Забери у меня бессмертие, Врата Вечности мне открой. И в последний час равноденствия, Дай душе долгожданный покой.
Пролог За очередным посетителем агентства Пятая Стража закрылась дверь. Дело закрыто, но совсем не так как хотелось бы детективам. Наниматель мёртв, выпал из окна своей квартиры. В полиции считают, что это несчастный случай. А его убийца на свободе, и Феликс только что сам его отпустил. - Зачем он приходил? Я не почувствовала, исходящих от него, ни злости, ни угрозы. - Иван просил, чтобы я помог ему умереть. Он исполнил свою месть, теперь ему незачем больше жить. - Как хорошо я его понимаю. Пятьсот лет я мечтала уничтожить тебя, а теперь не знаю ради чего мне жить. - Не пей больше это вино, оно для тебя слишком крепкое. Но Ульяна не послушалась, она сделала большой глоток и продолжила: - Я люблю тебя Феликс. Люблю всем сердцем, всей душой. Я не могу без тебя. Я не понимаю, чего хочу, не знаю, как буду жить дальше… - она осеклась и закрыла рот рукой, мечтая, чтобы эти слова никогда не были сказаны. Феликс молчал. Разговаривая со скульптурой можно было получить больше отклика. Ульяна, со слезами в глазах, пыталась понять, дошёл ли до него смысл её признания, но вампир был холоден словно ледяная статуя. - Давай спать. Я устал. И тебе пора отдохнуть, - и больше ничего не добавив поднялся в свой кабинет. - Трус. Ты жалкий трус, Феликс, - прокомментировал Совесть. - Отстань. Самому тошно. Но так будет лучше для неё. - Сомневаюсь. Ульяна беззвучно плакала. Её разбитое сердце кровоточило, а в душе поселилась непроходящая нескончаемая боль. - Прости меня, Божена. Я не смогла отомстить за тебя, не смогла его уничтожить, и сделать его счастливым я тоже не могу. На следующий день началось новое расследование. Сказанные слова будто бы повисли между ними непреодолимой преградой. К прерванному признанию они больше не возвращались.***
Прошло полгода. Наступило летнее солнцестояния*. Феликс делал вид, что признания в любви вовсе не было. Ульяна много размышляла об этом, строила догадки, анализировала и, в конце концов, приняла решение - она должна уйти из агентства. Так будет лучше, для всех, – думала медиум. Однажды вечером. В агентстве было тихо. Новых дел не было. Феликс медленно спустился по лестнице, налил крови в бокал, пригубил, и сел в любимое кресло. Вампир никому не показывал, что ему не по душе натянутые отношения с Бессмертной, но он надеялся, что рано или поздно она утешится. - Феликс, добрый вечер. – Приветствовала его медиум и села на диван, напротив него. - Здравствуй, Ульяна. Что с тобой? Ты так бледна? Не заболела ли ты? - Нет. Я здорова. Мне очень надо с тобой поговорить. Обещай, что выслушаешь меня. - Конечно, обещаю. В чём дело? – что-то в её взгляде обеспокоило его. - Я хочу… - в глазах Ульяны стояла вселенская тоска, а горло перехватило от не прошеных слёз. – Я хочу, чтобы ты забрал у меня бессмертие. - Ты с ума сошла! – взорвался Вампир. – Ты понимаешь, о чём меня сейчас просишь? Это форменное безумие! - Не кричи на меня. Ты обещал сначала выслушать… - Ничего не хочу слушать! - всё больше распалялся Тёмный. - Ты не понимаешь, о чём просишь. Это у ребят я могу забрать бессмертие, и они просто будут продолжать жить. Но для тебя я этого сделать не могу, - гораздо тише добавил он. - Я это знаю. - Нет. Ты не понимаешь до конца. Для тебя годы пролетят стремительно, ты очень быстро начнёшь стареть и через несколько месяцев превратишься в высохшую мумию, потом рассыплешься в прах. Но самое страшное, что до последнего мгновения ты будешь сохранять рассудок и память. - Я слышу все то, что ты мне сейчас говоришь, но всё равно умоляю тебя пересмотреть своё решение. - Это просто немыслимо, ты просишь убить тебя. Пожалуйста, объясни, зачем ты этого хочешь? Почему я должен отправить тебя на верную смерть? - Я прошу отпустить меня на свободу. - Я не могу тебя уволить. Ты нужна мне здесь! - Я нужна тебе? Для чего? - Ты отличный медиум, замечательный ответственный сотрудник. - Ну ты и кретин, – пошипел появившийся рядом карлик. - Не лезь не в своё дело. - Ты ещё ей предложи собачку твою выгуливать. - У меня нет собаки. - А зря. Может быть, заботится о ком-нибудь научился бы. - Феликс, ты с кем разговариваешь? - Сам с собой, не обращай внимания. Я не могу тебя пока отпустить и забрать бессмертие. - Почему? Вампир молчал. Ульяна зябко поёжилась, как от холода, и обхватила руками плечи, на неё будто бы обрушились все прожитые столетия. - Извини, что побеспокоила тебя. Я пойду, прогуляюсь. Мысли Феликса. Как ей всё объяснить? Он понимал, что если сейчас отпустит, то потеряет навсегда. Если солжёт, она почувствует. Если скажет правду? Станет только хуже. А какова она, правда? Вампир налил из глобуса в стакан консервированной крови, сел на диван, и стал думать о двух самых дорогих женщинах в его жизни. Как сказать, если сам пока не разобрался в своих чувствах? Кого из них он любит? Божену, которая мертва уже 500 лет. Или Ульяну, близкую и родную, и так сильно похожую на сестру. - Феликс, Ульяна ушла. - Не мешай, я думаю. - Что тут думать, у тебя от нехватки свежей крови разжижение мозгов случилось. Девушку надо догонять и прощение у неё просить. Лучше всего на коленях. - Ты о чём? - Бедная Ульяночка, такая красивая и такая ранимая, а ты её сильно обидел. И еще отпустил на улицу одну, в расстроенных чувствах. А вдруг с ней что-нибудь случится? Маньяк нападёт, а она совершенно беззащитна. Феликс замер, каре-зелёные глаза побелели, лицо напряглось, он прислушивался к чему-то доступному лишь ему. - С ней всё в порядке. Никакой угрозы нет. Просто ей надо побыть одной, – взгляд и лицо Вампира опять сделались нормальными. - Я тебя предупредил – сказал Совесть и исчез. Сон Вампира. Не заметно для себя, Феликс задремал. Ему приснилось, что он сидит в любимом кресле. Входит Ульяна, такая сказочно, неправдоподобно прекрасная. - Сегодня летнее равноденствие, Феликс. Самая короткая ночь в году. Я провела обряд. Больше твоей власти надо мной нет. – Она снимает ставни. – Прощай. Загорается рассвет. Встаёт солнце. - Нет! – громко кричит Вампир и бросается к ней, но уже слишком поздно. Первые солнечные лучи падают на него, жгут бледную кожу, причиняют боль. Но физические страдания ничто, по сравнению со страданиями душевными. Ульяна угасает на руках Феликса, и он в мучительной агонии умирает вместе с ней. Бессмертие покинуло её, и неумолимое время навёрстывает своё. Кожа стала сморщенной и дряблой, тёмные волосы поседели, карие глаза потускнели и покрылись старческой проволокой. - Любимая не уходи, останься со мной, - шепчет Вампир. Но сам понимает, что это бессмысленно, в её теле не осталось больше жизни. - Прости… - шамкает беззубый старушечий рот, и глаза ненаглядной закрываются навсегда. В руках у Вампира только ветхая мумия, но он упрямо продолжает держать её. Вот и она рассыпается в прах. Но недолго Феликсу осталось страдать. Солнце, вышедшее из-за туч, освещает его сгорбленную фигуру. Сначала он немножко дымится, но вот жар усиливается, и он превращается в ярко горящий факел. Ведь своим неосторожным обрядом Ульяна забрала бессмертие и у него. Только ветер гуляет в стенах Пятой Стражи, и гонит по полу пепел и прах, это всё что осталось от вампира и его возлюбленной. Феликс просыпается с громким криком. Хорошо, что его никто не слышит. Это был сон. Но такой реальный. Даже через тысячу лет он не сможет его забыть.***
В агентство возвращается уставшая Ульяна. Шеф бросается к ней, берёт на руки и крепко обнимает. - Феликс! Что случилось? Немедленно отпусти меня. Поставь на землю, я тебе говорю. Но Тёмный будто не слышит девушку, он кружит её по офису и с наслаждением вдыхает запах её волос. - Феликс, ну пожалуйста. Ты пугаешь меня. Он садится с ней на диван, смотрит в её встревоженные, грустные глаза и говорит: - Прости меня. Что мне сделать, чтобы ты навсегда осталась со мной, любимая, ненаглядная, единственная моя Ульяна? На лице девушки мелькает целая гамма чувств – опаска, недоверие, непонимание, сомнение; сменяются радостью, нежностью, верой и безграничной любовью. Она чувствует, что боль, тоска и одиночество, так прочно укоренившиеся в ней, наконец, покидают её сердце. Ульяна обнимает Феликса, нежно проводит рукой по его лицу и отвечает: - Попроси меня об этом.