Точки соединения

Четырнадцатого ноября они с Джорджем весь день проторчали в спальне, склонившись один – над котлом, второй – над копией «Сильнодействующих зелий», которая всё-таки была сделана после последнего набега на библиотеку. Хранить её в спальне всё ещё было опасно, но пару недель назад Ли чуть не наебнулся на ровном месте, благодаря чему они нашли странную нишу в полу, которую по каким-то очень странным причинам за все семь лет обучения никогда не замечали. Копию «зелий» было решено хранить там вместе с каким-то старьём, вероятно, оставшимся от предыдущих жителей спальни. «Старьё» представляло собой небольшую коробку, изначально – чисто чёрную, но теперь, из-за огромного количества пыли, – серую. Открывать её не стали, на крышке белыми чернилами было написано: «1977 год. 7 курс». Прежде чем открывать, попытались высчитать, мог ли это сделать кто-то из их знакомых и спустя минут тридцать тяжёлых подсчётов было выяснено, что в этот год на седьмом курсе мог учиться только один человек – профессор Люпин. А вместе с ним – Сириус Блэк, Джеймс Поттер и Лили Эванс. Тут уже им совесть не позволяла открыть коробку без Гарри – если внутри лежит что-то от его родителей – он должен быть первым, кто это найдёт. Так что уже почти неделю «Сильнодействующие зелья» лежали вместе с таинственной коробкой из семьдесят седьмого года. - Теоретически оно должно стать светло-зелёным, - Фред оторвал взгляд от блокнота с рецептом и заглянул в котёл. – Да, супер, - поставил галочку возле выполненного пункта. – А теперь можно добавить ингредиенты из Оборотного. Сначала три пучка водорослей. Раздалось шебуршание пакетика – Джордж полез за водорослями. - Теперь два пучка спорыша и помешай три раза по часовой стрелке, - Фред поставил ещё одну галочку. Джордж взял ложку, которая обычно лежала на стащенной с кухни тарелке, помешал. - Четыре пиявки, - дверь спальни открылась и в комнату вошла Марселин. Быстро обежала взглядом происходящее и молча уселась на кровать рядом с Фредом. – Две меры растолчённых сушёных златоглазок, - Джордж взял колбу с уже отмерянными златоглазками и высыпал их в котёл. – Нагревай на среднем огне тридцать секунд. Фред поставил очередную галочку и повернулся к Марселин. - Я думал, ты ушла в Хогсмид с Джинни. - А я не ушла, - Марселин глотнула кофе, наблюдая за тем, как Джордж аккуратно увеличивает огонь и тут же переводит взгляд на наручные часы. – Это то, ради чего мы убегали от Филча? - Ага. - И что оно будет делать? - Теоретически, сможет на несколько минут превращать животных в людей. - Не то чтобы мы уверены, что оно будет работать, - не отрывая взгляда от часов, произнёс Джордж. - Именно. Но будет неплохо, если заработает, - Фред сверился с рецептом в блокноте. – Теперь три меры шкуры Бумсланга. Потом одна мера измельчённого рога Двурога. И двадцать секунд помешивать на среднем огне. - И зачем превращать животных в людей? - Чтобы поговорить с ними? – Фред пожал плечами. – Узнать, что им нравится или не нравится и всё такое. - Если получится, - Джордж подкрутил вентиль горелки, - продадим его Министерству. Хотя бы какое-то наше изобретение пойдёт на пользу общества. - Чтобы они допрашивали животных? - Именно. Фред поставил ещё одну галочку. Секунд десять в комнате было слышно лишь ленивое бульканье зелья. - Что дальше? - Один ковшик настойки златоглазки и помешать три раза против часовой стрелки, – Джордж открыл какую-то баночку и высыпал в котёл её содержимое. Потом опять взял ложку и начал медленно помешивать. – Сейчас оно должно стать тёмно-коричневым или тёмно-серым, тут я точно не уверен. - Тёмно-серым, - Джордж заглянул в котёл и выключил огонь. Фред что-то жирно обвёл в блокноте и поставил ещё одну галочку. Марселин встала, поставила термос с кофе на подозрительно чистый комод – обычно на нём лежало всё, что угодно: обёртки от конфет, исписанные пергаменты, потрёпанные книги и – иногда – носки – и достала из пачки сигарету. Закурила. Прошла к окну мимо Джорджа, который теперь махал палочкой, разливая зелье по формам, и залезла на подоконник. Джордж взмахнул палочкой, окно приоткрылось. Марселин поёжилась. Было около пяти часов вечера. На улице уже почти совсем стемнело, лишь где-то вдалеке сияли огни Хогсмида. На лестнице всё чаще были слышны голоса возвращающихся студентов: они кричали, смеялись, переговаривались, делились купленными сладостями. - Блин, чёт я не хочу, - она сморщилась и посмотрела на почти целую сигарету. – Кто-то хочет докурить? - Давай, - Фред протянул руку. Марселин соскочила на пол, прошла по комнате и отдала ему сигарету. - Вы на ужин пойдёте? – она снова уселась на кровать. - Ага, Джордж только доразливает зелье, - Фред повернулся к ней. – Ты же только на кухню с Ли ходила, как в тебя столько влезает? - Я ходила туда полтора часа назад, это было давно. - И правда, - усмехнулся Джордж. - И вообще у меня второй день месячных, я хочу сожрать абсолютно всё вокруг. - Как хорошо, что я родился парнем, - Фред поднёс сигарету к губам и блаженно улыбнулся. – Никаких месячных, никаких проблем. - Ну вообще лучше с месячными, чем без них. Потому что если они у меня однажды пропадут… - Это никому не понравится, - закончил за неё Фред. – Но тебе не о чем волноваться, я очень ответственный. - Освободите меня от подробностей, - нарочито громко произнёс Джордж и с кряхтением поднялся с пола. – Макмиллан, ты, вроде бы, была готова сожрать всё вокруг, - он рукой указал на дверь. – Так вперёд. В Большом зале людей было не очень много, что и не удивительно – ужин начался пятнадцать минут назад, большинство студентов всё ещё торчали в Хогсмиде или в своих спальнях (наелись волшебных сладостей и сейчас не могли даже думать о еде). Марселин бросила косой взгляд на розовое пятно за преподавательским столом, удержалась от резко появившегося искушения бросить в пятно аваду, перекинула ногу через скамейку и села рядом с Ли. - Ты не ходила в Хогсмид? – Джинни встала, наклонилась над столом, достала блюдо с картошкой и села обратно. - Нет, - Марселин положила себе пару картошин. – У меня месячные только начались, не хотела рисковать. Надо было бы бегать по всей деревне в поиска туалета, - она нахмурилась, вспомнив, как уже проходила через подобное в прошлом году, когда месячные начались, пока они с родителями были на экскурсии в Провансе. Смена прокладки за каким-то зданием двенадцатого века была самой лучшей частью путешествия. - Понимаю. Мне Гермиона сказала, - Джинни отправила в рот картошину, - что видела там Амбридж. Чёрт знает, зачем она решила пойти прогуляться, но очень жаль, что с ней ничего не случилось. Марселин согласно промычала, так как рот был занят слишком большим куском жареной курицы. В Трёх Мётлах было шумно. Студенты всё ещё сидели за столиками и медленно потягивали сливочное пиво, но в такой час – почти семь часов – их было совсем не много. Вместо них места постепенно занимали мужчины и женщины, которые всю неделю исправно работали, а в такой день – вечер субботы – могли позволить себе немного отдохнуть и напиться. За одним из самых дальних столов, который располагался практически под лестницей на второй этаж, сидели два парня, которым на вид нельзя было дать больше восемнадцати. А может, и ещё меньше. Одного из них можно было бы даже назвать красивым, если бы не странное выражение карих глаз, в которых застыла холодная надменность и ещё что-то, похожее на жестокость и осознание собственного превосходства. Второй парень выглядел абсолютно обычно, встретив такого на улице, вы бы даже не запомнили, что вообще его видели. Такой же, как и все – единственное правильное определение его внешности. - Думаешь, сработает? – спросил один, нервно оглядываясь на толпу только что вошедших рабочих. - Должно сработать, - ответил второй. – План максимально простой: усыпляем её бдительность, показываем, что эти Уизли полные неудачники, потом делаем так, чтобы они поссорились и вуаля, - он немного ненормально улыбался. Глаза горели опасным огнём. – Эта сука захочет найти в ком-то поддержку, и это буду я. План идеален. - А если вдруг они не поссорятся? - Брось, - блондин сделал большой глоток из своего стакана и вытер рот рукавом тёплой мантии. – Мы с тобой прекрасно знаем, что девчонки обращают внимание только на тех, кто того заслуживает. А если Уизли больше не будет таким крутым, он просто перестанет ей нравиться. Ссора это так, чтобы быть уверенным, - он маниакально улыбнулся и поднял стакан. – Всё получится. Звон их бокалов потонул во всеобщем шуме. - Привет, Рон, - Марселин широко улыбнулась и подсела к одиноко сидящему на диване Рону. – Как дела? Рон ахреневше уставился на неё и, кажется, пару секунд пытался агрессивно понять, что только что произошло. - Привет? - Слуууушай, хотела спросить, - Марселин повернулась к нему всем телом и улыбнулась шире. Рон ахренел ещё сильнее, - Ты же знаешь про ванную старост? - Д-да? - И ты знаешь, где она находится? - Смутно. - И как ты смотришь на то, чтобы рассказать мне про неё? – Рон загнанно отвёл глаза. – А я дам что-нибудь взамен? – Марселин игриво провела кончиками пальцев по его плечу. Наверно, всё же не стоило так на него давить, но Марселин слишком привыкла к обществу близнецов и Ли, с которыми подобные фокусы проходили легко и незаметно. Для Рона подобное поведение со стороны девчонки было, очевидно, в новинку, и ей стоило бы подумать об этом до кого, как подсаживаться. Но все мы иногда лажаем. Рон шумно сглотнул. - Шестой этаж. Если спуститься туда по лестнице, которая у нашей гостиной, в коридоре справа будет статуя Бориса Бестолкового, - он продолжал смотреть куда угодно, но только не на сидящую рядом Марселин. Краем глаза заметил, как в гостиную спустился Джордж. Или Фред. Он бросил на них безразличный взгляд и вышел в коридор. – Надо идти прямо. Четвёртая дверь слева. Пароль – «Сосновая задвижка». - Спасибо, - Марселин положила всю ладонь ему на плечо. – Что ты хочешь за это? Могу достать травы. Сигарет. Виски? - Ничего, - от напряжения голос сорвался. Рон покраснел и прочистил горло. – Ничего, - можешь просто оставить его в покое, уже будет неплохо. - Ну как хочешь, - Марселин напоследок широко улыбнулась, ещё раз поблагодарила его и быстро вышла из гостиной. Рон несколько раз сделал глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться, но плечо, на котором лежала девчачья ладонь, жгло огнём и казалось, что её прикосновение теперь навсегда останется на его коже. - Что-то случилось? Рон дёрнулся, когда рядом с ним, туда, где ещё минуту назад сидела Марселин, опустилась Гермиона. - Н-нет, всё в порядке. - Ладно, - Гермиона смерила его скептическим взглядом, но решила не допытываться. – Хотела поблагодарить тебя за прогулку, я очень хорошо провела время, - она вежливо улыбнулась и открыла какую-то огромную книгу. - Д-да, - Рон попытался вернуть себя в реальность. – Я тоже, - почти получилось. - Ты уверена, что мой братец ничего не перепутал? – спросил Фред, вглядываясь в каждую статую. Как понять, которая из них была так называемым Борисом Бестолковым, оставалось неизвестным. - Единственное, в чём я уверена, это в том, что, похоже, он обосрался от страха, - мрачно ответила Марселин. – Может эта? – она указала на статую какого-то мужчины с длинными волосами. - Переборщила с совращением? – Фред усмехнулся, подсвечивая палочкой мелкие буквы на постаменте. – Да, это он. - Я просто забыла, что надо вести себя адекватно, - они прошли мимо первой двери. – Вы ужасно на меня влияете. - Я бы назвал это по-другому, - мимо второй двери. – Но как скажешь. - Иди ты. Они остановились возле четвёртой двери слева. На первый взгляд она ничем особенным не выделялась. Точнее, вообще ничем не выделялась – точно такая же, как и три предыдущих. - Сосновая задвижка? – неуверенно произнесла Марселин. Но пароль сработал – раздался щелчок открывшегося замка. Фред толкнула дверь и они зашли внутрь. - Помню, на седьмом курсе я сбегала после отбоя в ванную старост с одним парнем. Эта ванная похожа скорее на бассейн, там очень много кранов, из них льётся вода и цветная пена, - Алексия смешно округлила глаза. – Надеюсь, у тебя получится туда пробраться. - Обычно в подобных ситуациях мама должна говорить, чтобы я не нарушала школьные правила и не творила фигню, - Марселин усмехнулась и сделала глоток кофе. - Я могу так сказать, но ты вряд ли послушаешься. – Алексия пожала плечами и широко улыбнулась. Мама забыла упомянуть парочку деталей. Например, что вся комната отделана белым мрамором (из-за чего очень напоминала ванные комнаты в Колдовстворце). Кранов у ванной-бассейна было не просто много, а чертовски много – Марселин не считала, но их было, точно, не меньше пятидесяти. Некоторые краны были украшены разноцветными кристаллами – как они позже выяснили, цвет кристалла указывал на цвет льющейся из него пены. С потолка свисала, освещая всю комнату приглушённым светом, огромная лампа со свечами, которые загорелись сами по себе, как только Фред закрыл дверь на защёлку. Огромные панорамные окна закрывали белые занавеси, которые были такими длинными, что на несколько сантиметров лежали на полу. В углу, на специальной подставке лежала гора пушистых махровых полотенец, а рядом с ними стоял длинный белый диван. Фред медленно обвёл комнату взглядом и даже присвистнул от удивления. Марселин кинула на диван сумку, тут же села и сняла тяжёлые ботинки и ярко-жёлтые носки с уточками. Прошлёпала к занавесям и выглянула в окно. Тёмный безмолвный лес, в другой стороне сияют огни Хогсмида, а над всем этим, в ночном небе – миллиарды звёзд. Занавеси дёрнулись из её рук и резко раскрылись. Марселин обернулась. Фред взмахнул палочкой ещё раз, и больше половины свечей потухли, погрузив комнату в приятный полумрак. Фред кинул палочку на диван и стащил через голову свитер. Марселин снова обернулась к окну, вглядываясь в ночное небо, которое теперь, когда свет не отражался в окнах, было видно полностью. Начала медленно расстёгивать рубашку. Фред достал из сумки плеер и нажал на большую круглую кнопку, которая, если он правильно помнил объяснения Марселин, включала воспроизведение песни. Что-то начало играть, правда, очень тихо. Фред ещё раз поднял палочку и указал на плеер. - Сонорус. Песня плавно потекла по комнате. Он кинул плеер обратно на диван, подошёл к Марселин и обнял её со спины за талию. Она прижалась к нему всем телом, положила голову на плечо и прикрыла глаза. Фред начал медленно раскачивать их из стороны в сторону. Оставил долгий поцелуй на шее. Марселин не знала, сколько они вот так стояли. Прошла всего лишь одна песня, всего четыре минуты, но ей казалось, что они провели у этого огромного окна не меньше часа. Время словно застыло. Не было больше проблем, войны, не было ничего. Во всей Вселенной остались только они двое, чтобы до скончания веков вот так стоять, вглядываясь в бесконечное звёздное небо, и чувствовать тепло друг друга. И это казалось самым правильным из того, что существовало во всём этом дерьмовом огромном мире. Фред наклонил голову и поцеловал худое плечо, вместе с этим переместив руки чуть ниже. Поднялся поцелуями к шее. Марселин улыбнулась, не открывая глаз, и подалась бёдрами назад, прижимаясь к нему сильнее. - Ты испортишь весь вечер, Марс, - прошептал Фред, на секунду оторвавшись от её шеи. - Ты первый начал. - Тогда нам лучше остановиться. Марселин едва слышно согласно промычала и слегка подвигала бёдрами. Фред шумно выдохнул, схватил её за бёдра и крепко прижал к себе на несколько секунд. А потом отпустил, развернул к себе лицом и поцеловал, попутно помогая ей избавиться от рубашки. После Марселин уже не могла вспомнить, кто именно включил воду в ванной. Кажется, это была она. А может и Фред. Они покрутили каждый кран, чтобы узнать, что он делал. Из одних лилась обычная вода, из других – густая разноцветная пена, в которую, скорее всего, были добавлены какое-то ароматическое масло, потому что когда ванна набралась, от воды исходил приятный аромат. Марселин села на бортик, свесив ноги в приятную горячую воду. Кажется, они немного переборщили с пеной, потому что она поднималась над водой сантиметров на сорок и уже начинала расползаться по мраморному полу. Она уже собиралась аккуратно спрыгнуть в воду, когда к ней, словно из ниоткуда, подплыл Фред, схватил за ноги и потащил на себя. Марселин успела только коротко вскрикнуть перед тем, как окунуться с головой в горячую воду, чтобы потом выплыть наружу и ещё минуты три пытаться смыть с лица пахучую пену. - Не буду отрицать, - Фред, смеясь, подтащил её к крану с чистой водой, - что так ты выглядишь ещё красивее. - С лицом в ебучей пене? – Марселин подставила ладони под воду и умылась. – Это так мило, большое спасибо. - Обращайся. Они плавали. Брызгались. Смеялись. Целовались. Обнимались. Воздух был горячим и влажным. Мраморный пол комнаты был практически полностью залит водой и цветной пеной. А в окно за ними внимательно следила луна. - …и она держала его у себя несколько месяцев, - руки Марселин лежали на плечах Фреда, его – у неё на талии. – Потом отрезала ему пятку. - Пятку? - Ага, - она подняла брови как бы говоря «знаю, звучит ёбнуто, но так и было». – Но потом главный герой её убил. Он ударил её пишущей машинкой и накормил на половину сожжёнными листами романа, - Марселин округлила глаза, вспомнив кое-что ещё. – Она ещё полицейского газонокосилкой убила. Она в него сначала выстрелила, вроде, но он выжил, а потом проехалась по нему газонокосилкой. - Нахрена ты такое читаешь? - Ну так весело же, разве нет? Фред взял её за бёдра и поднял. Марселин инстинктивно обвила его ногами. - После такого рассказа, - он прискорбно свёл брови, - даже как-то неловко. - Думаешь, я поверю? Фред ухмыльнулся и, поддерживая её за бёдра, что было достаточно легко, потому что они всё ещё находились в воде, медленно опустил Марселин на стоящий член. - Я думал, у нас отношения с доверием. - Неправильно думал, - прошептала Марселин, самостоятельно поднимаясь и снова опускаясь. Как выяснилось, секс в воде – это не самая удобная вещь. Необычно? Безусловно. Новый опыт? Ещё какой. Но сука, не удобно. Поэтому в какой-то момент Фред не выдержал, усадил Марселин на бортик и развёл ей ноги. Марселин запрокинула голову назад, одной рукой упёрлась в пол, другую положила на голову Фреда, притягивая как можно ближе к себе. Она часто и глубоко дышала, с губ срывались тихие стоны. - Который вообще сейчас час? – полностью измождённые и совершенно довольные, они лежали на мокром тёплом полу. - Без понятия, - Фред медленно поглаживал её плечо. – Часов одиннадцать, наверно. Марселин обняла его руками и ногами и закрыла глаза. Больше всего на свете сейчас хотелось остаться здесь навсегда, вот так лежать, рядом с ним, в тёплой комнате на этом мокром полу и никуда никогда больше не выходить. - Надо идти, Марс, - прошептал Фред, впрочем, не пытаясь встать или скинуть её с себя. Марселин что-то недовольно пробурчала и обняла его ещё крепче, отчего внутри что-то приятно, почти до боли, сжалось. Он еле сдержался от того, чтобы не притянуть её к себе, медленно поцеловать, вложив в поцелуй всё то, что он к ней чувствовал… …долбоёбка, и когда она только успела стать для него чем-то настолько важным… …а потом просто обнять и пролежать так ещё чёрт знает сколько. Но вместо этого он лишь поцеловал её в макушку и ещё раз тихо прошептал, что им пора. Марселин тяжело вздохнула, но поднялась. Они вытерлись насухо полотенцами и оделись (одежда всё равно неприятно липла к телу из-за горячего влажного воздуха). Перед тем как выйти (Фред уже почти открыл дверь), Марселин развернула его к себе и поцеловала. Хотела что-то сказать, оно вертелось на языке и, казалось, в любую секунду было готово сорваться, но…не сорвалось. Она удержала. Потому что ещё было не время. Слишком рано. Но она знала – настанет день, когда она будет к этому готова. Не сегодня, не завтра, возможно, не через неделю и не через месяц, но однажды этот день – наступит. А возможно и нет. Возможно, они расстанутся через несколько недель или несколько месяцев, в жизни всякое бывает. И конечно, сейчас ей бы хотелось, чтобы то, что между ними происходило, длилось как можно дольше. Бесконечно. Но – как кто-то когда-то сказал, - некоторые бесконечности больше других бесконечностей. Какая будет у них? Никто пока не знает.