Только одна ночь.

Поместье Стаунхарт, центральная обитель племени Волков: Всю ночь волк не спал и думал, много думал. Самуэль несколько раз порывался войти в кабинет, стучался, но натыкался на молчание. Дверь ему так и не открыли, просто потому что погруженный в свои мысли Эд не заметил деликатного стука и негромкой просьбы поговорить. Перед волком на столе стояла начатая бутылка вина и наполненный бокал, но он так и не прикоснулся к спиртному, лишь все это время буравил взглядом темно-красную жидкость, словно там мог найти ответы на мучающие его вопросы, а их у него было очень много. Вот только ответов как не было, так и нет. Как же все глупо. Детские глупости и его дурной характер вылились в такой кошмар. « Я так долго искал того, кто захватил собой все мои мысли, и так и не смог понять, что это был Лисенок. Почему, почему я не смог поймать тот миг, когда из неуклюжего, болезненного недоразумения Эл стал прекрасным, дивным видением? Я все еще так хорошо помню тот миг, когда он отдал мне себя в лучах утреннего рассвета. Он был так невероятен». И все же Эд так и не смог понять, в чем причина поведения лиса? Почему он решил заменить собой игрушку? Почему пошел на это? В чем причина всей этой игры? Раньше Эд думал, что причина в обидах и в желании за них отомстить. Нет, это было бы нормально. Он понимал, что причинил немало боли лису раньше и вел себя часто по-скотски. Но юность прошла, и Эд изменился. Только теперь он не знал, чего хотел, он не понимал своих желаний. Но все же те действия, то, что Лис отдал себя, ему никак не хотели помещаться в схему. Эл всегда гордо говорил, что настоящий мужчина не должен разменивать себя на мелкие интрижки и только по-настоящему любя, можно подарить себя кому-то полностью. И вдруг вот это… Не играл в ту ночь Лис, волк это понимал, не играл, он был полностью открыт и настоящим. Именно тогда он открылся полностью и… «Если я встречу того, кого полюблю, я не буду таиться от него и открыто вручу себя ему. В любви нет ничего постыдного, если она настоящая. Ты же, волк, не сможешь увидеть ее, даже если она отвесит тебе пинка» - эти горячие и эмоциональные слова, сказанные с обидой на очередную издевку, всплыли в памяти Эда и заставили того вздрогнуть. Да, в то время юный волк не отличался постоянством и менял партнеров одного за другим. И при этом он никогда не упускал возможность посмеяться над наивными рассуждениями Эла. «А наивными ли? Он говорил, что отдаст себя полностью именно тому, кого полюбит. Отдаст… Полностью… Боги! Так он и отдал!» Эд поднялся из кресла, покачнувшись, и резко дернул портьеру, заставляя её отъехать в сторону. В комнату ворвался яркий свет, заставив мужчину поморщиться и чуть отступить. Солнце уже было высоко. «Сколько же сейчас времени? Сколько я здесь просидел, играя в тупого… – Эд резко оборвал свои мысли и вздрогнул всем телом. – Свадьба! Я должен ее остановить. Он мой! Мой мелкий Лисенок! Никакой чешуйчатый змеиный гад не получит его! » Эд рванул к дверям и резко распахнул их, напрочь позабыв, что те были закрыты на замок. Послышался скрежет, и под ноги посыпались куски дерева, но Волк этого и не заметил, просто перешагнул и громко крикнул: - Самуэль! Тот вырос перед своим хозяином словно из ниоткуда. Поклонившись, Самуэль посмотрел решительно в глаза волка: - Что желает мой господин? - Седлай Тумана, у меня нет времени, так что делай это быстро. - Слушаюсь, мой Господин. Но, если позволите, вам надо мчаться, словно ветер, обряд начнется менее чем через два часа. - Откуда ты… Хотя, не важно. - Все просто, господин, нет того, чего бы я не сделал для вас, а знать такие мелочи – это пустяки. Спешите, Ваша Светлость. POV. Эдгард, герцог Сторэл, предводитель племени Волков. Туман почти стелился по земле, а мне казалось, что время проскальзывает, как вода утекает сквозь пальцы. Мы все равно слишком медленно двигались. Никогда я еще не боялся так сильно просто не успеть. И куда только делся тот вечно уверенный в себе, спокойный и холодный предводитель огромного племени? Боги! Я дрожал, как глупый щенок, только что открывший свои глаза. Сердце вот-вот готово было выскочить из моей груди, пробившись через ребра и мышцы. Я должен успеть или никогда не смогу себе простить того, к чему приведет моя тупоголовость. Я ворвался в двор поместья Эла и на ходу соскочил с Тумана, бегом миновал расстояние до дверей и громко постучал молоточком. Дверь открыл пожилой лис и, смерив взглядом мой расхристанный вид, холодно спросил: - Что изволит Господин? Цель его визита? - Доложи своему хозяину, что к нему - Эдгард, герцог Сторэл, по личному делу. - Сожалею, но молодой господин не сможет вас принять. Сейчас он занят. Господин Элессис внезапно перенес обряд на два часа раньше, он уже в храме двух светил, и обряд начался. Зайдите по вашему вопросу завтра. Лис еще что-то говорил, но я его уже не слушал, все во мне просто орало от гнева. Я опоздал, я идиот, который упустил единственного, кого любил многие годы! Нет! Он не может! Он мой, только мой! Никто не может получить моего Эла! Убью любого! Громкое рычание вырвалось из моего горла, и глаза заволокло на миг дымкой, зрение поменялось, и я увидел глазами волка. Отросшие когти пропороли ладонь, но я уже не чувствовал боли, зверь во мне с ревом бился о внутренние барьеры, желая выйти и устремиться за своим избранником. Клыки ныли так, что челюсть сводило, инстинкты требовали поставить метки на лиса. «Он мой! РРРРР! Убью!» Впервые я терял контроль над своим зверем, он желал выйти, и я с трудом подавил его, но когти, зрение и клыки так и не смог убрать. Туман ткнулся мне в плечо и заржал. Он прав, пора спешить. Обряд длится час с небольшим, я еще успею. Путь до храма казался мне настоящей пыткой, растянувшейся в вечности. Когда я увидел огромное строение, волк во мне вновь зарычал и, да простят меня боги, я прямо на коне устремился в храм, плевать мне было на все. Сейчас у меня было две цели - сдержать бешенство волка, чтобы он не напал на того, кто посмел покуситься на мое, и забрать своего лисенка. На вскрики гостей и обморочных дам я внимание и не обратил, просто смотрел в глаза своего избранника и дурел от одного только взгляда. Я остановил Тумана прямо у ступеней на возвышение, где стояли статуи Богов и, клянусь всем, на миг мне показалось, что глаза всевидящих как-то задорно блеснули и засветились ярче, чем всегда. - Что ты делаешь, дитя? Как можно на коне в храм Богов наших? Служитель еще что-то говорил, а я его и не слушал, только узрел, что на моем лисенке все еще нет брачных меток, а значит, я успел. Волк во мне наскочил на внутренние щиты и завыл. Он требовал свое. Так не будем ему в этом отказывать. Змея я удостоил лишь беглым взглядом, и тот даже не успел среагировать, когда я поймал Эла за руку и резко дернул на себя, срывая плащ. Клыки вновь заныли, челюсть свело. Мой! Все ахнули, когда я погрузил клыки в плечо Лиса, ставя свою брачную метку на нем. Эл в моих руках задрожал, и его ладонь легла мне на затылок, зарываясь в волосы. Волк во мне ликовал, когда почувствовал ответный укус. Союз бы заключен, и пусть все недовольные им катятся в недра огненной геенны. Отстранившись, я поймал его губы, смешивая нашу кровь, и раздался мелодичный звон, знак, что Боги приняли и одобрили наш союз. Висок опалило огнем, но такой пустяк, как мимолетная боль, не мог остудить нашего пыла. Кровь так и кипела в жилах, проносилась с ревом по венам, но волк во мне наконец-то был сыт и доволен, он получил все, чего желал, как и я сам. Мой Лисенок, только мой! Мы смогли прервать поцелуй лишь тогда, когда храмовник нетерпеливо попросил нас придержать страсть до того момента, пока мы не останемся одни. Я окинул взглядом невозмутимое лицо змея, его холодные, льдистые глаза были прищурены и опасно блестели. - Хочешь оспорить этот союз, змей? Я почту за честь сразиться за него в любое время. На миг эмоции проскользнули на лице бывшего жениха, и это была не злость – уважение, и он все так же холодно сказал: - Кто я такой, чтобы противиться решению богов? Но… мы еще встретимся, волк, и я не забуду того, что было сегодня. Мы, змеи, копим долги, а потом предъявляем. Я усмехнулся. О, ни на миг я не усомнился в его словах, мне еще все это припомнят, но то будет потом. - Я буду ждать, змей, этой чести. А теперь мне надо кое-что наверстать. Закинув удивленного Эла на плечо, я запрыгнул в седло и, развернув коня, намотал поводья на **луку, мне нужны были обе руки, что бы мое чудо не смогло сбежать ненароком. Лис был усажен передо мной, и, сжав бока Тумана ногами, я послал того вперед. Упасть я не боялся, всех волков еще с детства учат править боевыми жеребцами только с помощью ног, руки в бою заняты другим. Я гнал Тумана вперед на огромной скорости, подальше от тех, кто еще мог попытаться отнять у меня Эла. Впрочем, этого бы я им не позволил. Он мой! И все тут. Остановил жеребца, лишь когда оказался на территории своих земель. Мы сошли с коня и уставились оба в никуда. Похоже, ни он, ни я не знали, как начать наш разговор. Молчание затягивалось и било по нервам. Пора было прервать эту тишину. Я уже открыл рот, собираясь сказать хоть что-то, но Элессис меня опередил. - Как символично, ведь именно здесь я впервые встретил тебя, Эд. - Нет, мы встретил… - я оборвал себя, в памяти что-то всколыхнулось. - Нет! Только не говори мне, что ты так ничего и не вспомнил?! Ты неисправим, и память у тебя короткая! – вспылил Лис. Постучав пальцем по проколотой брови, он продолжил. - Ты что, даже собственную серьгу узнать не можешь? Ты мне ее подарил вот прямо здесь на этом месте, глядя в глаза мелкому, испуганному лисенку. Память наконец-то дала о себе знать, и перед глазами всплыл тот самый момент. Я заглядываю в заплаканные глаза малыша и все равно восхищаюсь. Ему больно, это видно, но он держится и беспокоится о том, что мне будет тяжело его нести. *** - Я боюсь, тебе тяжело будет, - волновался лисенок. - Не бойся. Я подарю тебе волшебный камень, он от всего убережет. Честно. Я вынул одну серьгу из уха и вложил в маленькую ладошку, взъерошив волосы паренька. - Смотри, какой красивый, всеми цветами радуги переливается. - И правда, - несмотря на боль, Эл просто засиял и, сжав ладонь, прижал ее к себе. – Я буду всегда хранить. Его улыбка в тот день, вот такая сквозь слезы, она покорила меня. - Вот и хорошо. Цепляйся. Я нес малыша, чуть пригибаясь под его весом. - Знаешь, - зашептал Эл мне на ухо, обдавая горячим дыханием. – Когда я подрасту, то обязательно ты станешь моим супругом. - Договорились, Эл. «Волк и Лис, вот же странная пара, - подумалось мне тогда, - почти как кошка и собака». Я нес его долго, пока на пути не возникли всадники. Один мужчина спрыгнул с коня и подхватил вяло сопротивляющегося Эла на руки. Он взволнованно стал его осматривать, а малыш все пытался дотянуться до меня. - Эд? – звал он. - Встретимся, когда подрастешь. Ведь я ему это пообещал. - Эд?! Нет, хочу к Эду! Они уехали, а я побрел назад, домой, но в памяти еще долго после оставался образ маленького лиса. Почему-то он никак не хотел меня покидать. *** Вынырнув из воспоминаний, я посмотрел на супруга, да, теперь уже супруга. Мой! - Видно, это все же судьба, Эл. Нам предначертано Богами быть вместе. - А как же твой жених, волк? - А что он? Этот брак ему навязывали, так что будет лишь счастлив. Эл, ты любишь меня? Не знаю, почему, но его ответ был мне важен именно сейчас, хоть я и знал его заранее. - Глупый вопрос. Я бы не пришел к тебе в ту ночь, если бы не любил. Нет, правда, глупый вопрос. Я расплылся в улыбке и прижал к себе хмурого Эла, вдыхая его особенный запах… родной. - Знаю, но мне важен был твой ответ. Я хотел услышать его именно от тебя. - Услышал? - Да. - Доволен? - Да. - Глупый. - Возможно. Возможно, мы сошли с ума, но наше безумие вечно. Именно столько я буду его любить. *Конец. **Изогнутые верхние части седла называют луками (от старослав. "лука" - "изгиб"). Различают переднюю и заднюю луки.