Точки соединения

Тридцатое ноября началось, как обычно, а закончилась просто ужасно. Хотя «ужасно» в зависимости от того, с чем сравнивать. «Ужасно» бывают разные. В пять лет для Марселин было ужасно, если она не успевала посмотреть свой любимый мультик перед сном или если в каше попадалась молочная пенка. В десять лет ужасно – это когда мальчик, который ей нравился, уже ходил за ручку с этой противной Майтреи, которая перевелась к ним несколько лет назад из своей Индии, чего ей там не сиделось – не понятно. В пятнадцать лет ужасно – это когда преподавательница по Защите от Тёмных Чар отправляла её в лабиринт с мантикорами, акромантулами, огненными крабами и пятиногами. А через два месяца, в конце декабря девяносто пятого, ужасным будет осознание того, что же она натворила. И пожалуй именно это станет тем самым «ужасно», ужаснее которого с ней никогда не случится. Ну а пока было всего лишь тридцатое ноября, до события «икс» оставалось ещё чуть больше месяца, и для Марселин ужасным было совсем другое. То, что через время она будет вспоминать с горькой улыбкой на губах. - …понятно, Эванс, как ты в меня верила всё это время! Марселин и Сириус сели за стол как раз в тот момент, когда Поттер начал возмущаться. Он часто это делал, это было очень важной частью его личности. Джеймс обожал спорить. С Лили, с Сириусом, Ремусом, иногда даже с Марселин. Это было его любимым занятием сразу после Квиддича. - Джеймс, преподаватели не позволят оленю попасть в замок! Они ведь даже в Запретном лесу не водятся! - Увидишь, - Поттер ткнул в неё вилкой с наколотой картошкой, - увидишь, Эванс, и потом ещё будет у меня прощения просить, потому что была не права. Марселин встретилась взглядом с Ремусом. Посмотрела на Джеймса, потом снова на Ремуса и выразительно повела бровями. Ремус сжал губы, поднял брови и несколько раз кивнул. Марселин ухмыльнулась и начала накладывать себе в тарелку картошку. - Сохатый, ты когда-нибудь с этим завяжешь? – спросил Сириус. Джеймс вопросительно округлил глаза. - С чем? - С доказыванием всем вокруг, что в Хогвартсе водится настоящий олень? Потому всем прекрасно известно, тут есть только один настоящий олень, и это ты. Лили тихо рассмеялась, сказала «Именно, Джеймс» и наколола на вилку помидор. Джеймс и Сириус пару секунд смотрели друг другу в глаза, а потом одновременно фыркнули. - Сколько лет этой шутке? - шёпотом спросила Марселин. - Непозволительно много, - Сириус широко улыбнулся. Минут через пять – Марселин как раз доела картошку – в Большой зал начали залетать совы. Бросали перед адресатами тяжёлые посылки, садились прямо в тарелки с жареной рыбой или овощным супом, недовольно хлопали крыльями и щёлкали клювами, ожидая, пока нерадивые хозяева отвяжут свои письма. Марселин в последний раз почту получала двадцать седьмого декабря девяносто пятого года. Это было письмо от Анджелины Джонсон – или не от неё, если верить рыжему, она же так и не успела проверить, - и именно из-за него она сейчас сидела за одним столом с Джеймсом Поттером, Лили Эванс, молодым Сириусом Блэком и – ещё кучей студентов, которым в ближайшие четыре года предстояло умереть. Между Сириусом и Джеймсом, как раз на свободное пространство между блюдами с жареной курицей и пирогом с мясом, приземлился растрёпанный неясыть. Парни переглянулись. Сириус быстро отвязал от холодной лапы небольшой мешочек. Сова тут же улетела. Парни снова переглянулись. А потом Сириус засунул мешочек в карман брюк и продолжил поедать картошку. Ни Марселин, ни Лили не обратили на произошедшее внимания. Ну пришла какая-то посылка или вроде того, обычное дело, кому какая разница. А то что они странно переглянулись, так Мародёры всегда переглядывались, если каждый раз обращать на это внимания и напрягаться, то можно сойти с ума уже через неделю, если не меньше. - Джеймс, а что ты написал во… - сидящий рядом с Ремусом Питер поднял глаза от недоделанного домашнего задания по Защите, - …втором вопросе? Про огненных крабов? - Остолбеней в задницу. - Или заморозить, - между прочим вставил Ремус. - Или так. Но в задницу интереснее. - Спасибо, - Питер отодвинул подальше стакан с тыквенным соком, чтобы было больше места, и начал быстро строчить ответ. За столом Когтеврана начали громко ругаться первокурсники. Они почему-то часто это делали. Видимо, это было их своеобразным развлечением. - Вы всё? – Сириус выразительно посмотрел на парней. Ремус неспеша допил свой кофе, поставил кружку на стол и кивнул. Джеймс вытер руки о салфетку, скомкал её, бросил в тарелку и встал. Питер в последний момент поставил на пергамент точку, которая тут же расплылась жирной кляксой, палочкой высушил чернила и встал. Пошёл за Джеймсом, судорожно запихивая пергамент в сумку. - Вы куда? – Марселин повернулась к Сириусу. - Не важно, но это на долго, - он наклонился и чмокнул её в губы. И прежде чем Марселин успела что-то понять, быстро вышел из Большого зала. Марселин медленно повернулась и посмотрела на Лили. - Он серьёзно меня сейчас поцеловал? – ткнула большим пальцем себе за спину, туда, где находились двери. Лили медленно кивнула. Похоже, она тоже немного ахуела от произошедшего – Пиздец. Перед заклинаниями они быстро забежали в крыло, взяли у мадам Помфри обезболивающее зелье и занесли его Алисе, которая с утра лежала в спальне и вставала лишь для того, чтобы сходить в ванную. - Ты как? - Ненавижу месячные, - Алиса поправила тёплый компресс на животе. – Макгонаггал что-то сказала про меня? - Нет, - Лили покачала головой и села на краешек кровати. – Я подошла перед началом урока и всё ей сказала. Она передала, чтобы ты поправлялась. - Поправлялась от естественного процесса, - Марселин ухмыльнулась. – Забавно. В спальне просидели десять минут, потому что иначе опоздали бы на урок. Алиса искренне поблагодарила их за зелье и выпила сразу, как только они ушли. Боль тут же притупилась. Алиса блаженно закрыла глаза, случайно уснула и проспала до самого вечера. Никто из Мародёров не пришёл на Заклинания. - Уже надо волноваться? – шёпотом спросила Марселин, когда Флитвик закрыл дверь и повернул к классу доску с темой урока. - Пока рано, - Лили начала переписывать тему: «Делео – заклинание разрушения иллюзий» . И шёпотом добавила, – Наверно. Марселин попыталась расслабиться. В конце концов, они были взрослыми мальчиками, могли сами контролировать свои походы на уроки, прогулы и всё прочее. Даже если они решили во второй раз оживить замок – не страшно. От их приколов никто никогда не умирал. Страдал – да, возможно, но в основном слизеринцы. Умирал – нет. Так что Марселин сосредоточилась на заклинании, которое в девяносто пятом у неё так и не получилось освоить по каким-то непонятным причинам - обычно проблем с заклинаниями у неё не было. - Ты не пойдёшь фотографироваться? – Лили встала из-за стола и повесила сумку на плечо. Студенты гомонящей толпой выходили из кабинета – с уроками на сегодня было покончено, понедельник остался позади, выходные были на один день ближе. - Фотографироваться? - Да, у Джеймса появилась навязчивая идея заложить в их спальне что-то вроде маггловской капсулы времени. С фотографиями и прочей ерундой. Марселин заметила стоящих в очереди на выход Марлин и Кейти. Они выглядели абсолютно обычно, две хорошие подружки. Улыбались друг другу и всё такое. Единственное, что могло броситься в глаза кому-то «непосвящённому» (то есть почти всей школе, кроме Марселин, Алисы и Лили) – они держались за руки. Но девчонки часто в дружбе ведут себя тактильнее парней, ничего удивительного. - А, нет, - Марселин покачала головой. – Я не буду в этом участвовать. - Почему? – они остались стоять у парт, ожидая, пока основная толпа схлынет. Марселин неопределённо повела плечом. Вот как ей сказать, что она уже видела эту капсулу? Открыла вместе с близнецами и сыном Лили и Джеймса, Гарри, в девяносто пятом? И если она мелькнёт даже где-нибудь далеко на фоне, это будет подозрительно. Марселин, которая сидит рядом с ними на кровати, пока Поттер открывает коробку, и Марселин, которая счастливо машет руками со снимков, сделанных почти двадцать лет назад. Подозрительно. Совсем немного. - Не люблю фотографироваться. А детям если что скажу, что их мама в школьные годы была очень стеснительной. Будет им уроком, может, после этого поймут, что надо быть раскрепощёнными и всё такое. Лили посмотрела на неё взглядом, который почти что кричал: «ты – стеснительная? Смеёшься?» - но ничего не сказала. И на этом спасибо, потому что врать и дальше Марселин не хотела. Полчаса до ужина они с Лили, Марлин и Кейти просидели в библиотеке. Девочки – делали домашнее задание, Марселин, которую уже начинало тошнить каждый раз, когда она открывала учебник, читала Диккенса, которого отрыла на самой дальней полке с маггловской литературой. Всё было хорошо. И могло бы быть хорошо и дальше, если бы перед тем, как идти на ужин, они не зашли в гостиную, чтобы оставить сумки. И соответственно, не встретили бы Ремуса Люпина, практически свалившегося с лестницы. Марселин и Лили настороженно переглянулись. Они ждали Алису и Марлин внизу, девочки унесли все сумки и должны были скоро вернуться. - Ремус, ты в порядке? – осторожно спросила Лили. Ремус с полминуты пялился в воздух, склонив голову на бок, а потом повернулся к ним. - Да, - на его губах растянулась широкая, какая-то сумасшедше-нездоровая улыбка. – В полном. - Ты на ужин идёшь? – тем же осторожным голосом спросила Эванс. А Марселин нахмурилась, какие-то неестественно чёрные были у Люпина глаза. Ремус опять тупил. Смотрел то на ковёр, но на собственные пальцы, и постоянно странно улыбался. - Ужин? Да. Хотел чего-то съесть, я ужжжасно голодный. Зрачки. Это не глаза чёрные, а зрачки – чертовски расширенные, так что от радужки ничего не осталось. …ебучие долбоёбы… Так. Ладно. Главное – действовать аккуратно, потому что Эванс, судя по всему, ничего пока не поняла. - Ремус, а помнишь ты обещал мне показать одну книгу? …ты тупая?... У неё мало времени, надо было быстро что-то придумать. Да, придумала херню, но как есть. - Книгу? – Ремус уставился на неё своими страшными глазами. - Да, книгу. Ту самую книгу, - Лили смотрела на них обоих, как на придурков. Люпин пару секунд тупил, а потом его лицо прояснилось. - Точно, книгу, - Марселин облегчённо выдохнула. Слава Мерлину, его мозг сейчас работал через задницу. – Да, помню. Пошли, - он развернулся и начал подниматься по лестнице, крепко хватаясь за стену. - Лили, я к вам присоединюсь чуть позже, - Марселин чуть согнула колени, как будто хотела подпрыгнуть, и сложила руки на груди в умоляющем жесте. – Прости, но это правда очень-очень-очень срочно. Лили кивнула. - Без проблем, - а потом нахмурилась. – Тебе не показалось, что Ремус какой-то…странный? - Нет, вроде нормальный, - Марселин дёрнула плечом. – Может, устал просто, переучился, я сама уже смотреть на учебники не могу, - и она начала быстро подниматься в спальню парней. …долбоёбы, придушу нахер к чертям собачьим… Лили ещё пару секунд внимательно вглядывалась в темноту лестницы, где скрылись Ремус и Марселин, потом обернулась – Алиса и Марлин вернулись, - и пошла вместе с ними на ужин, благополучно забыв о том, что только что произошло. Марселин зашла в тёмную душную комнату и закрыла за собой дверь. С минуту стояла на месте, вглядываясь в темноту и давая глазам время привыкнуть, пока не смогла различить четыре тёмные фигуры – две сидели на полу, одна стояла у зеркала и внимательно вглядывалась в своё отражение и ещё одна сидела на кровати, подтянув ноги к груди. Взмахнула палочкой, приоткрывая окно и впуская в комнату свежий воздух. - Кто здесь? – одна фигура на полу дёрнулась. - Марселин, Макмиллан, мы учимся на одном курсе, в этом году я перевелась из Колдовстворца. Пару секунду все молчали. Фигура на полу расслабилась. - У тебя очень красивые рога, - в темноте Марселин наконец-то смогла различить Ремуса, стоящего у зеркала. Он развернулся к ней лицом и стоял, склонив голову на бок. – Где ты их взяла? - Они всегда были здесь, - на всякий случай наложила на дверь заглушку. – Просто я обычно их никому не показываю. - Но нам показала. - Да, - села на ближайшую кровать – Сириуса. – Думаю, вы достойны. Фигура на полу фыркнула и тихо засмеялась. - Достойны. Конечно, - ещё один раскат смеха. Марселин внимательно наблюдала за тем, как Поттер пару секунд молча переваривает происходящее, потом понимает, подхватывает, и вот они уже смеются вдвоём с Блэком. - Лучше скажите мне, долбоёбы вы тупые, - она подняла глаза на стоящего на том же месте Ремуса. Очевидно, он здесь был самым адекватным сейчас, – что вы приняли и какого хера вы не оставили одного трезвого? - Трезвого, - новый раскат смеха с пола. - Это была цветная штука, - отозвался сидящий на кровати напротив Петтигрю. – Там была нарисована розовая лягушка. …прекрасно, теперь ты хотя бы знаешь, что они приняли… - И как давно вы закинулись? – краем глаза заметила, что Ремус опять развернулся к своему отражению и начал увлечённо водить пальцами по поверхности зеркала. - После еды. …так, они ушли с обеда, видимо, сразу – в спальню. Это было где-то в час десять. Пока дошли, пока приняли, уже час тридцать. Сейчас пять пятьдесят. Прошло четыре часа. Лсд в среднем действует часов восемь… Ебанный в рот. Марселин тихо застонала и откинулась на кровать. Оставить их одних она теперь не могла. Как малые дети, серьёзно. Принять – могут, а подойти к этому с умом – нет, зачем, так же не интересно. Куда интереснее случайно словить бэдтрип и не иметь рядом никого, кто мог бы тебя вернуть в реальность, и правда. - Марс? – Марселин повернула голову налево. К ней на четвереньках подполз Сириус и положил подбородок на кровать в нескольких сантиметрах от её лица. – Что ты там делаешь? - Видимо, теперь слежу за вами, придурками, - тяжело вздохнула. – Так тяжело было найти ситтера? - Ситтера? - Ага. Это человек, который следит за вашим состоянием, пока вы наслаждаетесь всеми прелестями трипа. - Я никогда не просил никого за мной следить. - Значит ты бессмертный. Вас же от любого громкого звука может ёбнуть так, что связь с реальностью потеряете, начнёте орать, рвать на себе волосы и звать мамочку. Сириус пару секунду серьёзно смотрел на неё, а потом его губы медленно растянулись в широкой улыбке, он медленно поднёс к её лицу указательный палец с тихим «Буп» ткнул в нос. А потом заржал. Марселин закатила глаза, но всё же улыбнулась. Ладно, всё не так плохо. Надо всего лишь проследить, чтобы не было никаких громких звуков и резких движений. Тогда всё пройдёт спокойно, ей не придётся никого успокаивать и лишний раз волноваться. Ничего не вышло. Она сидела с парнями чуть больше часа, когда в дверь постучали. И этот час прошёл вполне спокойно. Парни словили общую галлюцинацию… - Марс, скажи честно, - вдруг очень серьёзно, так серьёзно, что она испугалась, спросил Сириус, - ты фея? - Чего? – испуг прошёл. Но все четверо смотрели на неё пугающе: внимательно, почти не моргая, с этими чёрными глазами, блестящими в темноте. Теперь они вчетвером сидел на полу, оперевшись спинами о кровать напротив той, на которой лежала Марселин. - Лет в пять мама рассказывала мне маггловские сказки про фей, - ответил Джеймс, заворожённо пялясь на что-то у неё за спиной, - они выглядят совсем как люди, вот только у них на спине есть крылья. Настоящие, как у бабочек. Огромные и разноцветные, - он вдруг посмотрел ей в глаза. - Почему ты никогда не говорила нам, что у тебя есть крылья? - Я… - подыграй, Марс, - …я сама не знала. Расскажете мне, какие они? - Красивые, - ответил Питер, едва ворочая языком. – Такие блестящие, будто сделаны из сахара, и если их облизнуть, будут сладкими. - Себя облизывай, - подал голос Сириус. - Они красные, - добавил Ремус, - как клубника. - Ага, и переливаются жёлтым, - Джеймс. – Макмиллан, поделись крыльями. - Не могу, они же мои, - Марселин сидела на кровати боком, упираясь правой рукой в матрас. – Но, может, у вас они тоже есть? Пару секунд они молча смотрели на неё, переваривая полученную информацию. А потом Джеймс первым обернулся и с удивлённым «Ох, ебать» чуть не свалился носом в пол, но вовремя выставил руки вперёд. Марселин не видела того, что видели они (что вполне логично), но судя по всему галлюцинация расширилась, и теперь крылья были не у неё одной. - Они белые, вы видите этого? – они вчетвером восхищённо прыгали у зеркала, толкаясь и матерясь. – У меня крылья! - У меня тоже, Сохатый, хватит истерить. И красивее твоих, ты посмотри, - Сириус развернулся и посмотрел на своё отражение через плечо. – Смотри какие блестящие. - Да, но они чёрные, Бродяга. - Именно, необычные! …и какое-то время после всё было нормально, они попрыгали у зеркала, потом успокоились, снова расстелись: кто на полу, кто на кровати, - и просто сидели или лежали, молча рассматривая комнату и ходящих по ней зелёных человечков. Ещё через несколько минут Сириус слез с одной кровати и перешёл на другую, на которой лежала Марселин. Улёгся рядом, обнимая её за талию. И всё. Минут десять они просто молча лежали, а потом он шёпотом начал рассказывать ей, что видит вокруг…. - По стене прямо сейчас ползёт огромный таракан и противно шевелит усами. - У него тараканьи усы? - А какие ещё? – Сириус посмотрел на неё как на идиотку. Марселин дёрнула плечом. - Человечьи. - Тараканов с человечьими усами не бывает. - Какого он цвета? - Кто? - Таракан. - Зелёного, - на другой кровати неожиданно сам с собой засмеялся Джеймс, - и переливается золотым. И красным немного. - Красивый. - Красивый, - Сириус кивнул. …и Марселин даже начала постепенно расслабляться. Через два с половиной часа их начнёт отпускать, может, даже раньше, и она просто уйдёт к себе. Возможно, ради мести позлится на Блэка несколько дней, потому что она всё могла понять, но не такой идиотизм. Но потом раздался стук в дверь. - Гости! – воскликнул Джеймс и чуть не рухнул с кровати. Марселин напряглась. - Джеймс, ты там? – раздался голос из-за двери. Лили. – Тебя не было на ужине. Никого из вас не было, и я просто хотела убедиться, что всё в порядке. - Лили! – Поттер всё-таки свалился с кровати. Марселин закатила глаза, мягко убрала с себя руку Сириуса и встала. - Джеймс, - негромко позвала, - ты не можешь к ней выйти. Поттер резко замер и посмотрел на неё так, как смотрит ребёнок, когда родители не разрешают ему есть мороженое перед супом. - Не могу? - Ты не в том состоянии, ты и сам это понимаешь. Он пару секунд стоял месте, заламывая пальцы, а потом… - Бродяга, у тебя руки тоже сделаны из желе? Сириус ожил. Перевернулся на другой бок, потом сел. С минуту внимательно смотрел на свои руки, пока рядом Джеймс мял свои. Возможно, Блэк просидел бы так ещё полчаса, если бы Джеймсу не наскучило трогать свои руки, и он не подошёл и начал бы мять руки Сириуса. На фоне Эванс всё ещё просила сказать, что у них всё в порядке. …может, ответить?... …ага, и что ты ей скажешь? Привет, Лили, да, я всё ещё торчу здесь, потому что твой парень долбоёб, его друзья – тоже. Они закинулись марками и даже не подумали о том, чтобы найти кого-то, кто бы за ними следил. Почему именно я? Я просто добрая душа, у которой не хватило наглости оставить их одних… Не стоит. Лучше следи, как бы Блэк и Поттер не сломали друг другу руки, а то сжимают они их достаточно агрессивно. Через пару минут на лестнице раздались удаляющиеся шаги – Эванс ушла. И после этого всё могло бы идти прекрасно. Но примерно через тридцать минут Сириус в порыве страсти слишком сильно сжал руку Джеймса, раздался хруст, Джеймс закричал, Сириус ахренел, Питер, мирно сидящий на своей кровати испуганно дёрнулся, а Ремус, которому почему-то понадобилось именно сейчас пойти в душ, ничего не услышал. И в этот самый момент для Марселин настал ад. Потому что крик Джеймса вытащил Петтигрю,словившего инсайты о сотворении мира и смысле жизни, из мягкого и приятного созерцания Вселенной в самые далёкие и противные дебри бэд трипа. Другими словами: у него началась истерика, снабжённая беспричинным страхом на грани с панической атакой, и жуткой дереализацией. Марселин заметила это не сразу. В первую очередь бросила к Поттеру. Заклинание для вылечивания сломанных костей она помнила чертовски плохо, но всё же смогла сделать всё с третьей попытки. Рука зажила, парни снова начали их мять … …завтра синяки останутся… …а Марселин обернулась и только сейчас услышала это. Всхлипы. Она никогда не употребляла лсд. Потому что понимала, что вполне может подсесть. И предпочитала не рисковать. Но вот ситтером она уже была, около года назад следила за однокурсниками в Колдовстворце. К счастью, их было только двое, и всё прошло прекрасно: они не шумели, не пытались выпрыгнуть из окна, а просто спокойно сидели на одном месте практически все семь часов, пялились в стену отсутствующими взглядами и иногда рассказывали ей что-то из того, что видели, вроде жидких стен и голой Мэрилин Монро. О бэд трипах она лишь слышала, и они её совсем не прельщали. …давай, ты всё равно не можешь делать вид, что ничего не видишь… Чисто теоретически может. Потому что это был не какой-то парень. Это был Питер Петтигрю, который через четыре года предаст Джеймса и Лили. Из-за которого Сириус попадёт в Азкабан. Возможно, если она к нему не подойдёт, у него не выдержит сердце, - чисто теоретически такое же возможно? – он сам сдохнет, и ей, Марселин, даже не придётся марать руки. …Фред. Если Петтигрю умрёт - что очень маловероятно, - ты больше никогда не увидишь Фреда. И даже если вернёшься в девяносто пятый, тебе не к кому будет возвращаться кроме родителей… Марселин сжала волю в кулак и медленно подошла к Питеру Петтигрю. - Питер? Ты как? – почти шёпотом. Он не ответил. Продолжил судорожно сжимать подушку и всхлипывать. Марселин сделала глубокий вдох и села рядом. – Эй, всё хорошо, - попыталась положить ладонь на пухлое плечо, но он дёрнулся от неё, как от огня, и начал всхлипывать громче. Блять. Это было плохо. - Поговори со мной. Что ты чувствуешь? Снова всхлипы. А потом через них едва различимое: - М-мне каж-ик-кажется, что я с-сейчас ум-умру. …если бы… - Ты не умрешь. Я же здесь. Я… - давай, соберись, - …я рядом. Я слежу за тем, чтобы всё было в порядке. Ты мне доверяешь? Молчание. Потом – кивок сквозь слёзы. …а зря… - Хорошо. Смотри, я сижу здесь, я слежу за тем, чтобы с вами всё было хорошо. И я не позволю ничему случиться ни с кем из вас, - ну только если с тобой. – Всё будет хорошо. Я обещаю. Какая же ты мерзкая, Марс.