Точки соединения

Марселин недовольно застонала, дотянулась рукой до прикроватной тумбочки, пару раз стукнула ладонью по пустой поверхности, но в итоге всё-таки попала - противный звон будильника умолк. Была половина седьмого утра. Впереди её ждал чертовски неприятный день, в коне которого - на десерт - была назначена отработка. Когда Филч схватил её вчера у портрета – ужасно стыдно, она несколько месяцев спокойно таскалась ночами по замку, а сейчас вот так тупо попалась, - он не повёл её к Макгонагалл (что хорошо), а просто потащил в свою коморку-кабинет (а вот это - уже не так хорошо). В итоге ей была назначена отработка: в течение двух-трёх часов сидеть в пустом кабинете под замком и чистить вонючие котлы. Вечер мечты. Тяжело вздохнула, откинула тёплое одеяло и села. Сонно выругалась, когда голые ступни коснулись каменного пола. Провела руками по лицу, широко зевнула, прикрыв рот кулаком, и широким движением открыла полог. Затёкшая спина неприятно болела. Марселин уже почти собралась с силами, чтобы достать из-под кровати тёплые тапочки и пойти в душ, когда за пологом Эванс раздалось какое-то шебуршание. Она ещё раз на всякий случай посмотрела на часы. Нет, её время ещё не вышло, Лили должна проснуться только через тридцать минут. Шебуршание прекратилось, но лишь на секунду, чтобы потом завершиться тихим вываливанием на свет божий взъерошенного Поттера. - Доброе утро, Макмиллан, - он бросил на неё быстрый взгляд и начал натягивать штаны. - Поттер, - протянула Марселин, пару секунд тупо пялилась на заспанного однокурсника. Да ладно, Марс. Как будто ты не знала, что парни ночуют в женских спальнях. А девчонки - в спальнях парней. Это же классика. Или неужели ты забыла, как сама последние пару месяцев чуть ли не жила в комнате рыжего? – Доброе. Ты был здесь всю ночь? - Практически, - Джеймс немного неуклюже надел свитер. На левой щеке у него остался след от подушки, волосы выглядели так, будто он только что вылетел из смерча. Очевидно, ночь была весёлая. …завидуешь?... Скорее скучает. - Надеюсь, мы вас не слышали потому, что вы наложили на кровать чары, а не потому, что всё было так плохо, - залезла одной рукой под кровать, куда прошлым вечером закинула тапочки. - Это чары, - Джеймс самодовольно усмехнулся и бросил на неё странный взгляд. – И давай это останется нашим маленьким секретом. Ты меня не видела. Марселин наконец-то нашла тапки в виде морд жирафов – они каким-то образом оказались у самой стены. - Замётано. А теперь выметайся, пока не разбудил их, - Джеймс улыбнулся, кивнул, достал из-под кровати свои ботинки и быстро вышел из комнаты. Что ж, неплохое начало дня. Главное, чтобы и дальше всё так оставалось. А отработка…что ж, она знала кое-какие уловки, с помощью которых с котлами можно справиться за несколько минут. Бросила быстрый взгляд на соседнюю кровать. Они достаточно хорошо общались, возможно, Марлин согласится одолжить свою палочку на один вечер…чисто в благих целях, кто ж виноват, что Марселин не взяла в семьдесят седьмой фальшивую палочку, которую обычно отдавала Филчу во время отработок. В пять вечера Марселин, уставшая и выжатая после пяти уроков, спустилась в общую гостиную (последними двумя были Зелья, где они варили Эйфорийный эликсир, от паров которого всем классом пели песни Битлз. Хорошее настроение, появившиеся под действием испарений, исчезло, как только они вышли на свежий воздух, а на смену счастью и веселью пришли опустошённость и усталость). До отработки оставался целый час, она как раз успевала заскочить на кухню за кружкой кофе и, возможно, куском торта или вишнёвого пирога. Вишнёвый пирог в Хогвартсе был просто космическим, чёрт знает, что домовики в него добавляли, но Марселин подсела на него буквально за несколько дней. В гостиной, как всегда, было шумно. В углу возле лестниц несколько первокурсников играли в плюй-камни (Марселин так и не смогла понять суть игры – ни в Германии, ни в России она не видела никого, кто бы играл во что-то подобное), в кресле у камина развалился Поттер и что-то читал (скорее, делал вид, что читал, хотя кто его знает); в дальнем углу пятые и седьмые курсы, сдвинув столы в кучу, одолевали домашние задания; на подоконнике у приоткрытого окна сидел Блэк и курил, иногда поворачивался к сидевшей рядом шестикурснице и делал вид, что внимательно её слушает. - Хэй, Марселин. Она резко остановилась на полпути к выходу, обернулась. - Я так и не спросила, что Дамблдор от тебя хотел? – Алиса и Марлин сидели за столом среди кучек желтоватых пергаментов и гор учебников. Марселин зачесала волосы назад, зачем-то бросила взгляд на подоконник, где сидел Блэк, но тут же одёрнула себя. Подошла к подругам, упёрлась руками о деревянную поверхность стола и наклонилась как можно ближе, чтобы её не услышал никто лишний. - Просто спросил, не знаю ли я чего о смерти Элизабет. - Он думает, это не суицид? - встрял сидящий рядом с девочками пятикурсник. Марселин посмотрела на него так, что он, теоретически, должен был в ту же секунду с криками и воплями испепелиться, но - какая жалость - этого не произошло. Пацан продолжал сидеть и любопытно заглядывать ей в глаза. - Без понятия, - дёрнула плечом, - можешь сам у него спросить, - оттолкнулась от стола и быстро вышла из гостиной, прежде чем кто-то ещё захочет что-то у неё спросить. Больше всего на свете Марселин ненавидела людей, которые совали нос в чужие дела (они стояли в списке сразу после насильников). А учитывая то, как быстро по замку расползались слухи - кроме них тут, очевидно, ничего интересного не происходило... ...по крайней мере, в семьдесят седьмом. В девяносто пятом у студентов каждый год было новое развлечение: то Василиск, то - преподаватель с Волан де Мортом на затылке, то - сбежавший из Азкабана убийца... ...уже завтра о том, что её вызывали в кабинет директора, будет знать вся школа. Великолепно. Но директору она не врала – об этом времени в будущем (её – прошлом?) почти не говорили, что, кстати, было не удивительно – Сириусу и Ребусу эти воспоминания доставляли слишком большой дискомфорт, а остальные едва ли вообще что-то знали. Марселин пощекотала (кто это придумал?) грушу и вошла на кухню. Чисто ради интереса, конечно, можно было попытаться что-то вспомнить. Возможно, во время одного из ужинов кто-то и говорил что-то про семьдесят седьмой и убийства. Она была уверена, что слышала об этом, но от кого и что – оставалось загадкой. …а ведь этого всего можно избежать…. …тебе лишь стоит избавиться от Петтигрю…. Марселин дёрнула головой и улыбнулась подошедшим домовикам. Об этом она думать не будет. По крайней мере, - не сейчас. Сейчас - кофе и вишнёвый пирог. - Мисс Макмиллан. Добрый вечер. - Привет, Кинси. Сделаешь мне кофе, пожалуйста? - она посмотрела на бегающих по комнате домовиков. - Я смогу выпить его здесь? - Конечно, мисс. Можете сесть у камина, кофе будет готов через минуту, - Кисни сложил у груди маленькие ручки. - Хотите что-то поесть? - Вишнёвый торт, - улыбнулась и пошла к камину в другом конце кухни, не слыша за собственными мыслями звон кастрюль и стуки ножа. Добби странно оглянулся и посмотрел куда-то в другой конец кухни. Марселин тоже посмотрела туда, но не заметила ничего кроме странного кокона из одеял у камина. В какой-то момент кокон странно пошевелился, и из него выпала небольшая рука. Если верить рыжему, то о том, как пройти на кухню Хогвартса, знали оооочень немногие. А те, кто знали, предпочитали об этом особо не распространяться. Короче говоря, ты в жопе, Марс. Блэк видел тебя на Астрономической, теперь ещё и на кухне. Ты с таким же успехом могла включить ему песни Green Day или Нирваны, а потом всучить флаер под названием «Пособие, как не спалиться во время путешествий во времени. Специальное издание для Марселин Макмиллан, хотя она всё равно проебётся». Оставалось надеяться, что он всё же поверил в пиздёж про то, что у неё просто через чур развита способность ориентироваться на местности, и она каким-то образом смогла выучить всё за какую-то неделю. Проблема лишь в том, что он ни в жизни в это не поверит. Так что ты официально в заднице. У Дамблдора к тебе была лишь одна просьба – не дать им узнать, кто ты и откуда. Но даже с этим ты смогла налажать. Возможно, такое случается, если ты сначала ссоришься с парнем, а буквально через несколько минут улетаешь на двадцать лет назад? В конце концов, никто никогда не доказывал обратное, так что возможно, что угодно. - Ты веришь ей, но не мне? - Я никому из вас не верю, - Марселин вздохнула и почти упала в кресло. – Я не знаю, - шёпотом, - кому верить. …. - Блять, Марс, ты прикалываешься? – Фред повысил голос и зло дёрнул письмом. – То есть тебе хватило какой-то хуйни неизвестно от кого, и всё, ты сразу веришь? - Я не верю, Фред! – закричала. – А может и верю! Откуда мне знать, если ты просто говоришь, что это не её почерк, но её – у тебя нет? Откуда мне сука знать, кто врёт? - Приятного аппетита, мисс. Марселин сморгнула болезненные воспоминания и проследила, как Кинси поставил на стол большую кружку ароматного кофе и тарелку с большим (возможно, даже слишком большим) куском вишнёвого пирога. -Спасибо, - рассеянно улыбнулась и придвинула к себе горячий кофе. Есть резко перехотелось. Воспоминания того вечера до сих пор отдавались в груди тупой болью. Им с Фредом обязательно нужно будет поговорить, как только она вернётся. В конце концов, она ему полностью доверяла, и скорее всего, это, на самом деле, была лишь неудачная шутка Джонсон (если нечто подобное вообще можно было назвать шуткой). Марселин бросила взгляд на яркое жёлтое пламя в камине и сделала большой глоток.Кажется, ещё совсем недавно она точно так же сидела здесь, на этот самом стуле, за этим самым стареньким столом, и пила кофе в компании рыжего. Возможно, ей повезёт, и однажды они снова смогут это сделать. …и не только это…. Через пару минут бесцельного слежения за танцующими языками пламени (одна из трёх (или четырёх?) вещей в мире, на которую можно смотреть вечно), она перевела взгляд на часы. Без пятнадцати шесть. Отработка была назначена на шесть ровно, так что стоило сваливать поскорее, иначе – Филч настучит Макгонаггал, та начнёт рвать и метать, и случится ещё куча противной херни. Марселин допила кофе и встала из-за стола. Когда в коридоре раздались шаркающие шаги завхоза, она сидела на подоконнике, разглядывала каменную стену и дёргала ногами в воздухе. - Где второй? – низким старческим голосом прохрипел Филч, бросил на неё короткий взгляд, и тут же отвернулся к двери, доставая из кармана ключи. - Второй? Старик оставил её вопрос без ответа, лишь издал какой-то звук, похожий на фырканье, наконец-то нашёл нужный ключ и открыл дверь. Марселин нахмурилась и спрыгнула на пол. Получается, она будет на отработке не одна. С одной стороны, это не плохо — торчать в одиночестве в пустом кабинете на протяжении двух-трёх часов — перспектива отвратительная. С другой стороны, Филч сказал «второй», в мужском роде. Торчать в пустом кабинете в течение двух-трёх часов наедине с парнем — перспектива даже более отвратительная. Травмы детства затягивались (травмы — могут затягиваться? или так говорят только про шрамы?), но иногда всплывали на поверхность и начинали вонять. А её проблемы с парнями, видимо, будут вонять до конца жизни. Завхоз со скрипом открыл дверь (скорее всего, проскрипела дверь, но она не была в этом полностью уверена) и вошёл в тёмный кабинет. Марселин зашла следом. Кажется, именно здесь она отбывала одно из своих прошлых наказаний. …правильнее сказать — здесь она будет отбывать наказание?… С этими временными отрезками у неё голова шла кругом. За спиной раздались шаги, а потом кто-то остановился у неё за спиной. Марселин не обернулась. - Мистер Блэк, вы не опоздали, - разочарованно проскрипел Филч. Скорее всего, он уже придумал, что сделает с опоздавшим: это включало в себя подземелья, цепи и крики. Крики боли, не удовольствия. …о чём ты думаешь, Марс, ну грёбанный тебя за ногу, мерзость… – Палочки сдать. Старик вытянул морщинистую руку ладонью вверх. Рука у него мелко, едва заметно дрожала, а пальцы скрючились то ли от генетики, то ли от артрита, то ли от всего вместе. Марселин недовольно свела брови, но палочку отдала. Блэк сначала похлопал себя по карманам брюк, как будто забыл, куда именно засунул свою палочку, а потом, с тихим «точно, вот же она» достал её из кармана рубашки. Позёр. - Задание вычистить все котлы, — он кивнул в сторону нескольких вонючих куч, сваленных у дальней стены. — Вернусь проверить через два часа. Напоследок улыбнулся — улыбка вышла такой, словно он представлял, как отрезает от студентов по кусочку кожи, — вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Ключ звякнул в замочной скважине, отрезая путь на волю. Марселин прикрыла глаза, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Она и Блэк. Запертые. В кабинете. Мир вокруг, казалось, сузился до этого самого кабинета, ничего больше, никакого замка, никакой Англии, — ничего. Только они, запертые в пыльном кабинете среди гор старых учебников и грязных котлов. ….Марс, не нагоняй. Тебе нужно выдержать всего лишь два часа. А потом — Филч вернётся, возможно, ещё немного побурчит и отпустит вас. Так что соберись блять… Марселин сжала спрятанную в рукаве волшебную палочку. Даже если — а это ещё большой вопрос — что-то и случится, она была вооружена и могла дать отпор. …а ещё — ты знаешь Сириуса. Конечно, не восемнадцатилетнего, но всё равно — знаешь. И способен ли был тот Сириус на насилие? Нет. Почему? Потому что тот Сириус — а значит и этот тоже — знал правила игры. И не нарушал их… Медленный вдох. И выдох. Марселин открыла глаза, прошла по кабинету, мимо первых парт, туда, где у горы котлов стояли два ведра. Взяла одну тряпку и бросила её в воду. Первое правило – всё должно выглядеть так, будто ты на самом деле драила котлы все два часа. Сириус запрыгнул на подоконник, открыл окно и закурил. В кабинет залетел стрёкот сверчков, уханье сов и прозрачный сентябрьский воздух. - Однажды ты начнёшь выплёвывать собственные лёгкие, - она, серьёзно, это сказала? Нахуя, Марселин, вот скажи пожалуйста, нахуя ты вообще раскрыла рот? - Я не доживу до такого, - бросил Блэк, не глядя на неё. Марселин усмехнулась, но промолчала (молодец). Достала из рукава кофты палочку и ткнула ей в сторону сваленных котлов. Они в ту же секунду подпрыгнули, зависнув в воздухе, и разделились на две равные кучи. Взмах — одна из куч превратилась в аккуратную башню, состоящую из пяти идеально чистых котлов. Последний штрих — и вода в её ведре стала противного болотного цвета. - Неплохо, - произнёс Сириус, который внимательно следил за каждым её движением. - Знаю. Марселин напоследок оглядела свою работу и удовлетворенно кивнула. Спрятала палочку в карман, развернулась, прошла обратно по кабинету и запрыгнула на подоконник рядом с Сириусом. Она и хотела бы сесть подальше, но у Сириуса были сигареты. У неё, конечно, они тоже были, но зачем курить свои, когда можно скурить чужие, верно? …получше оправдания придумать времени не хватило?… Отвали. - Можно? — кивнула на лежащую на подоконнике пачку сигарет. Сириус безразлично дёрнул плечом. Марселин сочла это за разрешение и достала сигарету. Закурила. С полминуты молчали, потом Сириус неожиданного даже для самого себя спросил: - Откуда ты знаешь про кухню? В кабинете было темно — они не потрудились зажечь свет, — и у Марселин возникло очень стойкое ощущение, что всё вокруг исчезло. Если бы не звуки, долетающие в кабинет сквозь открытое окно, остального мира бы не существовало. - Один знакомый показал, - она пожала плечами. - Я готов поспорить на тысячу галлеонов, что кроме нас никто не знает, как туда пройти. - Тогда ты потеряешь тысячу галлеонов, — так, как будто это самая логичная вещь на свете, произнесла Марселин и бросила на Сириуса быстрый взгляд. Она не понимала, почему не могла заткнуться. … Ладно, отчасти понимала, — торчать вместе два часа и все два часа молчать — было похоже на пытку. Конечно, она могла бы включить гордость, заткнуться и не открывать рта, но это было бы очень скучно. А Марселин не любила, когда было скучно. Наверно, именно поэтому через три минуты (окурок полетел на землю с чёрт-знает-какого этажа) она не выдержала и опять открыла рот: - Давно Поттер ночует у нас в спальне? - С начала учёбы. Усмехнулась. - Он умеет шифроваться. - Не умеет, если ты его спалила, - лениво бросил Сириус. Ей удалось (серьёзно?) вывести его на нечто, отдалённо напоминающее разговор. Неплохо. - Можно вопрос? – он ничего не ответил. Марселин продолжила. – Скажи, почему второкурсницы в туалетах обсуждают, цитирую, «какие великолепные у Сириуса Блэка волосы и как потрясающе от него пахнет»? Так сказать, не можешь вести адекватный разговор — веди неадекватный. Начни задавать тупые вопросы. Возможно, тебе повезёт, и Блэк подумает: вау, она такая необычная, надо в неё срочно влюбиться. Ты на это надеешься, идиотка? - Наверно, потому что у меня на самом деле великолепные волосы, и от меня потрясающе пахнет? — он повернул голову в её сторону и усмехнулся. - Ты такой скромный, — Марселин честно пыталась выдержать его взгляд, но её хватило ровно на пять секунд, а потом — перевела взгляд на собственный руки. - Я этого никогда и не отрицал. Ей стало немного спокойнее (насколько вообще могло стать спокойнее, когда она была заперта в кабинете с парнем). Возможно, Сириус был не таким уж сложным и загадочным, как она думала. На самом деле, сейчас он больше напоминал того Сириуса, который травил школьные байки и шутил тупые шутки в их первый вечер пребывания на площади Гриммо – спокойный, лёгкий, улыбающийся. - Почему тебе стало это интересно? Марселин пожала плечами. В кабинете над ними раздался шум, а потом громкий возглас Филча: «Пивз, твою мать!» - Люблю этого полтергейста, - прошептала. – Я хоть и новенькая, но количества девушек и разговоров вокруг тебя не заметит только слепой…или глухой, — посмотрела на Сириуса. - Почему мне кажется, что ты ждал другого ответа? Что-то вроде «потому что каждый вечер в душе я думаю о тебе, а днём жду, когда ты возьмёшь меня в коридоре на глазах у всей школы». Он улыбнулся, но ничего не ответил. - Хотя мне кажется, тебе такое уже говорили. - Всего лишь несколько раз, - лениво отозвался Сириус. - Или несколько десятков раз, - Марселин дёрнула плечом и усмехнулась. - Скорее несколько сотен, но это детали. Она сидела на подоконнике и болтала в воздухе ногами в высоких чёрных кедах. На площади Гриммо она разговаривала с Сириусом не так уж часто, наверно, их можно было назвать в каком-то смысле друзьями, но…нет, ладно, их нельзя было так назвать. Приятелями? Возможно. Они разговаривали только несколько раз, и то, инициатором этих разговоров чаще всего выступала она сама, Блэк просто так почти никогда к ней не лез, возможно, потому что боялся, что она подумает, будто он какой-то маньяк-совратитель, а возможно, ему просто было неловко. …Сириусу Блэку было неловко? Смеёшься?... - Слышала, пару лет назад ты сбежал из дома, - тихо произнесла Марселин и посмотрела на парня. – Вся школа об этом говорит. До сих пор. - Хочешь, чтобы я излил тебе душу? — ответил, не повернувшись в её сторону. - Вообще-то, - Марселин округлила глаза и мелко закивала, - я именно на это и надеялась, - усмехнулась. – Брось. Я даже не думала об этом. Просто слышала кое-что о семье Блэков, и если я это была правда, то родители у тебя очень весёлые. Хотела просто…поздравить? Сириус ничего не ответил, бросил на неё какой-то странный взгляд, что-то вроде смеси благодарности и интереса, словно взглядом он пытался залезть ей в голову и прочитать мысли. - Если что – извини. Но мне нужно поддерживать диалог, иначе это всё станет очень неловким. - Почему оно должно стать неловким? - Потому что как только в школе узнают, что мы торчали на отработке вместе, это станет очередной невероятной новостью. Новенькая потрахалась с Сириусом Блэком, она пытается украсть у нас наших парней! Сириус тихо (очень тихо) засмеялся (но засмеялся ведь! серьёзно?) - Тебе будут завидовать все малолетки. И не только они. Станешь знаменитостью. - С самооценкой у тебя всё супер, да, я поняла, - улыбнулась. – Только вот мне объявят войну, а то вдруг ты в меня влюбишься, и больше ни к кому из них подойдёшь? – Сириус выразительно промолчал. – Или я так понравлюсь тебе, что ты захочешь трахаться только со мной, а потом всё же влюбишься в меня и не подойдёшь ни к одной другой девушке? Сириус всё ещё молчал и выразительно смотрел на неё. - Ой, да ладно, Блэк, все рано или поздно влюбляются, — закатила глаза. — И ты тоже однажды влюбишься. У неё будут голубые глаза, длинные волосы и шикарная фигура. Она будет носить платья и выглядеть, как лесная нимфа. - Ты так хорошо знаешь мои вкусы, — он прищурился. Марселин пожала плечами. - Просто это логично. Сириус задумчиво нахмурился. - Парни с твоей внешностью на обычных девчонок даже не смотрят, — она замолчала и достала из пачки вторую сигарету. - Продолжай, — он кивнул, как будто она закончила предложение на полуслове, вот только она — уже договорила. В голове, конечно, эта мысль была распространеннее и полнее, но зачем Сириусу об этом знать. - А что продолжать? Это всё, — фыркнула. — Ты и сам прекрасно знаешь, что тебя ни в жизни не привлечёт девчонка вроде Ричи, потому что она — обычная. - Логично, — он тоже достал сигарету. На секунду вспыхнул огонёк, но тут же погас. – Правда, стоит начать с того, что я не влюблюсь. - Все влюбляются, - Марселин пожала плечами. Сириус покачал головой. - Не я. Любовь для придурков. Это сопли, лишние чувства, привязанность… - Но ты ведь любил, — он посмотрела на него и скептически прищурилась. — Я слышала, в прошлом году ты встречался с МаКкиннон. - Ага, а потом я её бросил. - Потому что перестал что-то чувствовать. Это случается. Но не значит, что ты больше никогда никого не полюбишь. Они замолчали. Марселин точно знала, что Сириус любил. Он никогда не произносил её имени, возможно, его знал Ремус, потому что согласно тому, что однажды рассказала миссис Уизли, Сириус и эта девчонка учились вместе на седьмом курсе в Хогвартсе. Больше - ничего, но факт остаётся фактом: Сириус кого-то любил. Судя по всему - полюбит в ближайшем будущем. ...возможно, ты даже узнаешь, кто она, если застрянешь в этом времени достаточно надолго... Воу. В таком ключе она об этом ещё не думала. Лучше бы и продолжала не думать, потому что теперь в игру вступило любопытство, захотелось остаться в семьдесят седьмом и увидеть всё своими глазами (а потом вернуться в девяносто пятый, смотреть на взрослого Сириуса и тихонько лелеять мысль, что ей известен один из его многочисленных секретов). - Ты иногда вёл себя так, будто она была важнее нас с Джеймсом, - произнёс Ремус в один из своих визитов на Гриммо. Они тогда сидели на кухне небольшой компанией: Сириус, Ремус, Марселин, Гермиона, Джинни и Гарри, - и обсуждали учёбу в Хогвартсе. Марселин - внимательно слушала и запоминала. Почему-то на ум сама собой пришла эта фраза, брошенная как бы между прочим во время одного из их разговоров. Захотелось повернуться, внимательно посмотреть Сириусу в глаза, как будто в них она могла прочитать, как скоро это случится. Как скоро - он влюбится. Потому что - если верить миссис Уизли - по-настоящему Сириус любил лишь однажды - на седьмом курсе Хогвартса, за четыре года до Азкабана. Марселин сдержалась и не повернулась. Вместо этого соскочила с подоконника - кеды глухо приземлились на каменный пол - и подошла к шкафу с книгами у противоположной стены. Достала палочку ("Люмос") и встала на носочки, чтобы рассмотреть книги на верхней полке. Пять томов «Продвинутого зельеварения», несколько разваливающихся от старости учебников трансфигурации за третий и второй курсы, что-то под названием "Гадание. Будущее" и ещё куча всякой нудятины. Ничего интересного, ничего такого, что можно было бы почитать, чтобы отвлечься от тех взглядов, которые Сириус периодически бросал на неё, как будто хотел залезть ей под кожу и отпечататься там. - Да ладно, неужели так сложно было оставить что-то читаемое, - прошептала себе под нос и села на корточки, чтобы рассмотреть нижние полки. Вдруг хоть там что-то будет. Не было. - Собралась сварить какой-нибудь яд? – раздался голос у неё за спиной. Марселин дёрнулась от неожиданности и встала. - Нет, но если ты продолжишь бесшумно появляться у меня за спиной… - но она не договорила. Слова застряли где-то в районе груди, по рукам, от самых кончиков пальцев и до плечей, прошла холодная дрожь, потому что она почувствовала горячее дыхание на своей шее. Сириус стоял близко. Слишком близко. - Продолжим играть в невинные разговоры? Во рту резко пересохло, когда она услышала над ухом тихий голос. Удивительно, наверно, но в этот момент она вообще не думала о рыжем. Всё, что занимало её мысли, - невероятно сильное желание податься назад, почувствовать спиной тепло другого человека, его дыхание, сердцебиение. Сопливо до рвотных позывов, но она, оказывается, и сама не понимала, насколько ей было одиноко последнюю неделю. До этого у неё всегда кто-то был: родители, друзья, потом - рыжий. Пусть иногда и казалось, что она - совершенно одна, но всё-таки это было не так. А сейчас - у неё не было никого. И в самую эту секунду, ощущая в нескольких сантиметрах человеческое тепло, хотелось просто податься навстречу и забыть обо всём. Марселин закрыла глаза, попыталась взять себя в руки и вернуть трезвость рассудка. Она не могла сейчас пойти на поводу у своих глупых желаний, как бы ей того ни хотелось. Это - Сириус. Сириус, с которым она жила на Гриммо. И если сейчас она перестанет думать головой, ей придётся жить с мыслью о том, что она флиртовала? обнималась? или даже спала? с Сириусом. С тем самым Сириусом. Это было слишком. - Ты про что? - голос прозвучал ровно. По крайней мере, она на это очень сильно надеялась. - Про то, что я вижу тебя насквозь. Тебе интересно. Так утоли любопытство, чего тебе стоит, - он поднял руку и убрал её волосы на левую сторону, обнажая часть шеи. А потом прикоснулся кончиками пальцев к обнажённой коже, и Марселин почувствовала, как от каждого его прикосновения по телу расползались электрические заряды. - Ты дура, Марс. Я практически не общался с Анджелиной с конца сентября. Фред. Она должна вернуться к Фреду. Марселин очнулась. Перехватила руку у своей шеи и развернулась. Посмотрела Сириусу в глаза и ухмыльнулась. - Нет. Он удивлённо поднял брови, опустил взгляд на её губы, потом опять посмотрел в глаза. - Нет? - усмехнулся, как будто не совсем понял смысла этого простого слова. - Думаешь, я бы ждала час, чтобы ты первый ко мне полез? Брось, - выдавила из себя улыбку, - если бы я этого хотела, я бы всё сделала сама ещё в первые пятнадцать минут. Мгновение Сириус молчал, внимательно вглядываясь в выражение её лица, а потом высвободил руку и сделал шаг назад, засунув руки в карманы. - Как скажешь. Марселин внимательно следила за каждым его движением. Та часть сознания, которая изнывала от одиночества, рвалась наружу, требовала сделать шаг и просто поцеловать его. Почувствовать, как Сириус прижимает её к стене, одной рукой сжимает её горло, а другой - расстёгивает пуговицу на джинсах. И в тот самый момент, когда она уже подумала, что не сможет больше противостоять этому искушению, раздался тихий щелчок и входная дверь открылась. Они одновременно оглянулись. - Бродяга, пора - в кабинете показалась растрёпанная голова Поттера. Сириус молча развернулся и, даже не посмотрев на неё, вышел из кабинета.