку. — Хатидже, ты готова? Идём? — спросила Хюррем. — Махидевран, добрый день. — Добрый, Хюррем, — неуверенно ответила актриса. — Да, Александра, идём. — Хатидже перекинула рюкзак через плечо, взяла в руки джинсовую куртку, и подошла к Хюррем. — Махидевран, мы с Хатидже решили прогуляться. Ты не против? — рыжеволосая слегка улыбнулась. — Нет, разумеется. Гуляйте. — сухо ответила Махидевран. Хатидже и Хюррем ушли. Шатенка поспешила в свою комнату. Женщина легла на кровать, утыкаясь носом в подушку. Она не знала, чего ей сейчас хочется больше, плакать или кричать, а главное, почему. Ей было больно. Нет, не от того, что Хюррем пошла гулять не с Махидевран. От того, что снова выбрали Хатидже. Мама, отец, теперь и Хюррем. Было обидно. Но темноволосая взяла себя в руки, ведь через час у неё деловая встреча, поэтому она поспешила собираться, стараясь не думать о Хюррем и Хатидже. *** Целый день Хюррем провела в компании Хатидже. Девушки гуляли по Стамбулу, шатенка показывала Узерли достопримечательности и другие интересные места в городе (ведь Махидевран и не подумала, что это нужно, а Хюррем не хотела смотреть город в одиночку). Хатидже оказалась довольно веселым и интересным собеседником, но в то же время скромным и милым. Хюррем даже в какой-то момент начала не понимать, почему Махидевран так пренебрежительно относится к младшей сестре. На самом деле, Хатидже была маленьким ребенком, которому хочется беззаботно веселиться. При матери она вела себя, словно тень, которая со всем соглашается и боится сказать что-то лишнее. Но при Хюррем она была другая. Рыжеволосая не будет отрицать, ей одиноко и скучно в этом особняке, с Махидевран она почти не общается, а ей также хочется гулять, веселиться, просто иметь друзей. «С тобой никто не захочет общаться» — эти слова уже долго преследуют девушку. Возможно, Махидевран была права, хоть и сказала, что «выкинула» такое в гневе. Хюррем была стеснительна, правда старалась этого не показывать, поэтому ей было сложно знакомиться. Именно поэтому пока у неё появился друг в лице Хатидже, она хочет этим воспользоваться, и действительно провести это время весело и интересно. К тому же, стоит учитывать, что Хатидже — младшая сестра Махидевран, и наверняка многое о ней знает. Так что, ей вдвойне польза от девушки — и дружба, и ключ к разгадке Махидевран. *** Хюррем вышла из душа в одном нижнем белье, а мокрые рыжие волосы были распущены. Тем временем Махидевран сидела на кровати девушки в шелковой пижаме, изучая книгу, которую до этого читала Узерли. — Махидевран? — Хюррем была удивлена визиту девушки, даже не подумав, что предстала перед ней, будучи полуголой. — Хюррем, я… — вид рыжеволосой не дал Махидевран договорить, ведь только сейчас она заметила в каком облике Хюррем. Красный комплект кружевного белья идеально подходил шикарной фигуре и огненным волосам, Хюррем была идеалом Махидевран. И когда она начала думать о ней в таком роде? — Извини, я сейчас переоденусь. — Хюррем подошла к шкафу, доставая большую футболку и шорты. — Эм, нет, это ты меня прости. Я не знала, что ты… — Махидевран продолжала пялиться на Хюррем, пока та не переоделась. — Земля вызывает Махидевран. — Хюррем щелкала пальцами перед чужими глазами, заметив, что та явно засмотрелась. — Ой, извини, я задумалась. — оправдалась шатенка, стараясь скрыть легкий румянец. — Ничего. Так зачем ты пришла? — мягко спросила Хюррем, суша волосы полотенцем. — Поговорить. Я же обещала. — уже уверенно ответила Махидевран, стоя в одном положении и внимательно смотря за действиями Узерли. — Начинай. — Хюррем начала расчесывать запутанные волосы, но это плохо выходило. — Вот чёрт! — Я могу помочь? — довольно скромно предложила Махидевран, причем это вырывалось прежде, чем она успела подумать. — Ну, ладно. — Хюррем встала и направилась к Махидевран. — Как тебе удобнее? — Садись рядом. — сказала Махидевран, развернувшись в бок, а Хюррем села перед ней. Махидевран медленно и бережно расчёсывала волосы Хюррем, и невольно улыбалась. Всё это время девушки молчали, каждая была погружена в мысли. — Ты расчесываешь, как мама. — тихо прошептала Хюррем, а у Махидевран от этих слов сжалось сердце. — А как расчесывают мамы? — также шепотом спросила темноволосая. — Также, как и ты. Бережно, аккуратно, с нежностью. — Хюррем мягко улыбнулась. Махидевран была готова расплакаться от подобного сравнения. Никто прежде не считал её нежной. Да и она не знала какого это — быть нежной. Ведь к ней не были такими. — Знаешь, моя мама никогда не расчесывала мне волосы, и вообще, не проявляла нежности. Я не знаю, какого это. — честно призналась та и с грустью улыбнулась. — Махидевран, — Хюррем повернулась к девушке. — Ты очень нежная, правда. Может, раньше просто не было человека, к которому ты могла бы проявить подобные чувства. — Нет, что ты, такие люди были. Но я не хочу о них вспоминать. — и вновь та авария, тот парень, та девушка. — И не надо, не вспоминай. Не причиняй себе осознанную боль лишний раз. — Махидевран лишь горько усмехнулась. — Ну же, улыбнись, солнце. — Солнце? — с легкой улыбкой на лице переспросила Махидевран. — Да, Махидевран, ты как лучик солнца, что освещает этот огромный особняк. Первое время мне здесь было страшно, но появлялась ты, и мне становилось легче. — призналась рыжеволосая. — Хюррем, я понимаю, у тебя нет друзей и ты хочешь общаться с Хатидже, но… — Махидевран было неловко о таком просить. — Все выбирают её, даже моя собственная мать. Я привыкла, но когда они приехали, и тут была ты, я чувствовала себя защищенной. Ты заступалась за меня, ты оказывала мне поддержку. Я впервые почувствовала, что кто-то выбрал меня, а не её. — Подожди, ты ревнуешь? Я правильно поняла? — с легкой ухмылкой спросила Хюррем. — Нет, нет. Просто… — бледные щеки залились краской, и она поспешила отвести глаза. — Просто, ты вроде как должна общаться со мной. — Но ты не подпускаешь меня к себе. Наше общение — это уроки турецкого и ссоры. Я пытаюсь подружиться, но ты всегда отталкивала. — Так попытайся ещё раз. — Махидевран взяла Хюррем за руку. — И тогда, мы сможем стать друзьями. — Хорошо. Но у меня есть несколько вопросов. — Хюррем опустила глаза на их переплетенные руки. — Могу я их задать? — Конечно. Отвечу на все. — Твоя мама… — неуверенно начала рыжая. — Я была нежеланным ребенком. Мной до десяти лет занимались няни, потом родилась Хатидже, тогда у нашей мамы проснулись материнские чувства, и она начала заниматься исключительно её воспитанием. — Хюррем крепче сжала руку Махидевран, стараясь таким образом поддержать. — Честно, я всегда недолюбливала сестру по этой причине. Я завидовала, ревновала, даже сейчас. Мама любит больше Хатидже, на меня ей плевать. А Хатидже этим пользуется. — Махидевран, я не знаю, что сказать. Твою маму не исправить, но Хатидже…вы должны помириться. — Не знаю, только не сейчас. Мне и так нужно бороться с матерью. Еще и этот проект… — девушка устало вздохнула. — Мама и Хатидже будут тут две недели. Я не знаю, как скрывать это столько времени. Мама никогда не одобрит его. Если она узнает, что я состою с тобой в гражданском браке за деньги, в каком-то дурацком проекте, устроит грандиозный скандал, применяя все козыри, которые у неё только есть на меня. — Все будет хорошо, Махидевран. Я рядом с тобой. Раз мы друзья, то справимся вместе со всем, друзья же должны помогать друг другу? — Хюррем ободряюще улыбнулась. — Да. — Махидевран ответила тем же. — Кстати, почему твоя мама называет тебя Гюльбахар? — поинтересовалась рыжеволосая. — Это довольно интересная история. В детстве у меня была няня, её звали Хаят, ей было лет сорок с чем-то. Хаят — жизнь, она и вправду стала моей жизнью, семьей, моей второй мамой. Хотя…учитывая мою родную мать, тетя Хаят стала первой и единственной. К сожалению, когда мне исполнилось десять, она ушла. А я осталась одна. Моя няня всегда называла меня весенней розой, Гюльбахар. Все привыкли и теперь меня так называют. — Махидевран улыбнулась, ведь воспоминания о няни вызывали теплые чувства. — Гюльбахар…красиво. Я могу так тебя называть? — Хюррем надеялась, что да, ведь это имя или в какой-то степени прозвище очень подходило шатенке. — Разве что, иногда. — съязвила девушка, на что обе рассмеялись. — Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор не должен выйти за стены комнаты? — Конечно. Но если бы они только знали, что всё это время за стеной стояла с довольной улыбкой до ушей Хатидже, понимая, что у неё появился идеальный компромат на старшую сестру.