Точки соединения

К концу учебного дня Марселин всё же смогла кое-как собрать мысли в кучу. Точнее, смогла разделить их на две кучки с простыми и понятными названиями: «мысли о смерти» и «мысли о чём угодно кроме смерти». Первую кучку она связала так крепко, как только могла, и закинула в самый дальний угол своего подсознания. Не то чтобы это сильно помогло – к сожалению, мысли всё же нельзя было положить в плотный мешок и скинуть в пыльный угол, - но стало немного легче. Хотя бы она теперь она думала смерти не так часто. Пару раз почему-то вспоминала бабушку из России, которая умерла в девяносто четвёртом, за пару месяцев до их отъезда в Англию. Бабушка была не самой весёлой женщиной, очень много говорила о том, что Марселин обязательно должна уметь вкусно готовить и носить юбки – но не слишком длинные, чтобы не показаться распутной, - чтобы привлечь парня. Потому что муж – это очень важно. А потом она обязательно должна стать хорошей матерью. Как это не ты хочешь рожать? А если муж захочет детей, что будешь делать? Придётся рожать. Да это всё глупости, Маш, выйдешь замуж поймёшь. Бабушка всегда называла её Машей и жаловалась на то, что Марселин – слишком сложное иностранное имя. И вообще не нужно было Виктору уезжать из России, он бы и дома смог найти прекрасную жену. Пару раз Марселин слышала, как бабушка говорила папе, что Алексия – его жена и мама Марселин, - ужасная хозяйка. «Витечка, зачем ты на ней женился, дорогой мой? Вон, у соседки Катька такая хорошая девчонка была, красивая, сделал бы ей предложение, мы бы вам домик где-нибудь рядом купили». Марселин поставила на стол стакан с тыквенным соком и на секунду устало прикрыла глаза. Пора уже было научиться не думать. Элизабет, конечно, была прекрасной девушкой, у неё ещё вся жизнь была впереди, она могла бы много добиться и - куча других бессмысленных слов в сослагательном наклонении. Но к сожалению, у это прекрасной, умной и многого-добившейся-бы девушки, судя по всему была ещё и глубокая депрессия, которую она профессионально скрывала. Крыша поехала, появилось осознание того, что всё вокруг – абсолютно серое и бессмысленное. И вуаля – вскрытые вены у входа в Запретный лес. Место для самоубийства, конечно, несколько странное, но не ей, Марселин, кого-то судить. В конце концов, с каждым может случиться нечто подобное. От депрессии не застрахован никто. Ты сама-то, Марс, когда в последний раз была полностью ментально стабильна? Не знаешь? Ну вот и подумай над этим, а не над мёртвой девчонкой, которой уже ничем не помочь. - Марселин, ты сделала задание по зельям? Голос Алисы, словно магический крюк, вырвал её из мыслей и вернул на поверхность однообразной реальности. Она уже и забыла, что сидела в Большом зале, а не где-то в неизвестности, где не существовало времени, проблем, мёртвой Элизабет (забудь ты уже об этом) и Блэка, сосущего с какой-то девчонкой на другом конце стола. И куда вообще смотрит Макгонагалл? А, она смотрит на Дамблдора, и прямо сейчас они, судя по всему, находятся в процессе какой-то чертовски интересной беседы. - Пока нет, - покачала головой. - Как раз хотела сегодня начать. - Не то чтобы у нас есть выбор, - Алиса лениво помешала овсянку, - эссе надо сдать завтра. - Завтра? – Марселин нахмурилась. Кажется, Слизнорт на прошлом уроке что-то об этом говорил. - Агаа, - Алиса отвернулась от овсянки и посмотрела на однокурсницу. - Слизнорт же на прошлой неделе сказал, что сдать всё нужно в субботу, это вроде как крайний срок. - Чёрт, - обречённо прошептала и уткнулась лицом в ладони. – Я совершенно забыла. Алиса ничего не сказала, лишь загребла ложкой овсянку и отправила её в рот. Программу этого триместра Марселин знала наизусть (что удивительно, потому что едва ли в прошлом (в будущем?) у неё было время что-то учить, учитывая всё то, что происходило в её жизни из-за Уизли…и с Уизли). Но вот домашние задания у неё, к сожалению, готовы не были, и на их выполнение всё также нужно было тратить время, сидя в библиотеке или шумной общей гостиной, пока глаза слипались от усталости, а в камине потрескивал огонь. Сегодня, судя по всему, её ждал очередной такой вечер. Надо будет за ужином стащить побольше кофе, он ей сегодня понадобится. - Можем вместе сходить в библиотеку, если хочешь, - снова подала голос Алиса, случайно звонко стукнув ложкой о край тарелки. Небольшая группа пятикурсников за столом Когтеврана громко засмеялась, перекрывая голоса других студентов. – У меня большая часть уже готова, могу тебе помочь. - Да, - протянула Марселин, насильно отворачивая себя от улыбающихся Блэка и какой-то пуффендуйки. – Минут через тридцать в библиотеке тебе будет удобно? - Договорились, - Алиса улыбнулась. – Давай там тогда встретимся, а то сил нет смотреть на это шоу, - она кивком указала на Блэка. Марселин бросила ещё один взгляд в ту сторону. Эти двое опять сосались. Отвернулась. Над их головами пролетел пущенный кем-то бумажныйсамолётик. - Договорились. Алиса встала, оставив многострадальную овсянку на столе, повесила сумку на плечо и пошла между столами к выходу из Большого зала. Марселин вздохнула, допила тыквенный сок (очень хотелось какого-нибудь другого, апельсинового например, но в магическом мире Англии – она поняла это ещё несколько месяцев назад – не имели понятия о том, что существует множество разных видов сока помимо тыквенного) и встала из-за стола, схватив лежащую рядом на стуле сумку. Перед тем, как выйти из Большого зала, в последний раз зачем-то посмотрела на Блэка. Рядом с ним на стул уселся откуда-то взявшийся Поттер, и пуффендуйке это, судя по всему, не очень понравилось: она нахмурилась и резко сбросила со своего плеча руку (Блэк, казалось, этого даже не заметил, внимательно слушая Поттера). Марселин завернула за угол. Сладкая парочка вместе с растрёпанным Поттером скрылась за стеной. Она поправила сумку, которая норовила свалиться с плеча, и направилась в сторону кухни. - Смотри, - воодушевлённо говорит парень, и Марселин в течение нескольких секунд, скептически подняв бровь, послушно пялится на картину с фруктами, но потом всё же не выдерживает. - И что я должна здесь увидеть, что ты такой радостный? - О, тут можно увидеть очень много всего. Надо только правильно смотреть. - Блять, Уизли, ты издеваешься? – Марселин складывает руки на груди и переводит взгляд с парня на картину. Абсолютно бессмысленную картину, висящую в бессмысленном коридоре посреди бессмысленной стены. - Ни разу. И ты бы всё поняла, если бы смотрела внимательней, - он обошёл её со спины. – Давай, Марс, неужели мы с Джорджем умнее тебя? Марселин тяжело вздыхает («Ага, конечно», Фред ухмыляется) и вновь переводит взгляд с парня на глупую картину. Самую обычную карт…постойте. Она, конечно, не была экспертом в том, как выглядят картины с фруктами с точки зрения волшебников Англии, но с грушей тут, явно, было что-то не так. Она подошла ближе и внимательно вгляделась в грушу. Как-то не так она выглядела…больше? Объёмнее? Повинуясь внезапному порыву, Марселин протянула руку и дотронулась до странного бока груши. Легко провела пальцами по шершавой поверхности. Груша вскочила (Марселин тоже, но – от страха) и тихо засмеялась. А потом раздался щелчок и картина немного отъехала в сторону. Марселин привычным жестом пощекотала (кто мог до такого додуматься, Мерлин) грушу и открыла дверь. Обычно она приходила сюда два-три раза в день, чтобы пополнить запасы кофе (на опустошение кофейников за общим столом не всегда хватало совести), и такими темпами домовики должны уже были к ней привыкнуть и начать считать своей, но пока к ней с порога всё ещё подбегали сразу несколько эльфов, низко кланяясь и касаясь пола кончиками острых носов. - Мисс Макмиллан, вы что-то хотите? По непонятной удаче она знала, что обратившегося к ней эльфа звали Кинси - пару дней назад он, немного стесняясь, подошёл к ней и рассказал, что студенты могут вызывать эльфов по своему желанию – надо лишь хлопнуть в ладоши два раза и позвать эльфа по имени. Тогда-то он и представился. И ещё добавил, что мисс Макмиллан может вызывать Кинси в любое время, когда он будет нужен мисс. - Привет, Кинси, - Марселин улыбнулась и подняла в руке чёрный термос, выразительно помахав им из стороны в сторону. – Нальёшь мне кофе? - Конечно, мисс, - Кинси принял у неё из рук термос. Шлёпая босыми ножками по полу и крепко держа термос в небольших ручках, он пошёл наливать кофе, когда дверь за спиной Марселин неожиданно открылась. К вошедшему – как и к ней несколько секунд назад - тут же ринулось несколько домовиков - Мистер Блэк чего-то хочет? – раздалось сразу несколько голосов. Марселин нервно облизала губы. Только этого ей сейчас не хватало. Он же несколько минут назад счастливо сосался с какой-то пуффендуйкой, че сюда-то припёрся? - Привет, Вини, Мини, Крей, - Марселин неловко переступила. Она чувствовала в голосе Блэка не по-блэковски милую улыбочку. А ещё он, похоже, знал всех домовиков Хогвартса по именам. - Мне нужно три куска вишневого пирога, четыре – тыквенного и один – абрикосового. Домовики поклонились, как и Кинси касаясь пола острыми носами, и удалились собирать 'заказ’. Судя по всему, именно поэтому он и был таким милым – если домовики тебя любят, они дают тебе еду с ещё большей охотой. Умный ход, Блэк. - Если бы я тебя не знала, - она не сразу поняла, что эти слова вырывались из её собственного рта. А когда поняла, было уже слишком поздно, - подумала бы, что ты очень милый и хороший мальчик. Какого чёрта, Марс?! - Ты меня и не знаешь, Макмиллан, - не поворачиваясь к ней, ответил Сириус. - Получается, ты милый и хороший мальчик? – Сириус облизал нижнюю губу и улыбнулся, но ничего не ответил. Можно сказать, что она победила? Наверно. - Мисс, ваш кофе, - к ней подошёл Кинси, держа перед собой термос, который по сравнению к небольшим эльфом казался просто огромным. – Кинси заклинанием незаметного расширения увеличил термос, чтобы вместить больше кофе. Мисс Макмиллан не злится на Кинси? - Нет, Кинси, я не злюсь. – Марселин широко улыбнулась. – Я даже благодарна тебе. Спасибо. Эльф скромно улыбнулся и, кажется, слегка покраснел (а домовики умеют вообще краснеть? Может, это просто свет упал неудачно?...скорее всего, это свет), после чего ещё раз поклонился (коснувшись пола кончиком носа) и поспешил вернуться к своим делам. На мгновение Марселин подумала, что стоило бы попрощаться со стоявшим рядом Блэком, но вместо этого развернулась и быстрым шагом вышла из кухни. Попрощается в другой раз, вряд ли он на неё обидится. До встречи с Алисой оставалось ещё около пятнадцать минут, она успеет спрятаться в каком-нибудь пустом кабинете и покурить. На самом деле, несделанная домашка не очень сильно её волновала. Эссе можно было написать и за ночь – достаточно было просто остаться в общей гостиной, усесться за один из столов, не забыв заранее взять из библиотеки нужные книги. Ну, или в крайнем случае, пришлось бы вломиться в библиотеку ночью, но не то чтобы она никогда прежде этим не занималась, спасибо двум рыжим придуркам, которые никогда не могли сидеть на жопе ровно. - Блять, - парень откинул голову на стеллаж с книгами и на секунду зажмурился. Марселин почти буквально могла видеть, как у него в голове сейчас вертелись колёсики, ответственные за генерирование планов действия в подобных ситуациях. – Где Фред? - Без понятия, - прошептала Марселин. – Ну и что вы собираетесь делать? Если он нас сейчас схватит, то Амбр… Договорить она не успела, потому что парень зажал ей рот тёплой ладонью и прошептал: «Молчи» Она замолчала. И вдруг услышала шаркающие шаги, раздающиеся в нескольких метрах от стеллажа, за которым они стояли. - Вам всё равно не спрятаться, - раздался неприятный старческий голос. Шаги приближались медленно, и в тот самый момент, когда Марселин уже мысленно приготовилась, что сейчас их поймают и ей снова, с интервалом в грёбанных три дня, придётся переться на отработку к жабе, где-то в другом конце библиотеки что-то упало. Марселин завернула в коридор, в конце которого находились массивные двери библиотеки, когда её окликнула профессор Макгонаггал. Это было странно, потому что кошка, кажется, ещё ни разу не заговаривала с ней где-то помимо учебных аудиторий. За исключением того момента чуть больше недели назад, когда Марселин материализовалась перед главными дверями Хогвартса в джинсах, кофте рыжего и с зажатой палочкой в руках. Марселин остановилась, глубоко вздохнула, сделала большой глоток кофе, чтобы смыть с языка горьковатый привкус табака, и приготовилась к тому, что сейчас должно было случиться что-то неприятное. Видимо, она случайно влезла в неприятности. …ну или возможно они нашли способ отправить тебя обратно… Где-то в подсознании затеплилась надежда. Марселин попыталась её придушить в зародыше (не получилось), натянула на лицо вежливую улыбку и развернулась на сто восемьдесят градусов. - Здравствуйте, профессор. - Мисс Макмиллан, - Макгонаггал остановилась и взглянула на неё…взволнованно? Всё-таки у неё неприятности? – Вас вызывает директор, прошу следовать за мной. - Прямо сейчас? …либо они выяснили, как отправить её обратно, либо она сделала что-то очень сильно не так, иначе – к чему такая срочность… - Это срочно, - отрезала профессор. Прекрасно. Оставалось надеяться, что то, что она натворила – чем бы это ни оказалось – не очень страшно и обратимо. И вообще неплохо было бы для начала выяснить, зачем она понадобилась Дамблдору, но, видимо, дед настоял на сохранении интриги до самой последней секунды. - Я должна предупредить Алису, - Марселин ткнула большим пальцем себе за спину, туда, где находились двери библиотеки. – Мы договаривались встретиться через несколько минут. - Я попрошу мадам Пинс предупредить мисс Вуд, что вы немного задержитесь, - Макгонаггал нетерпеливо поджала губы. Марселин прекрасно знала это выражение лица (годы идут, а Макгонаггал всё та же), тут оставалось только послушно кивнуть и сделать то, что от неё требовали. - Хорошо, – послушно кивнула. Макгонаггал развернулась и быстро пошла вперёд. Марселин ничего не оставалось кроме как пойти следом. Вряд ли Алиса на неё обидится. Скорее всего, она потом задаст ей несколько вопросов, но ничего более. Да и будем честны, - она не особо заботилась сейчас о чувствах Вуд. Куда больше в данный момент её интересовал Дамблдор. В их первую встречу в этом году старик очень ясно дал понять, что ей не стоит что-либо менять, если она хочет вернуться в свой любимый девяносто пятый. Любая лишняя фраза, даже самая безобидная на первый взгляд, могла полностью изменить течение времени. Соответственно, в её же интересах было держать язык за зубами и спокойно ждать, когда добрые дяди Слизнорт и Флитвик разработают способ, чтобы отправить её домой. Хотя она постепенно начинала подозревать, что её нахождение здесь было своеобразным временным условием. Другими словами, её нахождение в семьдесят седьмом было запланированным. Согласно правилам перемещения во времени (если такие вообще существовали) ты либо попадаешь в прошлое (ну или будущее) впервые и, соответственно, уже одно твоё появление полностью меняет прямую времени, либо ты попадаешь в прошлое (будущее) и ничего не меняешь, соответственно люди в будущем, которые знали тебя в прошлом, помнили тебя и в будущем (оно же – твоё настоящее). Когда Марселин подумала об этом впервые, она сильно ахуела. А ещё – очень сильно запуталась во всех этих временных отрезках. Но главное, что следовало из этой теории – в девяносто пятом люди, которые знали Марселин в семьдесят седьмом, помнили её из этого самого семьдесят седьмого. Если ещё проще – в девяносто пятом Сириус её помнил. И Дамблдор. И Люпин. Эванс и Поттер тоже помнили бы если бы были живы. Конечно, была достаточно большая вероятность, что они её забыли, всё-таки прошло почти двадцать лет, но…если они её всё же помнили, то становилось понятно, почему Дамблдор позволил ей приехать на площадь Гриммо. Марселин бросила быстрый взгляд в окно, за которым ярко светило солнце, по небу медленно проплывали редкие облака, а верхушки деревьев Запретного леса лениво шевелились под дуновением легкого ветра. На секунду появилась навязчивая мысль развернуться и быстро убежать туда, на улицу, в лес, просидеть там несколько часов в одиночестве наедине с собственными мыслями, и от того, чтобы превратить всё это в реальность, её остановило только то, что она и так слишком много времени проводила одна, пора было с этим завязывать. - Ты не любишь клубнику? - Я люблю клубнику, но сейчас я пытаюсь написать эссе для Снейпа, так что… Но она не успела договорить, потому что парень самым наглым образом впихнул ей в рот целую клубнику. - Бшят, Уижли, - она откусила кусок и взяла клубнику в руку. – Я тебя сейчас нахер в озере утоплю. Будешь кальмара кормить. Словно в подтверждение её слов гладкую поверхность озера пронзило влажное щупальце. - Ванильный торт, - Макгонаггал произнесла пароль. Марселин посмотрела в каменные глаза горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, и по спине пробежали неприятные мурашки. …какого чёрта старик её вызвал? Она же не сделала ничего плохого, была невиннее полевого блин цветочка… Но внутренности всё равно неприятно жгло волнением. Успокойся, Марс. Возможно, ему захотелось узнать, какая команда по Квиддичу победит в этом году. А может, просто стало скучно, и он захотел обсудить с тобой проблемы в обучении, которые могли (и должны были) возникнуть в ближайшие двадцать лет. Может, у него пятка зачесалась, откуда тебе это знать? Выдохни и успокойся, ты не сделала ничего плохого. Марселин молча сделала один шаг, потом ещё один и начала медленно подниматься в кабинет директора. Макгонаггал проводила её тяжёлым взглядом, а потом развернулась и быстро пошла в свой кабинет. Погибшая студентка, конечно, была подопечной Помоны, но Минерва была заместителем директора, так что большинство официальных бумажек свалилось именно на её голову. Последняя смерть в Хогвартсе произошла в сорок третьем году, но Минерва тогда ещё даже не думала о том, чтобы заняться преподаванием. Она пришла на работу лишь через тринадцать лет, и трагедия к тому времени уже, естественно, забылась. Сейчас всё произошло вновь, и что-то подсказывало, что это была далеко не последняя смерть в этом году. Марселин словно со стороны увидела, как стучит в старую дверь директорского кабинета. А потом также со стороны – как нерешительно стоит пару секунд, медленно кладёт чуть подрагивающую ладонь на деревянную ручку и поворачивает. Делает шаг и заходит внутрь. Дамблдор сидел в своём кресле, очки сползли на самый кончик крючковатого носа, но он этого, казалось, не замечал, внимательно бегая утонувшими в резьбе морщин глазами по строчкам на пергаменте. Позади него, в своей золотой клетке, сидел красивый большой Феникс. - Добрый день, мисс Макмиллан, - Дамблдор оторвался от пергамента, поправил очки и внимательно посмотрел на студентку. - Присаживайтесь. - Здравствуйте, - на автомате ответила Марселин и медленно опустилась в мягкое кресло. В кабинете царил приятный полумрак, слабо пахло чем-то кислым и сладким одновременно. Директор положил скрещённые в замок руки на стол. - Возможно, вы догадываетесь, зачем я вас вызвал? Марселин покачала головой. - Честно говоря, не особо. - Тогда я тем более должен прояснить ситуацию. – Дамблдор снял очки и внимательно на неё посмотрел. В данный момент он выглядел очень странно, как будто за следующие двадцать лет и не состарится вовсе. Или это у Марселин начинала ехать крыша, никто наверняка не знал. – Думаю, как и вся школа, вы знаете о трагической гибели студентки, – Марселин неуверенно кивнула. – Министерство потребовало от меня немедленного объяснения. – Он взглядом указал на одну из стопок каких-то бумаг у себя на столе. – К сожалению, в такой ситуации у меня как у директора остаётся совсем мало времени на скорбь. А вы можете мне поверить, я чувствую себя виновным в смерти Элизабет. Я директор и должен следить за тем, что происходит в моей школе. Что происходит со студентами, - он замолчал буквально на мгновение, как будто взвешивая, стоит ли говорить то, что он планировал сказать. – И из-за студентов. На секунду Марселин подумала, что последняя фраза была своеобразным стёбом над всей этой ситуацией и тем количество бумаг, которые старику теперь нужно было заполнять, но вовремя вспомнила, что в данной ситуации Дамблдор не мог себе позволить нечто подобное, и нахмурилась. - Но…разве Элизабет не покончила с собой? - Я поделюсь с вами своими догадками, но должен удостовериться, что вы понимаете, что наш разговор не может покинуть пределов моего кабинета? – Марселин кивнула. – Хорошо. Дело в том, что я не уверен, что это самоубийство. Безусловно, психическое состояние мисс Мерел могло быть не совсем устойчивым, у неё могли быть какие-то проблемы, но я нашёл достаточно доказательств тому, что это было убийство. Директор посмотрел на сидящую перед ним студентку, пытаясь найти на её лице признаки шока, удивления или на худой конец страха, но, кажется, она оставалась абсолютно спокойной. Поэтому он продолжил. - Согласно анализу, проведённому мадам Помфри, перед смертью мисс Мерел находилась под действием заклятия Империо. Дамблдор снова замолчал, давая Марселин время переварить информацию. Вот только у неё и без этого всего с трудом получалось игнорировать нарисованные воображением картинки мёртвой Элизабет, а теперь ещё и директор своим рассказом подлил масла в огонь. - Что вы хотите от меня? Я не знаю, кто это сделал, - Марселин почувствовала, как внутри поднимается волна злости. Она, чёрт возьми, не собиралась быть грёбанным спасателем. Она не подписывалась ни на что подобное. Она просто по глупости взяла в руки какую-то херню, которая отнесла её на восемнадцать лет назад, а теперь должна была расплачиваться нахождением в школе, где у неё не было ни друзей, ни знакомых. Она даже родителям не могла написать, потому что для них её ещё не существовало. - В девяносто пятом я едва ли общалась с кем-то, кто что-то знал об этом времени. Да их там и было не так уж много, - в голосе почему-то появилось раздражение и какая-то странная усмешка, - почти все погибли, а теперь я должна торчать здесь, молчать и покорно ждать, когда же их убьют. В глазах директора что-то на мгновение вспыхнуло, но тут же погасло. - Вы знаете, кто ещё умрёт в этом году? - Нет. Но я знаю, кто умрёт в принципе. Я знаю про Орден Феникса. Я, - возьми себя в руки, Макмиллан. Марселин сделала глубокий вдох. – Я просто хочу вернуться домой. Я знаю, что в этом году в школе будет несколько убийств, и все из них будут связаны с Волан де Мортом. Дамблдор кивнул. - Мисс Макмиллан, я понимаю, что это всё для вас слишком, но вынужден сразу предупредить, что поиск способа вернуть вас домой может затянуться. В лучшем случае вы вернётесь через пару месяцев, - сердце пропустило несколько ударов. - А до тех пор, - Дамблдор развёл руками в каком-то извращённом варианте пригласительного (?) жеста, – я постараюсь помочь вам, чем смогу. Марселин сдержанно кивнула. Старик хотя бы не кормил её байками о скором возвращении и светлом будущем, а говорил правду, пусть и не очень приятную. - Я поняла, профессор. Спасибо. Полагаю, вы хотели узнать что-то об убийствах, но я уже сказала, что ничего не знаю. Теперь я могу идти? Она не планировала язвить директору, это получилось само собой. Просто в какой-то момент Марселин вдруг вспомнила пьющего Сириуса, живущего в своём персональном аду на площади Гриммо. Вспомнила вечно уставшего Ремуса, вынужденного зарабатывать на жизнь редкими подработками, с которых его гнали взашей, как только узнавали о его «второй сущности». Истории их школьной жизни всегда казались ей чем-то увлекательным, но чертовски далёким и оттого – нереальным. Сейчас же они выглядели даже слишком реальными, и это пугало и заставляло часами переворачиваться в постели, сминая одеяло, в безуспешных попытках уснуть. - Да, мисс Макмиллан, вы можете идти. Она напоследок бросила быстрый взгляд на директора, скривив губы в извинительной улыбке, и встала с мягкого кресла. Люди, изображённые на картинах, тут же сделали вид, что спят. Некоторые неприлично громко захрапели. - Мисс Макмиллан, - произнёс Дамблдор, когда она уже взялась за ручку двери. Марселин обернулась. – Напоминаю, что в ваших же интересах никого не спасать. Это может быть сложно, но в ином случае вы можете никогда не вернуться домой, потому что вашего дома, по крайней мере, такого, каким вы его знали, больше не будет. Девушка произнесла тихое «я понимаю», едва заметно кивнула и вышла из кабинета. Дверь за ней закрылась с негромким щелчком. - Альбус, ты считаешь, что это целесообразно, - произнёс седой мужчина с одной из картин, - открыто говорить студентке, что она пробудет в этом времени так долго? - Лучше так, чем тешить её ложными надеждами, Декстер, - Дамблдор продолжал внимательно смотреть на дверь, за которой пару секунд назад скрылась гостья из будущего. – Теперь ей будет легче освоиться в этом времени. - И ты думаешь, что это должно было случиться? Что она должна быть здесь? - Не знаю, - Дамблдор едва заметно улыбнулся и придвинул к себе бумаги, пришедшие этим утром из министерства. – Полагаю, мы сможем узнать это только через восемнадцать лет.