Из Тени

Сегодняшний военный совет был собран в позднее время, вечером, поскольку произошедшие события не прощали отлагательств. Каждый советник Инквизиции делился результатами в своей сфере влияния. И всё же итог был один: их наконец-то ждал успех. Удачные переговоры с магами Редклифа, несомненно, можно назвать успехом. Пусть союз с храмовниками был бы куда предпочтительней, но раз Лорд Искатель, который и засел с орденом в Цитадели Теринфаль, так и не дал ответа и не объяснил произошедшего нападения на солдат Убежища в Храме, то оставалось радоваться, что у них получилось заполучить хотя бы магов. Однако это пополнение Инквизиция не спешила приводить в свой штаб. Ведь знаток Тени предупреждал о том, что большое количество магов так рядом со шрамом в Завесе может досрочно вновь пробудить Брешь. И всё же несмотря на то, что Инквизиция сделала немалый шаг к выполнению данного обещания — уже точно избавить мир от Бреши — в данный момент весь этот успех можно было назвать ничем. Потому что влиять на эту огромную ошибку природы может только метка, а она у человека, которого им так и не удалось найти. На самом деле, понимание, насколько важен и необходим всего лишь один единственный человек и насколько он был к ним близок, не могло не злить. Они искали его по всему Ферелдену, отправляли все силы на разведку в Орлей и Вольную Марку. Они были уверены, что новость о странном хромом маге рано или поздно всплывёт. Ведь не может такой человек, слабый и беспомощный, действовать, не совершая ошибок. А если безумные слова эльфа правдивы, то такой человек тем более, оказавшись абсолютно не в своей эпохе, не мог не выдать себя, потому что, понятное дело, для него весь нынешний мир слишком чужой. С таким ходом мыслей был солидарен и Солас. Буквально совсем недавно он сам стал жертвой культурного шока и поэтому был уверен, что за такой недолгий срок, который прошёл с момента Прорыва Завесы, сбежавший маг не сумеет адаптироваться, не к этому миру, где магов и за людей-то не считают. Именно поэтому для них для всех стало полной неожиданностью пришедшая от разведчиков новость о том, что всё это время беглец жил среди магов-беженцев в Редклифе. И жил при этом так спокойно, что ни один из опрошенных не мог описать его никак, кроме «просто хромой чудак». Ну, кто бы мог подумать! Только теперь советники поняли, сколь же сильно они недооценивали этого мага.  — А это правда, что именно он вмешался в планы тех тевинтерцев, которые захватили замок? — осторожно спросил Солас, который вновь был приглашён на совет в качестве эксперта в вопросах Тени. Не скажешь, что все эти люди ему слишком уж доверяли и обсуждали при нём какие-то стратегические планы. Однако стоять в уголке и изображать мебель до тех пор, пока не понадобится, у него получалось отлично, поэтому советники, веря, что постороннему не особо-то интересно разбираться в политике, порой могли забыться и начать обсуждать что-то уж очень интересное для остроухого хитреца и интригана.  — Так нам сказала Чародейка Фиона, — ответила Кассандра, которая и возглавляла тех самых представителей Инквизиции на встрече в Редклифе. — Хотя больших подробностей у неё нет, но она предполагает, что он может быть так же причастен к убийству главного тевинтерца. Солас украдкой улыбнулся, но в душе был в разы радостнее. Ведь за все эти дни, пока шли безуспешные поиски, эльфа страшило именно то, что старания его агентов помешать работе сыщиков Старшего будут напрасны и два тевинтерца объединят усилия. Ведь случилась бы трагедия, поскольку Якорь ни в коем случае не должен был попасть к узурпатору его Сферы Сосредоточия. Однако раз катастрофы до сих пор не произошло, а планы венатори с треском провалились, значит, беглец делает предпочтение в сторону Инквизиции. С одной стороны, это очень хорошо, но, с другой, даже Солас не мог разобраться в мотивах этого человека. Тот, кто оказался выброшенным в абсолютно другие мир и время, понятное дело, будет всеми силами цепляться за любую частичку своего мира. Поэтому поступок и полная неосторожность жреца Думата, когда он пришёл за пленником в Храм и притащил своих храмовников, не казались чем-то удивительным. Наоборот, всё объяснимо. Беглец, второй тевинтерец, для него является частью его, ныне навсегда потерянного мира, к которому и тянулась душа, заблудшая во времени и брошенная своим богом. Казалось бы, похожий ход мыслей должен был быть и у носителя метки. Однако в связи с последними новостями можно было сказать, что второй тевинтерский гость из прошлого гораздо быстрее адаптируется к нынешнему миру и не особо-то желает переходить на сторону своего сородича. Всё это нехарактерное поведение и беспокоило Соласа. Ему не нравилось знать так мало об этом, несомненно, важном человеке. Остаётся ещё слишком много вопросов. До сих пор ни в одном из древнейших архивов Тевинтера его агенты не смогли найти хотя бы упоминание об этом хромом, но, однозначно, неестественно одарённом сомниари. Значит, даже в своём мире он не был известен широкому кругу людей, раз о нём не удосужились написать. Об его отстраненности от общества красноречиво говорила его чёрная мантия — Лелиана правильно подметила. Значит, ни одним из Верховных Жрецов или другим высокопоставленным лицом Империи он быть не может. Тогда, какого демона, он вообще затесался в эту историю?!  — А он знал, что эти тевинтерцы собирались делать с магами, или всё произошло случайно? — хмуро тогда спросил Каллен, пытаясь восстановить произошедшие события в замке Редклиф.  — Если верить словам Фионы, то да, знал. Более того именно он убедил её в правильности заключения союза с нами, — ответила Лелиана, вновь перебирая в голове их разговор с эльфийкой, поскольку это единственная зацепка к хоть какому-то понимаю планов беглеца.  — То есть меня одного смущает, что он помогает именно нам? — тогда заметил командор и ещё пуще нахмурился. — Если бред про «древнего магистра» правдив, то разве не в его интересах было заручиться помощью этого тевинтерца, а не убивать его?  — Думаю, нет, командор, — вопреки своему привычно тихому поведению сейчас Солас вмешался вновь, отчего советники тут же обратили на эльфа внимание, но особо-то против не были, по-своему истолковав его излишний интерес к беглому магу.  — Отказываешься от своих предположений? — хмыкнула Кассандра.  — Совсем, наоборот. Это ещё больше подтверждает мои слова. Смею предположить, что нынешние тевинтерцы для него выглядят чем-то даже… позорным, что ли. Поэтому у него не может быть желания с ними иметь хоть каких-то дел, хотя бы из-за гордыни, которая, как известно, у магистров в переизбытке. Солас, абсолютно не стесняясь всех этих внимательных взглядов, объяснял свою точку зрения очень спокойно и размерено. Говорил он убедительно, поскольку познал всё это буквально на своём личном опыте. Когда же он закончил, все советники кивнули, с ним соглашаясь.  — И всё же стоит напомнить, что в Редклифе были не просто граждане Империи и действовали они не от имени архонта, — осторожно напомнила тогда Жозефина, не желая, чтобы другие советники, особенно самые вспыльчивые — Кассандра и частично Каллен — ставили крест на всём Тевинтере. Именно эти слова испортили настроение всем. Ведь теперь они вспомнили о второй ещё не менее важной и сложной проблеме — силах, им противостоящих. Пока ещё не доказано, связана ли секта «венатори» с инициаторами теракта на Конклаве, однако ни от одного ответа легче не становилось. Если нет — значит, им противостоят уже как минимум две враждебные группировки. Если да — значит, у них один противник, но зато уже очень сильный, раз осмелился и на самый масштабный теракт в истории Церкви, и даже практически интервенцию и захват стратегически важного для Ферелдена замка. Именно так обсуждения о беглеце плавно перешли на разговор о тевинтерской радикальной секте и всех вытекающих из этого темах. Больше Солас не встревал в совет. Однако это совсем не значит, что ему нечего было сказать. Даже совсем наоборот. Именно поэтому он кое-как скрывал злость из-за ещё слишком малой осведомлённости глав Инквизиции о реальном положении дел. Да и что он скажет? Что их любимую Главу Церкви подорвал древний магистр, который теперь метит ни много ни мало на трон абстрактного Создателя, поэтому ноги в зубы и мчитесь ловить второго моролюба? Весьма неплохо и очень действенно. Однако Солас подозревал, что после подобных слов Инквизиция навсегда утратит к нему всё доверие, поэтому предпочитал молчать. Ему, что, приманивать этот ходячий кусок красного лириума в Убежище, чтобы все эти люди наконец-то прекратили сомневаться в словах эльфа и поверили, что древние вторженцы в Тень мало того, что живы, так их ещё и двое? От своих мыслей Солас усмехнулся, но даже не догадывался, как точно он предсказал события, которые развернутся здесь буквально с минуты на минуту… И именно сейчас время для шуток подошло к концу. Забывая о своих мыслях и ворчаниях, Солас вздрогнул, когда стабильность Завесы над Убежищем нарушилась. За этим последовало сильное удивление на лице эльфа и мгновенное погружение его во все свои магические премудрости. Благодаря своим храмовничьим способностями Кассандра и Каллен первыми заметили, как усилилась аура вокруг эльфа. Выйдя из продолжавшегося уже несколько минут спора, эти двое с подозрением окинули мага взглядом. Ведь колдовать здесь, вблизи глав Инквизиции, ему разрешения не давали. Однако шокированный вид эльфа натолкнул их на куда более важные сейчас беспокойства. И теперь уже все советники уставились на него. Все они ждали от него объяснений, не стали торопить. Даже Кассандра ждала. Однако на этот раз Солас не спешил давать ответ. Умелый сновидец только всё больше окружал себя духовной магией. Она была предназначена для лучшего понимания изменений Тени, которые он чувствовал. Очевидно, мужчина просто не хотел верить своим ощущениям, ведь из-за своей абсурдности они казались ложными. После сильного повреждения Завесы Брешью такой резкий магический всплеск в качестве сбоя с лёгкостью мог произойти. Однако когда и все известные ему заклинания, которые помогли ему усилить связь с Тенью, подтвердили его изначальное предположение, сомнений не осталось: ещё один умелый маг-сомниари совсем рядом.  — Он здесь… — даже после окончательного вердикта умный эльф это произнёс с заметной неуверенностью. Очевидно же, последнее, о чём бы он ожидал узнать, так это то, что тот человек, на поиски которого они потратили столько сил, просто возьмёт и в этот вечер сам заявится в главный штаб Инквизиции. К удивлению, советникам хватило и этого скупого «он», чтобы понять сразу, о ком шла речь. Однако, понятное дело, все четверо отреагировали ровно так же, как и сам Солас — не поверили. И теперь в поисках поддержки они переглянулись между собой.  — Его наконец-то изловили? — спросила тогда Кассандра, подумав, что это их солдаты тащат его в Убежище.  — Нет. Ни о чём подобном мне агенты не сообщали, — нахмурилась Сестра Лелиана. Конечно же, женщина, которая по долгу своего статуса обязана знать обо всём, что творится в мире, удивлялась услышанному сильнее остальных.  — Значит, он хотел проникнуть в Убежище тайно. Но ради чего стоит так рисковать? — пытаясь держать себя в рука, размышляла Жозефина. Леди Посол тем более считала поступок беглеца необоснованно глупым, прекрасно понимая, что только уж очень веская причина может побудить на такое безрассудство. Советники не смогли дать ответ на вопрос, озвученный леди Монтилье, поэтому они уже готовы были считать, что знаток Тени просто ошибся. Ну, не может человек, который так мастерски до сегодняшнего дня ломал все их ожидания, которого, как оказалось, они недооценили, поступить так сумасбродно. Однако вдруг Лелиану, которая больше других изучала всё то, что хоть как-то связано с беглецом, чтобы понять его личность, осенило.  — У нас же его посох. На осознание этого ответа и его принятие понадобилось всего секунда. Пусть причина, названная Лелианой, всё ещё не является достаточно веской, но для начала принятия мер хватало и такого. В тот же момент сэр Резерфорд срывается со своего места и, гремя доспехами, буквально вылетает за дверь. Он среагировал незамедлительно, как и положено Командору Инквизиции, и теперь уже приказывал своим солдатам оцеплять всё Убежище. Пока агенты Лелианы и кучка храмовников-добровольцев займётся поисками, они постараются не упустить ни одну подозрительную личность. Ритм Убежища сменился уж слишком быстро. Обычные его жители даже ничего не успели сообразить и только вздрагивали от вида очередного мчавшего куда-то солдата. Солас также поддавался этому ритму. Однако маг не следовал указаниям, которые передавали друг другу солдаты, а действовал самостоятельно. В ускоренном темпе обходя церковь, мужчина не обращал внимания на бегающих людей или представителей церкви, которые грознее обычного сейчас на него смотрели, и только погрузился в свои мысли. В той панической спешке, которая захватила Убежище, он не видел смысла. Поскольку незваный гость до сих пор ещё здесь, в здании. Солас прекрасно чувствовал, как Якорь корёжит и без того повреждённую от близости Бреши Завесу. Однако от этого вывода легче ведь не становилось. Инквизиции уже известно, что беглец владеет магией оборотня, а значит, все эти поиски, которые были устроены, по сути-то своей полностью бесполезны. Ведь ему ничего не мешает обернуться каким-нибудь неприметным маленьким зверьком, забраться через щели под пол и там спрятаться на время всех поисков. Именно поэтому Солас первым делом постарался определить гораздо более точное его местоположение, чем просто «здесь». Но это получалось намного хуже, чем ему бы хотелось. Мужчина стал заложником своей собственной слабости и магической бедности нынешнего мира. Раньше он бы выполнил задуманное без особых трудов, но не сейчас. Поэтому эльфу пришлось и побегать. Раз беглец до сих пор не выдал себя, значит, он надеется так же в тайне покинуть Убежище, как и проникнул сюда. Сейчас это было сделать невозможно, поскольку оцепившие деревню солдаты получили приказ ловить любое пытавшееся сбежать животное, в крайнем случае даже стрелять наповал. Именно поэтому Солас и сделал предположение, что маг затаится. Однако есть небольшой нюанс. Для поддержания магии оборотня так же требуется колоссальное количество магических сил, а он их уже потратил на путь сюда. Значит, вероятно, он будет не торопиться с новыми превращениями, постарается восстановиться для пути обратно. Разумеется, это были лишь хрупкие доводы. Однако их Солас не собирался отбрасывать, поскольку понимал, что только он, наверное, и способен их проверить. Остальные ищут, конечно, упорно, но, очевидно, не там, раз до сих пор не было результатов. Трость как ненужную и бесполезную для не-магов вещь просто бросили в подвале, там, где по задумке строителей должна быть тюрьма, которая пока пустовала. Очевидно, там непрошенный гость прятаться не будет, поскольку это место — первая зацепка, и его в первую очередь и тщательней всего постараются обыскать. Значит, беглец успел оттуда уйти, но вот куда? Солас как раз и размышлял над этим вопросом, когда спустился в подвал и шёл по его холодным коридорам. Что ещё им известно об этом человеке? Маги сопротивления вроде говорили о его нездоровой страсти к книгам. Может быть, он решился спрятаться в библиотеке, заняться изучением книг, пока его ищут по всему Убежищу? Солас бы назвал это предположение глупостью и безумством. Но этот маг уже дважды умудряется удивить даже его, так что на третий раз ему стоило бы уже прекращать сомневаться. Тем более наверняка агенты не обыскивали библиотеку тщательно, так же как и эльф, не думая, что беглец пойдёт на такую глупость. И поддаваясь все этим рассуждениям, Солас скоро оказался около нужной комнаты и, не раздумывая, зашёл в неё. И… он угадал. Прямо с порога ему на глаза попался незваный посетитель этой маленькой и неприметной комнаты. Даже, кажется, не волнуясь о происходящих поисках, Безумец под тусклый незаметный свет виспа спокойно изучал корки книг, стоящих в шкафу. То, что здесь хранились, в основном, религиозные писания, его огорчало, однако не особо-то удивляло. Видимо, мужчина понимал, что по-настоящему важные книги, а следственно, интересные для прочтения, хранятся в личных покоях советников. То, что его поиски так удачно и так скоро уже завершились, заставило Соласа встать в ступор. Да, эльф не мог не воспользоваться настолько удачным шансом наконец-то загнать этого шустрого не смотря на, казалось бы, поломанные ноги мага в цепи Инквизиции и в свои собственные, однако сейчас личная встреча с этим человеком, когда он, носитель Якоря, стоит буквально перед ним, эльфа даже… напугала. Ведь одно дело встречаться на безопасной и нейтральной территории в Тени, и совсем другое — встретиться в недремлющем мире лично. Ведь теперь он уже не просто напуганная, беспомощная жертва произошедших событий без каких-либо магических сил, а самый настоящий древний тевинтерский магистр, сильнейший сомниари с поразительными для нынешнего мира познаниями в магии. Чего-чего, а недооценивать этого человека он не имеет права. Потому что Солас понимал, сойдись они в поединке, существует немалый шанс, что древнего эльфа ждёт поражение. Знатоку Тени не хотелось провоцировать постороннего на открытое противостояние, именно поэтому он решил воспользоваться тем, что до сих пор не был обнаружен, как можно быстрее нейтрализовать тевинтерца и не позволить тому больше бегать. Однако стоило только эльфу обхватить посох и направить в него свою магическую энергию для дальнейших преобразований, как вдруг его руку поражает сильный разряд молнии. Вскрикнув от боли и неожиданности, Солас даже инстинктивно выронил посох. Пытаясь понять, что же произошло, мужчина только сейчас заметил уж слишком сильный запах Тени, пропитавший комнату. Значит, выживший наложил антимагическое заклинание, чтобы нашедший его храмовник не смог бы воспользоваться той же хитрой тактикой и своими способностями. Как видно, это заклинание помешало даже магу. Несмотря на то, что такой оберег можно назвать бесполезным в связи с его одноразовой срабатываемостью и слабым воздействием на жертву, ведь эльфа скорее дезориентировала неожиданность удара, а не сама боль, однако сейчас он сделал свою работу — предотвратил атаку исподтишка. Срабатывание ловушки ознаменовало его обнаружение, поэтому Безумец, забывая о книге и своём желании осмотреть библиотеку, оборачивается. То, что его нашёл именно знакомый знаток Тени, стало для мужчины приятной неожиданностью. Хотя, разумеется, погружаться в иллюзию безопасности он не стал. Ведь эльф на стороне Инквизиции.  — Есть ли шанс, что ты дашь мне возможность уйти, Солас? — достаточно-таки спокойно произнёс хромой маг. Разумеется, вопрос был несерьёзен. Ведь он понимал, что отпускать его не собираются. Хотя это его и не беспокоило. Главное же, что его любимое оружие — трость-посох — теперь вновь в его руках. Она всегда была для него лучшей поддержкой как физической, так и магической, а отныне стала ещё и такой необходимой ему частью родного его, навсегда потерянного мира. Однозначно, этот риск был оправдан. Хотя он ещё в опасности, ведь уйти из Убежища, однозначно, будет уже не так просто, как попасть сюда.  — Ты же знаешь, что я не могу отпустить тебя, — сейчас в словах Соласа промелькнула непривычная для него злость и грубость. Как бы эльф не старался быть объективен, этот человек остаётся тевинтерцем эпохи расцвета Империи и прямым потомком тех, кто поработил эльфийский народ и осквернил все их великие достижения, назвав своими. Тем более он является одним из тех самоуверенных идиотов, которые думали, что смогут без последствий разорвать Завесу…  — И почему все думают, что я главная опасность для вашего мира? — наигранно вздохнул Безумец, тем временем отойдя в сторону небольшого, но подходящего для побега открытого окна, что был под потолком. «Вероятно, потому что второй тевинтерец, сам того не осознавая, чуть не устроил конец света и хочет это повторить», — фыркнул про себя Солас, кажется, до сих пор удивляясь тому, насколько непредвиденным стало появление этого магистра.  — Вероятно, потому что нам прекрасно известно, что ты опасен из-за своей метки, да ещё и такого… нереального происхождения, — понятное дело, ответил вслух эльф совсем другое. От этих слов мужчина горько усмехнулся. Конечно же, эти обвинения казались ему абсолютно беспочвенными. Ведь ни таскать на руке опасный и непредсказуемый кусок Тени, ни просыпаться спустя тысячу лет в чужом ему мире с неизвестно чем изуродованным телом он не желал. Безумец уже был на полпути к реализации плана побега, осталось лишь обхитрить того единственного, кто его обнаружил. Однако вдруг случилось непредвиденное. В чистый разум мужчины внезапно закралось что-то инородное. Отчего он буквально почувствовал внутри себя какое-то шевеление, постепенно переходящее в уже до ужаса знакомую песню. Его тело на инстинктах воспротивилось всему этому вмешательству, и результат этой незримой борьбы выразился в виде нестерпимой головной боли. Не сдержавшись и зашипев, Безумец схватился за голову. Теперь ему было не до эльфа и не до нависшей над ним опасности быть пойманным. Виски пульсировали со страшной силой, разгоняя это режущее ощущение по всей голове. Лишь благодаря тому, что он вовремя облокотился о стену, мужчина не упал, когда боль нарушила даже работу вестибулярного аппарата, из-за чего он уже почти полностью не осознавал происходящее. Понятное дело, сейчас все шло именно на руку эльфу. Увидев, в каком беспомощном состоянии ныне пребывал беглец, Солас не мог не воспользоваться возможностью и наверняка выйти из этого пока ещё не обострённого противостояния победителем. Однако всего за секунду задача заполучить носителя метки любой ценой перестала быть первостепенной. Ведь совсем скоро знаток Тени понял, что ни случайность, ни физиологический фактор стали возбудителями той боли, от которой изнывал его противник. Здесь постарался посторонний… То, что сегодняшний вечер только расходится в своих безумных сюрпризах и, казалось бы, наладившиеся дела Инквизиции пошли под откос, ознаменовал абсолютно нежданный громкий вой множества горнов. Они грохотали, навивали ужас своим сообщением о тревоге и общем боевом сборе. И, очевидно, тревога не была ложной. Когда звук предупреждения об опасности дошёл и до этой полуподвальной комнаты, Солас поначалу даже и не поверил в происходящее. Он и помыслить не мог, что спокойный и безопасный ритм Убежища так резко и навсегда изменится.  — Кого ты к нам привёл?! Разумеется, ждать ответа на свой гневный вопрос времени не было. Эльф понимал, что те, из-за которых и была поднята тревога, гораздо важнее и опаснее для всех них, чем этот беглец. В последний раз окинув хромого мага хищным взглядом, Солас всё-таки выбежал из комнаты и тут же помчался на улицу. Он отпускает этого мага? Да. Ведь шансы изловить беглеца ещё будут, а вот терять Инквизицию он позволить не мог.

***

Большую часть своей жизни Безумец действовал в одиночку, а значит, привык поступать только обдуманно и с особой осторожностью. Ведь в случае ошибки ему не на кого было рассчитывать, никто не придёт ему на помощь. Однако можно сильно завраться, если сказать, что происходящее сейчас было в его планах. Поскольку это совсем не так. А все те события, которые маг и спровоцировал, уже давно вышли из-под контроля. Разумеется, когда мужчина загорелся желанием вернуть свою трость, его уже ничто не могло отговорить даже понимание, на какой риск идёт. Безумец понимал, что скорей всего ослабленная над Убежищем Завеса его выдаст, именно поэтому он искал способ отвести внимание ищеек и их хозяев от себя. В тот последний вечер, перед самым его уходом из Редклифа, разведчики венатори очень удачно выдали себя, что позволило натравить Старшего на Инквизицию. Именно с этого момента и начинаются самые серьёзные пробелы в его плане. Начиная с того, что Безумец не мог быть до конца уверен в том, клюнет ли второй древний магистр на то послание, которое ему передадут разведчики. И заканчивая тем, что мужчина не знал, какую важность представляет: хотят ли его или устранить, или просто забрать метку методом отрубания его руки, или сделать союзником венатори — нельзя было сказать наверняка. Только сам Старший бы мог ему об этом рассказать. Но им, к счастью иль сожалению, пока ещё не удавалось встретиться лично и поговорить. В связи с этим Безумец и не знал, что именно будет предпринято. Мог быть послан один-единственный агент для дальнейшего мониторинга ситуации или сближения с искомым магом. Мог быть подослан небольшой отряд для незаметного нападения. А мог быть совершён наглый штурм небольшой армией. Именно это Безумец пытался выяснить. Покинув безопасный Редклиф со всеми его удобствами, мужчина уже несколько дней провёл вдалеке от цивилизации, отшельником исследуя Морозные Горы. Несмотря на свою общую физическую слабость и очевидную неподготовленность для мага эти дни не были настолько тяжелыми, как могло бы показаться. Ведь слонялся по диким, необжитым местам он, как истинный исследователь, и раньше. И так же путешествовал налегке, поскольку в зверином облике научился как и спать, так и искать для себя пропитание. Всё это ему вновь пригодилось. Хотя его едва потрёпанный вид говорил, что такой образ жизни ему не в радость. Поскольку жить-то зверем он научился, а вот отделаться от людского стремления к комфорту — нет. И всё же эти дни блужданий не прошли зря. Сегодня вечером Безумец смог увидеть чужое войско на границе территорий, принадлежащих Убежищу. Разумеется, мужчину удивило то, что такое количество человек пришло лишь по одну душу — его. Видимо, Старший решил атаковать точно и наверняка, чтобы на этот раз не дать даже шанса носителю метки сбежать. Именно появление всех этих солдат и означало то, что ему наконец-то придётся выйти из тени и пойти на риск, проникнув в Убежище. Как говорится: сейчас или никогда. И можно сказать, мужчина выполнил задуманное в лучшем виде. Ведь сейчас он птицей сидел под карнизом крыши церкви и до сих пор непойманный. Однако не скажешь, что в целом всё получилось гладко. Как и говорилось ранее, Безумец предполагал, что Старший отправит на его поимку небольшой отряд, людей скрытых и подлых профессий, как например Убийц магов. Их неожиданное разоблачение — чему бы мужчина, несомненно, поспособствовал — наделало бы немало шума, привлекло всё внимание советников, и беглец бы смог спокойно выполнить задуманное. Однако хозяин венатори отправил целую армию лишённых воли храмовников. Поэтому, очевидно, назревший конфликт без войск не решишь. Безумцу оставалось лишь надеяться, что часовые Инквизиции ещё на подступах обнаружат чужаков и Убежище начнёт стремительную, но тщательную подготовку к предстоящей атаке. Однако всё случилось не так. Инквизиция до последнего оставалась неосведомлена. Под шумы горнов всему Убежищу пришлось подняться на бой с неизвестным и таким неожиданным противником. Первыми схватились за оружие, кто бы мог подумать, рабочие. А когда стала ощущаться нехватка мечей, в ход пошли все более-менее пригодные для боя орудия труда. И пусть, по правде говоря, каким-нибудь там полуржавым топором не навоюешь против профессиональных солдат, но никого это не страшило. Не жалея себя, люди кинулись защищать Убежище, Инквизицию. Ведь, если погибнет идея, организация, кто будет спасать мир, кто будет искать убийц Верховной Жрицы? Со своей высоты Безумец наблюдал за всем этим. Даже если его обвинят в равнодушии, то именно он видел общую ужасную картину всего происходящего. Сейчас атаковали только лазутчики, мобильная пехота, а ведь там вдали наступали и уже самые настоящие красные храмовники. Красные блики от факелов солдат, спускающихся в долину, навивали неподдельный ужас на всех. Ведь это означало, что основные силы только ещё на подходе. Этот огненный марш буквально толкал юную организацию на обрыв её жизни. Чем войска становились ближе, тем больше шанс, что сегодня Инквизиции не станет. Главнокомандующих ни в коем случае нельзя было обвинить в непрофессионализме или уж тем более в бездействии. Убежище не крепость, всем было понятно, что ни штурм, ни осаду они не выдержат. Хотя тут и штурмовать-то нечего. Пожалуй, в данном случае любая военная тактика позволит взять эту деревушку, окружённую по периметру лишь невпечатляющим частоколом. И всё же защитники Убежища ценой множества жертв, но благополучно отбивались до сих пор. В этом, без преувеличения, была заслуга их Командора, который за короткий срок смог организовать всестороннюю защиту деревни. За эти недолгие минуты бывший храмовник сполна доказал, что ему не зря доверили всю военную часть этой организации и что все те смешки старших магов ферелденского Круга, которых Безумец успел наслушаться в Редклифе, просто беспочвенны. Тем временем пока один выполнял стратегический контроль действий солдат, другая не допускала больших жертв. Правая рука Церкви успевала бывать всегда там, где на этот раз сосредоточили основную свою силу враги, отвлекала их, переводила всю их мощь на себя, пока остальные либо оказывали помощь издалека, либо оттаскивали в глубь Убежища раненых. Теперь Безумец понимал, почему о боевых способностях женщины ходят легенды. Хотя не ему сомневаться в этих легендах, когда он сам в первые же минуты после пробуждения в этом новом мире познал крепкость её кулака. Сестра Соловей и её агенты тем временем занимались выкуриванием и ликвидацией отдельных групп лазутчиков, которые додумались проникнуть на территорию Убежища окольными, особо незащищенными путями. Эти действия не позволяли противнику полноценно развернуть свои боевые силы в тылу Инквизиции и дали больше путей отхода обычным жителям. А именно организацию вывода мирных жителей из мест, где как раз и развернулись самые тяжёлые противостояния, взяла на себя Леди Посол. Для той, которая сама-то ни разу не была буквально в эпицентре реальных боевых действий, женщина очень достойно смогла собрать помощь всем тем, кто сам уже не мог добраться до укрытия. Разумеется, этого всё равно будет мало, не всех они успеют и сумеют спасти. Зато получилось не допустить смертоносной давки из желающих укрыться в церкви. И всё же несмотря на такую самоотверженность и даже сплочённость вскоре перевес сил в сторону противника стал ощущаться всё сильнее. Да, нападающих было меньше по количеству, наверное, их войско не превосходило даже батальонного максимума. Однако атакующими были в основном красные храмовники, чья сила равнялась двукратной (а может, и трёхкратной) силе одного человека. Хотя это ведь были даже не люди. Стоит выбить шлем с головы любого из них — сразу в этом убедишься. Изуродованные монстры не могли даже говорить, поэтому их огненный марш был безмолвен. Если не переломить ход сражения какой-то неожиданной атакой, у Инквизиции не будет и шансов. Это понимали все, особенно высотный наблюдатель. Разумеется, его обвинят в равнодушии и эгоизме. Ведь пока тут гибнут люди он просто выжидает. Но мужчину это не особо-то беспокоило. В отличие от тех хоть и доблестных, но отчасти неразумных людей, который буквально с голой грудью и с вилами наперевес бросались на мечи красных монстроподобных храмовников, геройская смерть не в его характере. Да, и если оценивать объективно, у него как у третьей стороны этого конфликта было достаточно причин, чтобы до последнего не вмешиваться. Оценит ли Инквизиция все его старания, если он примет участие в обороне Убежища, если ради спасения других смертельно истощит себя самыми сильными заклинаниями, а потом перейдёт на активное использование магии крови и риск приманить непосильных для него демонов? Разумеется, нет. Узнав, что он гораздо сильнее, чем им всем казалось изначально, его ещё пуще испугаются, изловят и приставят в надзор самых сильных своих храмовников. Вероятно, начнут пытать из мести за то, что он тот самый «древний тевинтерский магистр». А может быть, и вовсе усмирят, ведь им нужна его рука, а не он сам. Перспектива стать жертвой самого отвратительного и бесчеловечного ритуала в истории заставила перья птицы чуть ли не встать дыбом. Конечно же, для сомниари, кто не может и жизнь свою помыслить без магии и Тени, усмирение стало одним из главных страхов. И этот страх лишь усилил желание магистра сидеть дальше и не высовываться. Пускай уж Инквизиция сама разбирается, а он пока лучше поднаберётся сил для ночного полёта по Морозным горам, который его ждёт, когда эта бойня подойдёт к концу. К огромной удаче, необходимость неожиданного манёвра понимал не только Безумец. Ведь вскоре он увидел, как был отбит один из дальних требушетов, на первой линии обороны. Сами по себе эти орудия оказались не столь уж полезны. Поскольку в рассредоточенных по всему спуску противников они доставали чуть ли не поодиночке. Однако именно тот только что отбитый требушет солдаты под командованием Кассандры поворачивали в иную сторону, в сторону горы, по склонам которой и спускались враждебные войска. Догадавшись, что они хотят предпринять и считая этот план единственным выходом, Безумец всё же выбрался из своего укрытия и перелетел на конёк одного из домов, который располагался рядом с главными воротами и второй линией обороны. И теперь он с интересом наблюдал за действием того отряда, поворачивающего требушет. Тем временем поблизости раздавался строгий голос Командора, продолжающего всё с тем же порывов контролировать происходящее несмотря уже на видимые потери в их рядах. Совсем скоро требушет, их шанс к победе, был повернут и заряжен. Воющие смогли отстоять его и не дать разрушить. И через секунду механизм привели в действие, и огромный валун полетел прямо в нужном направлении. Инквизиция своим шансом воспользовалась безукоризненно. Большинство даже не успели и смысла такого плана понять, как вековые слои горы были повреждены. И словно живое существо из мести за недозволенное беспокойство гора выпустила из себя тонны снега, который тут же огромной лавиной помчался вниз к подножью. Все только и видели, как эта лавина жадно поглощает под собой всех вторженцев, красный марш потух, и уже совсем скоро склон погрузился в темноту. Как и ожидалось, до Убежища сошедшая лавина не дошла, был лишь только порождённый ею ветер, который посбивал солдат с ног. Чёрному любопытному ворону пришлось прятаться, чтобы его как пылинку не сдуло. Зато когда он вновь забрался на крышу, то был окружён множеством радостных выкриков. Конечно, тех, кто успел спуститься в долину, лавина не задела. Но этих храмовников было в меньшинстве. Ведь основная часть армии теперь была навечно похоронена под многометровым слоем снега. Именно поэтому Убежище позволило себе радость, считая, что победа за ними. Оставшихся монстров они как-нибудь да перебьют. Безумец тоже был готов разделить радость всех этих людей и уже направиться в полёт, пока о нём не вспомнили. Однако вдруг его голову вновь пронзила сильнейшая боль, глушащая весь его разум. Отчего мужчина чуть не потерял контроль над своей магией и свой животный облик. Ему сразу стало понятно, что это совсем ещё не конец, ведь он вновь услышал ту негласную потустороннюю песню. А как Безумец теперь знает, её источником является поражённое скверной существо… Неожиданно над долиной раздался оглушающий страшный рёв, и через миг в тот самый судьбоносный требушет влетает огромный огненный сгусток. Орудие за мгновение ока разлетелось в щепки, наводчик, который ближе всех стоял к эпицентру взрыва, истлел буквально на глазах, а всех остальных ударная волна разбросала по округе. Люди подняли взгляды к небу и обмерли. Оттуда, где только недавно шла враждебная армия, где теперь было лишь тёмное затуманивание, которое образовал поднятый от сильного порыва ветра снег, вылетело громадное чудище, самый настоящий дракон. Появление этой огромной ящерицы раз и навсегда переменило ход сражения. Все старания, все жертвы защитников были полностью обесценены. Ни гениальный стратегический ход, ни отверженность людей, ни особые способности отдельных воинов уже ничем не помогут. Против огнедышащей твари в деревянной деревне им не выстоять уж точно. Поэтому Командору не оставалось выбора, только как трубить отступление. Огонь был беспощаднее любого войска, любого врага. Вспыхнув единожды, он захватывал всё больше построек. Те наивные, которые надеялись, что стены их домов спасут их от войны, были вынуждены бежать, пока собственный дом не стал им могилой. К сожалению, это поняли не все… Грохотали последние уцелевшие горны, слышался то тут, то там звон скрещенных мечей, а так же кровожадный треск огня. И сплетаясь со всем этим ужасным, смертельным хором, на всю округу раздавались крики тех, кто так и не смог выбраться из своих укрытий, кого не успели спасти, кто… горел заживо. Безумец, делая короткие перелёты между крышами пока ещё уцелевших домов, двигался вслед бегущих защитников. Появление дракона на стороне врага стало для него такой же неожиданностью, как и для остальных. Вид этой крылатой смертоносной махины заглушал любой страх быть обнаруженным магами венатори, которые рассредоточились по периметру Убежища, чтобы выловить любого, кто постарается сбежать из кольца. Но мужчина, как и все остальные, стал заложником этого места. Мало, у кого было время, чтобы глазеть на дракона, но многим хватило и небольшого осмотра, чтобы понять, что это не просто высшая драконица. Знатоки сразу скажут, что поведение твари не соответствовало природным инстинктам разъяренного, испуганного или голодного дракона. Прочие зеваки предположат, что обычный дракон не может выглядеть, как обтянутый черной гниющей чешуёй скелет с красными кристаллоподобными наростами, которые ему самому, кажется, приносили боль. Неестественную природу этого дракона понимал ещё и Безумец и убеждался каждый раз, когда тварь открывала свою пасть и рычала. Каждый её рёв разносил сильнейшую боль по телу мужчины. Каждый раз он чуть не терял свой животный облик. Понятное дело, в таком состоянии он не был способен к длительным перелётам без огромного риска в один момент рухнуть камнем на землю. А та самая песня порой начинала настолько усиливаться и оглушать его, что даже заглушала любые другие звуки и шумы, которые переполняли Убежище. Магистр не понимал, почему это происходит. Неужели дракон отравлен скверной, а те кристальные наросты на самом деле, как и у храмовников, красный лириум? Безумец даже не знал, что сильнее его пугает: что дракон сводит его с ума или то, что Старший настолько заигрался с осквернённым лириумом. Несмотря на препятствие в виде боли мужчина старался очень быстро перебираться по крышам домов, боясь, как бы следующий драконий огненный плевок не пришёлся прямо в него. Именно поэтому, он не заметил, как оказался на последнем рубеже обороны деревни. Площадь около церкви не была так сильно застроена, поэтому огонь здесь пока ещё не полыхал. Но и испуганному ворону здесь почти некуда было перелетать. Вновь прятаться под козырьком крыши церкви, самом большом и заметном здании деревни, он пока не спешил. Сидя на последних воротах, Безумец осматривался. Вскоре он заметил на другой стороне площади дома, которые ещё были целыми. Если судить по образу в Тени, то там живёт лекарь и его ученики. То, что надо. Хотя лететь туда, конечно, придется дольше обычного, да ещё мимо уже горящего здания трактира, но мужчина не желал и дальше сидеть тут на виду. Мало того, что его может заметить Инквизиция, так ещё постепенно сюда прибывали храмовники, спасшиеся от лавины. Случайно попасть под влияние их, очевидно, изменившихся храмовничьих способностей ему особенно не хотелось. В очередной раз магистр убедился, что умеет правильно рассчитывать свои сил. Однако сейчас от своей правоты ему было ничуть не легче. Ведь выполнить задуманное, как он и боялся, у него не вышло. Когда он удачно перемахнул через здание таверны, по которому постепенно расползался огонь, оставалось каких-то три пары метров до следующей безопасной крыши. Однако вдруг дракон, который настолько вальяжно кружил по округе, будто крылья разминает, а не целую деревню уничтожает, вместе с очередным огненным плевком издал и затяжной рёв. Очередной выброс такой энергии пагубно повлиял на состояние мужчины. От боли тело перестало его слушаться, крылья отказались махать для поддержания полёта. Безумцу казалось в глазах его потемнело, а координация была потеряна всего лишь на секунду. Однако эта «секунда» оборвалась только тогда, когда произошло жесткое падение на землю, а за секунду до этого — потеря животного облика. Несмотря на то, что падение произошло прямиком в немалый сугроб, который образовался у задних стен Убежища от того, что сюда выкидывали весь упавший снег, сгребённый с тропинок, удар с поверхностью всё равно вышел не из приятных. Постанывая от легких ушибов, Безумец постарался как можно быстро подняться. Однако какое-то время у него это выходило из рук вон плохо. Мало того, чтобы выкарабкаться из сугроба, в котором невозможно было опереться на что-то твёрдое, нужно приложить силу, которой ему всегда не хватало, так ещё и само его тело продолжало изнывать от близости хоть и косвенного, но носителя скверны, и его вторая рука начала ужасно ссадить от любой попытки к чему-либо прикоснуться. Видимо, происходящее знатно истощало Завесу, что не могло не сказаться на поведении метки. Сейчас именно снег, который попал ему даже за шиворот, хоть сколько-то вернул мужчину в сознание. От переизбытка холодного затихла даже боль, из-за чего у мага наконец-то получилось выкарабкаться из снежного плена. И уже совсем скоро Безумец вновь стоял и, безмолвно бурча, отряхивался от снега. Конечно, сейчас было не время для прихорашивания, но магистр рискнул хотя бы потому, что если весь этот снег растает на нём, то вся его одежда промокнет, и он просто за мгновение задубеет. И теперь когда он уберег себя от вероятного обморожения, Безумец осмотрелся, чтобы сориентироваться. Что ж, ему повезло. Сюда не додумался добраться даже самый дотошный лазутчик, дракон драконился на другом конце деревни, а главное, он спикировал как раз в заднюю часть той небольшой площади, на которую желал попасть. Сейчас те три невзрачных дома были совсем рядом от него и даже абсолютно целыми. Поэтому мужчина решил доделать задуманное и поспешил на ту, казалось, ещё уцелевшую площадь. Пользуясь целостностью дома местного лекаря, Безумец хотел было в него проникнуть, чтобы найти хоть какое-то зелье-обезболивающее. Полностью от боли ему, конечно, не избавится, но хотя бы заглушить боль от метки ему очень хотелось. Поскольку, чтобы не схватиться за что-нибудь ненароком и не наградить себя новой порцией невозможного дискомфорта, он был вынужден вновь прятать руку под плащ. Но вот только, пока творится весь этот хаос, оставаться в обстоятельствах, настолько сковывающих его движения, совсем не хотелось. И сейчас до него доходили звуки всего, что здесь происходило. И жадный треск огня, и боевые кличи солдат, которые отбивались от монстров-храмовников, и, конечно же, крики, даже где-то поблизости. Но неужели магистр, который сам только чудом не разбился насмерть от неудачного полета, рискнёт и полезет кого-либо спасать? Разумеется, нет. Однако в погоне за тем, что ему требовалось, он зря не заметил те крики и грохот, которые раздались совсем близко. Ведь они раздались не просто «близко», а прямо на той площади, на которую он хотел попасть. Именно поэтому, когда Безумец оказался рядом с нужным домом и выглянул из-за его угла, обнаружил, что в него не попасть. Пылающие ошметки какой-то материи, возможно, флага ветер занёс прямиком на эту площадь. Развешанные неподалеку чистые простыни, принадлежащие лечебнице, уже тлели. Совсем скоро они вспыхнут и огонь перекинется на бревенчатые дома. Однако, похоже, они вспыхнут ещё раньше, поскольку сейчас мужчина обнаружил на площадке разломанную повозку, на которой перевозили стеклянные сосуды с какой-то странной смесью. Пусть знатоком алхимии он не славился, однако вид полыхающей смеси, которая вытекла на землю из одного укатившегося и разбившегося сосуда, правильно натолкнул его на мысли, что прогремит немалый взрыв, когда огонь доберется до целых бутылей. Если бы это увидел Каллен, то он бы собственноручно придушил того идиота, которому пришло в голову оставить эту повозку здесь, где с одной стороны лазарет, а с другой самое оживлённое место деревни — таверна! И сейчас жертвой чьего-то безрассудства стали двое. Их завалило досками от телеги и каким-то мусором, который прилетел сюда от прогремевшего неподалеку взрыва. Возможно, это даже части ещё одного уничтоженного требушета. Впрочем, сейчас, когда хаос поглотил это место, сложно было сказать, что и где разрушилось, ведь рушилось всё. Сейчас Безумцу нужно было поскорее убраться отсюда, пока тут всё не взлетело на воздух. О желании заполучить необходимую ему настойку придется отказаться, иначе дом лекаря сам мог его заживо похоронить под своими брёвнами. Однако и уходить мужчина не спешил, отчего-то наблюдая за теми двумя. Один из жертв этой разрухи стал человеческий мужчина в возрасте, вторая же — эльфийка-маг. Безумец не знал никого из них, но предположил, что мужчина, на поясе которого висел веник из высушенного эльфийского корня, был тем самым лекарем Убежища — Адан, верно? А вот девочка-эльфийка тоже не казалась простой служанкой. Из её подсумок торчали диковинные инструменты, а так же пара пузырей с реагентами, которые оставили на её руках химические ожоги, видимо, от частого их использования. Наиболее вероятно, она была каким-то лаборантом, исследователем на службе Инквизиции. С одной стороны, этим двоим повезло, потому что телега, которой они оказались придавлены, их не ранила и время у них ещё было. Если бы они смогли сбросить с себя весь этот груз или хотя бы выкарабкаться из-под него, то ещё бы успели убежать на безопасное расстояние от взрыва. Однако проблема в том, что ни аптекарю, ни магессе не хватало физических сил, чтобы выбраться самостоятельно да и, пребывая в шоке, они паниковали и тратили силы понапрасну. Очевидно, что без посторонней помощи им не выбраться, и они просили об этой помощи. Однако никто не пришёл: все спешили укрыться в церкви, им некогда было проверять кто там и где кричал, ведь кричали повсюду. Безумец призадумался. Пока ещё время есть, он бы мог стать спасением для одного из них. По крайней мере умирать двум в одном месте очень… некрасиво. И наверняка, его выбор бы пал на лекаря. Ведь в экстренной ситуации живыми нужны все люди этой сложной профессии. Они единственные смогут удержать на этом свете раненых. Да только вот Адан ведь не маг и даже не лекарь, а именно алхимик — такую характеристику услышал Безумец от стражников конвоя, когда его вели к Бреши. А значит, объективно говоря, без своих трав, которые скоро сгорят вместе с его домом, он столь же бесполезен, как и другие мирные жители. В самых чрезвычайных случаях, в полевых условиях нужны именно маги. И тогда взгляд магистра пал уже на эльфийку. Очевидно, он сделал выбор. Узнал бы кто-нибудь в былые времена, что он, рискуя собой, надумал спасать эльфа, мужчина бы стал посмешищем. Любая более-менее важная шавка облаяла бы его. Однако сейчас уже другие времена и здесь не настолько чёрно-белые нравы, да и для размышлений уже не было времени. Нужно было поскорее закончить своё безумство и убегать с площади. Оказавшись рядом с девушкой, Безумец ухватил её за руку и постарался вытащить её из-под телеги. Ощутив поддержку постороннего, Минева уж точно не захотела прощаться со своим шансом к спасению, поэтому почти инстинктивно она не по-эльфийски сильно сжала его руку и начала барахтаться сама, лишь бы вытолкнуть свои ноги из ловушки. Даже при приложенных усилиях их двоих выполнить задуманное получилось не сразу. Мужчине даже пришлось использовать свой посох в качестве рычага, чтобы хоть чуть приподнять тяжеленное колесо телеги. После этого он окончательно убедился, что сделал правильный выбор, поскольку на то, чтобы вытащить из этой западни человека, хилому магу уж точно не хватило бы сил. Совсем скоро эльфийка была высвобождена. Однако радоваться пока ещё было слишком рано. Подгоняемая страхом и своим спасителем, Минева всё-таки смогла подняться на своих затёкших ногах и последовать за ним. Какое-то время в спину им раздавался крик с просьбами о помощи второй жертвы злосчастной телеги. Однако оба мага просто ушли. Она теряясь от страха, паники и шока, вообще не различала окружающие шумы — всё смешалось в одну единственную картину ужаса. Он же просто не обращал внимания на все эти крики. И так уже немало погибших за один вечер — так что никакой разницы, одним больше, одним меньше. И вот уже совсем скоро прогремел тот самый взрыв. Маги успели уйти из эпицентра, огонь их не задел. Но вот взрывная волна вышла неожидаемо большой, их-то она и сбила с ног. Второе за сегодня падение получилось несколько даже болезненным и оглушающим, за что его ноги выразили ему «благодарность», разболевшись. Поэтому какое-то время он позволил себе бездействие и просто сидел на земле. Рядом с ним сидела спасённая эльфийка, чересчур уж сильно хваталась за него, за его одеяния и ревела взахлёб. Очевидно, настолько долгая балансировка на грани жизни и смерти дала о себе знать, и девушка боялась, что всё это ей просто кажется и что, если она отпустит своего спасителя, то снова окажется под телегой и в окружении огня. Понятное дело, настолько наглые прикосновения эльфийки у магистра вызывали даже не злость, а самое настоящее отвращение. Когда без разрешения нарушается личное пространство, особенно сложно не поддаваться расовой неприязни, которая свойственна его миру. Сейчас только опасность, в которой находились все те, кто принял сторону Инквизиции, и факт того, что он добровольно выбрал спасти именно её, спасали Миневу от гнева самого настоящего тевинтерского магистра. Вскоре в здании, совсем рядом от них, потолочные перегородки обрушились и вслед за ними обрушилась вся крыша таверны. Судя по пронизывающему до костей, но постепенно затихающему визгу, кто-то в таверне всё это время был и не сумел выбраться. Девушка задрожала сильнее, до сих пор ещё слишком остро реагируя на произошедшее, да и перед глазами до сих пор ещё мелькал нынешний вид площадки, из которой её вывели. Мужчина от этого только хмыкнул. Ну, вот зачем она туда вообще посмотрела? Неужели не понятно, что именно останется от человека, который будет находиться в эпицентре взрыва? Они могли позволить себе сидеть здесь, поскольку пока эта часть деревни ни для одного нападающего не несла какого-либо интереса. Однако момент для передышки подошёл к концу, когда Безумец услышал взмахи огромных крыльев и, задрав голову, увидел, как дракон летит сюда. Мужчина нахмурился. Если эта тварь из своей пасти выпустит огонь прямо на них, то бежать им не было смысла. Ни она, ни он даже в животном облике просто не успеют покинуть область поражения. А значит, нужно использовать магию и ледяной щит. Он был уверен, что они вдвоём при поддержке его сильного катализатора-трости смогут создать необходимый купол изо льда. Если же нет и эта эльфийка окажется бесполезной, то он справится и один с помощью магии крови, которая бы знатно усилила его позорные способности в стихийной школе. Использовать эльфов для подобных ритуалов — самая обычная практика в Тевинтере, и мужчина не собирался лицемерить и отрицать, что сам это не практиковал. К счастью, прибегать к настолько радикальным для нынешнего времени средствам не пришлось. Ведь неожиданно дракон, который только в исключительных случаях опускал свою горделивую морду и смотрел на тех, кого пугал одним лишь своим видом, точно уставился на древнего мага. Безумец даже не поверил своим глазам, но это была правда. Монстр летел и смотрел точно на него. Казалось, черный дракон выследил понравившуюся цель и сейчас нападёт, однако этого не произошло. Внезапно вальяжно летящая тварь издаёт странный рык и мигов разворачивается, даже не стараясь здесь что-нибудь сжечь. Дракон искал именно его. Это стало Безумцу очевидно. А так же то, что его смерти монстр не желал, раз так быстро улетел. Значит, правда Старший нанёс такой немилостивый визит в Убежище ради него. А все эти венатори, что охраняли периметр деревни, и дракон нужны лишь затем, чтобы носителя метки Инквизиция не вывела и вновь не скрыла или он сам не сбежал. От этих выводов маг устало усмехнулся. Тут до них донёсся знакомый голос командира. Расставив солдат для безопасности главного здания, сейчас Каллен призывал всех советников собраться в церкви. Похоже, он хочет обговорить их дальнейшие действия. Что ж. Безумцу хотелось бы присутствовать на этом совете, а значит, ему придется выдать себя. Этому не рад он, не рады будут и все советники, особенно, когда узнают, что именно по его вине случилась эта катастрофа. Однако выбора не было. Он должен им помочь. Уничтожение Инквизиции недопустимо. А главное, ему хотелось улететь отсюда на паре своих крыльев, а не в когтях чудовищного дракона. С тем, что им необходимо поскорее добраться до пока ещё безопасного убежища — церкви, Минева согласилась без отлагательств. Очевидно, эти необходимые минуты передышки помогли эльфийке прийти в себя после пережитого. Из-за чего пытливый разум исследовательницы начал подозревать в мужчине что-то неправильное, ведь раньше в Убежище она его, однозначно, не видела… Но в первую очередь он оставался её спасителем, поэтому девушка быстро откинула от себя все эти неблагодарные подозрения и лишь, подхватив его под руку, помогла ему идти. Слушая все те ласковые слова поддержки от той, которая думала, что её спаситель так сильно хромает и прячем руку, потому что ранен, Безумец, довольный собой, скалился. Однозначно, сейчас его вид оставлял желать лучшего, поэтому он был уверен, что в сопровождении эльфийки у него получится без проблем проникнуть в церковь. А вот дальше… А вот дальше придется импровизировать. Впрочем, как и всегда…